Вороньи перья

      Рейла берет ее за руку и ведет. Через тернии общественного транспорта, через дворы, туда дальше, в лес.       Лес у них совсем не зловещий, разве что огнем горят глаза диких животных при встрече да завывания слышатся, вспархивают чернильно-черные вороны, теряя перья, с верхушек сосен с сочного цвета оранжевыми стволами с линиями тигровых полосок. Если надрезать, из раны потечет тягучая смола. В ней застревают разные жуки, Клаудия их собирает. Они стоят у нее на полке вечным парадом смерти. Вместе с найденными костями и перьями, преимущественно черными. Однажды Клаудия научится ими писать, и рунические круги в ее черных тетрадках, словно старинных книгах заклинаний, обретут свой законченный вид. А пока...       Рейла ведет ее через лес. Сгущается темнота. Каркают в отдалении вороны, ветки цепляются за одежду, но они идут дальше, вперед, пока не оказываются в кругу мертвых деревьев с голыми ветками, на которых эти вороны и сидят. Их повороты головы — всполохи черного огня, их глаза немигающим взглядом смотрят прямо в душу, их клювы острые, отороченные кровавыми следами, как и когти. Клаудия улыбается им, и они теряются. Рейла начеку, перехватывает по-удобнее биту, сжимает пальцы Клаудии. Она тоже видит.       На возвышении стоит домик. Старый, полуразвалившийся, из черных, заразившихся вороновым цветом, досок. Покосившийся забор отделяет его от Рейлы и Клаудии.       Они проходят мимо него, скрипят доски упавшего участка, на которые они наступают, чавкает грязь грядок под ногами, над проломленными гнилыми тыквами летают мухи, копошатся у них внутри.       Клаудия и Рейла подходят к двери. Покосившаяся, она приоткрыта. Клаудия с Рейлой протискиваются внутрь, расцепляя руки, и осматриваются.       Погром. Все сброшено с полок, полки валяются на полу, трухлявые доски, как капкан, готовы захватить неосторожную ногу. Чей-то помет, грязь, битое стекло, рызъеденный химией ковер, обивка вспоротой кровати, сломанные стулья отдельно от вырванных ножек. На дальней стене что-то написано, и Клаудия подбирается поближе, стараясь по возможности наступать на чистые участки. У нее не получается.       Конечно, всю стену занимает огромное граффити с названием банды, которая здесь была, Клаудия это и издали видела. Гораздо больше ее интересует то, что под ним, мелкие руны, нанесенные какой-то непонятной краской. Клаудия водит по ним рукой и читает, но они не складываются во что-то цельной.       — Эй, посмотри.       Среди кладбища полок Рейла находит книгу.       — Похожа на твою, а?       Обложка у книги из черной кожи. Только вот, Клаудия чувствует это пальцами и всем своим восторженным существом, кожа настоящая.       — Как думаешь, кожа драконья? — Клаудия листает страницы.       — Вполне возможно, — Рейла закидывает биту на плечо. — Ведь в нашем мире совершенно точно водятся драконы.       Клаудия улыбается.       — Вот ты не веришь, а может быть где-то здесь скрыт секрет портала в другой мир. Это же домик ведьмы. Хотя, подожди, — Клаудия вчитывается. — Рецепт противогрибковой мази. Натирка от радикулита. Снадобье мужской силы.       Рейла фыркает.       — Да уж, теперь мы знает ведьминскую клиентуру. Еще раз, ты точно хочешь быть ведьмой, а? — Рейла тычет ее пальцем под ребра, отчего Клаудия смеется и чуть не роняет книгу.       — Прекрати! — хихикает она. — И я уже ведьма!       — Для наших одноклассников — конечно, — Рейла ищет глазами, где сесть, и, не найдя, профессионально присаживается на корточки.       — Ты опять об этом, — Клаудия закатывает глаза, на губах ее ласковая улыбка. — Тебе не нужно меня от них защищать, это просто люди. Никаких сверхъестественных сил, я тут как-нибудь справлюсь.       Рейла крутит биту в руках.       — Я знаю, что они люди. Поэтому и беспокоюсь. Я не сомневаюсь в том, что ты справишься с любой сверхъестественной тварью, но, чтобы справляться с людьми, нужна как минимум бита, — Рейла стучит по ней пальцем.       Волосы, иссиня белые, как пейзажи в старых видеоиграх, закрывают ее лицо. Рейла покрасила их еще два года назад в знак того, что люди могут одеваться, как захотят, и быть настолько странными, насколько могут. Они тогда еще не встречались, а Рейла уже совершала ради Клаудии подвиги. Клаудия совершила кое-что в ответ — покрасила в белый одну прядь, изменяя своему стилю, в качестве поддержки ее поддержки. Так они и идут с тех пор, рука об руку, поддерживая друг друга на скользких поворотах.       Клаудия гладит ее голову и целует в макушку, потому что любит это проявление ее любви.       Клаудия приседает позади нее, вытягивает руки над плечами и раскрывает книгу.       — Тут не только про стариковские болячки. Тут еще рунные круги для оберегов и чего-то еще. Разве это не интересно?       — Если тебе нравится... — Рейла роняет голову на ее руку.       Клаудия листает страницы, тихо, спокойно. Скрипят старые доски, ветер листает страницы уроненных на пол книг. Когда затекают ноги, Клаудия нехотя поднимается и рыщет по ним, но среди них оказываются только книги рецептов, детские сказки и книги о животных. Черная записная книжка оказывается ее единственным полезным приобретением.       Рейла осматривает черепки и стекло на полу, обожженный ковер.       — Походу раньше тут были какие-то зелья. Не нашла книгу про зелья?       Клаудия вчитывается в сказку о мальчике, благославленном удачей.       — Нет, но... ты только глянь! Бедняжка...       Рейла заглядывает ей через плечо и, когда Клаудия начинает читать вслух, кладет на него голову.       — Жил был на свете мальчик. Рыжий, как самый страшный огонь. В тот день, когда он родился, звезды стояли совершенно по-особенному. Позже это назвали благословением удачи. Только то, что было благословением для него, оказалось проклятьем для других, ведь он забирал удачу окружавших его людей. Мальчик рос счастливым, не знающим о том, что приносит в мир. Его окружали друзья, любящая семья, и все у него было хорошо. Но однажды мальчик и его друзья катались на тарзанке через реку. Тарзанка должна была порваться над мальчиком, но один его друг, слишком уверенный в себе, оттолкнул его и подез кататься сам...       — ...так мальчик, благославленный удачей, впервые познал смерть.       Новый голос отрезвляет Клаудию. Рейла вскакивает, направляя в его сторону биту, а Клаудия просто поворачивает голову.       На пороге стоит женщина в синем плаще, застегивающемся на фабулу в виде луны. Ее белые волосы на висках собраны в косички и спускаются вниз, к ключицам. Рука ее сжимает высокий посох из белого дерева. В его навершии сфера, с огибающей ствол проволоки свисают синие перья. Но самое удивительное в ее облике — мягкая улыбка на губах.       — Ну-ну-ну, опусти биту, девочка, я не собираюсь причинять вам вред. Меня зовут Луджейн, а вас?       Рейла молчит.       — Клаудия, — представляется Клаудия, вставая (Рейла смотрит на нее взглядом, подозревающим ее в потере ума) и, улыбаясь, протягивает Луджейн руку. Луджейн ее крепко пожимает. — А это моя девушка Рейла.       Луджейн миролюбиво кивает ей. Клаудия кладет руку на запястье Рейлы и медленно опускает биту. Она держит ее запястье до тех пор, пока Рейла немного не расслабляется под спокойным взглядом Луджейн.       — Ну ладно. Что вам надо, если вы не собираетесь на нас нападать?       — Рейла... — качает головой Клаудия. Глаза ее загораются. — Она волшебница!       — Обычно меня называют ведьмой, — смеется Луджейн. — Но волшебница — тоже верно.       — Скажите, это же вы здесь жили? — логика кое-что подсказывает Клаудии, но Луджейн грустнеет.       — Нет. Не я. Моя сестра. Она... погибла.       Рейла и Клаудия склоняют головы.       — Нам очень жаль, — говорит Клаудия.       — Не стоит ее жалеть, ведь она теперь на небе, так близко к луне, как можно, — почему-то Луджейн со своей доброй улыбкой смотрит на Рейлу. — Ты случаем не адепт Полной Луны?       — Что? — Рейла фыркает. — Нет. С чего вы взяли?       — Белые волосы, — Луджейн указывает на свою макушку.       — Это... другой символ, — Рейла отворачивается. Клаудии внезапно хочется пищать.       — Послушайте, раз вы волшебница, вы научите меня магии?       — Магии не существует, деточка, — качает головой Луджейн. — Но. Существуют заговоры, существуют отвары, снадобья, зелья, и вера. Самое главное — вера. Этому я научить не смогла бы, даже если бы была настоящей волшебницей. Скажи мне, ты веришь?       Теплый кокон окружает сердце Клаудии.       — Верю.       — Тогда я тебя научу. Но нам понадобится место получше, не думаешь? — Луджейн подмигивает.       — Ух, — выдыхает Рейла, когда они расстаются, выходят из леса, и у Клаудии в кармане адрес ее новой учительницы по магии. — Это было напряженно. Ну, как тебе твой день рождения?       Клаудия останавливается посреди дороги, как вкопанная.       — А у меня сегодня день рождения?       Рейла хлопает себя рукой по лбу и смеется.       — Клаудия, — она качает головой. — Клаудия... — она берет руки Клаудии в свои и смотрит на нее ласковым взглядом (бита закреплена у нее за спиной). — Конечно, у тебя сегодня день рождения, дурашка.       Клаудия улыбается ей в ответ. Они соприкасаются лбами и так стоят.       — Замечательный день рождения, — произносит Клаудия в пространство между ними. — И все благодаря тебе. Ты защищаешь меня даже от самой себя.       Рейла трется щекой об ее щеку.       — Ну как я могу не...