Я сломал настоящее

Джин, пока не замеченная пролетевшим мимо неё Снейпом, пыталась спрятать шкатулку, слишком большую, чтобы влезть в карман. Сестрица завела руки под расстегнутую мантию и приплясывала на месте — наверно, запихивала добычу за пояс юбки. Снейп испепелял меня взглядом. И как я должен оправдываться?! Мы пришли посмотреть рыбку? — Какой ребенок?! — возмутился я и простёр руку в сторону Гарри, чтобы Снейп не заметил боковым зрением, как извивается Джинни. — Да вы посмотрите на этого ребёнка, профессор! Жених вырос! Только успеваю разгонять. И чтоб до свадьбы ни-ни! Я погрозил пальцем Гарри, подхватил угомонившуюся Джинни за локоть и, закрывая её спину от взгляда Снейпа, потащил сестру к выходу. — Не ругай Джинни, Рон, это я её пригласил! — Гарри, наконец, вспомнил, что обещал отдуваться самостоятельно. Похоже, кому-то придется повторно послушать лекцию, почему не надо портить девиц в Хогвартсе. — Уизли! Стойте. Два балла с Гриффиндора за нахождение в комнатах преподавателя. Я услышал, как Гарри, наконец, поднялся с кровати и встал между нами и Снейпом, чтобы защитить от его пакостей. — И вам счастливого Рождества, профессор, — я скривил рожу, пользуясь тем, что стою к Снейпу спиной. И поскорее вывел Джин из спальни и из кабинета, пока гад ещё к чему-нибудь не придрался. Это же какой сволочью надо быть, чтобы снять баллы с того, кто не дал твоему подопечному совершить ошибку юности?! Новая сплетня: Снейпу не терпится стать дедушкой! — Джин… Я о тебе такое сказал, ну знаешь, потому что тут Снейп, и мне надо было… — коряво объяснился я, пока сестрица не напала с претензиями. — Да это же было гениально! — прервала она мои оправдания. — Снейп подтвердит Дамблдору, что между мной и Гарри что-то есть. Нам будет проще убедить директора и наших родителей, что надо скрыть дом Фиделиусом. Может, даже уговаривать отца не придётся, Дамблдор сам ему посоветует. И ты не будешь беспокоиться о мести Неназываемого за Петтигрю. Точно. Джин гений — вся в меня! Прямо горжусь, как чисто мы с ней и с Гарри сработали: как по нотам, как одна команда. И хроноворот нашли, и Снейпу дали убедительное объяснение нашей с Гарри дружбе, и родителей сможем защитить. Когда мы выбрались из подземелий, и нашли безлюдный коридор, Джин отдала мне шкатулку. В отличие от шкафа, та поддалась Алохоморе. Я вытащил хроноворот — серебристый, блестящий, явно новенький, но безнадёжно сломанный. — Это не наш, — скис я. Идеально провёрнутая операция — и всё напрасно. Наверно, этот давали какому-то особо умному слизеринскому студенту. Странно, что не вернули в Министерство. Сломано кольцо, а песок-то на месте, можно починить. Мы с Джин завернули в совятню и отправили Гарри Изольду с запиской и со шкатулкой. Может, завтра успеет подбросить Снейпу до поезда. А нам пора собирать вещи. Брать Петтигрю в Нору мы не решились: сбежит ещё. Да и Гарри его может заметить в поезде. — Начались каникулы. Это тебе на две недели, — предупредил я, оставляя ему в Тайной Комнате запас еды. Ему же хватит ума не сжирать всё сразу, а поделить на порции, чтобы лапы не протянуть от голода? Всё-таки анимаг должен быть сообразительнее обычной крысы. О, я придумал! Возьму у Гарри Мантию и Карту, проберусь в Хогвартс по тайному ходу — якобы для того, чтобы поискать хроноворот в гриффиндорской башне. А сам проверю, как тут Питер. Ни вечером, ни утром следующего дня попасть в кабинет к Тонкс нам с Джин не удалось. Неуловимая профессор где-то прохлаждалась, а ловить её в коридорах бессмысленно, нам нужен её кабинет. В поезде Гарри заглянул к нам с Джин и Невиллом в купе, позвал меня в тамбур и шепнул, что ничего не нашел в багаже слизеринцев. На всякий случай он, на правах старосты, обошел весь поезд: применял невербальное «Акцио, хроноворот» и старательно прислушивался. В сундуке, среди кучи хлама и мягкой одежды, стук призываемого явно заглушался, немудрено пропустить. — Наверно, это всё-таки директор забрал, — попытался я ободрить Гарри. — Жаль, конечно, что у нас не будет такой полезной штуки, но, по крайней мере, Дамблдор не натворит бед. Так что мы можем заняться нашим… гхм, проектом. Гарри кивнул, но улыбку из себя выдавил кислую. Зато, когда поезд прибыл в Лондон, я увидел в окно, как друг мчится к встречавшей его Лили. Не тратя время на поиск тележки, с сундуком в одной руке и клеткой с Хедвиг в другой, с радостной, совершенно неслизеринской улыбкой на лице. Вот и хорошо, что не переживает о ерунде. Я вышел первым, а сестрица замешкалась, пропуская толпу. Я быстро заметил рыжие макушки родных: нас с Джин встречали Перси и Фред. По мрачным физиономиям видно, что уже успели поругаться, но это мелочи. Фред жив, Перси не сторонится семьи — это ли не радость! Я пожал руку Перси и протянул ладонь Фреду, но этот братец официоза не любит: приветственно ткнул меня кулаком в плечо и оскалился. Живой, осязаемый, румяный и даже не раненный. Я сам не понял, как шагнул к нему и стиснул в объятьях. — Я так рад… — О, отвали, Тупоронни! — рявкнул Фред мне в плечо. И тут же в бок мне будто впилась игла. Я не сдержал вопля, но, к счастью, боль тут же прошла, стоило мне отпустить брата. — В твоём возрасте пора обнимать девчонок, но тебе не хватит ума сварить Амортенцию, чтобы хоть кто-то согласился, — проворчал Фред. Он убрал в карман что-то мелкое и жёлтое и отошёл от нас Перси, чтобы помочь Джинни с багажом. Фред брезгливо отряхнул мантию там, где её коснулись мои руки. — Действительно, Рон, не трогай этого бездельника, а то ещё заразишься тягой стать никем, — проворчал Перси и взмахнул палочкой, уменьшая мой багаж. — Мама говорила, что у тебя улучшились оценки. И что ты обзавёлся полезными знакомствами. Кто о чём, а Перси о пользе для будущей карьеры. Хорошо, что я знаю, что в глубине души он на стороне нашей семьи и готов сражаться за Гарри, а не просто видит в нём полезный инструмент. — Э-э-э… Да. Стараюсь. Думаю о будущем. Предпоследний курс как-никак. Я небрежно усмехнулся, но волнение охватило меня с новой силой. В Хогвартсе я провалил задачу походить на своего двойника. Но Джин потребовалось несколько недель, чтобы меня заподозрить. Дома я пробуду меньше, зато всё время на виду. Ох, бдительность и ещё раз бдительность! В нескольких шагах от нас Фред и Джинни исполнили странный ритуал приветствия: стукались то кулаками, то ладонями, то локтями, а потом и вовсе ботинками. — Привет, Перспектива! — крикнула она Перси. — Здрав… — не успел братец договорить, как Фред и Джинни исчезли с громким хлопком. — В своём репертуаре. Ну, что, аппарируем? Я кивнул, потянулся за палочкой — ясеневой, а лиственничную я по совету Джинни припрятал, чтобы избежать ненужных вопросов. И поймал на себе недоумённый взгляд Перси. Точно, я считаюсь несовершеннолетним, я не должен уметь аппарировать! Опять забыл. Я сделал вид, что проверял, на месте ли палочка, и протянул Перси руку для аппарации. Меня сплющило со всех сторон и выпустило в паре шагов от крыльца родной Норы. Из приоткрытого окна тянуло парком и ароматом маминой стряпни. — Мам, пап, мы вернулись! — заорала Джинни с порога. В гостиную поспешила мама — ни капли не изменившаяся, самая лучшая в мире мама во всех реальностях. Я не видел её целый год, и только перед сражением в Хогвартсе успел наскоро обнять. Сейчас она расцеловала Джинни, обняла меня, выдохнула привычное «Ох, как ты вырос». Слезу я не пустил, сдержался, но, кажется, рожу сделал довольно жалкую. Хорошо, что в этот момент в гостиную вошли Билл и Флёр, Джин бросилась обнимать брата и отвлекла внимание на себя. Я уже и подзабыл, каким красавцем был Билл без шрамов. Когда мы жили в Ракушке, шрамы уже поблекли, и Билл их носил с таким достоинством, что казалось, будто они всегда были частью его крутого имиджа. — Билл, Флёр, привет! — я помахал им рукой, всё ещё приобнимая маму. Не стал подходить, потому что Биллу-то я руку пожму, а как приветствовать Флёр? В Ракушке мы на прощание обнимались как настоящие брат и сестра, но тут у нас вряд ли такие же тёплые отношения. У меня не настолько хорошие манеры, чтобы галантно поцеловать ей руку и не выглядеть придурком. К счастью, Билл подошел сам и пожал мне руку, а с Флёр мы обменялись приветственными кивками. — А что у нас Ронни не пускает слюни при виде Флёр? — хохотнул Фред. — Испортил зрение, сидя за книжками? Или опять нарвался на слизеринцев, и в драке отбили то, что делало тебя мальчиком? Я закатил глаза. Я прожил с Флёр и Биллом в коттедже достаточно, чтобы привыкнуть к очарованию четвертьвейлы. И потом, я-то уже сжился с мыслью, что она не просто подружка Билла, а его жена. Флёр осталась с ним несмотря на шрамы, она любит моего брата не за красивое лицо и популярность. Флёр — верная подруга, она личность, а не просто красотка, на которую пускают слюни. Надо было что-то ответить Фреду. Я обычно находил, чем срезать тех, кто пытался меня задеть — но с Фредом всё иначе. Он придумывает гадости быстрее, чем я успеваю на них отвечать. «Ты же на неё не реагируешь, тебе что, тоже отбили?» — так себе острота. Но действительно, отсутствие реакции выглядит подозрительно. Я раньше едва мог соображать в присутствии Флёр, всё пытался обратить её внимание на себя. Это прошло не сразу, а постепенно. — Да ты отстал от жизни, Фред! — выручила Джин. — Народ, хотите главную сплетню Хогвартса в этом семестре? Рону нравится профессор Тонкс! — Всё бы тебе сплетничать, — проворчал я. — Она мне просто нравится, как профессор. Этот вопрос мы с Джин заранее обговорили. Про Гермиону она будет молчать, а про Тонкс при случае скажет: чтобы родные не доставали меня вопросами, что меня надоумило взяться за учёбу. Я буду отрицать эту влюблённость, кто-то в неё поверит, кого-то больше убедит аргумент про предпоследний курс. Но главное, дальше копать не станут. — Да-да, как профессор, мы видим, — Джин усмехнулась и кивнула на Флёр. — О, пе’гвая льюбовь! — та всплеснула руками. — Sharmant! Позд’гавляю, Гональд! Я фыркнул. У Флёр очаровательный акцент, но не тогда, когда она пытается произнести моё имя. Со второго этажа спустился Чарли — как и мама, он совсем не изменился. Потрепал Джинни по голове, а меня хлопнул по спине. Ручища у него всё такая же тяжёлая, я еле устоял на ногах и не свалился на диван. — Ты что, подкачался? — Чарли ощупал мои бицепсы. Судя по одежде и комментариям Джин, я ощутимо крепче того Рона, но всё равно тощая жердь по сравнению с братом. — Неплохо, дрищ. Не хочешь летом подработать в заповеднике? У нас есть вакансии для тех, кто что-то может без магии. — О, я думал, это чистка котлов у Снейпа наконец дала результат, — засмеялся Фред. — А ты, оказывается, у Хагрида убирал гиппогрифий навоз! — Куда делось твоё остроумие? — я скорчил Фреду рожу. — Слышу лишь жалкие потуги и сортирный юмор. — Никакого туалетного юмора в Сочельник и на Рождество! — возмутилась мама. — Джинни, Рон, отнесите вещи в свои комнаты, мойте руки и приходите на кухню. Скоро придут отец и Джордж, пора заняться закусками. Фред и Перси, вы не закончили украшать дом! Отец, как обычно, на работе. А Джордж, наверно, рассылает Вредилки: у них всегда много заказов перед Рождеством. И хорошо, потому что Фред уже подбешивает своими насмешками, не хватало, чтобы ему поддакивали. Я переоделся в самую приличную рубашку из того поношенного тряпья, что у меня было. Вытащил из сундука подарки, спрятал под своей кроватью, а то вдруг мама полезет перебирать одежду и наткнётся раньше времени. Ясеневую палочку я оставил в сундуке, всё равно мама не разрешит пользоваться магией до совершеннолетия, хоть у нас и волшебный дом. Лиственничную я взял с собой, засунув в носок — постоянная бдительность. Мы с Джин резали, мазали, раскладывали и украшали зеленью под аккомпанемент урчащих животов. Стащили по бутерброду, пока мама выходила с кухни, но хорошо зная нас, она вовремя вернулась и застала нас с поличным. — Дождитесь остальных! — погрозила мама пальцем, а мне некстати подумалось, что будь с нами Гарри, она сама предложила бы нам перекусить. Захочет ли Гарри гостить в Норе теперь, когда он привыкнет к шикарному дому Лили? С приготовлением закусок мы покончили как раз к возвращению Джорджа. А отец прислал Патронуса, предупредив, что задержится. — Дождёмся отца, — решила мама и выгнала нас с Джин из кухни, вручив оголодавшим помощникам лишь по половинке яблочка. — Может, пока в квиддич? — предложил Чарли. — У меня портключ на завтра, хоть разок успею с вами сыграть. Мы оделись и вышли во двор, только Флёр осталась дома, посетовав на слишком морозную погоду. Перси вызвался судить, Фред, как обычно, выбрал к себе в команду Джорджа, а Билл — Джинни. — Бери к нам Рона, поставим его на ворота, — подсказала Джин Биллу. Нас слишком мало для полноценных команд, поэтому играем без загонщиков, а вратари в любой момент могут полететь с квоффлом к кольцам противника и забить гол. В роли такого вратаря-охотника мне предстоит состязаться Чарли, а это непростая задача. — Нет, я выбираю Чарли, — возразил Билл. — Не успел, это похищение! — близнецы подлетели, схватили Чарльза под руки и отбуксировали в сторону своих колец. — Ну ладно, сыграем вдвоём, — не расстроился Билл. — Поймай снитч первой, а я не дам им завладеть квоффлом. Я потоптался на снегу с метлой в руках. Даже Билл не верит в меня. Если бы меня не хотели брать в команду близнецы, я бы внаглую ввалился и наплевал на возражения. Но это же Билл — я всегда его слишком уважал, чтобы ссориться. И он обычно мирил нас, а не выгонял из команды! — Не упрямься, Билл. Рон улучшил свой навык, он тренировался со мной в этом семестре! Он хороший вратарь! — Да при чём тут навык? Сами обойдёмся, — Билл отмахнулся от Джинни. — А то опять будем спорить из-за каждого гола, рассоримся и не поиграем как в прошлый раз. А кто сейчас-то споры и ссору устраивает? Я вообще молчу! — Я не буду играть без Рона, — заявила Джин, приземлилась на поле и упёрла руки в бока, совсем как мама. — Вы что, серьезно ссоритесь из-за этого… — подлетел Фред. — … бездаря? — сказал Джордж. — Тупоронни этого… — … не стоит! — закончил за него Фред. — Да правда, Билл, ну никакой из него игрок, но не помешает же. Просто не будем обсуждать голы, у нас есть судья. Как судья скажет, так и будет. А то вас меньше, — заметил Чарли. — Да не, ребят. Что-то расхотелось, — я выдавил кривую усмешку. — Играйте сами. Я отнёс метлу в сарай, вышел из него, и увидел, что остальные тоже возвращают мётлы. Решительная Джин первая, а братья с кислыми минами — за ней. — Я же говорил, не поиграем, — проворчал Билл. Он даже не посмотрел на меня с упрёком, видимо, уже привык, что я вечно порчу совместное веселье. Год, когда близнецы поступили в Хогвартс и уехали вместе с Перси и Чарли, а Билл, наоборот, выпустился и жил в Норе, был для меня самым любимым периодом детства. Никто меня не дразнил, маме хватало времени играть и читать нам с Джин сказки — ну и мучить нас чистописанием и счётом, как без этого. А Билл каждые выходные брал нас с Джин на прогулку по окрестностям. И учил нас давать сдачи. И шахматам. А в этой реальности он всегда не любил Тупоронни или только в последние годы, когда тот озлобился в Хогвартсе? — Партию во взрывающиеся карты? — миролюбиво предложил Чарли. Народ согласно загудел. Мы разделись, а Джордж, получив возможность меня хорошо рассмотреть, удивился: — Ничего себе, ты удлинился, Ронни! Ты теперь можешь вместо себя отправить в Хогвартс упыря, отдохнешь от уроков. — А разницу всё равно никто не заметит, — добавил Фред. — Не п’гавда, Фред, Жорж! — возмутилась Флёр. — Рон стал весьма симпатьичным юношей. — Жаль ума не прибавилось, — возразил Фред. — Если тебе есть что сказать конкретного, говори в лицо, или утихни уже! — вспылил я. — Тебе дали простое задание подружиться с Гарри Поттером, но ты ухитрился настроить его против себя! — предъявил Фред сразу же, не думая и не формулируя. Видать, накипело. — Ты показал себя полным придурком, и теперь нас всех Поттер не очень хочет знать. Твоя тупость мешает нашему бизнесу! — Может, он не хочет вас знать, потому что вы сами злобные придурки? — заорал я. — Кто мешал вам подружиться с ним в Хогвартсе?! — Правда, Фред. Достал уже, — поддержала меня Джинни. — Мы с Роном приехали семью повидать, а не всякую чушь выслушивать. Да что с Фредом такое? Я понял, что меня в этой семье не жалуют, но он ни минуты помолчать не может, как собака на меня кидается раз за разом. Обычно после пары насмешек близнецы обо мне забывают, переключаются на Перси и свои дела. Срывает на мне злость из-за каких-то проблем? Может, в бизнесе не всё хорошо — но при чём тут я или Тупоронни? У близнецов в этот раз нет инвестора, раскрутиться сложнее. Но Фред-то не знает, что это я так изменил Время, что Гарри не дал им тысячу галлеонов на магазин. Перси успокаивающе похлопал меня по руке. — Не обращай на него внимания, он специально тебя дразнит. К твоему сведению, Фред, Рон наладил отношения с Гарри Поттером. Вы двое знали бы об этом, если бы интересовались чем-то помимо своих глупостей. — О, защитничек нашелся, — протянул Фред. — Раньше… Не знаю, какую гадость он хотел сказать Перси, но тут из кухни выскочила мама и хлестнула его полотенцем пониже спины. — А ну хватит цапаться! У нас гостья, если ты не заметил. Мне стыдно перед Флёр за ваше поведение. Пока Флёр препирались с мамой, можно ли считать её посторонней, если она бывает тут каждую неделю и скоро станет членом семьи, я утащил Джин в сторонку. — Что с Фредом? Что он на меня окрысился? Чем я им мешаю? — Вы поссорились летом, я же тебе говорила, — зашептала Джин. Да, что-то такое она упоминала, но без подробностей, да и я не придал значения. Подумаешь, старая ссора, сколько у нас их было. — Тебя злило, что им разрешили устроить лабораторию, — уточнила сестра. — И что отец купил им кое-что из ингредиентов, чтобы не связывались с нелегальными торгашами из Лютного. Из-за этого родителям опять не хватило тебе на палочку и хоть одну приличную мантию. Скандал был, орали на весь Девоншир. Вы с Фредом наговорили друг другу много лишнего, вплоть до «лучше бы ты не родился». Да, дела… Знаю, Тупоронни был не подарок, завистливый лентяй, но в самом деле: о чём думали наши родители?! Ладно, когда совсем нет денег — но когда они есть, а их тратят… на одних и тех же детей, которые уже сами могут работать! Салазар с ней, с мантией, но палочка! Олливандер сказал, что чужая палочка не давала моему магическому ядру развиваться гармонично. Неужели они этого не знали? Или считали предрассудками, как бабушка Невилла? Или им наплевать, раз Тупоронни все равно не блистал талантами? Я не ребёнок, я совершеннолетний, и это не меня обделили. Мне-то купили палочку, как только появились деньги — или потому что ясеневая сломалась. В любом случае сейчас Гарри меня экипировал превосходной палочкой. И всё же, после рассказа Джинни на душе было гадко. Мы вернулись в гостиную, и я плюхнулся на диван, старательно не встречаясь с мамой взглядом. — Гарри Поттер сделал большой заказ к Рождеству, — рассказал Джордж, как только мама ушла. — Не мелочь вроде блевальных батончиков… — А дорогие серьезные вещи для тех, кто хочет превратить чью-то жизнь в ад, — Фред просмаковал последнее слово и усмехнулся, глядя прямо на меня. Прозрачный намёк. — А вам какое дело? Вам заказ сделали? Считайте прибыль и радуйтесь, — пробурчал я. Ну что за болваны?! Гарри, наверняка, закупился полезными на войне штуками. Отвлекающие обманки, защитные плащи, Порошок мгновенной тьмы, Удлинители ушей. Нечего тут злорадствовать. Или они думают, что из-за вражды тех Рона и Гарри слизеринцы мало заказывали дорогие Вредилки? Так нужно было лучше рекламировать, а не на брата дуться! — Скучно с вами, — сказал я. — Пройдусь немного. Я надел мантию и вышел во двор. Ну да, сбежал, оставил поле боя за близнецами. А что мне оставалось? Превратить Сочельник в скандал, устроить драку? Кажется, на неё Фред меня и провоцировал. По-моему, Джинни мне не всё рассказала. Может, сама не всё знала. В той ссоре, летом, близнецы победили: родители потратились на них, а не на меня. С чего тогда так злиться? Похоже, Тупоронни напакостил в ответ или хотя бы попытался. А я даже не знаю, что натворил, и уж точно не собираюсь извиняться. Фред ведёт себя как ребёнок! Я почесал затылок: кажется, мне пора перестать думать о близнецах как о старших братьях. Мы с ними родились весной с разницей почти ровно в два года. Из прошлого я вернулся на полтора года раньше, так что разница у нас теперь с ними всего несколько месяцев. Мы ровесники, пусть они об этом и не подозревают! Неудивительно, что Фред не такой взрослый, каким я его помню. На улице стемнело, и я на всякий случай вытащил из носка палочку, спрятал в рукаве. Войны нет, мамины часы показывают «дом», а не «смертельная опасность». Но я-то знаю, что враг вернулся и затаился. Бодрым шагом, чтобы не замёрзнуть, я добрался до Оттери-Сент-Кэчпоул. Зимнюю мантию укоротил, чтобы походила на пальто. Маглы весело готовились к Рождеству: кто-то уже праздновал, кто-то второпях докупал продукты к столу и подарки. Огни, смех, разговоры, музыка из окон. Никто не цапается по пустякам. О, магловская пиццерия. От запаха потекли слюнки: за весь день я только позавтракал в школе, перекусил в поезде запасённым куском пирога, а вечером стащил бутерброд и получил пол яблока. Крайне мало для растущего организма. Сейчас бы хоть кусочек пиццы! Но денег нет, а в мирное время совесть не позволяла воровать еду. Топай дальше, Рональд, не дразни глаза! Как назло, по пути попадалась одна жратва: кондитерская, открытый лоток с пирожками, супермаркет, кофейня. А вот кожгалантерея — и кошельки на любой вкус. Я прилип к витрине. Поясная сумка с карманами! Совсем дешёвая, в переводе на волшебные деньги — за сикль! Такую бы купить и зачаровать, и носить на поясе — это же ужас как удобно. И не заметно, если свитером прикрыть. Как же нужны деньги! Близнецы, похоже, совсем возненавидели меня, а ведь будь у нас больше денег, не было бы и той ссоры. И мама — вся еда готова, пора надеть праздничную мантию, но она всё в старой, значит, получше у неё нет. В нашей реальности Фред и Джордж как раз на это Рождество подарили маме шляпу и украшения — но в этой они сидят у мамы на шее бесполезными нахлебниками, как и я. Последние деньги уходят на их бизнес. Я могу быть первым из её сыновей, кто позаботится о ней, кто станет ей опорой и поддержкой, а не просто слезет с родительских шей, как Билл, Чарли и Перси. Были бы деньги, я отвел бы маму к мадам Малкин. Купил бы ей самую красивую мантию, сколь угодно дорогую, пусть даже на всю зарплату. Я представил, как мама на Рождество сидит красивая как леди, как Лили Поттер-Снейп, в новой мантии. Все изумляются, откуда, а Фред ревниво шипит, что ему тоже нужна новая мантия для деловых встреч. А мама гордо отвечает, что не тратила семейных денег ни кната. «Это Рональд мне подарил». Тогда они бы поняли, кто тут тупой как упырь! Но даже если выгорит с Арагогом, мне едва хватит расплатиться с Гарри за штаны для Джинни и купить самое нужное для себя. Пустые мечты. Как я жалок. Я повернул обратно, дошёл до Норы, и тут на дорожке с хлопком появился отец. К счастью, спиной ко мне, и не увидел, как я стремительно навёл на него палочку, а потом, узнав его, сунул её в носок. — Привет, пап! — окликнул я. — Рон! Давно не виделись, и ты снова вытянулся, — отец пожал мне руку. — Встречаешь? — Неа, — не стал я врать. — Гуляю. От Фреда слишком много шума. — О, это мудро, пойти проветриться, а не шуметь в ответ, — отозвался отец. Явно понял, в чём дело. — Особенно, когда рождественская ночь так хороша. Отец задрал голову, и я последовал его примеру. Ну вот, шарился в ночи, высматривал притаившихся Пожирателей, а усыпанное звёздами небо и не заметил. Красиво, конечно, но гуляю я уже давно, и в укороченной мантии задница подмерзает. — Отец! — решился я. — Я тут подумал. В этом семестре я улучшил оценки, и если ты вдруг хочешь это отметить или просто не знаешь, что мне подарить на Рождество, то в деревне я видел поясную сумку всего за сикль, и ты мог бы на неё наложить чары Незримого расширения! — Не забывай дышать, Рон, — посоветовал отец. — Я рад, что ты заметил, что недорогие подарки тоже могут быть ценны. Особенно, если кто-то приложил к ним руку, думая о тебе. Но для чар Незримого расширения нужно особое разрешение Министерства. Получить его так же дорого, как открыть свою лавку. — Нет, не ставя в известность Министерство. — Я не буду нарушать закон, Рон, — отозвался отец терпеливо, но непреклонно. Так и знал! Как для себя — пожалуйста, это же милое невинное коллекционирование магловских вещиц. И плевать, что некоторые из них заколдованы в нарушение закона! А как мне, для дела — так сразу принципиальность просыпается. — А как же всё это?! — я помчался к гаражу и распахнул ворота, чтобы ткнуть отца носом в его лицемерие. Вместо магловского хлама в гараже стояли котлы, коробки, колбы, свёртки, каталоги Вредилок. Лаборатория близнецов! Отец попался с заколдованным автомобилем, и ему пришлось от всего избавиться. У него забрали мечту, и он отстоял мечту близнецов. А на моё желание ему наплевать. — У близнецов все законно, я теперь регулярно проверяю документы на поставку, — подошёл ко мне отец. Хорошо, что не понял о чём речь, а то я спалился бы на незнании. Ладно, пора поговорить более откровенно. Я закрыл ворота гаража и развернулся к отцу. — Близится война. Сам-Знаешь-Кто похитил Философский камень. Он тайно возродился и однажды нападёт. Я должен быть готов. — Ты ещё студент, Рон, — опешил отец. — Откуда такие мысли? — То есть, когда на меня нападут Пожиратели, я должен сказать, что я студент?! — разозлился я. — Тогда они развернутся и не тронут меня? Я друг Гарри Поттера, а Пожиратели будут охотиться за ним, чтобы отомстить! — Мне не нравятся эти разговоры и твоя настойчивость, Рон, — покачал головой отец. — Раньше ты враждовал с Гарри, и тебе нравились идеи Сам-Знаешь-Кого. Теперь ты говоришь, что хочешь быть на стороне Света, но просишь нарушить закон. А может, и вместительная сумка для чего-то незаконного нужна? — Нет! — возмутился я. Да и что незаконного можно сделать с вещью, которую может легально купить любой, у кого больше денег, чем у нас? — Закатай-ка рукав, сын, — потребовал отец. Я рывком отдёрнул рукав, кажется, оторвав пуговицу на рубашке. Показал чистое запястье. Отец забормотал, что он очень рад, потянулся обнять меня, но я увернулся от его руки и утопал в дом. Ужасно обидно такое услышать. Но он прав в своих подозрениях: у моего двойника была Метка. Проверив Тупоронни сейчас, отец спас бы семью от предателя. И в заколдованной сумке тот носил бы крысу-Пожирателя, зелье Григория Льстивого и портключ, который перенесёт Гарри к Волдеморту. Для своей реальности отец поступил мудро и правильно, отказав дурному сынку в покупке и проверив его руку. Самогипноз не помогал. Мы с отцом сели за стол, сделав вид, будто ничего не случилось. Под закуски и запеченную индейку беседа пошла мирно. Все делились своими новостями, строили планы на грядущий год. Билл и Флёр говорили о свадьбе ближайшим летом, Перси трепался о министре и своём повышении. Мама собиралась заняться садом, Чарли отчитался о растущем поголовье драконов. Отец гордился всеми нами — не зарплатой же ему гордиться. Я коротко, чтобы не вызывать насмешек, сказал, что подтянул учёбу. Джин похвасталась двумя пойманными в матчах снитчами и поделилась, как тренируется со мной в Защите. Заметила, как круто я беру сложные мячи. Я покосился на Билла, но тот сделал ничего не выражающее лицо. — Да, Ронни, по тебе видно, что ты увлёкся спортом, — закивала мама. — У тебя теперь очень ладная фигура. Но я ума не приложу, что делать с твоей одеждой. Короткие брюки можно надставить, но тебе и мантии малы в плечах! Я хмыкнул. Мерлин, мама, мне искать хоркруксы и спасать Гарри от Волдеморта, а им без разницы, какой длины на мне штаны и как сидят мантии. После года в палатке я удивительно неприхотлив в быту — но это нельзя говорить вслух. И я знаю, что это я сейчас хорохорюсь. По утрам, когда нужно одеваться к завтраку, содержимое сундука меня удручает. Что сделал бы мой двойник? Устроил бы скандал, что на него вечно не хватает денег? Но я не готов портить вечер: все наконец угомонились, даже Фред жуёт, а не язвит. — А я не шутил про заповедник, — вмешался Чарли. — К драконам тебя никто не подпустит, но у нас много другой работы. В том числе такой, где нельзя применять магию. Подзаработаешь, мантии новые купишь, а то как в следующем году на выпускной бал девчонку пригласишь? Все рассмеялись. — Что смешного в новой мантии к выпускному? — проворчал я. Так-то Чарли прав, мне нужна подработка. Он просто не знает про мои планы на Арагога и о том, что мы с Гарри будем слишком заняты войной. — Смешна мысль, что тебе будет, с кем пойти на выпускной и перед кем там красоваться мантией, — любезно пояснил Джордж. — Неужели ты надеешься, что кто-то в тебя влюбится? — Галлеон на то, что Ронни закончит школу нецелованным! — сделал ставку Фред. — Пять на то, что помрёт девственником! — Так, хватит! — отец одёрнул его, а мама погрозила близнецам ложкой. — Не слушай их, Ронни, — мама не поленилась встать, обойти стол и погладить меня по голове. — Мы с папой тебя любим, значит, найдется и девушка, которая полюбит тебя. Только ты уж тогда сам не зевай. Ох, мама, мама. Как же я скучал по ней! — Мам, я тебе говорил, что люблю тебя? — пробубнил я ей в бок, обнимая обеими руками. — Говорил Ронни, но так давно, — вздохнула она. Я давно перегнал её в росте, я совершеннолетний волшебник, я теперь её защитник. Я помогу разделаться с Волдемортом, чтобы мама и вся остальная семья были в безопасности. Но всё равно как ребенок чуть не реву, потому что близнецы опять меня дразнят, а мама защищает. — О, какие нежности, — Фред скорчил рожу, будто сейчас блеванёт. — Мам, как тебе не противно обнимать его? Он же как тролль — злобный и тупой. Как же он бесит. Продолжает старую ссору, хотя прошло полгода. Фред всегда был невыносимой язвой, но он обычно быстро остывал. — Да отвали ты уже! — выплюнул я. — Сегодня самый злобный у нас ты, Фред! — Ну правда, Фред, надоело уже! — поддержали меня Джинни и, как ни странно для этой реальности, Билл. — Перестань дразнить Рона. У него улучшились оценки, — сказал отец. — Оценки! — Фред презрительно фыркнул. — Тупое зазубривание ещё никого не сделало умнее. Мам, да отцепи ты его от себя, смотреть противно! — Рональд мой сын, Фред, — твёрдо ответила мама, поглаживая меня по волосам. — Я буду любить его любым. Ты поймешь, когда у тебя появятся свои дети. — А ты успокойся или выйдешь из-за стола, — добавил отец. Но мне уже не нужна была его защита. Даже для мамы я тупой тролль. Она любит меня только по обязанности, из материнского долга. Обнимет и накормит, но отправит с чужой палочкой в Хогвартс, хотя все знают, к чему это приведёт. Я один в семье был с чужой палочкой, почему же меня попрекали неуспешностью? Зачем они тогда вообще меня родили?! Глупый вопрос. Я однажды его задал вслух и теперь знаю, что это случайность. Я не был у мамы желанным ребенком. Она слишком уставала с близнецами и не планировала пока детей. Она принимала зелье, чтобы не забеременеть, но есть у него коварная особенность: оно может не подействовать, если ведьма много нервничает. А в тот год война разгорелась по полной, на людей нападали, волшебники не возвращались домой. Многих женщин тогда подвело зелье. Я старался не обижаться на это. В конце концов, кто-то из близнецов тоже не был желанным. Мама планировала одного ребёнка, и вообще надеялась, что будет дочка. Маме не хватало на меня ни сил, ни денег, ни времени. Но мне всегда казалось, что ей хватает для меня любви. Но любви или жалости? Здесь презирают меня одного. Значит — заслуженно? Тупоронни был не нужен им, так с чего я взял, что они полюбят меня? Только за нормальные оценки? Моей семье будет лучше без меня. От меня одно расстройство, траты и скандалы. И опасность от Пожирателей. Я высвободился из маминых рук, встал, забрал тёплую мантию и вышел из дома под просьбы вернуться и не слушать близнецов. Во второй раз за сегодняшний вечер сбегаю. Вроде бы, ничего такого не случилось. Ну, не любимец я в семье, так я и в нашей реальности им не был. Сейчас по сути-то, никто, кроме близнецов, меня не обижал, да и тех приструнили. И палочкой обделили не меня, а того Рона. А мама просто неудачно выразилась и вовсе не пыталась меня унизить. И всё равно возвращаться я не хотел. Родной дом казался мне чужим, холодным и душным. Я покосился на часы — половина десятого. Куда податься в канун Рождества? На Гриммо, к Сириусу? Гарри говорил, что и в этой реальности тот не женат, но наверняка у него сейчас друзья или девушка. Ни к чему им унылый приблудный подросток. К тётушке Мюриэль? Она не любит незваных гостей. И наверно, тоже презирает Тупоронни. Оставался Гарри. Я как пёс, как тень, всегда следую за Гарри, сколько бы мы ни ссорились и как бы ни пытался я жить своей жизнью, а не просто быть спутником Героя. «Я, кажется, из дому ушёл. Можно я у тебя сегодня перекантуюсь?» — мой Патронус, преданно виляя хвостом, помчался к Гарри, а я хлопнул себя по лбу. Я болван. Там же Снейп! Конечно, он не позволит мне приблизиться к его ребёнку. «Мама аппарирует в Оттери-Сент-Кэчпоул, будет ждать тебя там», — ответил мне серебристый олень минуты через три. Быстро же Гарри уломал Снейпа. На окраину деревни я аппарировал, чтобы не заставлять себя ждать. Лили быстро нашлась на центральной улице, около катка. Я издали узнал её по изящной фигуре и рыжим волосам, выбившимся из-под белой меховой шапки. Лили приветственно помахала мне и, не задавая вопросов, взяла за руку и перенесла к себе на крыльцо. За дверью меня встретил улыбающийся Гарри, черноволосая малявка и пронзительный взгляд Снейпа. — Счастливого Рождества! — брякнул я.