Кипяток на одежде

После экспедиции за стены прошла ровно неделя. Это был первый выход за пределы стен для Леви и его друзей. Последние не смогли вернуться обратно, как и добрая половина Разведкорпуса. Но, несмотря на потерю двух дорогих его сердцу людей, Аккерман всё же остался в разведке. А куда ему ещё идти? Теперь он совсем один. И вот уже который день парень пытается запить своё горе крепким чаем и утонуть в бумажной работе, которую ему любезно предоставил Эрвин Смит. Первые три дня, он вообще из комнаты не выходил. Предпочитал находиться в полном одиночестве. Но не может же он всю жизнь так сидеть? Пора бы выйти на свет Божий. Несмотря на то, что парень был прилично одет: белоснежная рубашка, идеально начищенные ботфорты, вид у него был... не очень: растрёпанные смоляные волосы, тёмные круги под глазами. Окружающие старались обходить его стороной, перешептывались, бросая косые взгляды на брюнета. Тот лишь цокал языком, и как можно скорее пытался избежать посторонних глаз. Утро 8:07 Столовая. Здесь как всегда царил шум и гам. Бывалые солдаты весело общались между собой, подстёбывая новеньких. А те всё ещё были в подавленном состоянии. Наш герой, благодаря небольшому росту, прошёл незамеченным и сел за самый дальний столик, взяв себе лишь крепкий чай. Есть совсем не хотелось. И только он наконец выдохнул и стал погружаться в свои мысли, как что-то с грохотом приземлилось к нему за столик. Лениво приоткрыв глаза, Леви увидел напротив себя довольно странную особу. Лицо было знакомо, но парень никак не мог вспомнить, где он видел её раньше. Девушка, сидящая напротив, была одета в форму разведкорпуса, единственное, что отличало её — это мятая, бледно-жёлтая рубашка (чаще всего солдаты разведки носили белые). На ней были очки, которые чуть съехали на нос. Волосы были собраны в небрежный конский хвост. У Ривая сразу же появилось лёгкое отвращение к этой особе. Только он хотел прогнать её, как она неожиданно пододвинула к нему нетронутую порцию. — Это зачем? — удивился Аккерман. — Как зачем? Я же обещала, если вернёмся живыми, с меня обед! — Но сейчас завтрак. — Ха-ха! Верно! — незнакомка положила свою руку на плечо парню. — Но всё же, тебе стоит больше есть, выглядишь как щепка! — Шла бы ты куда подальше... — прошипел парень. Особа его явно начинала раздражать. Зато он наконец вспомнил, где видел её. Это же та самая, которая привязалась к ним в экспедиции. Ещё просила научить её парочке приёмов, а так же угостила Изабель конфетами. Имени он вспомнить не смог, а может, попросту не захотел. Оно ему надо? — А? Что ты сказал? — кажется она его не услышала. Тогда Леви, оперевшись руками о стол, навис над очкастой и сурово заглянул в её карие глаза. — Я говорю: проваливай! — чуть не прорычал он. Всегда после подобного приёма жертва в слезах убегала прочь, но тут что-то пошло не так... Девушка залилась хохотом. — Ха-ха-хах! А ты у нас, оказывается, умеешь строить злое личико! Ха-хах! Я не могу! Ты и вправду что-то! — Ах ты... — самообладанию Леви, кажется, пришёл конец. Он был в ярости. Эта чертовка смеётся над ним? Нет, не бывать этому! Он не позволит, чтобы подобные люди насмехались над ним. Не выдержав, Леви схватил свою чашку и выплеснул ещё горячий чай прямо на девушку. На её секундный визг обернулись абсолютно все присутствующие в столовой. Брюнет только сейчас осознал, что натворил, и хотел было извиниться; сказать, что погорячился и подобного больше не произойдёт, но его прервали... Солдаты, находящиеся в столовой, начали кричать и поливать грязью юношу. Это ещё больше давило на совесть. Руки невольно сжимались в кулаки, хотелось рявкнуть на них что есть силы. Но парень молчал... А девушка, находящаяся в состоянии шока, просто сидела, уставившись в одну точку. До её слуха доносились обрывки фраз: «Да как этого подземельного урода вообще взяли в разведку?», «Эрвин, что, с ума сошёл? Он же опасен для окружающих! Его нужно в тюрьму, а не в армию!», «На нашу Ханджи покусился, мерзавец!», «Щенок! Да как он вообще посмел поднять руку на командира?!» ... Зое едва ли не лучше всех знала, как окружающие относятся к Леви. И они сейчас вовсе не за неё заступаются: им всё равно, кто сейчас был на её месте. Главным было упрекнуть парня в очередной оплошности. От этого, на душе становилось тошно... Потом взгляд Ханджи перешёл на брюнета, опустившего взгляд. Шатенка могла поклясться, что, не скрывай он так тщательно свои эмоции за этой серой маской, уже разревелся бы в три ручья, но он держался молодцом. — СЕЙЧАС ЖЕ ПРЕКРАТИТЕ! Вмиг в столовой воцарилась гробовая тишина. Все, включая Ревая, уставились на майора Ханджи. Та пыталась отдышаться после громкого крика. Её, наверное, даже в кабинете главнокомандующего услыхали. После минутной тишины, кто-то осмелился первым подать голос: — Но, майор Ханджи, он же только что... — И ЧТО? Будто вы никогда не опрокидывали чашки! Набросились все, как животные... — сказав это, она поднялась с места и быстро покинула помещение. Подобное поведение разведчицы сильно поразило Аккермана. «Она... только что защитила меня?... Но за что? За то, что я осознанно выплеснул на неё кипяток? Ты не нормальная... Ханджи? Так ведь тебя зовут?» И с мыслью, что надо бы позже к ней подойти и попросить прощения, а заодно и поблагодарить за поддержку, парень следом вышел из столовой. К слову, порцию, которую ему дала Зое, он забрал с собой.