Просто инструкция

Сразу после переноса датчики услужливо выдали информацию: «Температура воздуха: +32,2°F». «Максимальная скорость ветра: 17 м/с». «Атмосферное давление: 762 мм рт. ст.». «Влажность воздуха: 98%». «Уровень радиации: 56 мкР/ч». «Условия: слабо неблагоприятные». То, что погода не являлась благоприятной, А3-21 увидел и без датчиков – ледяной дождь ударил в них сплошной стеной, заставив пошатнуться. А3 быстро повысил температуру тела до оптимальной и бросил взгляд на нового напарника, которого отправили с ним для первого тестирования. Если пройдет – ему сотрут память и начнут обучать всерьез. Новичок стоял под хлещущими потоками воды, оглядывал руины небоскребов, положив руку на стелс-бой, но не включал его. Понял, что при таком дожде активировать режим невидимости бессмысленно. «Действует по обстоятельствам, а не строго по инструкции. Хорошо, – отметил А3. – Но оглядывается излишне долго». А3 зафиксировал напряжение мимических мышц новичка, но такое стремительное, что не стал отмечать его в протоколе наблюдения. Хотя, строго говоря, это являлось отклонением от нормы поведения. – Идем, – отрывисто позвал А3. Напарник прикрыл стелс-бой плащом обратно, перехватил винтовку обеими руками и кивнул. А3 двинулся вперед, отмечая шаги за своей спиной. Вообще-то, согласно инструкции, он не был обязан курировать новичка – лишь предоставить отчет о его действиях. Но та заминка после переноса вызвала в А3 эмоцию, которую он классифицировал, как любопытство. Запрещенная, но такая приятная вещь. С тех пор, как А3 открыл, что удовольствие может приносить не только удовлетворение физических потребностей, но и нечто иное, не отлавливаемое датчиками, его охватил азарт исследователя. Азарт, согласно инструкции, был для охотников допустимым отклонением от нормы: он помогал в успешном завершении миссии. Потому и стал его главным прикрытием. Азартный и успешный охотник не вызывает никаких лишних вопросов, а вот «любопытный» быстро превратится в «утилизированного». Может, новичок тоже испытывает любопытство или азарт? Это ведь его первая охота. Она же может стать последней. А3 нередко задавал себе вопрос: чувствуют ли хоть что-то его собратья? Все они выглядели обыкновенными лишенными эмоций болванками, будто их предшественники первого поколения. Или же они, как и он, успешно притворялись: хозяева не одобряли отклонения от нормы. А3 долгие годы внимательно слушал разговоры доктора Циммера и его коллег и знал, что не так давно в технологии изготовления синтов произошел прорыв: с тех пор, как был получен неповрежденный радиацией биоматериал, делать их стало намного экономнее и проще. А значит, и их ценность в глазах создателей сильно упала. Это ему в каком-то смысле повезло – он оказался первой удачной моделью, полностью имитирующей человека. Но слишком ресурсозатратной и сложной в изготовлении. Раньше ему встречались синты его серии, но со временем все они исчезли. Должно быть, пришли в негодность. По подсчетам А3-21, его возраст превышал тридцать лет, и каков расчетный срок его эксплуатации, ему было неизвестно. С одной стороны, то, что он последний из серии, говорило о приближающейся утилизации. С другой – вокруг него хватало довоенных машин, которые все еще успешно функционировали. Было еще и третье: личная заинтересованность доктора Циммера – А3-21 был его проектом, его личной гордостью. У синтов новых серий шансов функционировать так долго не было – в условиях ограниченных ресурсов единицу, проявившую малейшую нестабильность, тут же отправляли на переработку. А3 снова оглянулся на новичка. Тот шагал за ним след в след, с легкостью перепрыгивая небольшие мусорные завалы, обходя раскачиваемые ветром нестабильные конструкции: будто ходил по этим избитым временем улицам уже не раз. «Хороший темп, отличное пространственное восприятие», – отметил А3 для отчета и подал знак сворачивать. Нора беглецов была где-то неподалеку. А3 переключил зрение на инфравидение. А потом увидел, что его спутник давно надел очки ночного видения, вспомнил, что эта серия максимально приближена к людям, и задумался: зачем хозяевам делать охотником такую простую модель? Ведь люди лишены преимуществ. И, судя по слабой интенсивности выделяемого тепла, эта единица сильно мерзла. И все же, первым движение среди камней заметил именно новичок, а не он. Они без труда сняли часового и проникли в лаз, ведущий в канализацию. В одном из технических залов обнаружился небольшой лагерь – пять мужчин и четыре женщины грелись у бочки с разведенным в ней огнем. Н2-56, их добыча, был среди них. Странно, что люди брали таких, как он, под защиту. Скорее всего, обманывались внешностью и принимали за себе подобных. Они пустили единицу к костру и поделились пищей. А увидев их с напарником, попытались отстреливаться, защищая его, как младшего в стае. Новичок вывел из боя беглеца, прострелив ему колено, и взялся за людей. Стрелял он хорошо: быстро и точно, но снова бил не на поражение, а так, чтобы обезвредить. Один из людей закричал: – Мы сдаемся, сдаемся! Забирайте все, только пощадите! И его напарник качнул стволом винтовки к выходу, показывая, что люди могут уйти. А3 испытал удивление. Он дал новичку время подумать и оценить свои действия, а потом перестрелял побежавшую к выходу группу и добил раненых. Новичок посмотрел на него, а потом на трупы и впервые открыл рот. – Зачем? – спросил он хрипло. – Они не представляли угрозы. – Просто инструкция, – ответил А3 кратко. – Зачем такая инструкция? – снова спросил новичок, качая головой, и А3 увидел, что на его лице не просто движение мимических мышц. Эта эмоция называлась «сожаление». – Мы должны помешать утечке информации, – А3 нахмурил брови. – Не задавай вопросов, единица, если не хочешь попасть в утиль! – А потом поправился: – Не задавай их вслух. Ему уже было понятно – новичок долго не протянет. И он ощутил чувство, помеченное в его каталоге, как «грусть». Грустно найти того, кто чем-то похож на тебя, и тут же потерять. Но его точно утилизируют. Возможно, сразу после этой миссии. Вопросы от синтов были в Институте под строжайшим запретом. А3 присел на корточки рядом с одним из тел и развернул его на спину, глядя в лицо, простреленное его лазерной винтовкой. Обычный дикарь. Чего тут сожалеть? Ему стало немного обидно. Эта единица была куда слабее него. У него не было ни полезных вшивок, ни нужных знаний и слов, ни опыта. Лишь только странная штука внутри, которую не брали никакие датчики: чувства. А потом его взгляд упал на дырку в черепе трупа. – Мозги, – прищурился А3. – Ваше поколение слишком похоже на людей! Ваши мозги устроены точно так же, как у них, люди не могут отличить вас от себя. А значит, у вас есть зеркальные нейроны, ответственные за эмпатию. Если бы они были у меня, я тоже смог бы… А3 замолчал, и чувство под названием «грусть» сместилось в область «скорбь». Зачем желать невозможного? Но ему все равно невыносимо хотелось настоящих чувств, а не доступного ему суррогата. – Тебе можно загрузить запись с человеческой памятью, – услышал он негромкий голос новичка. – Мой создатель обсуждал такую возможность со своим коллегой. Если синту загрузить память человека, он и станет, как человек. А3 поднялся на ноги и стер запись о произошедшем в канализации. Он скажет, что это вышло случайно. Но у новичка, который подарил ему новое чувство, которое называется «надежда», тоже должен быть шанс. – Уходим, – сказал он. – Мы здесь закончили. Уже завтра единице сотрут память, и вряд ли они когда-нибудь увидятся. Потому что в голове А3-21 начал рождаться план. *** Они все-таки увиделись, и не раз. И, конечно же, не узнали друг друга, хотя часто проводили время за разговорами. Но их последняя встреча вовсе не была дружелюбной. – Объект «Ривет-Сити» находится в зоне интересов Братства Стали! – сказал один из них, закованный в силовую броню. – Граждане города, опустите оружие, дайте нам выполнить свой долг, и никто не пострадает. – Здесь нет ничего, принадлежащего Братству Стали, – возразил другой. – И если вы собираетесь нас ограбить, чем вы тогда лучше рейдеров или супермутантов? – Атомный реактор, используемый вами с возмутительной неэффективностью, станет основой для технологии, которая изменит судьбу всего восточного побережья, – первый не хотел ссоры, но и уступать был не намерен. – Наш реактор? – гневно воскликнул один из охранников Ривет-Сити, Питер. – А как же мы?! Должны тут замерзать и передохнуть с голоду? Да катитесь вы отсюда, рейдеры проклятые! – и выстрелил в возвышающуюся над ним фигуру. Ответный выстрел уложил его на железную, покрытую ржавчиной платформу. Харкнесс вздрогнул, увидев аккуратно отверстие прямо между глаз Питера. – Зачем?.. – горестно прошептал он, вновь взглянув на представителя Братства. – Он ведь не представлял для вас угрозы. Не в вашей чертовой броне! Человек, закованный в сталь, лишь сожалеюще склонил голову, словно сказал: «Ничего личного. Просто инструкция».