Холод. Пыль. Смерть.

Холод. Пыль. Смерть. Хотя… Здесь всегда холодно. И почти везде. Пыль тоже не то чтобы редкость, ну а смерть… Смерть и этот мир неразрывны. Но Ульвару было не привыкать даже к самым лютым морозам. Пыль не мешала больше дышать. Ну а смерти он не боялся никогда. К тому же, это место можно было назвать его домом… Снег и пепел густо, по колено, покрывали землю. Хлопья того и другого продолжали бесконечно падать с серых небес, словно вселенский пожар, пожравший мировое древо, до сих пор продолжался…или так оно и было? Мужчина не знал. Впрочем, даже столь свирепое пламя было бессильно против хладной стужи этого Её царства. Шаг. Шаг. Ещё шаг. К огромным серым вратам прямо перед собой. Один шаг за них – и он вряд ли вернётся обратно. Но идти было удивительно легко. И вовсе не страшно. Может, потому что его не тяготили больше раздумья и муки выбора? Его прошлое – и его долг? Он сделал всё, что мог. И почти всё, что хотел в том, чужом мире, что успел полюбить, как свой. Обидно, конечно, что он вряд ли увидит своих детей, но Трёйсти был уверен, что оставил им лучший мир. Да и мать у них будет, что надо. Как-нибудь справятся. А может, его толкал вперёд другой долг? Перед своей семьёй, истинной семьёй? Семьёй, которую он так долго отвергал? Долг перед братьями и сыновьями, томящимися в этом ныне тусклом и по-настоящему мёртвом мире? Или может, всё дело в любви? Ведь Она всё ещё ждёт его там, на своём холодном, одиноком троне… Вряд ли мальчишка навещает её, чтобы согреть. Даже если может. Как бы там ни было – пора возвращаться. Ульвар и так слишком долго убегал от смерти. Пепел и снег столбом взвились перед охотником и два огромных волка возникли прямо на его пути. Чёрный и белый…но в этой пыли они оба казались серыми. Один из зверей принялся, медленно, по спирали ходить вокруг горца, принюхиваясь и тихо, недовольно рыча. Второй же, склонив голову, с удивительно человеческим, даже, пожалуй, детским любопытством смотрел на пришедшего. - Отец?.. Это ты, отец? Почему? Почему выглядишь словно ас…или человек? Я не понимаю…это ты, отец? - И пахнешь, как один из них! – Прорычал второй, продолжая медленно приближаться к мужчине. В его глазах горело подозрение – ну ещё бы, названный почти в честь любимого дедушки, он искал подвох и измену везде и всюду. - Достаточно. Огромный холм пыли, снега и пепла прямо перед вратами задрожал и рассыпался во все стороны. Гигантский зверь, Пепельный Страж, Хранитель Врат, Лучший из Псов, брат Ульвара, Гарм, нехотя поднялся с земли. Ныне к этим вратам мало кто приходил – а вырваться никто не пытался вовсе и у грозного охранника было немного работы… С тихим рыком, пёс-великан приблизился к Трёйсти и оба волка с почтением отступили в стороны, признавая право старшего. Исполинский зверь уставился на охотника сверху вниз. В его глазах не было любви или радости от встречи. Лишь недоверие и изумление. Пристальный, оценивающий взгляд… - Это и правда ты, Хротвиндир… - Глубоко втянув носом воздух и неотрывно смотря на мужчину, наконец, прорычал он. Взгляд Гарма смягчился. Недоверие ушло, сменившись надеждой. – Но почему в теле смертного? Что же случилось с тобой, Волк? - Я прожил свою вторую жизнь, как человек. И умер, как человек, брат мой. - Это не первый раз, когда ты возвращаешься к нам, Хротвиндир. Но прежде всегда был в своём настоящем теле… Что же случилось? Ты и правда стал одним из них? Тогда почему пришёл? Почему сюда? Тебе открыто множество миров… Как и тому, кто некогда убил меня. Пёс улёгся наземь, чтобы быть вровень со своим братом и теперь неотрывно смотрел в его глаза, пытаясь понять, что же вызвало перемену в сердце «Славного Волка». Почему он не разворачивается? Не уходит? - Неужели хочешь остаться здесь, Волк? Ты ведь понимаешь, лучше всех понимаешь, что без Её на то позволения, я не выпущу из-за этих ворот даже тебя. Или ты быть может, пришёл забрать нас с собой, хоть каждый прошлый раз противился тому? - Я прекрасно знаю это, брат мой. – Ульвар протянул ладонь и без страха коснулся морды Гарма с тёплой, пусть и неуклюжей улыбкой. – Но быть может… Быть может я смогу вернуть этому месту былую славу. Знаешь, я ведь могу… Ладно. Неважно. Я вхожу. Пропусти меня. - Что же, брат. Как пожелаешь. Но знай, там мало кто тебе рад. Слишком уж многих ты послал к нам в тот самый день. Гарм тяжело поднялся с земли, отряхнув снег и пепел с шерсти и, развернувшись, двинулся к огромным вратам, мотнув головой и подзывая Трёйсти за собой. Сыновья же шли следом – не то почётный эскорт, не то охрана опасного пришельца… «Какая ирония! Думал, хоть умру спокойно!» Пёс-великан коротко и страшно рыкнул. Огромные врата в смерть и забвение, что некогда были богато украшены золотыми узорами, а ныне – подпалинами, с душераздирающим скрежетом начали открываться. Их так давно не использовали… - Идём же, если ты решился. Думаю… Она будет рада вновь тебя видеть. Не смотря ни на что. Да и брат соскучился… Пол некогда прекрасного (пусть и мрачного) холла был покрыт толстым слоем пыли. Любые следы входивших сюда давным-давно потерялись. Здесь стоял тяжёлый, застоявшийся запах смерти и стерильности. Так пахло в одной из лабораторий Виктора… А ещё здесь царила абсолютная тишина. Обречённые больше не стенали о своей судьбе, не кричали, проклиная своих жестоких богов, обрёкших их на эту судьбу, не бросались в безнадёжную схватку со стражей, пытаясь вырваться. Да и сама стража не гремела оружием, раздавая указания. Лишь тяжёлые шаги зверей и негромкое позвякивание подкованных сапог горца создавали хоть какой-то звук, гулким эхом отражающийся от стен. Это место было…мертво. Теперь уже буквально. И вот теперь оно походило на все те саги и сказки, которыми пугали детишек. И весь этот упадок, вся эта разруха, пустота и серость – его вина. По крайней мере частично. Но всё равно, даже среди всего этого опустошения, разрушения и тлена, мужчина чувствовал себя…дома. Как нигде ещё. Сможет ли он вернуть ему было величие и даже красоту? Справится ли – даже со всеми своими новыми силами и, быть может, помощью? Восстановит ли любимый из девяти миров? Примирит ли Хельгард с теми, мирами, что уцелели? Впереди их ждала холодная, снежная пустота. Равнины, с бессчётным множеством теней. Кого-то из них Фенрир отправил сюда лично в тот самый, последний день. Не исключено, что пробиваться придётся с боем, но он справится. Он ведь не один. И больше никогда не будет. Молчание и тишина были их спутниками в этом пути. Лишь снег скрипел под сапогами и лапами. Трёйсти пока не был готов говорить – да и не знал о чём. Не так-то просто вернуться обратно. Шаг за шагом, распугивая тени погибших, или, напротив, провоцируя их на бессильную злобу, эта странная группа шла вперёд. Неважно, сколько дорога займёт: день, два, неделю, годы, ведь там, в конце…Ульвара, наконец, ждёт Она. Они вновь будут вместе. Теперь уже навсегда.