Любовь нашей осени

      Этот вечер, на первый взгляд, ничем не отличался от других. Достоевский давно уже был дома. Сидя у распахнутого настежь окна, он созерцал глубокую осень. Такую же глубокую, как все его мысли сейчас.       Гоголь сегодня немного задержался и в это время лишь возвращался домой. Он, конечно, очень спешил, желая поскорее увидеть и обнять любимого Федю, но вдруг на минуту остановился во дворе.       Вокруг ни души, лицо обдувает прохладный ветер, а в воздухе витает вкусный, осенний запах. — Ммм. — тихо произнёс Коля и, кажется, почувствовал себя самым счастливым человеком. Но он стал ровно в 100 раз счастливее, когда наконец переступил порог их уютной квартирки и радостно прокричал — Фееедь, Феееденька, я дома!       Этот звонкий голосок, словно лучик солнца, мгновенно осветил собой всё вокруг. Достоевский, который только что разогрел суп для Коленьки, невольно улыбнулся и быстрым шагом отправился в прихожую, чтобы встретить своё солнце. Не успел он сказать ни слова, как Гоголь набросился на него с объятиями.       Уткнувшись друг-другу в шеи, они обнимались долго. Слышно было лишь дыхание, которое так трепетно и нежно согревало. Этим двоим было уже совсем неважно, насколько тяжёлым выдался день. Все проблемы остались за пределами их скромной обители, ведь внутри хватало место только для любви.       Но всю эту идиллию разрушил Федя, когда, слегка отклонив голову назад, вдруг сказал — Всего день не виделись, а я, признаться честно, соскучился. — Я тоже скучал. — прошептал ему на ушко Коля и нежно поцеловал в щёку.       Фёдор вспомнил, что Гоголь, должно быть, совсем голодный и, аккуратно подмигнув, пропел — А на кухне суп твой стынет. — После чего они оба направились в сторону кухни, где и провели остаток вечера.       Коленька болтал без умолку, стараясь рассказать обо всём, что произошло сегодня. Он ничего не любил так, как вечерние разговоры с Достоевским. Сильнее них он любил, разве что, самого Федю. Который, к слову, обожал слушать своё болтливое чудо, вникая и буквально растворяясь в каждом его слове.       Наевшись и, кажется, наконец рассказав обо всём на свете, Коля спокойно наливал 2 кружки чая. Достоевский смотрел на ярко светившую луну и милого Гоголя, что заботливо ставил приготовленный чай на стол. Им было просто хорошо. Постепенно накрывала усталость от почти минувшего дня и уже не оставалось сил что-либо говорить.       Коля подсел поближе к Феденьке и крепко обнял его. Легонько поглаживая Гоголя по голове, Достоевский сказал — Вроде бы самый обычный вечер, но… — Но с тобой всё, даже самое обычное, становится особенным, любовь моя. — быстро перехватил Коля, и они вновь погрузились в тёплые объятия.