Каминг-аут

Хиаши Хьюга долгое время был всем известен как статный и аристократичный мужчина, блюститель традиций своего клана, Конохи и Страны Огня. Всё изменилось. Однако у него до сих пор есть секрет, о котором никто не знает. После смерти своего брата-близнеца Хиаши твёрдо решил, что одной из тайн, которую он унесёт вместе с собой на тот свет, будет опыт его первых романтических и сексуальных отношений… Конечно, близкородственные союзы внутри клана Хьюга были обыденностью, но это явно не касалось близнецов. К сожалению, во времена юности Хиаши и Хизаши, и тем более в их случае, ни о каком каминг-ауте и речи быть не могло. Даже слова-то такого не знали. Братья понимали, что их долг требует продолжения вовсе не этих сложных, бесперспективных и тайных отношений, а рода. К тому же, с повышением роли каждого из близнецов внутри клана и в деревне этот вопрос вставал всё острее и острее. Всё сложнее и сложнее было скрываться. И однажды, хотя никто из близнецов вовсе не переставал любить другого, они раз и навсегда разорвали все связи, кроме той, что навсегда соединяет представителей главной и побочной ветвей клана Хьюга. Именно эту связь, а не свою «запретную» любовь близнецы находили гнусной и унизительной. И они были правы. Пусть никто этого не знал, но из-за всего произошедшего с ним Хиаши был готов принять своих детей любыми. Только после каминг-аута своего семнадцатилетнего племянника, который, как оказалось, уже долгое время встречался с наследником другого влиятельного клана — Кибой Инузукой, Хиаши понял — одной внутренней готовности было недостаточно. Нужно было по крайней мере хотя бы как-то дать знать о своей толерантности подрастающему поколению. На каминг-аут Неджи Хиаши отреагировал очень хорошо: похвалил племянника за смелость, просил передать приглашение семье Кибы на ужин, заикнулся о свадьбе и даже начал что-то говорить об улучшении отношений между кланами Хьюга и Инузука. Неджи, не скрывая удивления, радости и нахлынувшего облегчения, с чувством отблагодарил своего дядю, в груди которого эти слова отдались тяжёлой болью. Дети не должны говорить «спасибо» за то, что их не отвергли. В глазах Хиаши появились слёзы. Племянник и дядя вряд ли бы вспомнили, впервые за сколько лет они обнялись. Раз уж дела шли как нельзя благоприятнее, Неджи честно сказал, что ожидал всего, но явно не такой положительной реакции. До этого дня он видел своего дядю как ярого консерватора, защитника интересов клана, из круга которых однополые браки явно выбивались. Хиаши испугался, что Неджи спросит о причинах такой неожиданной позиции — испугался, что не сможет ещё хотя бы раз соврать своему племяннику, сыну любимого человека. Но Неджи не спросил. Вместо этого он сказал, что прежде чем говорить об улучшении отношений между кланами, свадьбе и даже прежде чем посылать приглашение на ужин, стоит дождаться реакции со стороны клана Инузука, который казался двум возлюбленным ещё более консервативным. Неджи не был романтиком, поэтому очень сомневался, что каминг-аут Кибы пройдет так же неожиданно гладко, как у него. А ещё Неджи думал, что дядя не может сильнее удивить его. Он ошибался. После слов племянника Хиаши обещал поговорить с роднёй Кибы, если дела будут совсем плохи и, главное, если двое возлюбленных этого захотят, а ещё обещал в случае чего защищать Неджи от нападок внутри клана, которые из-за открывшихся обстоятельств могут только усилиться. После каминг-аута Неджи, который готовился к нему как к целому испытанию, Хиаши решил исправить свои ошибки, внутренне ругая себя и извиняясь перед своим возлюбленным. Опять всё самое сложное доставалось побочной ветви клана… Хиаши тут же направился к своим дочерям, чтобы поговорить о своей позиции насчет отношений, которые называют нетрадиционными. Поборов страх возможных расспросов, он прямо сказал, что не будет против, даже если Хината и Ханаби будут вместе. Расспросов не было. Но было кое-что другое. Ханаби, решив не ходить вокруг да около, сразу же рассказала, что встречается с Моэги Казамацури. Хиаши давно знал эту бойкую рыжеволосую девочку, которая и нравом, и внешностью, и даже манерой одеваться уж очень походила на одну книжную героиню, которая с самого детства очень нравилась Ханаби. Ханаби и Моэги вместе ходили в академию; и юная Хьюга ещё с тех лет считала Моэги своей лучшей подругой. А вот отцу наследницы главной ветви клана она не нравилась: Хиаши считал, что в голове у Моэги ветер, что она вовсе не дорожит дружбой с его дочерью, что потом обязательно будет добиваться любви внука Третьего из-за его фамилии и положения, раз уже с академии только и делает, что крутится около него… «Как же я ошибался!» Раз уж на то пошло, Хиаши так же прямо спросил у Хинаты, как у неё дела с парнями или с девушками. Старшая дочь честно ответила, что у неё пока никого нет. И так же честно пообещала, что сразу сообщит, если кто-то появится. Хиаши Хьюга думал, что его Хината, эта стеснительная леди Хината, уже точно не сможет его удивить. Даже если вступит в полиаморные отношения, что с её характером казалось Хиаши маловероятным. Однако он бы принял и это, и не удивился бы даже такому раскладу, учитывая всё то разнообразие, какое уже было в его семье. Такими темпами приверженцы древних традиций превращались в пример толерантности. И это лишь радовало Хиаши. Он видел, как счастливы в своих отношениях Ханаби и Неджи, и хотел увидеть такой же счастливой свою старшую дочь. Хотя Хиаши с нетерпением ждал, когда и у Хинаты появится любимый человек, она выбрала самое неподходящее время для объявления о своих отношениях. Прямо во дворе дома главной ветви клана Хьюга стоял один из членов Акацуки — этот противный тип Зецу — и нужно было срочно с этим что-то делать! Хината хвостиком ходила за суетящимся и отдающим приказы отцом, теребила завязочки на своей кофте, но как только пыталась что-то сказать, начинала запинаться и краснеть. — Просто скажи: «я лесбиянка!» — вот так довольно грубо Хиаши Хьюга пресек очередную попытку помешать ему защищать деревню. Да и в самом деле, неужели после Неджи и Ханаби она может бояться рассказать отцу о своих предпочтениях? Это, конечно, Хината… Но раз так, то почему нельзя повременить, собраться с мыслями и подойти как-нибудь потом? Всё это не укладывалось в голове у Хиаши, отчего тот ещё больше раздражался. Странные действия дочери не прекращались, поэтому Хиаши совершенно серьёзно сказал: — Если ты сейчас же не перестанешь, мне придётся с тобой драться! — Почему? «Почему?! Она серьёзно?!» Уж не думал Хиаши Хьюга, что его, обыкновенно собранного и уравновешенного, может так вывести из себя Хината. Собрав остатки терпения, Хиаши самыми простыми и мягкими словами попытался объяснить своей дочери — шестнадцатилетнему чунину из главной ветви клана Хьюга — почему сейчас — во время нападения Акацуки на дом этой самой главной ветви клана Хьюга — ей следует перестать лезть к нему с разговорами, совсем не идущими к делу: — Сейчас нам нужно узнать, что на нашем заднем дворе делает член Акацуки. — Я об этом и пытаюсь сказать… Реакцией на эту реплику стал полный удивления взгляд. Она же только что говорила совсем другое! Тут Хината со словами «Я встречаюсь с Зецу-куном!» упала перед отцом на колени. Да, на долю Хиаши выпало много испытаний, но к такому его жизнь не готовила. Значит, придётся готовиться самому… Всё-таки, он же так хотел, чтобы Хината была счастлива.