Я сломал настоящее

У входа в Большой Зал на меня налетел Невилл. Выглядел он усталым, но решительным, и вроде бы, даже не был ранен. По нынешним меркам — счастливчик. — Рон, — Невилл перехватил меня за руку, и я почувствовал, как сердце пропускает удар. Он хочет предупредить меня, что умер ещё кто-то из дорогих мне людей. Мама? Гермиона? Джинни? — Гарри сказал, что мы должны убить змею Волдеморта. — А, — я выдохнул. — Да, я в курсе. Ты видел Гарри? Я обшарил взглядом Большой Зал, но друга не заметил. Он убежал в кабинет директора, чтобы просмотреть воспоминания Снейпа, и давно должен был вернуться. Без него мы понятия не имели, где искать змею, да и вообще у нас всё ещё не было плана, что делать дальше, когда уничтожим её. А тут ещё Волдеморт со своим требованием. Гарри, конечно, не подчинится. Он не слабовольный дурак, не поддастся на угрозы и не поверит в милосердие этого маньяка, я в этом уверен. Почти уверен. В любом случае, в такую минуту Гарри не помешало бы плечо друга, а защитникам Хогвартса — поддержка их Избранного, их надежды и знамени. — Он сказал, что ему нужно отлучиться. Но я что-то… — Невилл замялся. Тоже не хотел говорить о своих сомнениях вслух. — Ищи змею. Я поищу Гарри, — решил я. — Он ходит под мантией-невидимкой, — предупредил Невилл и махнул рукой, указывая через весь зал на крыльцо, где видел Гарри в последний раз. Я поспешил туда. Как найти невидимку, если Карта Мародеров у Гарри? Да никак! Оставалось надеяться, что тот сам меня найдет. С крыльца я заметил Джинни: сидела на траве, обняв незнакомую плачущую девочку. Может, они видели Гарри? Подбежав к ним, я не успел ничего спросить, как услышал сдавленный то ли вздох, то ли всхлип из пустого пространства слева от Джинни. Ага! Растопырив руки, я подскочил туда. Это как антижмурки: магловским жмуркам нас на первом курсе научил Дин, а анти- мы с Гарри придумали, когда у него появилась мантия. В обоих вариантах игры я был хорош. Ни повязка на глазах, ни мантия невидимости не скрывали шороха ткани, стука шагов, дыхания. Невидимый Гарри увернулся, резко отпрыгнул в сторону — естественно, я услышал, как он приземлился. Руки у меня длинные, во второй раз Гарри еле успел отскочить. Мои пальцы скользнули по мантии, но уцепиться за неё я не смог. — Да стой ты! Я слышал торопливый звук шагов по сухой земле — Гарри бежал. Я бросился за ним, он метнулся в сторону, туда, где столпились семикурсники. Как я ни прислушивался, не смог различить Гарри среди их голосов, дыхания и движений. Обхитрил. — Гарри, это глупо. Выходи, нам надо поговорить! — позвал я. На меня посмотрели как на чокнутого. Надо было предложить им всем вместе ловить невидимку, тогда никуда бы Гарри от нас не делся. Но я побоялся выглядеть ещё глупее, замялся, а когда решился, момент был упущен. Я огляделся, выискивая взглядом Гермиону. Только что мы с ней… Гермиона сказала, что мы можем умереть в любой момент, и поэтому… В общем, мы целовались в пустом классе — не просто целовались, — и я уже думал, что сейчас случится всё то, что должно быть после свадьбы. Но мы каким-то образом одновременно подумали, что не простим себе, если погибнет кто-то из наших друзей, пока мы пытаемся надышаться перед смертью. Я пошел первым, а Гермиона собиралась привести одежду в порядок и присоединиться ко мне в Большом Зале. Она обязательно придумает, как найти Гарри, но возможно, её что-то задержало, так что придётся пока самому. Если Гарри и впрямь надумал идти к Волдеморту, то попытается подкрасться и напасть внезапно. Тогда, закричав о невидимке, я мог уменьшить его и без того призрачные шансы на победу. И если он успел убежать далеко, пока я тут думаю, то и Патронуса нельзя отправлять на его поиски. Я почесал затылок, но массаж мозгов не принёс новых идей. Гарри пойдет не кратчайшей прямой дорогой, а зайдет откуда-нибудь со стороны. Я огляделся ещё раз, но не увидел никого из тех, на чью помощь мог бы положиться. Не сестрой же рисковать. Хорошо, буду искать один. Я стиснул палочку и двинулся к Лесу, старательно прислушиваясь. Вдруг Гарри споткнется в темноте, выругается себе под нос. Но голоса друга я не слышал, а меня все сильнее охватывало ощущение тревоги. Я не успевал предотвратить беду, я должен был действовать лучше, быстрее. Если бы я только поменьше… «целовался» с Гермионой, я бы успел перехватить Гарри, пока тот говорил с Невиллом. Если бы я лучше ловил его рядом с Джинни. Вообще не надо было оставлять его одного! Ближе к лесу заметно похолодало, от деревьев веяло обреченностью и глухой тоской. Я поёжился, узнав присутствие дементоров. Получится ли у меня призвать Патронуса палочкой из каштана? Я старался думать о ней именно как о каштановой, а не как о палочке трусливого Хвоста. Но все равно даже держать её в руке было противно. Эта палочка не то что бы сопротивлялась мне, она скорее, ощущалась как слабая или ленивая. Казалось, её воля — и она повиснет в руке вялым червяком. С палочкой Чарли на младших курсах мне и то было проще колдовать. Я помялся у опушки леса. Идти дальше — безумие, я с трудом заставлял себя стоять здесь, а не мчаться со всех ног к замку. Попробовать позвать Гарри? Не слишком громко, чтобы не привлечь внимание дементоров, но если он будет рядом, то услышит. Отзовётся ли? У крыльца же промолчал. А вот здесь, рядом с дементорами, скорее всего, отзовётся. — Гарри! — прошептал я, старательно изображая ужас и отчаяние. — Гарри, ты здесь? Я поддал в голос слезливости. Плакать по собственному решению я не умел, но в темноте не видно, а звук получился, что надо, с жалобным подвыванием. Рядом с дементорами кто угодно может распустить сопли. Гарри не откликнулся, может, не слышал. Я решил пройти вдоль кромки Леса, прежде чем смириться и вернуться к замку. Но тут в сотне шагов справа, ближе к хагридовой хижине, я заметил белый свет Люмоса. Характерный такой маленький отблеск, как будто палочка и её владелец чем-то укрыты, и лишь несколько лучей вырвались на свободу. Я помчался туда и на бегу шёпотом звал Гарри. Он же не бросит друга тут, во тьме, рядом с дементорами? Я добежал до того места, где видел вспышку, снова позвал, но мне никто не ответил. Хоменум Ревелио! — вдруг вспомнил я подходящие чары. Гермиона же мне показывала! Признаться, я не очень старался выучить. Обычно я был под мантией вместе с Гарри, и искал не я, а искали нас. Словесную формулу я помнил, долгое второе «е» в «Ревелио», из-за чего звучит немного похоже на «Ревейлио». А вот движения палочки… Я потёр ладонью лоб. Как же Гермиона говорила… Сначала выписываем полукруг, двигаясь вниз против часовой стрелки… — Вы будете со мной? — прошептал вдруг голос Гарри всего в паре шагов от меня. Я чуть не подпрыгнул на месте. Нельзя же так пугать людей! Странный вопрос. Конечно, мы будем с Гарри! И я, и Гермиона, и Невилл, и вся моя семья! Я шагнул туда, откуда донесся голос, и пока подбирал слова, Гарри вдруг спросил настороженно: — И они вас не увидят? Хороший вопрос. Под мантией даже троим тесно. Нам с Гарри придётся действовать вдвоём — или составить другой план. Я протянул руку и нащупал край мантии. — Не отходи от меня, — попросил Гарри. — Да не отойду, — проворчал я. — Сам только не исчезай. Честно говоря, я рассчитывал на растроганное «спасибо», а не на то, что друг поперхнется и изумлённо выпалит: — Рон? Ты как тут оказался?! У меня отвисла челюсть. — Гарри, друг, ты здоров вообще?! — я вовремя сообразил понизить голос. — А с кем ты тогда тут разговаривал, если мне удивляешься? — Неважно, — пробормотал Гарри. — Мне надо идти, извини. Он шагнул от меня, мантия натянулась и чуть не сползла с его головы. Гарри остановился.  — Рон, отцепись, — прошипел он и стукнул меня по руке. — Нет уж, — ответил я. Тот, кто скрывается от своего друга, явно замыслил что-то такое, что этот друг не одобрит. — Давай-ка отойдем от Леса и поговорим. — Рон, я должен спешить! — в его голосе я слышал отчаяние и что-то ещё, пока не понятное. Я потянул его за мантию к хагридовой хижине, чтобы хоть она отделяла нас от дементоров. Гарри, шумно засопев, двинулся следом и больше не пытался вырваться. Не похоже это на него. Если бы было что-то действительно срочное и важное, друг бы извинился, но приложил бы меня хоть тем же Петрификусом. Или потащил с собой. А тут как будто он в глубине души хотел, чтобы я его захватил и увёл подальше от глупостей. Одно из двух. Воспоминания Снейпа — ловушка, он дал подсказку о каком-то слабом месте Волдеморта, чтобы Гарри попытался им воспользоваться и попался. Либо не ловушка, потому что смертельно раненный своим Лордом, Снейп возжаждал мести и дал правильную подсказку. В любом случае соваться к Волдеморту под прикрытием одной лишь мантии-невидимки, пытаться украсть у него Бузинную палочку или что-то в таком духе — верх безумия. Если бы Гарри успокоился, не позволил вине за погибших давить на него, он и сам бы это понял. Я завел Гарри за хижину: она скрывала нас от дементоров и от лунного света. Друг, наконец, сообразил накрыть мантией и меня. В темноте лицо особо не разглядишь, но мне показалось, что его глаза влажно блестят от слёз. Рано, Гарри. Мы будем оплакивать погибших, когда всё закончится. — Рассказывай, — сказал я. Гарри не ответил, и мне пришлось припугнуть: — Никуда не пойдешь, пока мне всё не расскажешь. Пустая угроза, с каштановой палочкой я ему не противник. — Отлич-ч-чно, — Гарри прошипел это слово так, словно пытался заговорить на парселтанге. А потом затараторил на одном дыхании: — С чего бы начать? Снейп не предатель, он все это время помогал нам, и убил Дамблдора по его же приказу, тот и так умирал от проклятья. А ещё я хоркрукс Волдеморта, и я должен умереть от его руки… — Ты хор… Так и знал, что ты решил вляпаться в драконье дерьмо поглубже! — И это и есть план Дамблдора, — продолжал Гарри на одной ноте, будто не слыша меня. — Мило, правда? Он спланировал это, когда я был еще младенцем, он растил меня для этой цели, и все эти годы знал… Голос Гарри сорвался. — Так что пусти, — выдавил он. — Я рад был тебя увидеть напоследок… Скажи Гермионе, и Джинни, и твоей маме… скажи им спасибо за все, и что я их всех… — Так не умирай! — я еле сдержался, чтобы не заорать. — Пошли Дамблдора к фестралам с его планом! Если ты знаешь, что он манипулировал тобой… — Я не могу иначе. Я должен умереть, иначе вы не сможете убить Волдеморта. Дамблдор знал, что я это исполню, он же сам меня таким сделал, — Гарри выдохнул и пихнул меня в плечо. — Я рассказал. Теперь пусти меня, Рон. Я зарычал и вцепился обеими руками в Гарри. Пустить? Чтобы он пошел подставлять лоб под Аваду, только потому что так сказал директор?! Даже Гермиона, при всей её правильности и уважении к преподавателям, не подчинилась бы. — Нет-нет-нет. Сейчас мы пойдем, отыщем Гермиону, обсудим и что-нибудь придумаем, — успокаивающе заверил я. — Ты думаешь, мы за пару минут придумаем план лучше, чем Дамблдор, у которого были на размышления годы? — Гарри фыркнул. Смешно ему! — Ты собрался умереть. Тебе не кажется, что любой план будет лучше?! — одному Мерлину известно, чего мне стоило не орать в этот момент. Спокойно. Надо придумать хоть что-нибудь, пусть абсолютно нелепый план, но лишь бы Гарри понял, что есть надежда, есть другие варианты. — Может, ну… как насчёт: наложить Империус на дементора и пусть он вытянет из тебя только осколок посторонней души? Или… давай все дружно убьем Волдеморта, а если он попытается возродиться в тебе, твоя целая душа явно сильнее его жалкого огрызка! — Здорово, — скривился Гарри так сильно, что видно даже в темноте. — А когда дементор выпьет мою душу, оставив хоркрукс, или когда хоркрукс победит меня и прикинется мной, вы… — Уж как-нибудь мы его от тебя отличим! — возмутился я. Между прочим, это два отличных плана меньше, чем за минуту. Гарри мог хотя бы обсудить их, прежде чем рожу корчить. — Зададим контрольные вопросы, да вообще заметим, что ты изменился. И это лучше, чем совсем никаких шансов! Я понял, что мне удалось поколебать Гарри. Выражения лица я разглядеть не мог, но видел, что Гарри опустил голову и как-то обмяк, словно его покинула решимость. Теперь нужно отвести его подальше от леса и воздействия дементоров, а ещё от Волдеморта. — Идём, Гермиона что-нибудь придумает. — Если я сдамся, Волдеморт оставит в живых остальных. Вы сможете накопить силы, найти союзников, — выдавил Гарри. — Время на исходе, некогда думать. Вот гиппогриф упёртый! Оглушить его, что ли? — Гарри, самый смелый гриффиндорский план — не всегда самый правильный. Вспомни Министерство на пятом курсе, — упрекнул я. Я хотел добавить «Вспомни Сириуса», но захлопнул рот, сообразив, что только укреплю его в решении не дать больше никому умереть. Точнее, не увидеть больше ничьей смерти, потому что глупо думать, будто мы так просто, никого не потеряв, уничтожим Волдеморта, если тот лишится бессмертия. Никто из ныне живущих в волшебной Англии, кроме Гарри, никогда не побеждал Темных Лордов. Я обернулся к замку, потом почесал голову, похлопал себя по карманам — только одной рукой, той, в которой держал палочку, а другой я покрепче вцепился в Гарри, чтобы не удрал опять. Хотел найти хоть что-нибудь, что подскажет мне, как переубедить этого упрямца. Пальцы наткнулись на что-то твердое в кармане. Я вытащил — песочные часы в бронзовом диске и с парой бронзовых колец, на длинной цепочке. Это же хроноворот? Откуда? А, точно: Гарри же сегодня сам дал мне эту штуку в Выручай-Комнате, когда мы искали диадему среди всякого хлама. «Сохрани, вдруг пригодится», — велел он мне тогда, я и, не глядя, сунул его находку в карман. — Время, Гарри, — обрадовался я. — Давай переместимся на пару часов, найдем Гермиону и спокойно всё обсудим! — Это восхитительное ощущение: знать, что мне надо самому пойти на смерть. Спасибо, что позволяешь мне насладиться им дольше, Рон! — Гарри огрызнулся, но кивнул. Точнее, он странно дёрнул головой, а я предпочел это трактовать как разрешение. Накинул цепочку на наши шеи и повернул хроноворот до упора. Он дал мне сделать всего два оборота — два часа. Похоже, старая модель: тот экземпляр, что был у Гермионы на третьем курсе, позволял ей возвращаться на три часа назад, и это был не предел. Перемещаться во времени куда приятнее, чем в пространстве: никаких рывков и прочих прелестей аппарации и порт-ключей. Мы просто исчезли в настоящем и возникли в прошлом: это почти никак не ощущалась физически, только ночь стала темнее. Я потащил Гарри к замку. Нам надо найти Гермиону: где она должна быть сейчас? Пожирателей я не видел, значит, они ещё не прорвались за защитные заклинания… Фред ещё жив. Странно, мне казалось, что схватка длилась гораздо дольше двух часов. Тогда Гермиона сейчас должна быть со мной в Тайной Комнате или уже в Выручай-Комнате. — К Выручай-Комнате, перехватим Гермиону там, — скомандовал Гарри, заглянув в Карту Мародёров. Похоже, начал понемногу приходить в себя, а то в роли обречённого самоубийцы он был так себе напарником. Позади нас раздались вопли и грохот: Пожиратели Смерти пробрались в Хогвартс. Теперь мы с Гарри двигались медленнее, так как навстречу то и дело бежали защитники замка, и нам приходилось прижиматься к стене, чтобы не столкнуться с ними. В какой-то момент, когда мы уже почти достигли цели, нам пришлось так же уступить дорогу группе Пожирателей, выбежавших из-за наших спин. Я распластался по стене, сжав ладонью полы мантии-невидимки, чтобы они не раскрылись. И только глядя Пожирателям в спины, я понял, кого пропустил. — Добрый день, господин министр! — услышал я из-за поворота голос Перси. Сейчас Фред… Если бы было ещё хоть полчаса! Мы бы справились, Гермиона бы придумала, как создать поддельное тело Фреда, мы бы спрятали настоящего под мантией, мы бы… Я бросился вперед, но Гарри повис на мне, упираясь ногами в пол. — Да стой ты, там же сейчас… Я пихнул его локтем. Одно Протего из-за угла, и Фред… Гарри не отцеплялся. Он мельче и легче меня, поэтому только замедлил, но с живым грузом я потерял несколько мгновений. Едва добрался до угла — и раздался грохот. Меня толкнуло и отбросило назад, дыхание перехватило, а палочку дёрнуло в сторону. Я не смог применить Протего даже невербально, а потом меня ударило спиной о пол, только он оказался неровным, хотя и мягче камня. Какой-то осколок камня рассек мне щеку, я вытер кровь и зашипел от боли. В коридоре, раздавались крики: «Ложись!», кто-то звал Фреда и Перси, кто-то выл. И тут Гарри застонал под моей спиной. Вот кто смягчил моё падение! Я скатился с него, но Гарри остался лежать с закрытыми глазами. Я встал на четвереньки и оттащил его обратно за угол. Быстро оглядел — видимых ран нет, наверно, просто ударился головой. Крови в волосах я тоже не нащупал, но Эннервейт не подействовал. Я болван. Прошлое нельзя изменить, если кто-то погиб. Я не спас Фреда, и из-за меня пострадал Гарри. Наверно, раз нет крови, то проблема не такая уж и серьезная, но после травм головы нужно отлежаться и побыть под наблюдением, так всегда говорит Помфри. Двух часов Гарри не хватит. За углом снова раздались вопли. Та стена — внешняя, там сейчас полезут пауки и Пожиратели, станет жарко. Нужно оттащить отсюда Гарри, но куда? Я закинул его себе на плечо, оправил мантию, чтобы скрывала нас полностью, и тут заметил, что Гарри что-то держит в кулаке. Я разжал его пальцы — там что-то ценное, раз он не выпускал ни на минуту. Это оказался камешек, и я не рискнул его выбрасывать. Хотел сунуть его в карман, но пальцы снова наткнулись на хроноворот. Могу ли я вернуться ещё на два часа назад? Если эта штука так не может, то она просто не сработает, верно? Вряд ли, повернув его назад, я вернусь в свое время. Я взялся за диск, но кровь на пальцах ещё не высохла, и они скользили. Я вытер руку о штаны, и тут понял, что собираюсь проделать с хроноворотом то, что с ним, возможно, нельзя делать, и добавляю к этому кровь волшебника. Не знаю, что может пойти не так, но почему-то в моих мыслях эта затея звучала как большая глупость. Я удалил остатки крови с помощью маминого заклинания: она использовала его как раз для очистки от кровавых пятен, свежих и засохших. Теперь пальцы и хроноворот были чистыми. Я накинул на нас с Гарри цепочку и перехватил его поудобнее. Палочку зажал в зубах. В правой руке у меня был камешек Гарри, я не стал отвлекаться и искать карман без дырки. Мизинцем и безымянным пальцем я прижимал камешек к ладони, а между указательным и большим держал кольцо хроноворота. Средний палец пришлось оттопырить, чтобы не мешал, и меня вдруг разобрала неуместная весёлость, когда я понял, какой жест показываю. Вокруг шла битва, на моих глазах только что снова погиб мой брат, мой друг помешал мне его спасти и оказался ранен, а скоро тоже должен будет умереть — а я как ненормальный хихикаю над случайным факом. Кажется, это нервное. Нужно поскорее убираться из этого времени. Левой рукой я повернул часы. Один оборот, второй — тут движение должно было остановиться. Я почувствовал сопротивление механизма, а потом рука словно проскочила небольшой выступ и провернула ещё половину оборота. — Э-э-э. Ой? В этот раз путешествие во времени ощущалось. У меня будто выдернули из-под ног пол, и я должен был начать падать, но почему-то не падал, а завис в этом мгновении перед падением. Мир вокруг стал размытым, словно на огромной скорости нёсся вверх, закручиваясь в спираль, и только мы под мантией оставались на месте. Мелькнула мысль, что хроновороты все-таки нельзя использовать, когда находишься в прошлом. Или кровь я убрал недостаточно чисто. Потом я заметил, что из-под моих пальцев вырывается серебристое сияние. Это камешек Гарри светился, но я понятия не имел, что это за камень и откуда он у него. Гарри предполагал, что Дамблдор мог упрятать в снитч Воскрешающий Камень Кадма Певерелла, но это была лишь версия. А мгновение перед падением всё длилось и длилось, и я подумал, что отправил нас обоих в Безвременье, но потом под ноги ткнулся пол, и мельтешение прекратилось. Мы с Гарри стояли - точнее, я стоял, а он с меня свисал, - всё в том же коридоре. Правда, теперь вокруг не было мелких каменных осколков и пыли. Получилось! Два с половиной часа, да? И ещё те два. Значит, Гермиона в Кабаньей Голове… Стоп, я дубина. Сначала мне нужна Помфри, пусть приведёт Гарри в порядок. Где она сейчас — в больничном крыле или уже в Большом Зале? Я наложил чары облегчения веса и понес Гарри к больничному крылу. Он всегда был тощим, а от наших скитаний по лесу исхудал ещё сильнее — и это прекрасно, потому что я сегодня уже выдохся. Отдам Гарри в руки мадам Помфри, возьму Карту, найду Гермиону и упаду. Я привычно прижался к стене, чтобы пропустить группу старшекурсниц в равенкловской форме, и нахмурился. Девчонки симпатичные, но почему я их вижу впервые? С седьмого курса я знал всех, с шестого, благодаря Джинни, Луне и Отряду Дамблдора, хотя бы припоминал в лицо. Это что же, за тот год, что нас в замке не было, пятикурсницы такими грудастыми выросли? На лестнице мне навстречу попалась гриффиндорская малышня — тоже незнакомая. Как староста, я знал на своем факультете всех, кроме нынешних первокурсников, а этим я дал бы лет по тринадцать. Гермиона как-то рассказывала, что во времена войн маглы и, скорее всего, маги взрослеют быстрее. Но я думал, это к характеру, а не к телу относится. Трудности закаляют характер и всё такое. А оно вон как. В больничном крыле я сгрузил бессознательного Гарри на постель, сложил мантию-невидимку и крикнул: — Мадам Помфри, нужна ваша помощь! Целительница выплыла откуда-то из подсобного помещения. Ее белоснежный фартук сиял чистотой почти как Патронус, так же как постели и занавески вокруг. Мне сразу стало неловко за свой грязный и потрепанный вид, но я отогнал эту мысль. Сейчас битва ещё не началась, но Помфри же знает, что мы скрывались от Пожирателей. Я поднял взгляд ей в лицо и обомлел. В отличие от студентов, которые после года жизни в захваченной школе выглядели старше своих лет, Помфри, наоборот, будто помолодела. — Ы, — сказал я. — Э-э-э? А. Отлично выглядите, мадам Помфри! Как рекомендуют «Двенадцать безотказных способов очаровать волшебницу»: если ведьма прекрасно выглядит — сообщите ей об этом. Я ещё не закончил фразу, как понял, что сморозил глупость, и что мы с Гарри опять во что-то вляпались. — Кто вы, юноша? — строго спросила знающая меня семь лет целительница и навела палочку мне в грудь.