Причуда похоти

Инко должна положить этому конец, должна оттолкнуть его, но она не смогла. Не потому, что её сын явно намного сильнее, он способен поднять автомобиль, что уж тут о сопротивление гражданской женщины. Но дело было в том, что она греховно этим наслаждалась. Она боролась молча, не просила его перестать, но даже с этой борьбой, она ощущала спиной его член, даже сквозь одежду, которая трещит под руками сына, от её резких движений. Этим сопротивлением она, словно возбуждала сына ещё больше. Инко задумалась, почему она вообще поверила, что с ним все в порядке? Он пришёл с геройской смены, какой-то одурманенный, почти не разговаривал, толком не ел, а потом посмотрел на неё так, как ни один мужчина в жизни на неё не смотрел. Она по глупости выкинула это из своей головы, пока она не прошла мимо положить посуду в раковину и он поймал её в свои объятья, пока не начал сжимать её грудь, гладил все её тело. Она сразу увидела его взгляд там, словно дома никого не было. Зрачки точки, лицо красное, блестящие от слюны губы. У неё была возможность вырваться. В конце концов вырубить сына посудой или ещё чем-то, явно же он находится под действием какой-то причуды, но просто поймала себя на том, что наслаждается тем, как её сын сжимает её задницу. Как ласкает грудь, гладит живот, сжимает её тело, прижимает к своему, трется о задницу. Она сопротивлялась больше для своей совести, дергалась в его объятиях, чтобы он прижал её к себе крепче. Где-то в глубине своего сердца она знала, что было неправильно иметь такую ​​связь с ним, тем более если он одурманен, но после стольких лет отсутствия сексуальных прикосновений к ней - она просто вся загорелась. Тем более, что это её сын, вносило в ситуацию что-то такое, от чего она еле сдерживала стоны. Изуку был ее драгоценным ребёнком, её сыном. Она любила его больше, чем могла бы любить абсолютно другого мужчину в своей жизни. Она не должна позволять этому случиться, но её воля слаба, она почти потеряла равновесия из-за ослабевших в раз ног, когда её юбка треснула в руках сына. Она осталась стоять в простых белых трусиках, которые абсолютно не давали защиту. В ее кухне был полный беспорядок из-за того, как она сопротивлялась, еда валялась на полу из за скатерти, которую она в борьбе схватила, теперь же обрывки юбки украшали пол, словно в раз лишая её сопротивление. Она вздрагивала, когда щелкнула пряжка ремня, когда его штаны треснули под руками также легко, как ничто. Джинсовая ткань разошлась со страшным звуком и это был последний шанс. Она вырвалась и побежала, запнувшись, она тяжело приземлились на подлокотник дивана, а сверху тяжело накрыло горячее тело её сына. Изуку был ее мальчиком, даже если ему двадцать пять и он популярный герой всех рейтингов. Он был ее единственным сыном и причиной, по которой она пережила такие тяжелые времена. Ей было больно видеть его обиженным или обеспокоенным, она изо всех сил старалась воспитать его. Он становился прекрасным молодым мужчиной. Она никогда не сожалела о том, что не вышла повторно замуж, воспитала его в одиночку. Она никогда не думала о мужчинах, потому что всю свою жизнь, она посвятила своему единственному ребёнку. А теперь этот ребёнок, давно ставший мужчиной, пытается взять её, не как мать, как женщину. Где-то под ором запретов, что нельзя, что Изуку себя никогда не простит, что это все извращенно до нельзя. Она находила это глубоко кармически, словно все эти годы она хранила себя для него. Ее короткие руки пытались выбраться из под длинной мускулистый руки, она ощущала под руками старые шрамы так, как никогда чётко. Также чётко она ощущала голый горячий член на её заднице, скрытой трусами. Она была слишком низкой, а он был слишком высокий, чтобы они совпали. Он вырос слишком быстро, он уже давно возвышался над ней. Ему это не мешало согнуться и тереться о её задницу глубокими толчками - навсегда отпечатывая где-то у неё в сознание, какой огромный член у её сына. Но это ощущение доводило до дрожи, она ощущала, как постыдно мокнут её трусики. Инко одновременно с ужасом и с желанием, ожидала, когда сыну надоест. А когда это случилось, она заплакала, потому что это её любимый сын делает. Пусть и одурманенный, пусть она испытывает какое-то смутное возбуждение, это не означает, что она этого хочет. Или что её сын этого хотел. Она ощущала, как два пальца пробиваются в ней быстрыми движением, как большой гладит её клитер и она вскрикивает, когда сын просто рвёт её трусы посередине, позволяя, висеть бесполезными обрывками на талии. Изуку поднимает её за талию и она едва может стоять на цыпочках, пока её сын приподняв её бедра, пытается вставить член. Рыдание вырвалось из груди, растяжка была ожогом где-то внутри неё, член пробивал в ней дорогу толчками. Она была узкой, неиспользованной много лет и это ощущалась, словно она ещё раз потеряла девственность. Когда бедра столкнулись, из неё вырвался стон, потому что его длина была слишком большой. Сын сжал её грудь, после стал двигаться мелкими толчками насколько позволяла поза. Он двигался и постепенно её организм стал помогать ему. Она стала мокрой, толчки стали заканчиваться с хлюпом и это убивало её. Что с ней не так? Её сын был под причудой, а с ней то что? Сын ускорился, так что внутри где-то ощущалась почти боль от ударов, он бился прямо её в матку. Боль и удовольствие смешивалось в её сознание, она смирилась и полностью подчинилась сыну, пока не услышала, как Изуку шепчет: -Мама…- это было похоже стон рядом с ее ухом, чем слово, его рука сжала сосок, а другая до синяков покоилась на ее пухлой талии - его пальцы впивались в ее кожу. Он знал с кем это делает. Она знала, как сильна воля её сына, она знала, что вряд-ли её сын себе когда-либо позволил себе это. Но все же он знал, кого так сладко трахал, что шлепки плоти почти отдавались эхом. Это что-то почти взорвал её сознание, она расслабилась в его руках и будто позволила себе наслаждаться этим. Инко дрожала, продолжая двигаться в руках сына, на этот раз помогая себя трахать. Ее разум словно разделился между наслаждением, когда ее трахает единственный сын, или немедленным прекращением их деятельности. Но бедра встречались, звуки множились, а ей захотелось его поцеловать. Сильные руки Изуку обняли ее за талию, прижимая ее мягкое тело к его твердой груди. Она ахнула, когда почувствовала, как его член слишком сильно надавил. Она не думала, что он может войти глубже, но смена позы помогла ощущать его чуть ли не в желудке. Боль полоснула одновременно с наслаждением. -Изу-кун! Э-это слишком глубоко… - она ​​отругала его легким и мягким голосом. Словно он может её понять, но видимо что-то может, когда сильный и яростный темп снижается до чего-то медленного и чувственного. Она вздыхает с облегчением, когда его толчки по прежнему бились глубоко внутри неё, но без аномальной силы. Ей было так стыдно, что она получала от этого изнасилование больше удовольствия, чем когда была замужем за Хисаши. Он трется о ее стены так, как этого не делал даже его отец. И тут на очередном глубоком толчке жар распространился где-то внутри неё. Её сын кончил. Боже мой, ее сын кончил в нее. Между ужасом и разочарованием, что она не кончила и что она до сих пор может иметь детей, она стала вновь бороться со своим сыном, яростно шепча: - Изу-кун, вытащи, вытащи. Она вырвалась. Только потому что её сын явно не ожидал этого, она неловко переползла на диван, и попытавшись встать, Изуку вновь навалился на неё сверху. Он был над ней и она могла оценить его бешеные глаза. Она увидела его мокрый от её выделений и его спермы член, по-прежнему стоячий, словно не его сперма стекает между ног на её попу и диван. Явно причуда ещё его не отпустила. -Изуку… Он подхватил её бедра и вставил со стоном одним движением. Его жаждущие толчки в ее гладкие стены, едва позволяли ей произнести больше, чем его имя, которое звучало так распутно. Инко говорила имя своего сына, как любовника и не могла скрыть удовольствие. Она не могла потерять контроль и быть громкой - ее соседи были такими любопытными сплетниками. Если бы кто-то узнал, что произошло, её сын никогда не смог бы быть героем. -Мама, - Он тихо захныкал, его сильные бедра встретились с её, яйца ударились о ее задницу. Он сильнее сжимал её ноги. Она не знала куда смотреть: на неё сына, что терялся в своём удовольствие, куда положить руки, единственное, что не менялось это глубокие толчки в ней, которые не сбивались со своего жёсткого ритма, как она хлюпала, принимая в себя своего сына. Она горела от таких жестоких ударов, ее лицо покраснело от того, что она услышала, какая она мокрая. Этот пошлый звук их соединение, позволил открыть какую-то дверь в ней и наконец-то обняла своего сына за широкие плечи, ноги соединились на бедрах сына, почти запирая этот член в ней навсегда. Прошли годы с тех пор, как внутри нее был мужчина, она сейчас принимает член своего любимого сына так, как в свое время не брала член его отца. Словно она была рождена для этого момента, принять в себя член её единственного сына. -Изу-кун… Ее ноги начали дрожать, крепче обняла коленями его бедра, когда она почувствовала, как его толстый член трется о ее самые сладкие точки. Но он явно собрался кончить. -Вытащи ... Ты должен вытащить из мамы, хорошо? Она задыхалась, его движение доводили её до оргазма и она дрожала. -Ма...ма - Изуку запнулся, зарывшись лицом в изгиб шеи и плеча Инко, от его горячего дыхания она вспотела еще сильнее, чем она уже была. Он сжимает ткань ее кардигана и рубашки в кулаке с такой силой, что она чувствует, как ее тянут вверх. В конце концов он треснул, пуговицы посыпались в разные стороны, на ней не было лифчика. Так что её сын сжал в руках её груди, на голой коже это ощущалась просто небесно. Она громко застонала и услышала, как Изуку шепчет её куда-то в волосы. -Так хорошо ... Внутри тебя ... Так … Она ахает, сжимается, и ее сын стонет и хныкает, по прежнему не сбиваясь с ритма. Она не могла сказать, подергивались ли это ее внутренности или его член пульсировал внутри нее. Он был намного моложе её, его выносливость поражала воображение и он чувствовал себя намного лучше, чем его отец, когда они с Инко впервые встретились. Зубы Изуку царапнули ее кожу, когда его рот открылся от удовольствия. - Мама! Что? Что происходит? Она задрожала, когда поняла, что её сын пришёл в себя. Она одновременно испугалась и испытала позорное облегчение. Он поднял голову и его шокированное лицо говорило громче других слов. Она хотела извинится, хотела сказать… Он двинул бёдрами и его лицо исказилось. Его объятия внезапно стали крепче, так что она как-то непроизвольно сжалась, ее вагина пульсировала почти до оргазма, когда она почувствовала жаркую его сперму внутри нее. Он смотрел на неё и его рот был открыт в безвучном стоне, его наслаждение сделало его красивым и ей захотелось его поцеловать. Инко ахнул, когда его таз прижался к ее заднице, загоняя себя как можно глубже в неё, пока он продолжал проливать все свое семя внутрь нее. Он стонал и хныкал на ее коже, его бедра иногда подергивались, когда он испытывал оргазм внутри нее. С этим было уже поздно что-то делать, он был слишком силен, чтобы его оттолкнули даже в туманном состоянии. Она отстраненно подумала, что они будут делать. Что с этим можно сделать? -Мама… мама… мама… - простонал Изуку и почти ложиться на нее. - Ты ... очень сильно меня сжимаешь … Инко моргнула и ничего не ответила, немного смутившись, что её так возбудили его слова и действия. И то что он продолжил трахать её, даже когда пришёл в себя. Это было так, словно они хотели этого с самого начало. Словно не было этой дурной причуды и просто два любовника весело проводят время вместе. Он смотрел на неё и она не знала, что он видел. Она чувствовала все ещё полный член внутри неё, она чувствовала, как сперма стекает между ягодиц на диван. Вина исказила черты лица её красивого сына прежде, чем она успела сказать что-либо, он погладил её по животу, а потом пучок волос волос между ног, нырнул между её губок и потрогал то, что они до сих пор соединялись. -Мама. Инко услышала глоток Изуку, и она вздрогнула; мягкий, приятный вздох вырвался у нее, когда его пальцы нырнули выше, чтобы потереть ее чрезмерно чувствительный клитор. Он медленно наступал на нее, его пальцы действовали на неё, когда член медленно присоединился к стимуляции. -И-Изу-кун… - ахнула Инко, отбрасывая волосы назад, заколка для волос впилась в ее кожу головы, когда она ударилась о диван, но ей уже было все равно. Оргазм обжигал ее изнутри, ее мягкий живот трясся от удовольствия, от которого дрожало все ее тело. Она прижалась бедрами к сыну, зажатая между его членом и его пальцами. У пожилой женщины не было выбора, кроме как уступить ему и позволить ему довести ее до конца с большей жестокостью, чем она могла ожидать. - Ой! О, боже! Она закричала, ее свободная рука закрыла рот. Серия приглушенных стонов и всхлипов, похожих на стоны Изуку во время его оргазма, вызвала у нее отчаянную потребность. -Все в порядке, я поймал тебя, мама… - прошептал Изуку ей на ухо, и она потерялась. Он держал ее и поддерживал, пока она дрожала от оргазма, брызги спермы вперемешку с её выделениями покрывало их бедра, он двигался мелкими толчками, словно глубже вталкивая свое семя. Она чувствовала, когда он прижался максимально глубоко внутри кончил снова. Их тяжелое дыхание пришло в унисон, когда они наконец расслабились в посторгазмическом состоянии. Причуда явно отпустила его сына, потому что этот явно насильственной стояк опал внутри неё. Большая рука Изуку покоилась на ее круглом бедре, когда он медленно вытаскивал себя из своей матери, она парадоксально ощущала потерю, что он вышел из нее. Он помог ей лечь, потому что её ноги даже не шевелились. Инко слегка откинулась на сиденье, широко расставив ноги. Ее вагина болит где-то внутри неё, при этом она чувствует себя пустой и одинокой. Ей придётся жить с ощущением, что этот секс был лучшим в её жизни. Она чувствовала, как его сперма медленно начинает капать из нее - ей придется бежать в аптеку, чтобы не забеременеть от собственного сына. Он был слишком энергичным для нее. Она смотрела, полуприкрытыми глазами, как он бегает за полотенцем, осторожно вытирает ее, мажет какой-то мазью уже наливающиеся синяки на груди и бедрах. Вина и какой-то тошнотворный ужас был на лице её сына. Она боялась спросить сколько он помнит. Боялась узнать, что они будут делать дальше. Боялась, что хочет повторение. Боялась беременности. Боялась своего глубинного желание этой беременности. -Ты в порядке, мама? - спросил он ее через несколько минут, когда закончил убирать кухню. Она позволила себе взглянуть на его тело, насколько он отличался от ее когда-то мягкого и пухлого ребенка. Линии мышц, которых никогда не было у его отца, рост и ширина плеч. Изуку в конце концов до сих пор оставался фанатом Всемогущего и мыщцами уже стал походить на него, пятна шрамов, которых не должно быть ни у одного мужчины, доказательства его борьбы с этим жестоким миром. Все это делало ее сыном, и она приняла его таким, какой он есть. Инко дрожаще улыбнулся ему, и она поманила его ближе. Он наклонился, его круглые глаза вопросительно моргнули, и он улыбнулся, когда она поцеловала его в лоб. -Я в порядке, Изу-кун. Я не виню тебя. Я все понимаю. Это было действие причуды, все хорошо. Ты не мог бы помочь мне дойти до ванны? Изуку кивнул и взял ее за руку, чтобы помочь встать, почти слишком легко приподняв ее мягкое тело на руки и понёс размеренным шагом в сторону ванны. Пока набиралась вода, она присела на бортик. Её сын стоял рядом, а потом с чёртовой виной, которая также грызла и её, произнес: -Прости… -Изуку, я же сказала, это действие причуды. -Я в конце все осознавал и… Не.. не смог остановится. Я хотел и не смог. Инко смотрела на стояк сына, либо причуда до сих пор действует, либо он её хочет до сих пор. Она встала на до сих пор дрожащие ноги, ощущая неприятную пустоту внутри, а потом обнимает своего сына, прижимаясь голым телом, а сын наклонился и прижался к ней крепче. Это было до какой-то степени невинно, но она не обманывалась, сын опустил руки на её бедра, сжимая её попу, её пухлая грудь прижалась к крепкой мужской груди. Именно она поцеловала его в губы, как хотела, поцелуй был мягкий и сладкий, Изуку подхватил её под бедра, поднял, словно в ней веса не было. Она шире открыла бедра, и подвигав ими, поймала что хотела. Член уютно покоился между её складок. Она снова двинула бёдрами и головка вошла в неё легко, будто она уже стала идеальной для него формы. Она родила его и сейчас его член входит в неё так, будто это место ему принадлежит. Она дрожала от этого ощущение, тихо постанывая на выдохе. Боже, что с ней не так. Её сын крепче взялся за бедра, а после опустил до конца. Неприятная пустота наконец-то заполнилась. Инко громко застонала и сын вторил ей в ответ. Она возьмёт сколько сможет от этого. В конце концов если ничего не изменится у них будет удобное оправдание, что причуда подействовала на них двоих. Сын шепчет ей в ухо: -Мама, мама, мама. А его член двигается внутри неё быстрыми толчками, погружая её в удовольствие.