Одинокий дух

Летние дни на острове Содор были яркими и тёплыми. Солнце согревало зеленеющие поля и леса, радуя каждого человека — и не только — светом, медовыми лучами льющегося с приветливого голубого неба. Только вот ночью… ночью это место не казалось столь же приветливым. Были и свои плюсы — свободная дорога, например, но, в целом, Перси не нравилось ездить по острову глубокой ночью, когда малейший шорох в подлеске вызывал непроизвольный страх. Маленький зелёный танк-паровоз возил почту по ночам, и очень любил это дело. Ни с чем не сравнить ту радость и пользу, которую он принесет жителям острова, доставив им ценные письма и посылки от дорогих людей. Но вот сам процесс… Приятно возить почтовый вагон, но лучше было бы, что бы это происходило не в темноте и жутковатой тишине. Как правило, справлялся с этой задачей он до часу ночи. А сегодня… Сегодня в расписание не вписался, и пришлось доделывать дополнительную работу после основной. Таща тяжёлые полувагоны с металлоломом, Перси завернул на побочную ветку Эдварда, которая вела в порт Брендам. Ещё немного и он доберется до свалки, а потом можно и в родное депо, чтобы хорошенько отдохнуть. Как хорошо, что утром ему разрешали поспать чуть подольше остальных. Уже было около двух часов ночи, и у Перси глаза слипались от усталости… Может быть, Толстый инспектор и смилостивился бы, если попросить его отложить доставку металла на завтра, но Перси не любил оставлять работу невыполненной… И надеялся, что его похвалят за старания завтра, при всех! Да, эта мысль приятно бурлила где-то внутри котла, давая Перси дополнительную мотивацию работать. Наконец, впереди показалась крыша плавильного цеха и верхушки окружающих его гор металлолома. Перси завернул на побочный путь, заезжая на территорию свалки. Вагоны нужно оставить у ворот цеха, тогда утром два работающих здесь дизеля рассортируют его и отправят на переплавку. Перси очень надеялся, что Эрри и Берт уже давно спят, и он их не встретит. Паровоз, тихо пыхтя, приблизился к закрытым воротам ангара. За воротами пряталась огромная доменная печь, в которой переплавляли металл. Над ней маячила клешня крана, который забирал металл с вагонов и сбрасывал в печь. Какое-то время даже ходили легенды, что Эрри и Берт заманивали паровозиков в ангар и там переплавляли их с помощью клешни. Перси не знал, верить ли этим слухам, но на всякий случай предпочитал держаться от этого места подальше. Сам вид устрашающих механизмов, обволакиваемых красным свечением жидкого металла с доменной печи, вызывал ужас. Сейчас Перси старался не думать о столь пугающих вещах. Дизели не пришли встречать — значит, они спят. Нужно просто оставить вагоны и ехать в Тидмат. Все предельно просто. Перси загнал вагоны на запасной путь, с помощью разделительной стрелки перешёл на соседнюю колею и сдал назад, чтобы покинуть свалку. Противоположно воротам цеха, около стены соседнего здания, возвышалась горка мусора: куски обшивки, детали, колесные пары, а иногда и части, в которых можно было узнать когда-то живую технику. Перси старался не рассматривать эти кучи хлама, чтобы не пугаться лишний раз. Но проскальзывая мимо платформы, стоящей на соседней колеи, Перси вдруг содрогнулся всем корпусом, резко затормозив, когда его окликнули:  — Эй… привет. Перси округлил глаза от ужаса и едва сдержался, чтобы не рвануть вперёд или назад, но подальше от странного голоса, который взялся непонятно откуда!  — А… Кто здесь?!  — Не бойся… Перси сориентировался на звук и поднял глаза. На платформе справа стоял локомотив. Очень маленький, кажется, узкоколейный. И весьма потрёпанный. Перси сглотнул и отъехал чуть назад, выпустив пар, чтобы увидеть лицо таинственного собеседника. Действительно, узкоколейный паровозик… Перси не смог определить его модель или класс — он выглядел скверно. Корпус паровоза проржавел, покрылся пылью и сажей настолько, что и грамма краски не осталось. На котле виднелись впечатляющие дыры, а колеса так проржавели, что, казалось, уже не смогут сдвинуться с места — да и нечему было их крутить — пожранная коррозией кулиса отвалилась. Единственное, что ещё дышало жизнью, это его лицо. Лицо покрылось небольшими трещинами и было весьма замурзано, словно он окунулся в уголь, но паровоз умудрялся приветливо улыбаться, располагая напуганного Перси к себе.  — О, привет! — уже смелее ответил Перси. — Ты кто? Что ты здесь делаешь?  — Я всего лишь паровоз, который ожидает своей очереди на распил и переплавку… — ответил он, приподняв брови. — Это уже завтра… Я просто хотел поговорить с кем-то в последний раз. Мне одиноко. У Перси аж рот открылся от такого откровения. Он, конечно, знал, что паровоз могут отправить на слом, но это случалось только с теми, кто… ну, уже отошёл. Толстый инспектор не отправил бы на переплавку локомотив, который ещё можно спасти, отремонтировав!  — Как же так? — удивлённо воскликнул Перси, и отъехал чуть дальше, чтобы лучше рассмотреть нового знакомого. Работы с ним предстоит много, но шансы его отремонтировать весьма велики! — Почему тебя отправляют в печь? Ты же ещё жив и полон сил!  — О, нет, — невесело усмехнулся паровоз. — Я давно потерял все, что у меня было. Починке я уже не подлежу.  — Я… не понимаю, — нахмурился Перси. — Ты откуда взялся, что тебя не хотят чинить?  — Я работал в шахте, возил вагонетки с углем. Но шахта закрылась… И меня бросили в тоннеле, засыпав его. Я был один в кромешной темноте. Это случилось давно… Меня нашли совсем недавно и абсолютно случайно… Перси замер, не в силах сказать и слова. Какой ужас… Наверное, он очень долго пробыл в заброшенной шахте, раз успел так проржаветь.  — Если тебя нашли, то почему хотят уничтожить? — возмутился Перси. — На Содоре отличная мастерская для ремонта паровозов! Лучшая в мире! Тебя смогут поставить на колеса, я уверен!  — Так уж во всем мире?  — Да! Там ремонтировали всех моих друзей после аварий, и сейчас они отлично себя чувствуют.  — Поверь, малыш, со мной это уже не сработает… — грустно возразил паровоз, опустив взгляд. — Я просто не хочу быть сам в тот момент, когда меня увезут в те ворота… Местные дизели не очень почтительны к паровозам, я хотел, чтобы рядом был кто-то, кто точно меня понимает… Все сказанное для Перси звучало, как страшная сказка с очень плохим концом. Он не понимал тех людей, которые бросили преданно служивший им паровоз гнить в темноте. Он не понимал, почему его новый знакомый даже сейчас так спокоен, готовясь умереть. Это неправильно! Спасение так близко, а он? Перси решил, что не позволит этому случиться!  — Нет! — решительно заявил он. — Я не дам тебе отправиться на слом! Я поговорю с Толстым инспектором, уверен, что он тоже не позволит такому произойти! И Виктор тебя починит. Сам не заметишь, как вернёшься на колею! Поршни Перси пришли в движение, подталкиваемые свежо выработанным паром. Он дал задний ход. Паровоз на платформе грустно смотрел, как собеседник покидает его.  — Хорошо, раз ты так считаешь… — выдохнул он. — Прощай. Спасибо, что поговорил со мной. Это, правда, помогло. Ты хороший паровоз.  — Не волнуйся ты так, я вернусь утром, и все будет хорошо! — ободряюще крикнул Перси, когда уже заворачивал за угол ангара. — Не унывай!  — Не буду. Спасибо тебе. Несмотря на усталость, Перси знал, что надо бы поспешить, чтобы помочь новому знакомому. Он ехал задним ходом по двору свалки, раздумывая, что сказать Толстому инспектору и когда лучше это сделать… И резко затормозил, вспомнив, что не спросил у нового знакомого имя! Нужно спросить имя, иначе хорошо представить его начальнику железной дороги не выйдет. Пыхтя, Перси вновь вернулся к воротам ангара, где стояла платформа с паровозом.  — Ой, прости, пожалуйста, я забыл спросить твое имя… Перси замер, покачнувшись всем корпусом от внезапной остановки. Он раскрыл рот, откуда вырвался тихий неуверенный писк, а нижняя губа задрожала. Узкоколейный паровоз все так же стоял на платформе, его ржавый корпус покрывали дыры, с колес сыпалась труха. И… и его грустно улыбающееся лицо… Его просто нет! Лица нет! Вместо него открытая, зияющая чернотой дымовая коробка, из которой торчали десятки тонких дымогарных труб, перекрученных, словно змеи. Этот паровоз… он… он был мертв… Мертв… Мертв… Мертв! Перси закричал, что есть духу и реверсировал назад, не глядя, куда едет. Только подальше! Подальше от проклятой свалки! Подальше от платформы с мертвым паровозом! С призраком, который говорил, улыбался, словно живой… Ослеплённый ужасом Перси мчал задним ходом несколько километров, пока не оказался на главной линии — дороге между Кнэпфордом и Виккарстауном. Поршни Перси начали работать все медленнее, пар из трубы выходил все реже, пока паровая машина не замерла — уголь кончился, тех тлеющих остатков в топке было недостаточно для выработки пара и полноценного хода. Перси тяжело дышал, опасливо осматривая окружение. Темноту разгонял бледный свет луны. Кроме холодных колей ничего, кроме деревьев и кустов. Только сейчас Перси осознал, что не может двигаться. Он не мог остаться на главной линии совершенно беспомощный, ведь это может привести к аварии! Но, честно говоря, возможная авария утром беспокоила его немного меньше, чем мысли о том, что призрак сейчас выскочит из-за поворота и схватит его… Нужно успокоиться и хорошо подумать… Сигнальная будка неподалеку, может быть, обходчики найдут его и… Перси не знал, сколько так простоял, не в силах прийти в себя, но вскоре услышал стук колес и агрессивное шипение пара где-то позади себя. Что-то мчалось быстро… Что-то большое… Сначала Перси всерьез решил, что призрак все же нашел его и пришел отомстить за то, что его потревожили. Но слишком реальным и знакомым был этот стук колес. Перси понял, что это не призрак, а нечто похуже — ночной экспресс!  — Нет, нет, Гордон, остановись! — что есть силы закричал Перси, в надежде, что он услышит. — Препятствие на пути, осторожно! Когда шум приблизился настолько, что, казалось, горячий пар из-под колес огромного локомотива обдувает обшивку, Перси испуганно зажмурился, ожидая неминуемого столкновения. Скрежет колес по рельсам пронзил безмятежную тишину ночи, заставив Перси испуганно ойкнуть, дрожа от страха. Скрежет был довольно длительным, а затем прекратился, сменившись шипением отработанного пара.  — Ты, глупый маленький паровоз! — Перси услышал недовольное восклицание. — Ты что себе позволяешь — стоишь на моей дороге посреди ночи! Перси мог бы огрызнуться на грубость, но не стал. Он был так рад видеть Гордона, как никогда… Точнее, только слышать, но это не важно…  — П-прости, — заикаясь от страха, проговорил Перси, переведя дух. — У меня нет пара… Я не ожидал тебя здесь встретить. Я просто… Я…  — Не ожидал? Ты прекрасно знаешь про последний экспресс-рейс из Кнепфорда до Виккарстауна и обратно! И умудрился застрять у меня на дороге? А если бы кто-то пострадал?  — Я не хотел навредить ни тебе, ни твоим пассажирам, поверь, Гордон! — оправдывался Перси. Ведь он и вправду мог наделать бед своим необдуманным поведением. — Извини меня…  — Ох, ладно, — фыркнул Гордон, скорчив недовольную гримасу. — Будем надеяться, что при экстренной остановке мои пассажиры не поразбивали себе лбы и не будут потом жаловаться. Он прислушался к вагонам, но там все было достаточно тихо — кажется, остановка получилась достаточно мягкой благодаря тому, что Гордон вовремя заметил препятствие. Удовлетворившись этим, Гордон тяжеловесно сдвинулся с места, разгоняя клубившийся вокруг колес пар.  — Эй, Гордон, я же по-прежнему здесь! — запаниковал Перси, когда большой паровоз толкнул его в буфер. — Можешь просто оставить меня на запасном пути.  — И что толку? Ты сам сказал, что у тебя закончился пар, а мне нужно довезти экспресс до конечной.  — Н-но, Гордон…  — Прокатишься с ветерком, — засмеялся он. — Посмотришь, что такое настоящий «скорый пассажирский». Перси было некомфортно, что его подталкивают сзади, словно какой-то сломанный вагон, за которым глаз да глаз нужен, но он быстро рассмотрел в таком положении выгодные перспективы — лучше почивать в родном депо, чем ночью посреди неизвестности… А если учесть, что где-то здесь бродит паровоз-призрак! Узкоколейный правда, но призрак же, так что значения не имеет…  — Так что ты здесь делал, — внезапно спросил Гордон, когда набрал скорость — все ещё не достаточно большую, чтобы вогнать Перси в восхищение, — посреди главной линии ночью?  — С-сегодня было слишком много работы, — пробормотал Перси, безвольно катясь вперёд. — Толстый инспектор приказал отвезти лом на свалку, но я не успел сделать это днём. Поэтому решил ночью после того, как развезу почту.  — Прекрасно, и?  — Я… Я видел нечто ужасное, Гордон…  — И что же? Рожи Эрри и Берта? Согласен, это пугающе.  — Нет, когда я приехал на свалку, их там не было… Я оставил вагоны, и тогда увидел его… Перси не знал, стоит ли рассказывать об увиденном… Да он же его засмеет! Любой бы засмеял, как было уже неоднократно… Но держать столь ужасные мысли в себе — намного хуже, чем быть осмеянным… И Перси решился рассказать всё. Гордон все же был его другом. Хоть и не таким близким, как Томас, из-за своего сложного характера. К тому же до депо Тидмат ещё не один километр… Гордон, как ни странно, выслушал молча, не перебивая. Похоже, история его не особо впечатлила.  — Только такая глупая мелочь, как ты, может верить в подобную чепуху, — заключил Гордон. — Опять наслушался страшилок перед сном и навоображал себе.  — Нет! — возразил Перси с обидой. — Я знаю, что я видел! У этого паровозика было лицо!  — Да что ты говоришь, — фыркнул Гордон. — Паровоз с лицом — какая невидаль!  — Но потом-то оно исчезло! — испуганно взвыл Перси. — Это был призрак, Гордон! И он говорил со мной!  — Хватит уже разводить антимонии, Перси!  — А…амонии? Что это?  — Антимонии, — поправил Гордон. — Ты говоришь бессмысленные вещи. Сам выдумал — сам испугался.  — Нет, не правда! И я это не выдумал!  — Да ну? Вспомни, как ты боялся монстров с карьера, призрачного экспресса и снеговиков.  — Снеговиков боялся Генри, — обижено буркнул Перси, а затем пробормотал чуть тише. — Но я с ним согласен: их крошечные глазки-точки так и следят за каждым движением…  — Что и требовалось доказать. Ты просто маленький трусишка. Перси обиделся на это заявление и ничего не ответил. Из принципа, чтобы показать, что обиделся. Он, конечно, не рассчитывал на то, что Гордон поймет его. Это не тот локомотив, которому можно открыть душу, но иного варианта конкретно сейчас не было, а очень жаль… Дальше какое-то время они ехали в тишине. Ещё несколько остановок и они доберутся до конечной. Наверное, думал Перси, Томас ещё спит… Очень хотелось поделиться с лучшим другом, но не будить же посреди ночи, а до утра ещё так долго! Вот он точно поверит и поддержит!  — Ты сказал, что Эрри и Берта не было, — внезапно спросил Гордон, заметно замедлившись, когда впереди показались семафоры станции.  — Что? — Перси не сразу понял, когда это они перестали играть в молчанку. — Ну, да, я их не видел… Наверное, спали в своем депо.  — Глупый малыш Перси, они тебя просто разыграли! Наверняка спрятались за кучей мусора и говорили с тобой. Перси нахмурился. Честно говоря, он об этом не подумал.  — Но голос был другим!  — Голос можно легко изменить, если нужно провести кого-то.  — Но лицо…  — Тебе показалось из-за игры света и тени.  — Ну-у… — не хотелось признавать, но Гордон в чем-то был прав… Может, это все было реалистичным сном? — А ещё ты очень устал сегодня, — скучающим тоном продолжал Гордон. — Работал поздней ночью, когда все кажется не таким, как днём… Большой синий паровоз проехал через кнэпфордский железнодорожный узел на зелёный свет, плавно проскальзывая на станцию. Двери вагонов открылись, пассажиры начали выходить на станцию под блеклый свет больших ламп под куполом станции. Избыток пара из паровой машины Гордона скользнул по рельсами, развеваясь вокруг белым теплым туманом. Перси испытал странное чувство после этого путешествия… Словно это он вез экспресс. Признаться, ощущения были непередаваемые. Вот бы он был таким же большим, сильным и бесстрашным, как Гордон… Когда все пассажиры вышли, раздался свисток дежурного. Пар в цилиндрах зашипел и Гордон медленно сдвинулся с места, чтобы отвести вагоны на сортировочный двор и оставить там до утра. Похоже, он всерьез задумал довести Перси до самого депо, и тому стало вдвойне неловко.  — Эм, Гордон? — позвал Перси, когда его буксир устремился к депо.  — Что?  — Ты мог бы не рассказывать нашим о том, что произошло? Пожалуйста, они же меня на смех поднимут!  — Ох, Перси, — фыркнул Гордон с ноткой презрения. — Я гордость этой железной дороги, я делаю важнейшую работу — вожу экспресс. Ты, правда, считаешь, что у меня есть время и желание принимать участие в бессмысленной болтовне про призраков и прочие глупости?  — Наверное, нет… — с облегчением выдохнул Перси. — Спасибо и на этом, Гордон.

***

Вернуться на свалку запчастей Перси осмелился только днём, когда солнце уже ярко освещало даже самые темные и мрачные уголки острова. Перси, как и Томасу, нужно было ехать в порт, чтобы забрать оттуда груз, так что, скооперировавшись с лучшим другом, зелёный паровозик рассказал ему все, что пережил ночью.  — Гордон сказал, что все это мне привиделось от испуга… — сокрушался Перси, когда они бок о бок заехали на территорию свалки. — Что меня разыграли дизели… Но для них это слишком изобретательно! И лучший друг неприятно удивил, не поддержав Перси.  — Ну, ты знаешь, что я не люблю признавать Гордона правым, но… — осторожно начал Томас, осматриваясь по сторонам. — Но, может быть, в этот раз он не ошибается? Уж слишком невероятно звучит.  — Так и знал, что ты мне не поверишь! — обиделся Перси. — Вот увидишь, этот паровоз там, за углом ангара…  — Ох, Перси, я не то имел в виду… Перси слушать оправдания не стал. Он обогнал Томаса, боязливо осматриваясь по сторонам — несмотря на ярко солнечную погоду и множество мельтешащих вокруг работников-людей, здесь все равно было мрачно и угрюмо. Из глубин ангара доносился лязг и бульканье раскаленного металла, пуская по обшивке впечатлительного паровозика мурашки. И вот он добрался до той самой платформы, стоящей около кучи мусора под старым фонарным столбом. И зрелище было таким же кошмарным, как и вчера. Перси остановился, выпустив пар из цилиндров, и обречённо уставился на ржавый корпус паровоза, из дымовой коробки которого торчали переплетения тонких, крошащихся труб. Он… этот паровоз никак не мог разговаривать с ним ночью… Но если это был призрак, то почему он здесь? Разве не должен исчезнуть? Томас остановился рядом с Перси, тихо пыхтя, и тоже посмотрел на погибшего собрата. Зрелище было без преувеличения ужасным. Теперь он понимал, что так напугало и впечатлило Перси, да ещё и в темноте… Он хотел было что-то сказать, чтобы отвлечь друга от тяжёлых мыслей, но не успел, как по свалке раздалось громкое металлическое гудение, заставив паровозиком едва не подпрыгнуть на месте. К ним подъехал Эрри.  — И кого это я тут вижу! — воскликнул дизель, переманив внимание гостей на себя. — Ты, мелкий зелёный паровоз, который вчера так орал, улепетывая отсюда, что перебудил тут всех!  — То есть, вы спали, когда я уезжал? — нашелся Перси, приоткрыв рот от удивления. Эрри казалось не врал, а, значит, они не могли разыграть Перси…  — Естественно, мы спали, — фыркнул дизель. — Потому что много работали, в отличие от вас, мусорных контейнеров на колесах…  — Странно слышать подобное оскорбление от мусорного ящика, который постоянно торчит на свалке! — возмутился Томас. — Что, не с того колеса сегодня выкатился из депо?  — Хех, тут выспишься, когда напуганный в смерть паровоз голосит! — хохотнул Эрри. Затем он перевел взгляд на корпус паровоза на платформе. — Эй, да вы никак к нам на переплавку? Уже очередь заняли, молодцы! Но придется немного подождать, пока мы разберемся с вашим приятелем. Томас хотел ответить чем-то не менее дерзким, но Перси вмешался, прервав его.  — Сейчас? Вы хотите отвезти его в плавильню сейчас?  — Ну да, — хмыкнул Эрри. — Но если тебе так хочется, могу пропустить вперёд…  — Может быть, ты сделаешь всему Содору подарок и просто вернёшься к работе? — язвительно заметил Томас. — Ты же вроде бы должен быть полезным тепловозом, не так ли…  — Поговори мне тут, паровоз! Эрри агрессивно дернулся всем корпусом, выпустив из генератора черный дым. Но ничего больше сделать не успел, как на соседнем пути послышался отклик его брата.  — Эрри, ржа тебя побери, катись сюда и помоги мне!  — Иду, Берт! — крикнул дизель. Пока реверсировал, обратился к паровозикам. — А вы катитесь по своим делам, ребятишки, раз на переплавку не собираетесь! Перси разочарованно взглянул на корпус паровоза, пока Томас переругивался с уезжающим дизелем… Сейчас… Сейчас его не станет… А Перси даже имени его не спросил…  — Перси, едем отсюда, — Томас вырвал его из мрачных раздумий, запыхтев. — У нас ещё много работы сегодня…  — Томас, я… — он так и не смог оторвать взгляд от ржавого корпуса. — Езжай, я немного задержусь.  — Перси, не надо, идём…  — Нет, все в порядке, я ненадолго. Иди, прошу тебя. После недолгих уговоров, Томас согласился уехать. Оставшись наедине, Перси тихо заговорил с молчаливым безжизненным корпусом паровоза:  — Прости, что я не смог помочь тебе… Ведь я настолько опоздал. Прости, что так умчался вчера и даже не узнал твоего имени, ведь ты просто хотел побыть с кем-то в последний раз… Паровоз, естественно, не ответил. Перси тяжело вздохнул, почувствовав себя очень глупо. Ему недолго довелось быть рядом — ровно до того момента, как не подъехал Берт, буркнул в сторону Перси какое-то ругательство, прицепил платформу и отвёз ее за ворота плавильного цеха. Перси ещё немного побыл там, а затем тихо уехал. Ему было так тяжело и грустно, словно в котел засунули огромный холодный камень. Он больше не думал о призраках и о том, как ему было страшно вчера… Он думал о несчастном безымянном паровозе, который так бесславно ушел из этого мира под агрессивное тарахтение двигателя дизеля.  — Перси, ну наконец-то! Перси перепугался, когда его окликнули на выезде из двора. Томас стоял на линии и терпеливо дожидался.  — Я думал, ты уехал… — буркнул Перси, отходя от шока.  — Я решил подождать, — Томас натянуто улыбнулся, но тут же посерьёзнел. — Послушай, Перси… Я немного забеспокоился за тебя…  — Гордон был прав — мне все это вчера привиделось… — заявил Перси, уставившись на шпалы перед собой. — Я устал, я хотел спать, было темно…  — Но почему тогда ты там так долго стоял?  — Потому что… — Перси набрал в рот воздуха и выпустил его, набираясь смелости для ответа. — Потому что этот паровоз лишили возможности быть полезным, он умер совсем один, в темноте, брошенный всеми… Ни один локомотив не заслуживает подобного… И мне показалось, что меньшее, что я могу сделать, это побыть рядом с ним в последние минуты его существования… Повисла тишина, прерываемая лишь шипением пара из клапанов паровозиком. Где-то отдаленно слышался гул тяжёлых машин, разрывающих на части старый лом.  — Ты… — наконец заговорил Томас, смягчившись. — Ты правильно поступил, Перси. Я думаю, что это был благородный жест с твоей стороны. Перси улыбнулся словам лучшего друга, хотя настроение у него было совсем нерадостные.  — Спасибо, Томас, я знаю… Думаю, теперь нам надо спешить и делать работу.  — О, да! — согласился Томас. — А то Толстый инспектор опять нас отчитает! Томас и Перси одновременно включили свистки и тронулись с места, друг за дружкой поехав за грузом в порт. Сегодня их ждало много полезных дел.