Чем Кроули не шутит, пока Азирафель спит

Азирафаэль узнал о госпитализации Альбуса Дамблдора лишь через день. Больной то бредил, то впадал в беспамятство. Рита Скитер обещала полное журналистское расследование. Несмотря на тайну следствия, она раскопала компромат на Альбуса с чрезвычайным профессионализмом. Как бы ни хотел Шеклбот замять дело, Скитер вывалила неприятную правду наружу. Лишь врождённая осторожность спасла Дамблдора от недовольства Визенгамота, так как прямые обвинения отсутствовали, хотя косвенных доказательств было немало. Разговоры за спиной, шуточки об ориентации директора и озабоченность семикурсников — всё это преобразовывались в огромный ком и грозилось вылезти наружу уже давно. Не хватало спичек, чтобы всё взорвалось к дракклам. Жалоба Гарри Поттера, то есть Кроули, была этой самой спичкой, и кальсоны Дамблдора извлекли наружу, их встряхнули и вывесили на солнышке. Не осуждал лишь ленивый. В Министерстве забеспокоились. Особо ретивые спешили дать интервью «Ежедневному Пророку». Некая Д. Амбридж дала интервью на целую страницу, и Азирафаэль с омерзением читал о подозрениях и наблюдениях этой особы. — Неприятная личность, — пробормотал Азирафаэль за завтраком, сворачивая газету и отдавая должное блинчикам с кленовым сиропом. Внезапно внимание Азирафаэля привлекло обьявление на последней странице. Среди объявлений найма на работу и о продажах скромным шрифтом была напечатана маленькая заметка с письмом Кроули к Азирафаэлю. То есть Гарри Поттера к Лорду Волдеморту. «Уважаемый сэр, прошу Вас прекратить военные действия относительно немагических семей с детьми-волшебниками. Предлагаю заключить пакт о ненападении и прийти к Соглашению. Мы можем быть по разную сторону идеологических, и, тем не менее, быть на одной стороне. Нашей. Нашей, где волшебники — не элита и верхушка власть имущих, а люди. Люди, которые нуждаются в верных ориентирах и четком руководстве. Предлагаю вам встретиться и обсудить наши разногласия. Ваш пока еще не друг Гарри Поттер». Азирафаэль задумался. Он чуть не пропустил это обьявление. Почему оно было опубликовано на последней странице, не совсем понятно. Это важней кальсонов Дамблдора. Ангела вдруг охватил гнев. Какие глупые эти волшебники! Они готовы драться за силу, власть и могущество, и пропустить такие важные вещи как единство, понимание и любовь. Они готовы драться и доказывать, что их род и семья — выше и чистокровней. И доказывать хитростью, обманом и силой. Но как быть новым семьям, маглорожденным и полукровкам? И тем более непонятно, почему скандал с Дамблдором важнее, чем Соглашение о мире и единстве чистокровных семей и маглорожденных и прекращение вражды между отдельными личностями, таких как Волдеморт и Гарри Поттер. Азирафаэль тяжело вздохнул и встал из-за стола. — Люциус, я буду у себя. Благодарю за чудесную компанию! И подмигнул Нарциссе, которая задумчиво ела канапе с копчёной рыбой и сыром. Вкусы у неё изменились, эмоции захлестывали в самый неожиданный момент, и сама она стала открытой, как любимая книга, и тем не менее вызывала постоянный душевный подъем. Азирафаэль благодарил Всевышнюю и просил, чтоб беременность хозяйки дома протекала легко и спокойно. Без истерик и скандалов. Люциус выглядел рядом с ней счастливым и слегка озабоченным. Ему хотелось оберегать жену и будущего ребёнка, но он также понимал, что держать Нарциссу взаперти не получится. Поэтому после завтрака Люциус предложил прогуляться по Косой аллее, а на следующей неделе отправиться в маленький тур по Франции. Это обеспечит покой и сон беременной и, что самое главное, здоровье ещё нерожденного малыша. Азирафаэль в своём кабинете набросил письмо в «Пророк» и вызвал Хедвиг. Ему не пришло в голову лучше, чем призвать ее заклинанием. Перья на макушке совы встопорщились, и выглядела она немного помятой. Ей не нравилось это насильственное перемещение. Она птица, а не чернильница. Поэтому она клюнула в плечо нахала и взлетела с грузом в виде письма и мешочка с деньгами. Хедвиг отправилась в редакцию «Ежедневного Пророка». Азирафаэль не долго думал о вмешательстве в события волшебного мира. Он был слишком ангелом, чтоб быть бесстрастным свидетелем. Однако, памятуя о слишком сильном волшебнике Дамблдоре, он принял меры и стал невидимым. Странно, но ангельская магия действовала здесь свободнее. Возможно, здесь действовали немного другие законы, чем в его мире. Скорее всего, здесь не было ангелов и демонов, и Всевышняя… Ангела передернуло от мысли, что здесь её нет. И Всевышняя не требовала отчета о ангельских чудесах. Конечно! Чудеса творили сами волшебники. Но что потребует Добро и Свет за уплату чуда, которое совершит Азирафаэль? Он не хотел об этом думать, пробираясь по больнице, удерживая маленькую ручку Типпи. Наконец Азирафаэль очутился рядом с палатой, где лежал Альбус Дамблдор. — Типпи, не уходи, — инструктировал эльфа, — удержи всех, кто собирается зайти. Найди им другие занятия или пусть они забудут обо всём. Я ангел, а не бог, чтобы всё предусмотреть. — Слушаюсь, хозяин, — едва слышно прошептал эльф, так же невидимый. Азирафаэль толкнул дверь. Альбус Дамблдор выглядел скверно. Кроули совершенно его не жалел, творя хаос и разрушение, или же инфаркт был неизбежен при его нагрузке. Лицо было очень бледным, тело изношенным, а магическая сила — сомнительной. Внезапно Азирафаэль догадался — в больном было мало магии! Кроули расщепил, отделил магию от источника — человека, и она циркулировала вокруг волшебника, не проникая в ядро, лишь мешая приборам считывать информацию. Азирафаэль не был уверен в том, что может вернуть магию человеку. Он мог исцелить, но не сделать человека волшебником! — Альбус, — тихо позвал Азирафаэль. — Кто здесь? — открыл глаза больной. — Том? Альбус ощутил себя совершенно беспомощным. Не сейчас, когда его враг прямо здесь! Его рука нащупала под подушкой палочку. Вытащить ее дело секунды. Он попытался сгруппироваться, чтобы в любой момент отразить удар. Но удивительно! Том не пытался его убить и вообще как-то воздействовать на него. Он медленно подошёл к старику и положил руку на лоб. — Холодный, — констатировал Том. Альбус почувствовал тепло и блаженство, будто его окутали руки матери. Как же давно он не вспоминал о ней! Разом он вспомнил о Аберфорте и Ариане. Следом полезли нежеланные мысли о Геллерте, каникулах и школе… Альбус не замечал, что по щекам текут слёзы. Это ангел исцелял и дарил надежду и утешение. — Ты — моя совесть, Том. Слова прозвучали хлестко, будто удар розог. Альбус ещё мгновение назад помнил, что сотворил чудовище собственными руками, а сейчас он был полон чудесной благодати и небесной радости. Казалось, его больше не трогали болезни и неудачи других людей, и он стал больше похож на ребёнка. Альбуса больше не тревожили проблемы всеобщего блага. Казалось, что его сердце исцелено, и он забыл о всепоглощающей ненависти своих врагов. Альбус стал обычным человеком. По прежнему волшебником, но больше его не беспокоили тревоги и обязательства. У него остался единственный стимул — прожить свою жизнь достойно, не опираясь на сомнительные достижения вроде победы над любимым человеком и выдающихся должностей. — Я хочу… Том! Прости, но я… Мне нужно, но я не могу… — Я знаю твое сердце, — мягко произнёс Азирафаэль, — и знаю всё, что ты скажешь. Возвращайся в школу и ни о чём не жалей. Войны не будет. Я не позволю. — Но… Глаза Дамблдора забегали. Этот человек — не Том! Но глаза не лгут. Это молодой Том, с вьющимися кудрями и синими глазами. Приятный и симпатичный мужчина. Однако аура ослепляла, подтверждая, что этот человек не может быть темным волшебником и убийцей. — Кто ты? — Друг, — улыбнулся Азирафаэль. — Возвращайся в школу и учи детей. Ни о чём больше не беспокойся. Альбус Дамблдор моргнул. Очарование момента пропало. Как и появившийся Лорд Волдеморт. Внезапно он ощутил себя очень бодрым и юным. Впервые за много лет он чувствовал, что силы и опыта слишком мало для увиденного. Неужели он видел саму Смерть? Она ушла, оставив ему руководство, как жить. И всё? Отвергнуть амбиции и могущество и жить как обычный человек? Альбус вздохнул. Ему хотелось плотно пообедать, а не есть бесконечную овсянку. Какая диета нужна выздоравливающему? Он обрадовался, когда юная сиделка вкатила столик с обедом. Запечённое мясо и наваристый бульон. Именно то, что нужно! Альбус и не заметил, что потерял нечто важное и приобрел нечто неоцененное. Жить здесь и сейчас, несмотря на трудности завтрашнего дня. Жить и наслаждаться жизнью. Жить и отвергнуть желание ума о превосходстве над людьми. Забыть о смерти и думать и любви. Наконец Альбус задумался, что одиночество — плохо и стоить разделить одиночество вдвоём. И в который раз он убеждал себя, что ничего не выйдет, но аргументы выходили слабыми. В конце концов Альбус сдался. Вторую половину дня он думал о возвращении в школу. Хватит с него обязательств, ему хотелось наконец-то по настоящему отдохнуть и желательно в приятной компании. * * * Сова от Кроули настигла Азирафаэля на Косой алее в книжном магазине. Продавец глянул на ангела с подозрением, но ничего не сказал. Похоже, что совы могли летать где угодно. Они казались неотъемлемой частью волшебного мира. Это было удобно и неудобно одновременно. Кому понравится чистить магазин от совиного дерьма? Поэтому Азирафаэль торопливо рассчитался за книги и вышел из магазина. В записке Кроули предлагал встретиться в Министерстве магии для заключения Соглашения. Замечательная идея, но зачем? Азирафаэль помнил их другое соглашение, неужели он решил действовать как и прежде? Ничего удивительного. Сработало в первый раз — сработает и во второй. Поэтому Азирафаэль поспешил в Министерство, чтобы встретиться со своим другом демоном. Наконец-то! В Атриуме было людно. Волшебники ходили туда-сюда, часть стояла в стороне, часть — у лифтов. У некоторых были в руках колдофотоаппараты. Еще часть нервно переговаривалась. — И как нам теперь его узнать? — послышался голос за спиной. Азирафаэль обернулся. Девица в зелёном платье, яркие губы и масленый взгляд. Она оценила Азирафаэля по своим параметрам, неизвестными публике, и отвернулась. — Рита, вот он! — дернул девицу фотограф. Рыжий Гарри Поттер был в диковинку для волшебников-обывателей. Некоторые его узнавали, другие — нет. Наконец работники прессы поняли, в чём дело и ринулись к зеленоглазому и рыжеволосому подростку в школьной мантии. Держался он очень строго. Азирафаэль подозревал, что он скован из-за своей известности. — Кхм, Кроули, — негромко сказал он, и Гарри Поттер, то есть Кроули, обернулся. Тот улыбнулся, но как-то криво. Азирафаэль вначале думал, что Кроули не терпится разобраться с этим балаганом, но внезапно понял, что тот просто пьян. Пьяный Кроули — привычный Кроули. Для Азирафаэля, но не для местной публики. Азирафаэль как можно тише хмыкал, пока Кроули толкал речь. О предполагаемом конце волшебного мира, о Избранном и, наконец, о них самих. — Вот смотрите, — Кроули показал пальцем на ангела, — белое и черное, Тьма и Свет. Начало и Конец. Поймите, мы должны существовать вместе. Мы в одной упряжке. Все мы — волшебники. Нужно беречь детей, ведь они — наша надежда. Поэтому я призываю к борьбе за место под солнцем. Вперед, волшебники! Кроули взял Азирафаэля за руку и подмигнул кому-то в толпе. Как по волшебству, толпа рассеялась. Затем, не торопясь, Кроули и Азирафаэль двинулись в сторону Косой аллеи. Было тепло, почти жарко, и можно было прогуляться. Волшебники же в большинстве своём не знали, как перейти улицу и что такое пешеходный переход, поэтому практически все аппарировали. Возле парочки ангела и демона крутился лишь Люциус Малфой. — Ты один? — спросил Азирафаэль. — У меня есть компания для демонического озорства, — лукаво улыбнулся Кроули, — скоро увидишь. — Ты планируешь беспорядки? — нахмурился Азирафаэль. — Чтоб быть в тонусе, — фыркнул демон. — Или ты думаешь, что я, пребывая здесь, буду хлопать ушами и восхищаться лимонными дольками? — Я люблю сладкое, — заявил Азирафаэль. — Так стань политиком сам, — усмехнувшись, произнёс Кроули. — А беспорядки я устрою, чтобы отвлечь волшебников от насущных проблем. Они будут молиться Богу или Сатане на радостях, чтобы избавиться от нас. На Косой аллее было людно, как никогда прежде. Волшебники и сквибы. Чистокровные вместе с маглорожденными. Домашние эльфы и гоблины. Все обсуждали новую политику Министерства. — Я ничего страшного не делал, — как бы защищаясь, молвил Кроули, — просто создал пару стоящих организаций. Вроде ГАВНЭ и Дом ДОНАС. Они защищают самые незащищенные категории волшебных существ и людей. Иначе говоря, Дом Домашнего Насилия «ДОНАС». — Я знал, что ты немножко добрый, — сказал Азирафаэль. Кроули фыркнул. Он был весьма благодушно настроен. Человеческие гнев и злоба, витавшие как птицы над головой, ощущались весьма явно. Здесь могла быть начата война. При неблагоприятных условиях. Но Кроули вредничал по-своему. Он не допустил бы появление Всадников Апокалипсиса, иначе это была бы другая история. Кроули хотел власти и контроля. Людишки глупы, но он чувствовал уважение и зависть к некоторым особям. Уважение к Гарри Поттеру, мальчику, в которого он попал. Уважение к Гермионе Грейнджер и Ремусу Люпину, неизвестно как появившимся и стоявшими за спиной Кроули. Презрение к остальным в различной мере. Но никогда Кроули не был равнодушен к людям. — Здесь, в этой Вселенной, я могу быть кем угодно. Даже добрым демоном, — усмехнувшись, добавил он. — Раз нет здесь демонов таких, как я. Внезапно кучки людей начали волноваться, как волны вразброс бьются о скалы. Это министр Фадж и помощник министра Амбридж появились на оживлённой волшебной улице. — Свободу эльфам! Права оборотням! Кровь вампирам! Жертву дьяволу! — кричали волшебники. — О! Веселье начинается! — оживился Кроули. И нырнул в толпу. Азирафаэль только вздохнул. Если он, ангел, заключил Соглашение с демоном, это не значит, что он, Азирафаэль, на одной стороне с Кроули. Хотя ему придётся привыкнуть, что всегда и везде они вместе. Вместе вляпываются в дела людей и разгребают за ними дерьмо. Несколько слов там и там — и люди готовы растерзать друг друга. Поэтому благословение ангела требовалось на каждом шагу. Шлейф аромата мира и любви сшибал с ног, и люди с неослабным удивлением и неусыпным вниманием смотрели на чудака ангела, то есть лорда Волдеморта. Кроули своим шрамом и улыбкой творил хаос и смуту совершенно безнаказанно. Однако знал меру. Он достаточно разогрел толпу для своего выступления. Он наколдовал сцену и трибуну и влез на неё. Кашлянул, привлекая к себе внимание, и заговорил: — Внимание! Все волшебники и не являющиеся ими! Волшебные расы и фамильяры! А также все-все-все! Толпа двинулась к сцене. Азирафаэля толкнули, но он тут же начудесил стул. Некоторые волшебники вспомнили, что они тоже умеют колдовать, и устроились с комфортом. Однако основная масса стояла и внимала словам Кроули. — Сегодня знаменательный день! Мы с Лордом Волдемортом пришли к соглашению. Соглашению, — подчеркнул демон. — Он перестаёт работать на плохого дядю и становится хорошим. Просто великолепным следующим министром магии. Со своей стороны он обещает процветание и могущество Британии без убийств и насилия. Нет войне! — Нет войне! — колыхнулась толпа. — Со своей стороны я обещаю сохранить его секреты и помочь с выборами. — Секреты? Какие секреты? — зашумела толпа. — А как же я? — пискнул Фадж, но его никто не слышал. Амбридж стала медленно продвигаться в сторону Азирафаэля. К нему же в виде жука прожужжала Рита и двинулись репортёры, бывшие с ангелом и демоном в Министерстве. — Я — Мальчик-Который-Выжил! Я говорю — нет войне! Я говорю — нет лжи и предательству! Министерство падет! И исчез. Азирафаэль понял, что теперь он должен выступить, и встал со стула. Ему устроили коридор, и он прошёл к трибуне без труда. — Добрый день всем, — мягко проговорил Азирафаэль. — Я клянусь своей магией, что желаю вам всем добра и благополучия. Лорд Волдеморт больше не будет страшилкой для детей. Его запомнят, как выдающегося министра и сторонника разумного сочетания прогресса и традиций. Именно так начинается легенда. Легенда о Золотом Веке Британии. Теперь я прошу всех удалиться. Шоу закончилось. Все расходитесь по домам! Азирафаэль благословил всю беснующуюся толпу, и каждый человек сразу вспомнил о своих делах. Рядом с ним остались только Гермиона и Ремус. — Куда подевался Гарри? — первым спросил Азирафаэль. — Скорее всего на площади Гриммо двенадцать, — ответила Гермиона и ойкнула. — Милорд, но как я смогла такое сказать вслух? Этот дом под Фиделиусом! — Наверное потому, что мне можно доверять, — широко улыбнулся Азирафаэль. — Тогда аппарируем? — сказал Ремус. Вскоре Косая аллея опустела, и не осталось никого, кроме торговцев. Удивительное дело, что все магазинчики были щедро вознаграждены выручкой за тот день. В пять раз больше, чем обычно перед началом учебного года. Что самое интересное, также ни один человек не ушел без покупки. Но это уже было за гранью фантастики.