🚕
Но он вернулся. Конечно, вернулся. Как же их команда будет работать без их (почти) основной фигуры? Однако, путешествуя, он всё думал о ней. Как она поживает? Что делает? Думает ли о нём? Он был бы счастлив снова услышать фразу «я буду скучать», только в прошедшем времени. И вот он увидел её. Она такая крохотная и хрупкая в этой форме офицера полиции. Хоть он и понимает, что она стала госслужащей, тем более в такой сфере, всё равно ему хочется подойти к ней и защитить ото всех бандитов, как он делал когда-то. Но теперь она сама может за себя постоять, не как раньше. Странствуя примерно год, у него было достаточно времени, чтобы всё взвесить и что-то решить. И сегодняшний день окончательно поставил все точки над «i». Вот он и решил: сегодня всё ей расскажет.🚕
Всё-таки хорошо, что они живут в одном доме: не надо далеко ходить, чтобы что-то попросить, поглазеть на то, как он занимается, ну или просто поговорить. Как, например, сегодня. Он пришёл к ней вечером, когда был уверен, что она точно не занята. И он был прав, потому что, когда она открыла дверь, по её виду он понял, что она ложилась спать: пижама, лицо без грамма макияжа, крошечный кусочек засохшей зубной пасты в уголке губ и сонные глазки. Он бы уже не стал тревожить её, если бы разговор не был таким важным, по крайней мере, для него.🚕
Её пальцы, обмотанные пластырями, скользили по его обнажённой спине. Он бы хотел, чтобы их первый раз был на кровати, чтобы всё было идеально и всем было комфортно, но он не смог справиться со всеми накатившими эмоциями, так что они приступили к самой главной части прямо на кухне, где они и разговаривали. Она сидела на столешнице без единого предмета гардероба. Он прижимался к ней, крепко держа её за талию, и, уткнувшись в её шею, вдыхал её природный аромат тела. Обнимал. Она пахнет домом. И вот в таком положении они схватились друг за друга, будто больше у них нет никого в этом мире. А ведь так, практически, и было. Его единственную мать убили. Её единственная сестра покончила жизнь самоубийством. Оба чуть ли не потеряли Чжинона, который стал членом их новой маленькой но такой надёжной, семьи. Он входил в неё медленно, но иногда срывался и резко заполнял её до конца. Он не хотел торопиться или причинять ей дискомфорт, но внутри него бушевал пожар, который могла потушить только она. От этих противоречивых чувств хотелось выть. Напрягшись так, что аж заходили желваки, он наклонился к её шее, тяжело и томно дыша. Ему нужно было хоть немного оторваться от того, что происходило внизу, как бы смехотворно это ни звучало, чтобы он снова не сорвался. Она чувствовала его каждой клеточкой своего тела, поэтому неудивительно, что она взяла его лицо в свои руки, заставив того посмотреть прямо ей в глаза. Её взгляд так и говорил: «Я тебе доверяю, потому что это ты, господин Ким». Как тогда, когда он отдал ей «Kids Band» с этими словами, а она наигранно надулась, сказав, что она уже не ребёнок. И в этот момент его накрыло такой волной нежности, которую он не испытывал уже много лет. Он понял, что ему не нужно сдерживаться или думать о лишнем сейчас. Она поэтому и создана для него, чтобы принимать его таким, какой он есть, чтобы он мог быть настоящим хоть с кем-то. Ведь во время работы в «Радужном Такси» он играл множество ролей, когда они ловили преступников и мошенников. Но перед ней он не может быть никем, кроме самого себя.