Преданность

«Ты открыто говоришь, что тебя никогда не любили»

      Ран стряхивает лишние таблетки обратно в белую баночку, слегка поджимая губы, потому что сейчас на языке разливается самый настоящий резкий и горький вкус от нестероидных противовоспалительных средств, которые оказывают ещё и спазм в желудке. Он медленно кладет одну ладонь на поверхность столешницы и опирается на нее, слегка опуская голову. Длинные волосы желто-черного цвета падают с плеч, действуя на периферию зрения, как шоры на глазах лошади.       Парень прислушивается к давящей тишине в квартире, что звенит в ушах. После его пребывания уже ни что не будет прежним. Этот привкус перемен оседает вкусом металла на кончике языке. Хайтани медленно поднимает голову, едва запрокидывая ее назад и омут лиловых глаз перемещается с верхних шкафов, что маячат перед ним, на окно.       За прозрачным стеклом, которого иногда кажется, что нет, крупными хлопьями медленно валит снег, будто кто-то в замедленном режиме через камеру снимает природное явление. Смахнув свою ладонь со столешницы, Ран медленно подошел к окну. ⁃ И с каких пор ты ощущаешь это гаденькое чувство под сердцем? - он обращается к своему размытому отражению на фоне ночи и тусклого света ламп под потолком, которые не давали яркого освещения, но благодаря ему в окне можно различить очертания собственного образа. «С каких пор?» Этот вопрос именно в этот вечер не дает абсолютно никакого покоя его воспаленному разуму. Все происходит будто у него амнезия. Какие-то фрагменты из памяти выгорают, растворяясь и осыпаясь пеплом, но в следующую секунду они вновь возрождаются словно птица-феникс из пепла и снова начинается пожар. Дело в том, что Ран Хайтани уверен и не уверен одновременно в самом себе, что будто когда он лежал в больнице и был меж двух огней жизни и смерти, то ему приходили образы, что она рядом, что слышит её голос и ощущает тепло её пребывания. И в какой-то момент он почувствовал давящую пустоту, которая спиралью закручивается с фрагментами страха. Ему казалось, что перед ним представал размытый образ в тумане некой старой и строгой женщины в одеянии монахини. Она смотрела на Рана и поджимала губы, что те буквально исчезали с её лица, даруя более демоническое выражение её лица.       Хайтани старший тряхнул головой, что волосы едва колыхнулись и в носу осел запах шампуня для волос с экстрактом сандала и чебреца. Довольно стойкий и тяжелый запах, но парню такое нравится. Он едва нахмурил брови, решаясь все таки зайти в свою комнату, а то когда в квартире нет Риндо, то становится более чем не выносимо.       Ран разворачивается на сто восемьдесят градусом и упирается взглядом в темный коридор, который кажется бесконечным с такого ракурса и освещения. Парень ступает тихо, едва выставляя правую руку в сторону и скользя ею по покрашенной стене. Сейчас кажется, что он вовсе забыл какого цвета стены в этом месте, потому что сквозь сумрак глаза вылепляют дверную ручку, которая ведет в его комнату.        Положив руку на нее и провернув в сторону, Ран толкает дверь и словно вступает в темные холодные воды. Первое что бросается в глаза – это то, что окно раскрыто настежь и по полу ползет холод, который обжигает босые ноги. Шторы медленно поднимаются, словно комната дышит и шторы это легкие, которые медленно поднимаются и опускаются. И всякий раз когда тяжелая ткань поднимается, то в свете ночи можно увидеть, как крупные и любопытные хлопья снега врываются в помещение и оседают на полу или же подоконнике, моментально тая.       Она сидит на кровати, обращенная лицом к окну, но при этом низко опустив голову. В такие моменты всегда создается ощущение, что это сидит восковая фигура. Это соломенная кукла, которая просто заполняет собой пространство. Она не живая.       Ран делает шаг. Ещё шаг. Его кончики пальцев касаются едва теплой кожи между лопаток, которая была частично открыта взору из-за съехавшей футболки на одну сторону. Хайтани без труда понял, что она снова сидит в его вещах. Некая маленькая одержимость Хизер тащить из шкафа вещи Хайтани старшего и надевать их.       Прикосновение никак не вывело Курокаву из транса. Ран ставит сначала одно колено на кровать и матрас тут же сразу немного проседает под его весом, а затем в второе колено. Ловя баланс, он подается корпусом вперед и слегка заглядывает за её плечо. Хизер сидит, натянув ворот футболки на нос и придерживая ткань рукой. Она медленно вдыхает и выдыхает, прося несчастно собственный организм, чтобы тот пропитал запахом Рана каждую клеточку её тела. Парень едва слышно усмехается. Он невесомо заправляет пряди волос за её ушко, а девушка немного заторможенно открывает глаза. ⁃ Ты открыто говоришь, что тебя никогда не любили, а теперь бегаешь по кругу, - медленно произносит Ран, не убирая с лица легкой улыбки. - А вообще теперь буду опасаться вовсе проснуться от того, что ты меня обнюхиваешь. Хорошо, что хоть не дрочишь на это дело.       Курокава переводит взгляд в сторону парня, опуская ту руку, которой придерживала ещё мгновение назад ворот футболки. Ткань опустилась на заостренные грани ключичных костей и Хайтани в свете ночи увидел её искусанные губы в кровь. Она поджимает нижнюю губу и пластинку кожи за пластинкой просто прикусывает зубами и отдирает. ⁃ Я не бегаю по кругу, - не менее медленно отвечает Хизер. ⁃ Я. Изана. Кто знает куда ты можешь зайти ещё, - он проводит кончиком указательного пальца по щеке, ощущая высохшие дорожки слез. Она напрягается в плечах, снова прикрывая глаза. ⁃ И сколько ещё нужно этого, чтобы смыть с себя заблуждение?       Если бы она говорила сейчас с кем-то другим, то тот человек явно бы не понял о чем идет речь. Но Ран тут же опускает взгляд ниже и видит, что вторая рука девушки покоится на её ногах, а в ней сжимает лезвие ножа. В вмятинах и впадинах на коже пальцев растекается что-то темное.        Парень хмурится. Его рука скользит по левому колену девушки и он поднимает край футболки по бедру выше. Перед взором открываются многочисленные порезы. Один порез на другом из-за банальной нехватки места. Какие-то ровные – создают впечатление, что девушка их делала медленно, а какие-то идут по диагоналям в разные стороны, что говорило о том, что в какой-то момент эмоции брали вверх и она начинала изрезать саму себя, терпя эту ноющую боль, которая затем затмевает просто взор белоснежной пеленой. ⁃ Я ведь и сам зашел слишком далеко, - Ран Хайтани сначала оказывается совсем рядом с девушкой, а затем опустился на пол перед ней, игнорируя холод, что гуляет по комнате, который в какой-то момент перестал иметь всякое значение для него. - Даю тебе слово, как обещание и дерзай.       Курокава опускает на него взгляд и разжимает лезвие нога перед носом Рана, будто предлагая ему что-то. Парень смотрит на второе бедро, которое ничем не отличается от левого. Он поднимает футболку выше и видит, что нормальные люди могут остановиться на двух-трех порезах, но видит сама Вселенная, что это не про Хизер Курокаву, на одном бедре которой порядка пятидесяти глубоких и не очень порезов. И того их в общей сложности за вечер сто? Что пятьдесят? Как же она ненавидит себя. Хайтани игнорирует протянутый нож. ⁃ Я тебе не твой братец, - он улыбается чуть более явно.       Ран проводит рукой по правому колену, опуская ладонь ниже, до уровня щиколоток. Обхватив тонкую лодыжку пальцами, он выпрямляет ногу девушки, которая тут же вздрагивает от боли в бедре. Когда она сидела и оставляла на себе порезы, то тонкая кожа была натянута, словно струна, а когда это натяжение хоть на миллиметр меняет свою силу натяжения кожного покрова, то каждый порез незначительно сжимается и начинает щипать и ныть не самым принятым спектром чувств.       Внутри живота от этой боли завязывается жилистый узел, который отдает вниз к ногам ознобом. Нож выскальзывает из ладони Курокавы и с глухим ударом падает на пол. Парень опускает на эту вещицу взгляд, видя как на его лезвии остались темно-багровые линии крови. ⁃ И за что ты так себя ненавидишь? - усмехается он, поднимая взгляд на девушку. ⁃ За прошлое и совершенное, - практически сразу отвечает Хизер, таким тоном, будто эти фразы давно заучены до автоматизма. Хотя, возможно, оно так и есть. - Я хочу просто, чтобы меня не было. ⁃ В чем проблема? - довольно спокойно отвечает Хайтани. Он вскинул одну руку наверх и указал за свою спину. - Окно как раз открыто. Этаж позволит твоему брату только заморочиться формальностями похорон.       Хайтани говорит это довольно скучающим тоном, словно сейчас он рассказал какой-то пресловутый факт, который должны знать все. Хизер отрывает глаза от его лилового омута и поднимает свой взор в сторону окна. Как раз в этот момент шторы поднялись чуть выше. Просто комната в этот момент сделала свой вдох куда глубже предыдущих, показывая девушки кусок черного ночного неба, где на горизонте незначительная полоса света от оранжереи восточнее от дома братьев Хайтани.        Что-то волнующие закралось в груди Хизер. Сознание разделилось на две половины, две составляющие: одна требовала прямо сейчас встать и перешагнуть через линию жизни и воспользоваться таким учтивым советом, а вторая не хотела покидать это место ни с сейчас, ни когда-либо ещё.       Ей иногда казалось, что она нашла то, что так долго искала, но и Хизер Куросава, подобно Рану Хайтани, сейчас существует в забвении собственной амнезии.       Когда Куросава четко уверена, что нашла свое и прошлое может медленно переставать брать вверх над ней, то это чувство мгновенно забывается и стягивается в нечто незначительное. Она вдыхает глубоко, но в этот момент это дыхание стало несколько прерывистым, что не ускользает от внимания парня. Он продолжает сидеть в её ногах. ⁃ Успокой его, - тихо прошептала девушка. - заставь его заткнуться.       Когда она произносит «заткнуться», то в этот момент руки становятся свинцовыми, а головная боль пронзает мозг едкой и противной болью, что внешний мир перед глазами покрывается рябью и черными точками. ⁃ Кого? - практически так же тихо спрашивает Ран. ⁃ Голос… В моей голове… Успокой его, - тембр голос девушки перерастает в нечто требовательное. Она едва слышно начинает зацикливать одно слово за другим, как заживая кастета, умоляя его заткнуть голос в её голове. Этот требовательный и мерзкий тон, что скребется в затылочных и височных долях.       Ран слегка выпрямляется в спине, но не встает с пола, и касается губами внутренней поверхности бедра девушки. На его губах тут же осело странное ощущение засохшей крови гроздьями бус. Где-то порезы едва кровоточили, а где-то кровь успела, как смола, застыть каплями. Но он продолжает коротко прикасаться к поверхности её кожи, которую она так сильно ненавидит. Ненавидит себя. Свою жизнь. И способная так горячо и отчаянно любить.       Ран определенно зашел слишком далеко. Он встает на ноги. Курокава не поднимает на него взгляд. Она сама знает насколько каждый из них зашел в утопию темных вод, как в болото. Девушка прикусывает внутреннюю поверхность щек, готовая к тому, что сейчас снова останется одна и что пусть они в одной квартире и всего лишь в разных комнатах, но как только Хайтани закроет за собой дверь, то между ними тут же сгорит последний мост, который хоть как-то связывал их миры. Ран в курсе всего и этого моста в том числе. И он не дурак, прекрасно понимая кто именно сидит перед ним.       Хизер закрывает глаза, отказываясь видеть, как этот мост сгорит между ними. Что она не может в своей жизни уберечь то, что любит. Каждый раз она чувствует внутри себя бушующий океан, который убивает её и все живое вокруг.       Ран кладет руки на плечи девушки и та неожиданно оказывается прижата спиной к поверхности кровати. Она не открывает глаза, стараясь на секунду задержать дыхание, словно хочет в молчании внешнего мира удостовериться, что все это реально. Но не внешний мир служит ответом, а сам Ран Хайтани, который касается её губ своими. Он проводит языком по её нижней губе и проникает им глубже. Курокава слегка приоткрывает рот и склоняет голову в бок. Они снова так близко друг к другу, что каждый начинает чувствовать это тепло. Ладони с пятнами засохшей крови ложатся на щеки Рана, а их волосы начинают путаться между собой, превращаясь в новую цветовую гамму. Левая рука парня скользит вдоль бока девушки и он заводит ладонь под футболку, проводя ею по животу девушки. И там есть свежие порезы с такой же запекшиеся кровью-бусами, как смола.       Хайтани разрывает их поцелуй и стягивает футболку с Хизер, слегка приподняв ту с кровати. Волосы девушки упали на лицо, но они не смогли скрыть полностью от взора парня ту тень улыбки,наполненную некой нежностью. Ран припадает губами к правому девушки и, игнорируя легкую и остаточную ноющую боль в области ребер, где был перелом, перетаскивает девушку чуть глубже на кровати.       Новая волна обрушивается на скалы, дробя наиболее шаткие камни в крошку, что осыпаются вместе с пеной в бездну пучины синимы, которая бурлит.        Хизер проводит кончиком языка по пересохшей верхней губе выгибаясь под Раном. Она хочет больше прижаться к нему, то тот держит её собственные руки над её головой. Они переплетают пальцы и Курокава с силой впивается ногтями в тыльную поверхность ладони парня, оставляя на его коже полу лунные вмятины. Ран периодически прикусывает влажную кожу девушки в области плеч и ключиц, ощущая, как у самого капли пота стекают по вискам.        Сейчас время перестает существовать и врывающиеся в комнату холод никак не беспокоит этих двоих. Ран чуть приподнимает голову и всматривается в её глаза, похожие на самые загадочные островки Вселенной, что скрыты от телескопов ученых, не сбавляя при этом своего темпа.       Её белоснежные ресницы подрагивают и в какой-то момент она все же немного напрягает мышцы живота и, не обращая внимая на собственные руки, что прижаты к поверхности кровати, дотягивается на губ Хайтани. Тот практически сразу отвечает на требовательный поцелуй, укладывая девушку обратно на поверхность кровати и начиная уже властно вжимать в её поверхность, ускоряя темп.       Даже сквозь поцелуй можно услышать насколько голос Курокавы слегка вибрирует от тех бесчисленных и громких стонов, которыми она заполняет пространство комнаты и которые мелодией дождя оседают на слуху Хайтани. Он прикусывает её нижнюю губу, ощущая, как Хизер под ним начинает вздрагивать, погруженная в хаотичную эйфорию, что через пару мгновений ощутил, как по его кровеносному руслу прошелся электрический заряд импульсов, кончив следом за ней.       Их дыхания в уносом сбиты. Хизер смотрит на Рана, мягко приложив правую ладонь к его щеке. Ей даже показалось, что Хайтани на секунду прикрыл глаза и чуть больше прижался к её горячей руке. Это все правда или же это всего лишь игра воображения, что она хочет ощутить от Хайтани на самом деле? ⁃ Надеюсь, ты позволишь мне остаться. Я готов, - неожиданно из собственных мыслей Курокаву выдергивает голос Рана, который уже более пристально смотрит на неё.