Рождественский бал
21 ноября 2021 г. в 18:55
— Мисс Паркинсон, все готовы? Мы начинаем через пять минут — спросила Макгонагалл, строго смотря на старосту слизерина.
— Да, профессор, мы нашли замену когтевранцам. Вместо Чанг и Голдстейна будут танцевать Забини и Гринграсс. Я ручаюсь за них — девушка гордо подняла подбородок, давая понять, что держит ситуацию под контролем своих цепких рук.
— Прекрасно. Через пять минут начинаем — сухо повторила Макгонагалл, заходя в большой зал.
Дафна нервно поправляла платье, пока мягко улыбающийся ей Забини пытался успокоить блондинку, что-то тихо шепча на ухо. Нотт раздавал последние указание Уизли, который в очередной раз забыл с какой ноги начинается партия вальса. Паркинсон же из последних сил старалась сохранить остатки спокойствия.
— Где носит эту засранку? — девушка злобно шипела, смотря по сторонам в попытках отыскать русскую глазами.
— Если она не спустится через пару минут, я натравлю на нее дементоров! — угрозы Пэнс казались до жути правдоподобными в напряжённой атмосфере, которая физически ощущалась в душном воздухе коридора.
— Не переживай, она сейчас спустится — Нотт положил руку на талию слизеринки, разворачивая ту к себе.
— Ты уверенна, что мы должны танцевать? Без этого не обойтись? — Дафна хмуро насупила тонкие брови, подходя к подруге.
— Даф, все будет в порядке. Мы точно станцуем получше некоторых — Блейз язвительно усмехнулся, смотря на стоящих поблизости старост гриффиндора и пуффендуя.
— На что ты намекаешь? — Ханна Эббот подошла к слизеринцу, злобно прищурив глаза.
— Да, Забини, что ты хочешь сказать? И вообще, я считаю, что чертовски несправедливо, то что рождественский бал будет открывать так много студентов факультета слизерин — подключилась к спору Грейнджер, подходя к итальянцу.
— Твоего мнения никто не спрашивал паршивая… — Малфой послал золотой девочке неодобрительный взгляд, но не закончил фразу.
— Не смей так с ней разговаривать! — оглушительно заорал Рон, перебив блондина.
— Иначе что, Уизли? Заставишь меня есть слизней? — Малфой ядовито рассмеялся.
Казалось, что после последней реплики аристократа враждующие факультеты сорвались с цепи, словно гончие собаки. Куча бранных слов и оскорблений заполнили каменные стены коридора школы. Слизеринцы, источали привычный им яд в то время, как гриффиндорцы смело наступали, не желая сдаваться без боя. Макмиллан и Эббот выступали в этой словесной баталии в роли рефери. Всеми возможными силами они пытались сдержать кровавую резню, что так отчетливо виднелась на горизонте.
— Уизли, прежде чем открывать рот в мою сторону, полистай на досуге… — в очередной раз попытался оскорбить гриффиндорца Забини, но осёкся. Он первый заметил Романову.
Девушка медленно спускалась по главной лестнице, с холодным беспристрастием наблюдая за драмой, что развернулась у нее перед глазами.
— Прикусил язык Забини? Удивительно, что ты вообще знаешь значения слова… — но Гермиона осеклась так же, как и итальянец, краем глаза заметив спускающуюся фигуру слизеринки. Грейнджер пару раз моргнула, решив, что девушка в серебряном платье была плодом ее разгоряченного воображения.
Романова была на середине лестнице, когда поняла, что ее присутствие заметили все. Точнее, практически все. Уизли и Малфоя продолжали осыпать друг друга взаимными оскорблениями, не замечая плотной тишины, которая образовалась в воздухе вокруг них.
Пэнси положила руку на плече блондина в попытке привлечь его внимания, но парень даже бровью не повел. Он был настолько увлечен перепалкой, что не заметил даже того, что в моменте Рон замолчал, как и все другие студенты.
— Что, больше нечего мне ответить? — юноша победоносно усмехнулся, смотря на гриффиндорца, чей взгляд был направлен, к удивлению, слизеринца, совсем не в его сторону.
Малфой оглянулся по сторонам и заметил, что все ученики со смешанными эмоциями в глазах смотрят на что-то, что находилось за спиной Драко. Парень замер. Присутствующие смотрели не на что-то, а на кого-то, и Малфой догадывался, на кого именно. Юноша усмехнулся, всего на секунду прикрыл глаза, прогоняя наваждение. Он медленно обернулся. Ни одна мышца не дрогнула на лице аристократа, когда он увидел перед собой эти чертовы зеленые глаза. Его поза была расслабленной, голова же склонилась в наклоне, словно он заскучал. Да, он действительно казался отчужденным в отличии от других учеников, которые с откровенной заинтересованностью изучали Катерину. Драко прилагал огромные усилия, чтобы казаться отстраненным, но его выдавали глаза. Его взгляд так по-собственнически блуждал по телу Романовой, что любому, кто заметил бы это, сразу же стало бы понятно, что Малфой боготворит русскую. В глазах слизеринца читалось откровенное восхищение.
Сердце пропустило пару ударов, в груди зарождался пожар. Именно в ту секунду, когда Малфой посмотрел на мифическое существо, спускавшиеся со ступеней каменной лестницы, он принял для себя окончательное решение. Хватило лишь мимолетного взгляда зеленых глаз, чтобы юноша решил, что если в этой жизни Романова не достанется ему, то он придет за девушкой в следующей. И ему абсолютно похуй, сколько жизней в конечном счете ему для этого потребуется.
Как будто ощутив на коже мысли слизеринца, девушка дернулась, словно ее ударило током. Русская склонила голову набок, копируя позу Малфоя и холодно усмехнулась, покачав головой. Романова перешагнула последние ступени лестницы и прошла мимо Малфой, сердце которого болезненно сжалось, в то время, как в груди уже во всю извергал пламя смертоносный дракон.
Шатенка подошла к двери большого зала и стала спиной к однокурсникам. Русская медленно повернула голову назад, ища глазами Пэнси.
— Пора начинать — спокойно сказала Катерина, смотря на подругу.
Пэнси сжала губы в прямую линию и гордо подняла подбородок. К брюнетке подошёл Нотт, бережно беря за руку девушку.
— Вы с Малфоем замыкающие — холодно бросила Паркинсон русской, вставая в начало делегации танцующих.
— Как скажешь, истеричка — тихо, так чтобы ее могла услышать только подруга, прошептала Катерина, весело улыбаясь.
— Я поговорю с тобой позже — надменно ответила брюнетка.
— Пэнс, я отдам тебе все мои кашемировые свитера, а сверху накину пару шёлковых халатов, лишь бы ты не злилась.
— Отвали, Романова. Твоя униформа для эльфов тебя не спасет — слизеринка пыталась сохранить надменный тон до конца, но все же сдалась, тихо рассмеявшись.
— Так-то лучше — шатенка подмигнула подруге и направилась в конец шеренги, где ее ждал Малфой.
Романова подошла к юноше, намеренно избегая его взгляда. Слизеринец подал руку девушки, смотря перед собой. Они оба молчали.
— Ты даже не скажешь мне спасибо? — первым нарушил тишину слизеринец, продолжая игнорировать русскую глазами, пока двери большого зала открывались.
— Ты в этом не нуждаешься, Малфой — слизеринка усмехнулась, хищно оголяя белые зубы — Ты итак знаешь, что я тебе благодарна — пара медленно двинулась внутрь помещения, где их ожидали десятки пристальных глаз.
— Позволь поинтересоваться, Романова, почему же я должен это знать? — парень вплотную приблизился к девушке, резко кладя руку на тонкую талию слизеринки.
Русская гордо подняла подбородок, не сводя обжигающего взгляда с лица блондина. Она склонилась к его уху, одновременно с этим кладя свою руку на плече юноши.
— Потому что я согласилась его надеть — тихо прошептала Романова. Большой зал погрузился в драматичную полутьму. Звёздный потолок заполнили огни тысячи свечей. Шепот девушки утонул в громкой музыке вальса. Их танец начался.
Сотни глаз следила за пятью парами танцующих студентов. По иронии судьбы Романова и Малфой оказались в центре, образовавшегося круга. Платье девушки отливало в огнях свечей звездным сиянием. Они приковывали внимания каждого присутствующего, сами того не замечая. Бледная кожа аристократа светилась в полутьме комнаты. Юноша держал девушку в своих руках, словно самую редкую драгоценность. Каждый его шаг, каждое его движение вторило русской, которая не сводила затуманенного взгляда с его лица.
Они смотрелись до жути идеально. Вместе они смотрелись, словно ожившая картинка со страниц древних историй, где существование настолько прекрасных людей было возможно.
Парень сжал руку на бедре девушки, прижимая ее болезненно близко. Он смотрел на ее ямочки на щеках, вдыхал ее запах, словно наркоман, он чувствовал каждой клеткой своего тела ее жар. Проведя рукой по талии русской, он был готов завыть. Мама не ошиблась с платьем, черт возьми. Ведь ткань была настолько тонкой, что Катерине пришлось отказаться от белья, Драко это почувствовал.
— Ты даже не сделаешь мне комплимент? — прошептала девушка в губы парня, вопросительно поднимая бровь.
— Ты в этом не нуждаешься, Романова — тихо выдохнул парень, смотря в зеленые глаза — Ты итак знаешь, что я о тебе думаю.
— Позволь поинтересоваться, Малфой, почему же я должна это знать? — девушка хищно прищурилась. Они вели игру чисто. Они вели их игру практически идеально, если бы не одно но…
— Потому что единственное, о чем я думаю с того момента, как увидел тебя на лестнице…- шептал Малфой куда-то в область шеи девушки — Это то, что ты, блять, мой ебучий идеал. Блядская квинтэссенция одновременно всего самого желанного и смертельного… — Малфой оставил невесомый поцелуй в уголке губ, в тот самый момент, когда музыка стихла, а зал погрузился в полную тьму.
Громкий шум аплодисментов взорвал воздух. У них было всего пара секунд, пока волшебный потолок вновь не замерцает. Они не могли потерять эти секунды. Их поцелуй был поспешным и болезненно-решительным.
Малфой обрушился на ее губы, словно те были единственным источником живительной влаги в недрах смертоносной пустыни. Она ответила тихим стоном. Девушка схватила парня за ворот рубашки, желая оказаться к нему еще ближе. Поцелуй длился всего пару секунд, но для них это была целая вечность. Все движения были пропитаны тягучей болью. Они прощались. Малфой знал, что сегодняшний вечер изменит его жизнь навсегда, именно поэтому он так страстно хотел заполучить ее в свою власть хотя бы на пару секунд. Этих секунд вряд ли будет достаточно, но он знал, что это его последний шанс, ведь через считанные минуты все изменится. Он целовал ее, зная, что скорее всего не сможет этого повторить. Сегодня он покончит со своей старой жизнью, а вместе с тем и с Романовой. Он не мог позволить себе забрать ее в блядскую темноту своего предназначения. Он спасет ее, отказавшись от этих ебучих зеленых глаз навсегда.
Да, Малфой прощался с Романовой, но не подозревал, что она делает то же самое. Девушка, знала, что сегодняшний вечер разделит всю их жизнь на до и после. Она прощалась с этим несносным павлином, зная, что он никогда не простит ее за то, что она собирается совершить. Она больше никогда не увидит тот самый взгляд серых глаз, от которого все ее тело покрылось мурашками, как сегодня на лестнице. Она знала все это, поэтому прощалась навсегда.
Поцелуй длился всего пару секунд, но казалось, что за это краткое мгновение времени слизеринцы сказали друг другу намного больше, чем за все время, проведенное в стенах школы.
В тот самый момент, когда свет вернулся в большой зал, а звуки аплодисментов стихли, тень Драко Малфоя скрылся за дверьми большого зала. Слизеринец ушел, даже не посмотрев на девушку, которая осталась одиноко стоять в центре комнаты, прижимая ладонь к груди.
— Пора — тихо прошептала русская, смотря на Блейза, который практически подбежал к девушке, в глазах которой читалась смертельная решительность вперемешку с чем-то, что итальянец не мог распознать.
— Ты слышишь меня, Забини? Выметайтесь из школы, выметайтесь из Англии — девушка тихо шептала, взяв остолбеневшего друга за руку.
— Романова, пошли с нами — Блейз практически умолял.
— Когда-нибудь ты меня поймешь — девушка горько усмехнулась, делая пару шагов в сторону выхода.
— Романова? — Пэнси окликнула подругу, не понимая, что происходит. Русская замерла, борясь со своими чувствами. Она теряется драгоценное время. К черту. Еще секунда и руки шатенки с силой обняли брюнетку. Русская безумно улыбалась, со стороны могло показаться, что подруги просто радуются чему-то. Так могло показаться, если не принимать в расчет шоковое состояние Паркинсон.
— Пэнси, ты была лучше подругой в моей жизни. Я так люблю тебя, истеричка — быстро шептала на ухо слизеринке Катерина горькие слова.
Еще секунда и Романова устремилась к выходу, не смотря в сторону друзей. Она скрылась из поля видимости в тот самый момент, когда Забини и Нотт потащили к выходу ничего не понимающих девушек.
Четверо слизеринцев миновали порог школы, парни буквально тащили на себе сопротивляющихся слизеринок. Юноши не обронили ни слова, пока аристократки продолжали сыпать вопросами. Подойдя к опушке запретного леса, они наконец-то сбавили темп.
— Я не понимаю, что происходит — Пэнси кричала, из-за быстрого бега ее прическа рассыпалась, а подол платья намок из-за снега.
— Пэнси, вы уходите — холодно ответил Нотт, снимая с себя пиджак.
— Что за хуйню вы творите? Вы все? — Дафна кричала, тыча пальцем в Забини, который не переставал ежесекундно оглядываться по сторонам.
— Замолчите обе — приказал мулат. Воздух окутала тягучая тишина.
— Вы уходите, Блейз знает, что делать — Нотт исподлобья посмотрел на Паркинсон, в глазах которой стояла влага.
— Сегодня что-то произойдет? Что-то очень херовое, да? — из глаз брюнетки полились слезы, пока ее губы искривились в безумной улыбке.
— Да — односложно ответил мулат, накладывая на себя и девушек согревающее заклинание.
— Мы уходим Тео! Мы все вместе! — зло выкрикнула брюнетка, дрожа всем телом совсем не из-за декабрьского холода.
— Нет, Пэнс, вы уходите — строго ответил слизеринец, беря в ладони заплаканное лицо девушки.
— Ни черта подобного! Я не знаю, что задумала Романова! Я не знаю, куда исчез Малфой! Но ты здесь, и ты идешь с нами! — Паркинсон была на грани истерики.
— Пэнси… — Тео устало закрыл глаза, медленно отстраняясь от дрожащей девушки — Ни я, ни Малфой, ни даже Романова не могут уйти.
— Нет! Нет! — Пэнси подошла к слизеринцу и яростно начала колотить его грудь кулаками. Девушка не могла причинить ему вреда, поскольку руки едва слушались ее. Но также девушка не могла согласиться с абсурдностью происходящего.
Нотт остановил ее истерику, перехватив тонкие запястья одной рукой. Он отошел в сторону, расстёгивая пуговицы на одном из манжетов своей белоснежной рубашки.
— Тео, нет… — Дафна буквально закричала.
— Да, Гринграсс — грустно усмехнулся Нотт, оголяя предплечье, изуродованное черной меткой — Я не могу уйти с вами! — практически прокричал парень, смотря на свою руку с отвращением.
Паркинсон протяжно зарыдала. Девушка хватала воздух ртом, словно рыба, которую выбросило на берег. Она упала на колени, не в силах устоять на ногах. Нотт бросился к ней, сжимая в объятиях. Он что-то успокаивающе шептал, покрывая заплаканное лицо слизеринки быстрыми поцелуями. Она схватила его за шею, прижимая к себе.
— Прости меня, Пэнси — юноша нежно поцеловал слизеринку в последний раз, а потом отстранился — Я люблю тебя — еще тише добавил слизеринец, хриплым голосом.
— Прости меня за все, если когда-нибудь сможешь. Прости, что разбил тебе сердце, прости, что провел с тобой так мало времени.
Пэнси подорвалась с земли в попытках приблизиться к отдаляющемуся Нотту, но ее схватили чьи-то дрожащие руки. Дафна плакала, сдерживая подругу. Блондинка, что-то шептала на ухо брюнетке в попытках успокоить ту.
— Позаботься о них Забини — Нотт, сглотнул, часто моргая — И позаботься о себе… Друг.
— Не смей прощаться со мной, Нотт — голос Забини был безжизненным, когда он взял за руку Дафну, которая все так же сдерживала рыдающую Паркинсон.
— Вы с Малфоем обещали выпить со мной ту коллекционную бутылку огневиски моего папаши, когда мне исполниться двадцать пять — Блейз прикрыл глаза, готовясь к аппарации — Вы должны сдержать это обещание!
Последнее, что увидел Нотт, было такое непривычно серьезное лицо лучшего друга, неприкрытый страх в глазах подруги и безумную истерику любимой девушки.
— Может в следующей жизни — прошептал Тео, когда силуэты родных ему людей растворились в звенящей тишине ночи.
Нотт пошел в направлении школы, видя уже издалека, что небо над астрономической башней изуродовано меткой, так же, как и рука парня. Так же, как и его чертова жизнь.