Первый поцелуй

Вэй Усянь ошибся. Он забыл, что Луаньцзан не всегда была кладбищем. Когда-то гора была живой и сюда несомненно приходили люди. То есть он, конечно же, вспомнил бы, если бы остановился и подумал. Но как он мог остановиться? Ведь пришёл Лань Чжань. Не к нему, конечно, на ночную охоту, но хоть Вэй Усянь больше и не мог использовать меч, лучшего проводника на гору, куда сбежал яогуай, преследуемый Лань Чжанем, во всём Илине было не найти. Вэй Усянь так и сказал, и Лань Чжань не стал его прогонять, наверное, так сильно хотел достать всё-таки яогуая, терроризировавшего несколько деревень. Они поднялись в гору. Следы вели к той части, где Вэй Усянь ещё ни разу не был, но на всей горе не было ничего, что могло бы навредить Старейшине Илина и Ханьгуань-цзюню, в этом Вэй Усянь был уверен. Поэтому он не отказал себе в удовольствии чуть попугать Лань Чжаня. К тому же Вэй Усянь уже очень давно так не развлекался. Да, у него был А-Юань, который всегда старательно "пугался", когда Вэй Усянь строил страшные рожи и обещал вырастить из редиса не братиков и сестричек, а ужасных-преужасных, самых страшных монстров. Но кто мог сравниться в реакции с Лань Чжанем? Ах, Вэй Усянь скучал по тем временам, когда отбывал наказание в библиотеке. Даже простое подмигивание так чудесно выводило второго Нефрита из себя. Сейчас Лань Чжань стал как-то сдержаннее. Должно быть то, что Вэй Усянь больше не осквернял одним своим присутствием Облачные глубины уже успокаивало его. Но это означало, что Вэй Усяню всего лишь нужно стараться сильнее! — Лань Чжань, а ты не боишься? — Нет. Ну вот. Как и ожидалось. "Нет уж, Лань Чжань, — решил Вэй Усянь. — Ты жил спокойно без меня годами в своей библиотеке, сегодня ты на моей территории, и я не успокоюсь пока ты не отреагируешь!" — А ты не хочешь спросить чего? — Нет. Лань Чжань остановился и, чуть прикрыв глаза, осмотрелся. Вэй Усянь знал, что он пытается определить местоположение яогуая, и знал также, что никого поблизости нет — он-то не чуял ничего отличающегося от обычного уровня темной энергии. Поэтому он встал как можно ближе, за левым плечом Лань Чжаня, и позвал таким громким шёпотом, каким только мог. — Лань Чжань, ах Лань Чжань. Тебе всё-таки стоит бояться. Прямо сейчас в этой части горы находится ужаснейший и коварнейший противник. Лань Чжань развернулся, глаза его сверкали, и Вэй Усянь чуть не рассмеялся. Нужно было, конечно, шагнуть назад — вдруг Лань Чжань решит достать меч? Но Вэй Усянь решил, что успеет увернуться, зато так гораздо лучше видны сверкающие гневом глаза. — Чего бояться? — выдавил из себя явно взбешенный Лань Чжань, и Вэй Усянь, предвкушая, сделал последний шаг, оказываясь прямо перед Лань Чжанем, и положил руку ему на ладонь, чтобы не пропустить ни одного мгновения. — Пока ничего. Но он рядом с тобой, иногда у тебя за плечом. — Вэй Ин. Вэй Усянь не выдержал и расхохотался. — Это я! Я тут самый опасный. — Вэй Ин. Молчи. Вэй Усянь был настолько сосредоточен на лице Лань Чжаня, что не заметил изменений в окружающих их энергиях. И только когда Лань Чжань схватил его за руку, рванулся вместе с ним в сторону, сходя с тропы, заметил, что яогуай уже действительно у них за спиной. Бой всё-таки вышел коротким — куда какому-то мелкому пакостнику тягаться с Ханьгуань-цзюнем — Вэй Усянь даже не успел достать флейту. Вот только когда он уворачивался от падающей туши, под ногу что-то подвернулось, и он начал падать. Машинально выбросил руку, призывая темную энергию, но на пути у него оказался Лань Чжань, и они вместе полетели куда-то, ударились о камни, рядом что-то заскрежетало и стало темно.

***

Вэй Усянь полежал, немного приходя в себя после падения, и позвал: — Лань Чжань. — Вэй Ин, — тут же откликнулся Лань Чжань, и Вэй Усянь протянул руку, нащупав что-то мягкое и гладкое, что, как он надеялся, было плечом Лань Чжаня. Вокруг было темно, и в этой темноте они могли быть не одни, поэтому Вэй Усянь придвинулся ещё ближе, чтобы хотя бы чувствовать запах: аромат Лань Чжаня он бы не спутал ни с чем, к тому же так Вэй Усяню было почему-то спокойнее. — Лань Чжань, у тебя есть ночная жемчужина? — спросил Вэй Усянь. В ответ раздался глубокий вздох, как будто Лань Чжань собирался отчитать его, но промолчал. Послышался шорох, похоже, Лань Чжань всё-таки полез в свой цянькунь, и через некоторое время помещение, в котором они оказались, озарилось тусклым светом. Вэй Усянь оказался лицом к лицу с Лань Чжанем. Зрачки его, даже в свете жемчужины, были большими, и Вэй Усянь с завистью подумал, что, должно быть, даже в темноте Лань Чжань прекрасно ориентировался, в отличие от него самого. Лань Чжань скосил глаза, и Вэй Усянь понял, что так и не убрал руки с его плеча. Он рассмеялся, сжал пальцы, но Лань Чжань продолжал всё так же пристально смотреть на его руку, и Вэй Усянь поспешил убрать ее. А затем и вовсе поднялся и начал осматриваться. Они оказались в каком-то зале, похоже, вырубленном в скале: стены были покрыты резьбой, и потолок над небольшой ровной каменной площадкой, на которой они оказались, поддерживали несколько колонн. Там, где иероглифов и рисунков не было, стены не стали трогать, и они щерились неровностями обычных пещер. — Дверь. Вэй Усянь посмотрел туда, куда указывал Лань Чжань, и действительно, на одной из стен, так же исписанной иероглифами, выделялась каменная плита. Лань Чжань попытался толкнуть её, но плита, конечно же, не сдвинулась с места. — Те, в ком нет согласия, расстраивают богов. Согласие ведёт к процветанию. Раздор же приносит несчастье всем, — прочитал Вэй Усянь и взглянул на недоуменно хмурящегося Лань Чжаня. — Я чувствую себя, как будто мне снова пятнадцать и мы с тобой в библиотеке, — тут же пожаловался Вэй Усянь. — Надеюсь это всё не надо переписывать, чтобы выйти. — Нет, — отозвался Лань Чжань и указал на ряд иероглифов по бокам двери. — Познай врага. Пойми его. Прими его. Соединись с ним. И что это значит? Лань Чжань, не отвечая, поднял повыше жемчужину и шагнул в сторону от двери. Вэй Усянь последовал за ним, рассудив, что если уж неведомые строители этой ловушки не удосужились оставить чётких инструкций, то действительно лучше попытаться рассмотреть то, что ещё они тут понаписали и нарисовали. Пока они шли вдоль стен, брови Вэй Усяня поднимались все выше и выше, а уши Лань Чжаня даже в тусклом свете ночной жемчужины явственно алели. Все изображения оказались весенними рисунками. На одном юноша и девушка сплетались в тесных объятьях, на другом один мужчина сидел на коленях другого, тесно прижимаясь к его обнажённой груди. Были и совсем уж непристойные, и Вэй Усянь подумал, что Не Хуайсан отдал бы многое, чтобы их увидеть и зарисовать. — Соединись… Соединись! Лань Чжань, ты понял? Лань Чжань молчал, должно быть, потерял дар речи от возмущения. — Надеюсь, магическое поле тут завязано именно на контакт, а не на "прими врага", иначе мы застряли. — Вэй Усянь потянул его за руку к двери, но Лань Чжань неожиданно упёрся, и Вэй Усяню пришлось остановиться тоже: дотащить силой у него бы не вышло. — Вэй Ин не враг. — Да, отлично, подтвердить вслух тоже не помешает, — решил Вэй Усянь и громко проговорил в сторону двери. — Лань Чжань мне не враг. У двери они оказались очень быстро — само помещение не поражало размерами — и Вэй Усянь остановился в растерянности. Он не то чтобы не знал, что надо делать, это же был Лань Чжань! Вот набросится на него сейчас Вэй Усянь с непристойными предложениями — и тот по привычке достанет меч! — Хм, давай попробуем просто соприкосновение кожи. Дай мне руку! Лань Чжань протянул ладонь, и Вэй Усянь осторожно её пожал. Они оба посмотрели на дверь, но она, конечно же, и не думала открываться. На стенах не было ни одного рисунка с рукопожатием. — Я тебя сейчас обниму, — на всякий случай предупредил Вэй Усянь и, словно бросившись в воду с обрывистого берега, вскинул руки и обхватил Лань Чжаня. Обнимать его было даже приятно, Лань Чжань был тёплым, и голова Вэй Усяня удобно устроилась в изгибе его плеча. — Открылась? — почему-то шепотом спросил Вэй Усянь, почувствовал, как чуть вздрогнул прижатый к нему Лань Чжань. — Нет. — так же шепотом ответил Лань Чжань, но рук, сомкнутых на талии Вэй Усяня, не расцепил. Вэй Усянь тоже на всякий случай подождал ещё немного — вдруг магическое поле работало с задержкой — но ничего не произошло, и он осторожно отодвинулся. Сердце колотилось как бешеное: следующее предложение, хоть и очевидное, Лань Чжаню совершенно точно не понравится. — Не работает, — сообщил Вэй Усянь и в надежде уставился на Лань Чжаня. Тот промолчал, хотя картинки они рассматривали вместе, и Лань Чжань не мог не знать, какой ещё вид "соединения" нужно было проверить следующим. Вэй Усянь глубоко вздохнул, понял, что ему, как самому опытному, придётся брать инициативу в свои руки, и склонился к Лань Чжаню, понадеявшись, что тот, так и не разжавший руки, не сможет из такого положения достать быстро меч и проткнуть посмевшего его оскорбить. Лань Чжань ничего не делал, только дышал чуть чаще, и Вэй Усянь ещё раз напомнил себе, что это он тут из них двоих уже целовался, зажмурился и прижался закрытыми губами к губам Лань Чжаня. Вокруг стояла тишина, слышно было только тихое, учащённое дыхание Лань Чжаня. Через некоторое время Вэй Усянь открыл глаза и уставился прямо в золотые глаза. — Сработало? — спросил он, на всякий случай — кто знает сколько этому месту нужно времени, чтобы понять чем там заняты его пленники, — не отодвигаясь. Его губы при движении задевали губы Лань Чжаня, и Вэй Усянь сжал руки сильнее, чтобы Лань Чжань уж точно не попытался его наказать за такую вольность. Но, похоже, он думал так же, как и Вэй Усянь, потому что, не отодвигаясь, ответил: — Не знаю. Вэй Усянь скосил один глаз и посмотрел на всё так же плотно запертую дверь. — Значит, нужно попробовать что-то посильнее. Поцелуй с языком. Лань Чжань в его объятиях окаменел. Он не ругался и не вырывался, должно быть, тоже понимал, что это необходимо, но не знал, что нужно делать. Вэй Усянь уже собирался самодовольно заявить, что сам всё сделает, ведь у него есть опыт! Пусть тогда он и не успел сделать ничего особенного, но это был поцелуй, и Вэй Усянь не среагировал только потому, что был слишком удивлён. Теперь-то у него было время, и он собирался показать Лань Чжаню, что целуется он превосходно. Но не успел ничего сделать, потому что Лань Чжань резко развернулся, прижимая вскрикнувшего от неожиданности Вэй Усяня спиной к камню. — Лань Чжань! — возмутился Вэй Усянь. — Пусти! Я лучше тебя знаю, что делать. — Откуда? Глаза его горели, и Вэй Усянь подивился, что, оказывается, Лань Чжань, примерный первый ученик, и в любовных вопросах тоже хотел быть первым. Вон как обиделся, что Вэй Усянь уже целовался. — Помнишь охоту на горе Байфэн? Вот там я встретился с одной заклинательницей, которая не смогла устоять передо мной. Лицо Лань Чжаня приняло какое-то странное выражение, и Вэй Усянь уже собирался возмутиться, что ему не верят, но не успел. К губам прижались чужие губы, Вэй Усянь, уже открывший рот, для возмущённой тирады не успел ничего сделать, как в его рот проник язык. В голове тут же стало пусто. Лань Чжань не давал ему ни мгновения передышки, исследуя рот, чуть прикусывал его губы, отступал, кажется, только для того, чтобы протолкнуть свой язык ещё глубже. Вэй Усянь застонал, сам не зная зачем, попытался притянуть его ещё ближе, и когда получилось, закрыл наконец глаза и попытался отвернуться, чтобы глотнуть воздуха, но сильные пальцы сразу же сжали его подбородок, и Лань Чжань продолжил. Поцелуй на горе Байфэн хоть и был похоже страстным, но закончился довольно быстро и совсем не мог подготовить Вэй Усяня к тому, что делал Лань Чжань. Было жарко и сладко, Вэй Усянь всё сильнее прижимал к себе Лань Чжаня, но никак не мог оказаться достаточно близко. Он заёрзал, пытаясь вжаться в Лань Чжаня, и тут же недовольно застонал, потому что Лань Чжань наоборот прекратил его целовать. — Лань Чжань! Ты чего? Лань Чжань выглядел... необычно. Волосы у него растрепались, и Вэй Усянь только сейчас обнаружил, что одна его рука лежит на затылке Лань Чжаня. Щёки заливал яркий румянец, а губы припухли и покраснели. Он тяжело дышал и чуть заметно дрожал. — Лань Чжань! — Вэй Усянь с восхищением смотрел на Лань Чжаня и никак не мог поверить, хотя все доказательства были перед ним. — Ты моя заклинательница с сильными руками! — Вэй Ин… — Это был ты. Я теперь понял. Погоди. Я думал, что девушка просто была застенчивой, поэтому и сбежала и не дала посмотреть. Но тебе-то чего стесняться? Ты же Ханьгуань-цзюнь, все хотели бы тебя поцеловать! — Все? — Ну да. Ты же красивый и сильный, и храбрый, и верный, и благородный, и красивый. Так, это я уже говорил. Но ты понял, да? — И Вэй Ин? — Что? — И Вэй Ин хотел бы поцеловать? Вэй Усянь открыл было рот, но не смог ничего сказать. Он не хотел поцеловать Лань Чжаня. Он вообще не думал никогда о том, что Лань Чжаня можно целовать. Лань Чжаня можно было дразнить и выводить из себя, подначивать и пытаться добиться того, чтобы он посмотрел. И если удавалось, то Лань Чжань, холодный и недоступный, вспыхивал, смотрел на Вэй Усяня и горел так ярко, что глаз нельзя было отвести. И сейчас его взгляд пылал так, что Вэй Усянь опасался бы сгореть, если бы вообще боялся огня. Вэй Усянь не боялся. — Хотел. Хочу. Лань Чжань тихо выдохнул, как будто с плеч его упал непомерный груз, наклонился и легко прикоснулся к губам Вэй Усяня. Вэй Усянь закрыл глаза и повторил, задевая губы Лань Чжаня, наслаждаясь лёгкими, как лепестки, касаниями. — Хочу. За их спиной щёлкнула дверь.