𝓐𝓯𝓽𝓮𝓻 𝓽𝓱𝓮 𝓫𝓻𝓪𝔀𝓵

Район окутан тьмой и мраком токийской ночи. Два молодых парня молча шли по влажному от дождя тротуару. Совсем не давно закончилась масштабная потасовка между Тосвой и Подънебесьем, никто сухим из воды разумеется не вышел. И эти двое скорее ковыляют до своего скромного укрытия, от непогоды и уличной суеты, чтобы отдохнуть. Оба держут при себе довольно много вопросов и во многом готовы объясниться, но их отталкивает друг от друга барьером обиды и никто не хочет начинать разговор. Вскоре парни доходят до бывшего здания продажи байков, что уже несколько лет таким не является. Сейшу весь путь раздумывал над их диалогом во время драки и о воспоминаниях, которые возникли у обоих так неожиданно, всякое желание сейчас быть около Коконойя отвергалось желанием побыть в одиночестве дабы обдумать как он продолжит свой путь дальше, но без него. Наверное оба устали друг от друга и жаждут освобождения от тяжести на плечах, но так всё же кажется одному Инуи. Он правда устал. Ему надоело притворяться и играть роль сестры перед Хаджиме, он хочет быть самим собой, Сейшу Инуи. Вместо того, чтобы вместе с Коко зайти внутрь он проходит мимо, надеясь добраться до дома без пришествий. Но любезный друг догнал его, схватил твёрдой хваткой, потянул назад. Ужасный расклад. Теперь Сейшу уверен, без разговора не обойдётся, иначе он дал бы уйти. Парни уселись на небольшом расстоянии друг от друга и принялись обрабатывать потрёпанные конечности. Никто так и не начал разговор. Инуи какое-то время возился с лицом, а потом мучился со спиной. Его невыносимо больно пронзило в спину после того как впечатало в землю на поле боя, до сих пор чувствуется словно отпечаток той самой земли. Резко и как прежде холодно Коконой произнёс: – Дай помогу Юноша не собирался принимать помощь и по его приближению отдёрнулся к стене напротив со словами: – Не надо, не прикасайся, пожалуйста. Тот не послушал. Не из-за неуважения чужого пространства и просьбы, а потому что беспокоится. Хаджиме подошёл впритык и ещё раз повторил выстроив серьёзную гримасу: – Я хочу помочь, Сейшу, прекрати выёбываться! – Мне не нужна твоя помощь. – Если ты думаешь, что справишься сам, то блядски ошибаешься. Заканчивай этот цирк, садись на диван и дай мне оказать тебе дружескую помощь, ведёшь себя как ребёнок-недотрога, а ведь ни черта самостоятельно сделать не можешь. – Мы по разные стороны лодки, враги, а ты зачитываешь мне нотации и предлагаешь помощь. Я даже не могу предполагать чем она обернётся. Закончив недолгий диалог Сейшу отстраняется, садится на диван и ещё раз старательно пробует снять верх своей формы. В лопатках ломит, а позвоночник чуть ли не трещит, отдавая импульсивные болезненные толчки обладателю. Юноша хмурится и стискивает зубы, в одиночку ему не совладать с болью, а принимать помощь от врага вызывает неприязнь. Пока парень задумчиво пялит в стену, второй приводит его в чувство и начинает стягивать ветровку, сначала с плеч, а потом и с болевой точки, периодически спрашивая не причинил ли он ненароком дискомфорт. Всё прошло лучше чем если бы это делал кто-то в одиночку, как Сейшу, но он не желает признавать, что оказался перед врагом таким слабым. Коконой за пятнадцать минут залепил все ссадины и забинтовал раны на чужом теле, получил с этого взаимовыгоду, точнее помощь в ответ и даже обратно вернул доверие в этом помещении. Сейшу заснул, с переклеенным лицом в пластыре и перемотанной спиной. Она никак не поддавалась ему, он был сильно скован в движениях и заботливый в край Хаджиме уложил его вдоль потрёпанного дивана, выкинув перед тем как светловолосый отплыл в сон: – Двигаться до утра не смей. Ничего более Инуи не расслышал. Спустя пару суток с ухода Коко в Подънебесье он наконец поимел первую возможность уснуть крепким сном без периодических пробуждений. Только если рана будет приносить дискомфорт, это как бы напомнит ему те будни, но Коко обязательно окажется рядом в этот болезненный момент. Он готов на это по надеется и ссора уже не имеет значения, они словно заменяют друг другу солнце с кислородом. Одно такое пробуждение многое выяснило, открыло новую дверь в их взаимоотношениях.Сейшу проснулся к позднему вечеру. Ужасно хотелось есть и голод подал сигнал в мозг, а тот тотчас разбудил организм. В глазах виделась какая-то блевотина цветов вперемешку с фонарём, который освещает всю комнатушку, мерзопакостно. Тёр, тёр, тёр, зрение пришло и настало время попытаться встать, к слову, юноша явно проигнорировал просьбу. Начал вставать опираясь на руки, но всё тщетно. Падал несколько раз обратно на подушку, а одеяло, которое появилось уже после того как парень заснул, медленно сползает на пол. Одно такое неловкое падение вызывает новый приступ болезненных пульсаций и парень чуть прикрикивает и выплёвывает мат: – Бляяять В это же время, по всей видимости с магазина, возвращается брюнет с вьющимися волосами и пакетом без марки. Видя, что друг подаёт признаки жизни, он обрадовался, но тут же нахмурился и резко, на выдохе, произнёс: – Я сказал тебе до утра не двигаться. По какой весомой для тебя причине ты ослушался? Такое отчитывание смутило парня, но сейчас он и слова не выговорит. Он немного изменил положение и более-менее безболезненно уселся. Цокнул, небольшая капля пота тащилась по его щеке, а губы чуть подрагивали пока он произносил: – Обезболы купил? Он был уверен, что Коко уходил в аптеку за медикаментами, ведь в их маленькой аптечке ничего не осталось, а так дела не делаются. Коконой быстро приблизился к спальному месту и протянул таблетки, что просил первый. Водой наполнил стакан и протянул Сейшу, он стремительным залпом проглотил в себя одну таблетку с пластинки и собственно запил. Вдохнул воздуха и принялся благодарить, но поперхнулся: – Спасибо, я то думал подохну от..- Кашлял несколько секунд от силы, что даже глаза заслезились, противное чувство. – Ты совсем расклеился, Инупи. – Нет же, главной проблемой остаётся спина, и один я не справлюсь, признаю. Юноша ещё раз протёр глаза. – Так ты всё-таки меня услышал, очень хорошо. Ответь тогда на тот вопрос. – Я не понимаю фразу – 'по какой причине ты ослушался'. Ты мне не мать, что за причитания. Есть захотел и поднялся. – Ладно-ладно. На ночь вообще-то есть вредно..- Сейшу перебил: – Дай руку. Хаджиме так и поступил, помог встать. Дальше Инуи хозяйничал у холодильника какое-то время, а вскоре перешёл на плиту, перед этим намыв запылившуюся комфорку. Если разгадывать поздний ужин по запаху, то кажется он готовил какое-то новое блюдо, каких Коко в его исполнении не пробовал. Когда парень закончил брюнет уже начал дремать, чтобы труд не пропадал, нагреть ещё раз не получится, Сейшу сел рядом параллельно запихивая необычно вкусно-пахнующий кусочек лакомства себе в рот, и он тут же был съеден, следующий заход адресован Коко, но вот не задача, он решил всё пропустить. Блондин неожиданно толкает его локтём, дрём проходит, а во рту уже приятно жжёт от горячего кусочка блюда. Так они вместе покончили с блюдом, а роль хозяина перекатила к Сейшу, который накормил уставшего друга с 'ложки'. Улыбчиво, Коконой поблагодарил Сейшу за ужин и задал вопрос, который его сильнее всего волновал: – Как твоя спина? Таблетки уже подействовали, должно быть лучше, скажи что я прав. – Да, ты прав. Чувствую себя лучше вчерашнего, прости за выёбы, я вчера очень хотел остаться один, а ты.. – А я переживаю, ты бы точно не пошёл домой с такой харей, а значит метался бы по закоулкам, может где-то бы ещё насобирал себе синяков, так что нынешний исход намного лучше всех остальных, не спорь. Сейшу вздохнул и осторожно облокотился на спинку дивана, отвернул голову. Сидели молча пару минут, только потом Хаджиме заметил дрожь собственных рук, он готовился к разговору, но начинать его что-то не сильно жаловал. Решился когда белокурый, сократил близость и удобно при удобно улёгся на коленях, тогда Хаджиме созрел: – Инупи. Послушай на минутку. Я хочу извиниться за тягу, что навёл на тебя из-за своих причуд. Я очень нуждался в твоей сестре, боялся забыть её облик и совсем не думал головой во времена, что нуждался.. – Забудь уже, что сделано то сделано. Порой и я в ней нуждаюсь, но в отличие от тебя схожего объекта не нахожу. Это больно, но..мы вдвоём всё преодолеем, разве ты не так говорил мне в детстве? Коконой соглашаясь кивает и кладёт ладонь ему на волосы, поглаживая чужую сухую кожу на месте давно вошедшего в образ парня ожога. Тот сразу успокоился, притих, начал залипать в потолок. Хаджиме убирает тёплую и нежную ладошку, и с заманчивым предложением 'давай уже укладываться на боковую' отдаёт швартовы отправляясь в сон, всё так же находясь сидя и заопрокинув голову назад для удобства, Сейшу следует за ним. По окну начинает бить дождь, стекло потеет из-за различий в температуре, а на зачуханном мягком диванчике спят молодые юноши, посапывая и что-то мямля во время сна.

The end