Метка на четверых

(II) С Томасом всё настолько естественно, что Виктория не представляет, как может быть иначе. Они знакомятся ещё совсем детьми,  у них даже меток нет, но с первой же встречи становятся невероятно близки. С Томасом ей легко и комфортно, они вместе бесятся на переменах в школе и танцуют под дурацкие песни у неё дома после, вместе идут учиться играть на гитаре и мечтают о ярком будущем, как у любимых обоими рок-групп, вместе делают, пожалуй, почти всё. Когда на четырнадцатый день рождения у Виктории появляется пронзённое стрелой сердце на правом плече, после поздравлений от семьи она первым делом бежит показывать его Томасу. Тот, разумеется рад за неё, шутливо пытается подергать за уши, как именинницу, и после должного вступления вручает подарок.  Наконец, после поздравлений, они плюхаются на диван, где Виктория с удобством устраивается головой на его коленях, закинув руки за голову, а Томас осторожно поглаживает кожу вокруг метки. Молчать вдвоём очень уютно, но Виктория внезапно даже для себя прерывает тишину. – У тебя появится такая же. Она не знает, откуда взялись эти слова, но понимает, что в этом уверена больше, чем в чём-либо в жизни. Даже больше чем в том, что вдвоём они перевернут музыкальный мир Италии, а затем и всех остальных стран. Томас на мгновение замирает, потом ухмыляется и как можно беззаботнее говорит "посмотрим". Четырнадцать ему будет чуть меньше чем через год, и Виктория видит в его глазах, что за попыткой свести всё в шутку что-то есть. Томас опасается, что метка будет другой, и не хочет строить напрасных надежд. Волнуется, по мнению Виктории, он зря, но разуверить его вряд ли выйдет, пока Томас не увидит подтверждение своими глазами. Так что когда он вдруг начинает её щекотать, она счастливо взвизгивает и позволяет утянуть себя в бессмысленную возню. --- Разумеется Виктория оказывается права,  о чём сообщает Томасу сразу же, как только он робко приподнимает рукав футболки, заявившись к ней ранним утром в свой день рождения. Затем, разумеется, радостно пищит, напрыгивает на него и обнимает так крепко, что удивительно, как тот умудряется дышать. Томас осторожно обвивает руками её талию в ответ, и так они стоят, наслаждаясь присутствием друг друга и ощущением целостности. Всё так, как и должно быть. (Или им так кажется) (III) С Дамиано всё несколько иначе. Виктория с Томасом не так давно начали серьёзно заниматься идеей своей группы, и поскольку её пение лучше не слышать никому,  а его – лишь немногим лучше,  приходится искать вокалиста. Луизелла – отличная девчонка и здорово поёт, поэтому Виктории неловко, что они так и не подружились и разбегаются сразу после репетиций. Томас на её беспокойство успокаивающе отвечает, что просто она слишком привыкла к их всепоглощающей связи соулмейтов, и ищет её с остальными, но Виктория видит, что ему, как и ей, тоже чего-то не хватает. А между тем они начинают общаться в школе с Дамиано, и да, это не похоже на то, как было у них с Томасом, но при этом... Виктория не знает, как это описать. Дамиано старше, хоть и не выделяет это, он яркий, общительный, харизматичный. Он засасывает в свой круг общения словно торнадо, и они сами не замечают, как начинают тусить вместе. У них на удивление много общих интересов, особенно в музыке, и Дамиано как-то со смехом рассказывает, что в детстве хотел быть рок-звездой, хотя сейчас скорее за поп. Томас с Викторией переглядываются, но молчат – всё же у них есть вокалистка, а у Дамиано ломается голос, и играть он ни на чём не умеет.  Всё это идёт и идёт в том же ритме, а затем внезапно Луизелла переезжает, и объявляет, что ей теперь слишком далеко ездить на репетиции. Томас жутко нервничает, потому что надо как-то искать замену, и Виктория тоже, но в глубине души она выдыхает – может, новый вокалист впишется лучше? Совершенно случайно они проговариваются об этом Дамиано при новой встрече, и это попадание в яблочко. Его сформировавшийся голос завораживает, хотя и есть над чем поработать, и он уже близок им со всей своей тактильностью и общительностью. В группу он вписывается как родной, и Виктория никогда ни с кем не ощущала подобного, кроме Томаса. --- Они не то чтобы прячут метки, просто не выставляют на показ, к тому же Томас сейчас предпочитает рубашки, а сама Виктория – хиппарские кофты с бесконечными рукавами. Но иногда бывают моменты, когда им нужно почувствовать, что они действительно связаны самой судьбой, и сейчас как раз такой. Они сидят вдвоём на диване после репетиции лицом друг к другу, Виктория в одной майке, Томас – голый по пояс. Его ладонь бережно покрывает сердце на внутренней стороне её плеча, её пальцы чуть с трудом дотягиваются до его такого же. Они молчат, просто наслаждаясь компанией друг друга. Именно в этот момент входит Дамиано, бормочущий что-то про забытые сигареты. Увидев их, замерших словно изваяние в такой страной позе, он останавливается и удивлённо поднимает брови, словно спрашивая "Что за?.." Первой отмирает Виктория, убирает руку с Томаса, поворачивается так, что его ладонь соскальзывает с её плеча. Дамиано замечает открывшийся ему рисунок на коже, переводит взгляд, находит такой же у Томаса, слегка хмурится. Виктория прямо видит, как у него в голове крутятся шестерёнки. Затем Дамиано начинает грубо расстёгивать пуговицы на своей рубашке, и прежде чем она успевает спросить какого чёрта, дёргает край ткани, оголяя свою грудь, где красуется точно такое же пронзённое стрелой сердце. Первым начинает ржать Томас, разрывая нависавшую над ними всё это время тишину.  Следом за ним заходится хохотом Виктория, потому что конечно же только у Дамиано метка может быть так вызывающе расположена вокруг соска, и конечно же это их метка. Сам объект их смеха смотрит несколько растерянно, пока Томас не подзывает к ним жестом, всё ещё не успокоившись достаточно для слов. Дамиано подходит, и четыре руки сразу же утягивают его на диван между ними, два тела, слегка подрагивающие от смеха, обнимают его с разных сторон. Что ж, думает Виктория, это, конечно,  сюрприз, но определённо приятный. Дамиано прекрасно их дополняет, и теперь их точно ничто не остановит на пути к великому будущему, когда они все вместе. (Или ещё не все?) (IV) С Этаном... всё сложно. В том, что если они хотят настоящую рок-группу, нужен барабанщик, их убеждает Дамиано. Томас согласен, но говорит, что поддержит мнение Виктории, а она сама, конечно, понимает необходимость, но отчаянно не хочет впускать чужака в их круг соулмейтов. Кажется, новый человек будет мешать слаженной работе тройки, уже ставшей словно единым механизмом. Однако Дамиано умеет быть настойчивым, особенно когда дело касается будущего их группы, и в конце-концов Виктория сдаётся и размещает объявление в Фейсбуке. Отклик только один. Пришедший по объявлению Этан выглядит настолько интровёртистым интровёртом, что Томас даже шёпотом интересуется, как тот вообще дошёл до них. Виктория пожимает плечами, Дамиано, кажется, немного теряет свой боевой настрой. Но когда они для приличия просят его что-нибудь сыграть, за стойкой с барабанами зажатый паренёк преображается. Он словно полностью отдаётся музыке, которую играет, и предстаёт совершенно в ином свете. Когда он заканчивает эффектной двоечной дробью, повисает тишина. Томас моргает, Виктория кивает, Дамиано довольно ухмыляется: – Добро пожаловать в группу, Этан! Об этом решении они не жалеют. В музыкальном плане Этан со своими барабанами оказывается именно тем, чего не хватало их звучанию, да и в личном,  после долговременного притирания друг к другу, начинает оттаивать и понемногу открываться, и при этом ни капли не ощущается лишним. Он осторожно смеётся над шутками Томаса (Боже, Виктория обожает его чувство юмора), неуверенно отвечает на обнимашки и тисканье Дамиано, держится всё свободнее и увереннее, потихоньку перенимает стиль их группы. Сама Виктория обнаруживает, что после хорошей репетиции он более склонен к общению, и старается почаще ловить его в такие моменты, или пинать в его сторону парней. Оказывается, с Этаном можно очень просто говорить о разных вещах. Помимо музыки он любит книги, космос, животных, свою довольно большую семью и много чего ещё. У него интересный взгляд на разные вещи, если удастся разговорить его достаточно, чтобы услышать этот взгляд, и множество комплексов, с которыми они стараются ему помочь. После очередной успешной репетиции Виктория и Этан болтают о какой-то ерунде, пока Томас с Дамиано борются на полу в дальней части комнаты – ничего нового. Этан сегодня особенно открыт, так что Виктория решает воплотить свой давний план: незаметно переводит разговор на причёски, а затем словно бы невзначай предлагает уложить его волосы, потому что ну разве можно прятать эту красоту в скучный хвост? Этан слегка наклоняет голову,  обдумывая предложение, Виктория терпеливо ждёт. Получив наконец положительный ответ, она поспешно стягивает с его волос резинку, второй рукой вылавливая расчёску из сумки. Сперва она проводит щёткой по мягким прядям, распутывая редкие узелки, беззаботно продолжая болтать о том, что вот она бы сделала себе каре, но пока слишком жалко волос, а так ей бы пошло,  верно? Недавно Дамиано точно подметил,  что в Этане есть что-то индейское, и Виктория решает заплести ему две косы, чтобы это подчеркнуть. Обратной стороной расчёски она делает как можно более ровный пробор, а затем перекидывает волосы вперёд, сначала через левое плечо, потом через правое, тем самым оголяя шею, на которой красуется ужасно знакомое пронзённое сердце.  Да уж, а она думала на Дамиано сюрпризы судьбы закончились. – Ребят. Парни прекращают свою возню, уже больше напоминающую обжимания, чем борьбу, и одновременно поднимаются с пола, уловив что-то в её голосе. Этан слегка напрягается под руками Виктории, когда они подходят, и всё внимание оказывается приковано к нему. Её ладони бессознательно поглаживают его плечи, заставляя расслабиться, пока остальные осмысливают увиденное. Томас тянет удивлённое "Ооооо", Дамиано неосознанно потирает грудь там, где под футболкой скрыта его собственная метка, а затем, повинуясь инстинкту, тянется рукой коснуться сердца на шее Этана. От контакта кожи с кожей тот вздрагивает, оборачивается, смотрит на них своими тёмными глазами, в которых откровенное непонимание смешано с кучей других эмоций. Виктория не представляет, как всё ему сейчас объяснять, но надеется, что вместе они справятся. Теперь их "вместе" становится четвёркой, а не трио, и внезапно это ощущается совершенно правильно. Последний, недостающий кусочек пазла встаёт на своё место. (И в этот раз мозаика точно завершена)