Youngblood

– А прикольно, – сказал Имаи, задумчиво тыча себе пальцем в щеку. – Только стремно как-то, что они там… ну, умирают в конце? Или чего вообще? – В этом же весь смысл, – терпеливо ответил Атсуши. – Это последний день их жизни, который они проживают, вернувшись в прошлое. Им дали двадцать четыре часа, чтобы вернуть лучшие моменты их молодости… – Ну что значит, последний день? Кто вообще решил, что этот день последний для двух людей сразу? Как они это определили? – Это же метафора… – Хороша метафора – угробили двух старичков… – проворчал Имаи. – Если они уже шестьдесят лет вместе, а возвращаются в восьмидесятые… То это где-то сороковые годы уже. Будущее. Может, там уже вот так избавляются от стариков. Восемьдесят лет – все, пожалуйте на свалку. А чтоб подсластить пилюлю, получи путешествие на сутки в прошлое. Атсуши ошарашено покачал головой и усмехнулся. – А я думал, это я во всем вижу мрачные подтексты… Может быть, они добровольно решили вот так уйти? Прожили долгую жизнь, закончили все дела… Уходить нужно, пока еще не окончательно впал в маразм. А тут – гарантировано вместе. Ни один не переживет другого… Это же здорово. Я бы тоже так хотел. – Надеюсь, ты бы хотел так не сейчас? У меня еще дофига планов. Атсуши принужденно рассмеялся. – Конечно, нет. На самом деле… я бы так не смог, наверное. Добровольно уйти… Пусть даже в обмен на самый счастливый день в жизни. Имаи с неожиданным интересом на него уставился. – А какой он? Ну, самый счастливый день? – Я… – Атсуши растерянно замолк. – Не знаю. Не задумывался как-то. В общем… их было много – счастливых. – Ну а если бы не пришлось умирать? – с неожиданным интересом спросил Имаи. – Ты бы что выбрал? Какой день? Атсуши задумчиво нахмурился и в конце концов признался: – Знаешь, даже если бы не пришлось в конце умирать. Я бы не хотел переживать счастливые мгновения заново. Потому что всегда буду помнить о тех несчастливых моментах, которые ждут впереди. Буду ужасно злиться из-за того, что ничего не могу исправить… В результате все обернется очередной депрессией… Извини. – Я понимаю, – кивнул Имаи. – Наверное, такие штуки и хороши только в самом конце. Когда остается только вспомнить, но уже нет желания что-то менять. – Разве бывает так, что не остается желания изменить прошлое?.. Это был явно риторический вопрос, и Имаи просто улыбнулся в ответ. Атсуши сидел, глядя себе в колени и о чем-то думая, о чем-то явно приятном и вместе с тем грустном. Только через несколько минут он встрепенулся и поднял глаза на Имаи. – А ты? – спросил он, явно смущаясь. – Какой день бы ты выбрал? Какой он для тебя – самый счастливый? – Мой самый счастливый день не в прошлом, – ответил Имаи после секундной заминки. – Он в настоящем. И в будущем. Знаешь, я бы не стал выбирать сейчас. Я бы подождал до того момента, когда мы с тобой сможем выбрать один день на двоих. И он будет самым счастливым. Атсуши едва слышно ахнул, задерживая дыхание. На мгновение прижал пальцы к губам, повлажневшими глазами глядя на Имаи. – Каждый, – сказал он наконец. – Каждый день с тобой – самый счастливый. Имаи засмеялся от неловкости, но Атсуши придвинулся ближе, вплотную, и обнял его, а потом прижался губами ко рту, и все, что Имаи мог чувствовать – это самое настоящее счастье. Он проснулся ближе к утру – неожиданно заложило нос. Осторожно выбравшись из цепких даже во сне объятий Атсуши, Имаи перекатился к своему краю постели и выдвинул ящик прикроватной тумбочки. Капель предсказуемо не оказалось: он редко пользовался лекарствами, и время от времени педантичный Атсуши устраивал тотальную проверку сроков годности его нахватанных по случаю таблеток от кашля, спреев от ангины и капель от насморка и немилосердно выкидывал едва початые упаковки. Зато на своем обычном месте лежала маленькая лаковая коробочка, которую он не открывал уже лет... Пять? Семь? Он точно не помнил, когда получил этот странный презент от очень странного фаната, но почему-то хранил коробочку все это время, не обращая на нее особого внимания, но никогда не забывая об ее существовании. Немного поколебавшись, Имаи достал подарок из тумбочки, оценивающе взвесил на ладони. Легонькая. Символический замочек щелкнул, крышка шкатулки приподнялась. И Имаи увидел лежащие в белом стерильном нутре две светло синие прозрачные капсулы. Неожиданно окатило странным горячим чувством, от которого возбужденно задрожали руки, а дыхание перехватило от восторга предвкушения. Тогда, пять или семь лет назад по путаным объяснениям фаната Имаи решил, что тот ему пытается всучить какую-то экспериментальную наркоту. Поблагодарил, конечно, но принимать не спешил, не будучи уверенным, что это безопасно. А потом и вообще забыл про подарок, так и пролежавший все это время в тумбочке рядом с кроватью. Но теперь Имаи чувствовал, что дело вовсе не в наркотиках. Это настоящее приключение. Настоящая возможность нырнуть на один день в прошлое, и выбирать можно было из чего угодно. Самый удачный концерт. Самый яркий момент триумфа. Самая веселая пьянка. Самая страстная ночь любви… А ведь и правда, внезапно подумал Имаи, ежась от скатывающихся по коже остатков воодушевленного жара. Возбуждение отступало, привычно оставляя за собой несокрушимый остов здравого смысла: не было в прошлом ничего, за чем стоило бы вернуться. О чем не будешь сожалеть, пережив еще раз. Все самое лучшее всегда – в настоящем и будущем. Имаи закрыл шкатулку и убрал обратно в тумбочку, задвинул ящик. Может быть, когда-нибудь… когда они и вправду смогут сделать это вместе… Он обернулся, через плечо глядя на спящего Атсуши. Только настоящее и будущее. Самое лучшее. Самое светлое. А прошлое пусть остается там, где его застала память. До лучших времен.