Присмотрись внимательней

Чимин уже раз, наверное, пятый пересматривал видео, которое ему скинул Тэхён с немногословным: «Обрати внимание, друг». Это была подборка различных моментов со всяких выступлений, интервью, ранов и прочего. Парень нахмурился, сначала даже не понимая, на что ему следует обратить внимание по просьбе его дорогого Ким Тэ. Только почти к минуте видеоролика начало приходить некое осознание. На протяжении всего клипа, в моментах которого Чимин самозабвенно танцевал или пел, дурачился с кем-то из ребят, смеялся, где-то на заднем плане маячил их всеми любимый камушек-Юнги-хён, и смотрел на Чимина таким взглядом, словно перед ним не один из мемберов, а как минимум божество, спустившиеся с небес. Если бы таких случаев было один-два, Чимин даже не придал бы этому значения. Мало ли, о чем мог задуматься или вспомнить в тот момент Юнги, просто совпадение, со всеми бывает. Но даже в этом одном ролике было подобрано столько моментов, что сваливать все на случайности было ну уж слишком странно. Что думать обо всем этом Пак даже не знал. Он никогда не замечал со стороны Шуги какого-то особого отношения или внимания. Он для Юнги просто обычный донсен, как и все остальные. Может ли его хён на самом деле видеть в нем нечто большее? — Да не, бред какой-то, — пробурчал Чимин себе под нос и смахнул, закрывая, наконец, это злополучное видео. Видео-то он выключил, но вот свои мысли по этому поводу так легко выключить не удалось. В итоге Чимин не мог уснуть практически до самого рассвета, пытаясь вспомнить различные ситуации, которые могли бы как-то выдать отношение Юнги-хёна к нему. Ну да, тот был заботливым. То бутылку воды после танцевальной практики в руки впихнет, то заявляется с каким-нибудь бутербродом спустя несколько минут после того, как услышит урчание из живота младшего, то в моменты, когда что-то не получается, положит руку на плечо со словами: «Забей, ты все сможешь» или «Не слушай этих ебланов, у тебя все прекрасно получается». Если бы не он и Тэ, Чимин бы давно утопился в море комплексов и самокритики. И он был очень благодарен им за поддержку. Но он никогда не рассматривал это как что-то иное, нежели забота старшего о младшем. Так же вспомнились случаи, когда его отправляли в «логово» Шуги, когда тот был не в настроении с кем-то общаться, чтобы что-то передать или принести обед или кофе. Чимин искренне не понимал, чего все так боялись и не хотели сами заходить к рэперу. Он тогда не обратил внимания на фразу Джина, что он только с Чимином такой милый и обходительный, и только отмахнулся. Ведь никаких милостей и обходительности Юнги в общении с ним не применял. Они, наоборот, довольно частенько спорили и препирались по различным мелочам, Мин никогда не упускал случая подколоть младшего. Множество раз они даже в шутку дрались, инициатором чего обычно был сам Чимин. Последний случай был буквально на днях.Чимин уже и не помнит, с чего все началось, но помнит, как повалил Юнги на диван, устроившись сверху на бедрах старшего, и принялся того щекотать. Юнги сначала смеялся и отбивался, но после как-то странно притих под Паком, лишь тяжело дышал, а щеки его слегка покраснели. Чимин тогда подумал, что это все из-за потасовки, ведь Юнги редко совершает что-то столь энергичное. Но теперь все не казалось таким однозначным. — Айщ, — короткие пальцы чуть растрепали светлые волосы. Решив, что уже устал от раздумий по этому поводу, Чимин попытался максимально абстрагироваться и доспать хотя бы последние оставшиеся пару часов. Утром Чимин был, естественно, невыспавшимся и поэтому злым. Его привычной ангельской улыбочки, что согревала старших, как не бывало. Настроение Пака не осталось незамеченным, что он понял по странным взглядам, которые мемберы кидают то на него, то друг на друга, словно спрашивая, что же могло случиться с их милым Чиминни, но с вопросами лезть не рисковали, за что Чимин был им очень благодарен, ведь, как объяснить свое поведение, он не знал. Только Тэхён смотрел как-то понимающе и хмыкал чему-то своему. Сегодня должна быть очередная фотосессия совместно с брендом какого-то сока. У них была пара часов на завтрак и сборы, и все уже были в сборе, отсутствовал только Шуга. Наверняка тоже просидел полночи в своей студии и теперь не может подняться с кровати. — Чим, разбудишь Юнги? — спросил Намджун, усаживаясь на стул в общей столовой и перепроверяя расписание. — Почему опять я?! — эта, казалось бы, невинная просьба всколыхнула все терзающие Пака думы. Увидев удивленные и непонимающе взгляды хёнов, Чимин сам устыдился своей несдержанности. — Эй, все в порядке? — взволнованно спросил Джин, отрываясь от приготовления утреннего кофе. — И правда, Чимин. Если не хочешь, то… — начал Намджун, но Чимин уже встал со своего места. — Нет-нет, все нормально. Я схожу за Юнги-хёном. Комната старшего оказалась, как всегда, не заперта. Чимин осторожно вошёл внутрь и нашел взглядом Юнги, что сладко спал, практически полностью закутавшись в одеяло. Лишь копна чёрных волос, оставшихся на поверхности, выдавала его местонахождение. Чимин сам не знал, зачем старается не шуметь, раз ему все-равно придется прервать сон старшего, но продолжал двигаться к кровати практически на цыпочках. Осторожно убрав край одеяла, он, наконец, смог разглядеть лицо Юнги. Расслабленное, безмятежное, губы слегка приоткрыты и издают едва слышные причмокивания. «Хён, без сомнения, умеет быть милым» — подумал Пак, касаясь темных волос и ласково перебирая пряди. Юнги, не просыпаясь, словно наслаждаясь прикосновением, прильнул ближе к руке Чимина, заставляя того улыбнуться этой картине. Вот тебе и самый суровый рэпер Кореи. — Юнги-хён, проснись, — не убирая руку от волос Мина, сказал Чимин. — Давай, иначе Рэп-Мон нам такую взбучку устроит, если мы опоздаем. И Джин-хён уже сварил для всех кофе. Ты же не хочешь, чтобы твой остыл. Со стороны лежащего на кровати послышалось какое-то сонное и неразборчивое бормотание, содержащее, предположительно, парочку нецензурных выражений. — Чиминна, — от своего имени, произнесенного хриплым со сна голосом, у парня мурашки прошли по всему телу, а в животе словно клубок из нервов свернулся. — Доброе утро, хён, — переборов внутренний ступор, сказал Чимин, немного отодвигаясь и собираясь вставать с кровати, на край которой успел присесть, пока разглядывал спящего старшего. — Ага, — Юнги, ещё до конца, кажется, не проснулся, сидел на кровати, переводя затуманенный взгляд с одной точки комнаты на другую, пару раз задерживался на лице самого Чимина. В какой момент маленькая ладошка Чимина попала в руки старшему и тот начал с ней играть, перебирая и поглаживая пальцы, не понял никто из парней. Но тот против ничего не имел, если это поможет хёну проснуться. Чимин вообще был довольно тактильным человеком, и объятия, прикосновения были для него совершенной нормой, он сам их нередко инициировал и был отнюдь не против, если кто-то делал это с ним. Но раньше он особо не задумывался о том, что с Юнги все обстояло иначе. Хён всегда был довольно замкнутым человеком, столкнувшимся с множеством сложностей и предательств на своём пути. Он очень трепетно относился к личному пространству и редко кого подпускал слишком близко. И Чимин, почему-то, входил в круг его доверенных лиц. Чимину было отчего-то очень сложно представить, чтоб Юнги сидел и вот так гладил ладонь того же Намджуна или Сокджина. И как Чимин раньше не замечал всех этих мелочей? Юнги и впрямь относился к нему не совсем так, как к остальным мемберам. Это видео, просмотренное вчера несколько раз на повторе, открыло ему глаза и перевернуло весь привычный мир. *** Прошло уже несколько дней после внезапного открытия Чимина. Он продолжал наблюдать за Юнги, подмечая все новые и новые детали. Он был на девяносто процентов уверен, что Юнги-хён не воспринимает его как обычного донсена, а видит в нем нечто большее. Но почему же он тогда не действует? Мин никогда не пытался поднимать тему их отношений или делать какие-то намеки. Обдумав всю эту ситуацию, Чимин решил, что будет отнюдь не против перешагнуть границу дружбы. А в какие-то уж слишком неоднозначные моменты, когда казалось, что вот-вот сейчас что-то случится и их отношения сдвинутся с мёртвой точки, старший просто сбегал. И Чимина это начало уже порядком бесить. Все медленно расходились после очередной танцевальной практики. В зале остались только Чимин, который был снова недоволен своими движениями и решил потренироваться ещё немного, и Юнги, у которого с хореографией и так всегда были проблемы, и ему частенько приходилось оставаться на дополнительные тренировки. Чимин уселся перед большим зеркалом и решил сделать перерыв на растяжку. Его ноги развелись в идеальный шпагат, в добавок к которому он умудрялся делать ещё и наклоны к ноге и тянуть носок. Юнги же сидел у противоположной стены, прислонившись к ней спиной. В зеркале Чимин заметил, что взгляд старшего вновь неотрывно сосредоточен на нем, а язык, который, по заверениям Мина, доведёт до Гонконга и парней и девушек, облизывал пересохшие губы. Ну все, Мин Шуга, сегодня тебе снова сбежать не удастся. Чимин спрятал зловещую улыбку в очередном наклоне. — Юнги-хён, не поможешь мне с растяжкой? — стараясь звучать как можно невиннее, спросил Пак, оборачиваясь к старшему. На лице того замерло какое-то странное выражение, словно внутри него шла какая-то война, но в итоге он, все же, приблизился к Чимину. — Я не слишком уверен, как правильно это делать, — тихо сказал Юнги, вставая за спиной танцора на колени, а его руки нашли пристанище на плечах младшего. — Не волнуйся, хён, здесь нет ничего сложного, — голос Чимина едва ли не дрожал от волнения и того, как по-новому теперь ощущались, казалось бы, обыкновенные прикосновения Юнги. Кожу под ладонями старшего словно обжигало даже через одежду. Но Чимин пока не собирался расплываться безвольной лужицей под охрененными пальцами, ведь хён ещё не полностью попал в его ловушку. — Всё нормально? Я не сильно давлю? — обеспокоенно спросил Юнги, когда Чимин сложился практически пополам, не переставая удивлять старшего своей гибкостью. — Можно сильнее, Юнги-хён, — с придыханием произнес Чимин, после чего намеренно издал стон, от которого старший на секунду застыл, и шумно выдохнул. В отражении большого зеркала Паку было прекрасно видно, как тот прикрыл глаза, пытаясь взять себя в руки, но получалось откровенно плохо. Чимин чуть привстал и поддался бёдрами назад, прижимаясь к телу Юнги, и с ликованием почувствовал отчетливое чужое возбуждение. И если до этого в голове Пака ещё оставались какие-то сомнения, то сейчас они полностью развеялись. — Чиминна, что ты… — начал Юнги и попытался отстраниться, встать, намереваясь снова позорно сбежать, но Чимин действовал быстрее. Он стремительно развернулся и осторожно повалил хёна на пол, прижимая его своим телом, и вновь устроился на его бедрах, как тогда на диване, не давая шанса на отступление. — Может хватит, Юнгия? — наклоняясь к уху старшего, прошептал Чимин, чувствуя, как тот начал дрожать под ним. Глаза были крепко зажмурины, а дыхание стало сбивчивым и прерывистым. — Тебе нравится, когда я зову тебя так? Я хочу услышать это. — Боги, да, — и от тона старшего Чимину окончательно сносит крышу, и он, наконец, делает то, о чем мечтал последние несколько дней: целует Юнги. И это ещё более прекрасно, чем он себе представлял. Хён отвечает сначала осторожно, но затем поддаётся своим желаниям, и показывает все умения своего языка, который и впрямь собирался отправить Чимина прямиком в Гонконг, а его ладони находят пристанище на талии Пака, пробираясь под футболку, оглаживая нежную кожу, отчего младший, не сдержавшись, стонет прямо в поцелуй. — Юнгия, — разрывая поцелуй, от чего между их губами остаётся ниточка слюны, произносит Чимин. — Не смей больше убегать. И как я мог быть таким слепцом? Надо будет поблагодарить Тэхёна. — А при чем тут Тэхён? — не понимает Юнги. Он недоволен тем, что младший отвлекается и думает о ком-то другом в тот момент, когда у самого Юнги вселенные рушатся и создаются заново. — Не важно. Они снова целуются, руки, уже не сдерживаясь, изучают тела друг друг-друга. Чимин проезжается ягодицами прямо по возбужденному члену, и теперь очередь стонать уже Юнги. — Ну почему ты такой, Чиминна? — обессиленным шёпотом спрашивает Мин, опуская ладони на упругие половинки, прижимая теснее. — Какой? — спрашивает тот, и прижимается губами к бледной длинной шее, оставляя на молочной коже небольшое красное пятнышко, которое, вероятно, придётся замазывать тоналкой, но сейчас им обоим на это плевать. — Идеальный. Чимин на это лишь хихикает и сползает чуть ниже. — Ты же позволишь мне? — спросил он, цепляя пальцами резинку спортивных штанов хёна. — Тебе — все, что угодно, Чиминни. Получив разрешение, Чимин ловко спускает штаны. Его руки немного дрожат от волнения, ведь это, по сути, его первый раз с парнем, и ему дико не хочется облажаться и сделать что-то не так, но отступать он точно не намерен. Он осторожно поглаживает уже наполовину вставший член сквозь белье, чувствуя, как тот все больше и больше твердеет под его пальцами. Чимину это, несомненно, льстит. Наклонившись, он ведёт губами от живота Юнги вниз, задерживаясь на ямочке пупка, затем слегка прикусывает кожу рядом, и, наконец, опускается к члену. Невесомо целует сквозь ткань, чувствуя влагу от предэякулянта, но отвращения не чувствует, это же его любимый хён. Но тянуть больше не хочется, и Пак стягивает мешающее сейчас белье, касаясь разгоряченной кожи. Аккуратный средних размеров член, Чимину нравится. Он касается языком головки, осторожно, на пробу. С губ Юнги вновь срывается несдержанный стон, а его руки вцепляются в футболку на плечах Чимина. Тот проходится по всей длине языком, увлажняя, и помогает себе руками, затем старается взять глубже. Для первого опыта выходит довольно неплохо, судя по тяжелому дыханию и стонам Юнги, чему Чимин не может не радоваться. Вскоре руки с плеч перемещаются на голову Пака, и Юнги начинает осторожно задавать темп, чему Чимин покорно подчиняется. — Боже, Чиминна, — окончание плавно перетекает в очередной хриплый стон, который заставляет бабочек, или кому там положено, устроить в животе младшего целый ураган, и он начинает двигаться активнее, желая услышать как можно больше стонов Мина. Но Юнги не собирается получать удовольствие один, поэтому отстраняет Чимина от себя и тянет вверх, снова впиваясь в пухлые губы, которые манили его последние несколько месяцев, и которые он даже не рассчитывал целовать где-то, кроме своих самых сокровенных фантазий. Руки же спускают тренировочные штаны Чимина вместе с бельем. Оба члена идеально ложатся в ладонь Мина, и он быстрыми ловкими движениями доводит обоих до разрядки, не разрывая поцелуя. Парням нужно некоторое время, чтобы прийти в себя после произошедшего и отдышаться. Они так и лежат на полу в танцевальном зале, тесно прижавшись друг к другу и переплетя пальцы. — Ты же понимаешь, что теперь от меня не отделаешься? — спустя несколько минут спрашивает Юнги. — Хотел сказать то же самое, хён, — улыбается Чимин, вновь превращая глаза в забавные полумесяцы. Когда они появляются в общежитии БигХит держась за руки, кажется, никто особо не удивляется. Неужели все было так очевидно для всех, кроме них самих? Техён лишь показывает Чимину большой палец, на секунду отрываясь от игры в приставку с Чонгуком, отчего проигрывает под злорадное хихиканье макнэ.