Девочка с севера

Прошло всего пару дней с того знаменательного вечера. Рита и Шаст сидели в какой-то кафешке – у них было свидание. Девушка чувствовала себя немного неловко — Рита ещё не совсем привыкла к своему новому статусу. Конечно, внешне он ничего не менял – пара всё так же проявляла друг к другу знаки внимания и нежности, урывая лёгкие касания и поцелуи, чуть смущенные и несущие за собой жар. Однако, для Риты их новое положение меняло всё. Она вдруг осознала на себе всю серьёзность случившегося, до неё как-то резко начало доходить, что всё, что происходит между ней и Антоном – не просто игры, не просто заигрывания, флирт и удовлетворение тактильного голода. Происходило нечто большее. На неё неожиданно обрушилась правда – она уже взрослая, и она уже давно должна жить набело, а не играть черновой вариант жизни. Всё, что происходит вокруг – не шутка, не компьютерная игра, которую можно перепройти. И если вдруг с ней случается что-то такое вот серьёзное и взрослое, значит, жизнь изменилась. Рита как будто бы до сих пор не могла осознать себя взрослой – время просто шло, дни рождения, бывшие для девушки сущей формальностью, сменяли друг друга, а она не чувствовала переходов. Порой девушка ловила себя на мысли, что её сверстники ведут себя слишком развязно, по-взрослому, так, как будто бы ещё не доросли. И плевать, что им всем уже по двадцать пять. Словом, Рита вдруг осознала всю настоящесть своей жизни, её подлинность, серьёзность и неподдельность. А это чувство нехилое, к нему привыкнуть нужно, осознать и переварить. Поэтому, конечно, для неё было ударом, когда Антон вдруг сказал вскользь, так, как будто очень смущался и ему тяжело это далось: - Рит, давай съедемся. Девушка застыла с чашкой кофе у самых губ и подняла глаза на мужчину. Он со всей педантичностью волнующегося ребёнка ковырялся в пирожном. Его слова неожиданно для самой Риты оказались для девушки ударом. Может ли она?.. должна ли она согласиться? Сейчас, когда она ещё не… Все её прошлые мысли, возникшие чуть раньше её дня рождения, вновь всплыли в мозгу, будто никуда и не исчезали, а так, были деликатно запиханы подальше, с глаз долой. Девушка так долго молчала, что Антон взволнованно посмотрел на неё, вскинув голову. В его светлых растерянных глазах считался немой вопрос, и Рита поняла, что больше не может не отвечать, не может заставлять Тошу так мучиться, блуждая в самых ужасных догадках. Хотя, будь её воля, она бы дала себе ещё минут пять на раздумья и формулировку в словах того, что плескалось у неё в груди, болезненно билось, скреблось и мешало. Но, надо было начать. Набрав воздуха в лёгкие, Рита пошла в бой: - Тош… - начала она неуверенно и опустила глаза – она не могла на него смотреть, не могла! – Я…очень взволнована и обескуражена твоим предложением. Понимаешь, я ещё ни разу ни с кем не съезжалась, я привыкла жить одна, хоть и не люблю этого… Это ведь..очень серьёзно. Я не… - Рита вскинула голову и взглянула на внимательно слушающего Шаста, - я не уверена, что я справлюсь с этой задачей. - Рит, с этим мы справимся... – начал было он, и девушка поняла, что не верно поступила, сказав неправду. Сейчас он будет возражать не тому, не поймёт истинной причины её отказа, а это будет нечестно. Она не хотела, чтобы между ними были какие-то секреты. - Тош, погоди, - Рита чуть приподняла ладонь, и Шаст недоумённо уставился на неё. – Я…основная причина не в этом, - она чуть прикрыла глаза, готовясь к серьёзному и сложному разговору. – Я не могу к тебе переехать. По крайне мере пока. Потому что… - девушка облизнула пересохшие губы, - потому что я не уверена, что хочу этого. Не потому что я тебя не люблю! – она вскинула на него умоляющие глаза. – Я очень, очень, очень тебя люблю, до бесконечности и безумия! Тут дело в другом. Точнее, как раз-таки в этом. С ума сойти. Обычно парни отказываются съезжаться, боясь семейной жизни. Как же она сейчас наверное ужасно выглядит со стороны... Но останавливаться нельзя. - Понимаешь, я заметила, что за последние несколько месяцев я просто-напросто не занималась своей работой и проектами. Я вся растворилась в команде, в вас, в тебе. И мне кажется, что это неправильно. Я должна заниматься и своей жизнью, а иначе я так навсегда и останусь в плену этой розовой мечты, - Рита качнула головой на вопросительный взгляд Шаста, - потом объясню подробнее, если смогу. И сейчас…сейчас я непротив быть твоей девушкой, и это уже огромный шаг для меня. Но…мне надо со всем разобраться. Мне надо разобраться в себе . Не хочу тянуть в эту пропасть и тебя. Я хочу стать лучше, избавиться от того, что связывает мне руки, и тогда быть счастливой и свободной. С тобой. Прости…я понимаю, что это…это ужасно – этот отказ… но пойми, что мои причины кроются не в тебе, не в моих чувствах к тебе, а в моих чувствах к себе. Я должна для начала понять свои приоритеты, цели, задачи, должна найти свою путеводную звёздочку, на которую буду идти, а потом уже, думаю, нет, я просто уверена, что чуть позже во мне созреет желание переехать к тебе. Ведь ты – просто солнышко, и я тебя очень люблю. Рита облегчённо выдохнула, радуясь, что хотя бы приблизительно смогла сформулировать то, что точило её изнутри. Её сердце бешенно колотилось, так она переживала, ладоням стало горячо и они вспотели, и Рита ждала. Мучительно ждала в тишине. Тоша выслушал её внимательно и очень, очень серьёзно, уложив голову на сцепленные в замок пальцы. В воцарившейся паузе Рита страшно нервничала – она очень боялась, что Антон может её не понять, и тогда всё закончится. - Рит, я… - начал он и, прокашлявшись, выпалил: - Если не хочешь жить со мной – просто так и скажи! Зачем городить здесь какие-то замки, розовые мечты и остальную хуйню? Девушка моргнула от неожиданности. От его слов комок вдруг поднялся и остался в горле, мешая дышать. - Я не говорила, что не хочу! Я говорила, что я не готова! – воскликнула Рита чуть дрожащим, но всё же очень твёрдым голосом. – Я тоже мечтаю о семье, как и ты! - Тогда в чём проблема? – он сверлил её сердитым взглядом, и девушка на секунду почувствовала себя виноватой. - Я же только что объяснила, - вздохнула она, сдерживая волну агрессии – нет, блять, ребят, да какого хуя?! - Но ты ведь можешь разбираться со всем этим уже когда мы будем жить вместе, или я буду мешать? – чуть с сарказмом спросил Антон, и не ожидал ответа девушки, когда она сказала: - Да, будешь. Я должна побыть наедине с собой. - Сколько ещё лет? – нарочито вежливо уточнил Шаст, и это больно задело Риту. - Не моя вина, что я была одинока, - жёстко ответила она. - Это всегда лишь вина человека, - рассерженно бросил он. Сдерживая слёзы, Рита кое-как нашла в себе силы не продолжить бесполезную ссору, а вернуться к главной теме разговора: - Тош, я обещаю, что вскоре я со всем разберусь, и тогда… - Не стоит надеяться на отсрочку отрицательного ответа – всё равно придётся сказать «нет»! - Я схожу к психологу и всё исправлю, - пообещала Рита так жалобно, что ей самой стало противно. Блин, в этой ситуации ведь явно не прав Антон! Почему она позволяет ему так говорить? Даже если она блин трижды в него влюблена – он не имеет права так говорить! Нет, ей точно надо к психологу. Антон ничего не ответил. Он встал, окинул девушку жгучим взглядом - смесь разочарования, обиды и обманутого доверия, - и, оставив на столике деньги, вышел из кафе. Не желая больше оставаться в этом месте, желая дать волю слезам, Рита подхватила свой рюкзак, накинула кожанку и выбежала на улицу. Вечерняя Москва встретила её яркими и равнодушными огнями. Светофоры, фары машин, гирлянды - всё это вдруг показалось Рите таким чужим... Категорично вжикнув молнией куртки, девушка быстро пошла к метро по одной из замоскворечных улиц, которые раньше так любила. Сейчас они казались ей такими далёкими и холодными. Слёзы текли по щекам девушки против её воли, они жгли кожу, и Рита ничего не могла с ними поделать. Она умела справляться с любыми проблемами кроме своих загонов и выебонов Антона. Вдруг все прожитые в Москве годы показались Рите дешёвым пшиком, ослеплением яркой жизнью, безумным бегом за призрачной мечтой. Гонкой, в который ты, получив всё, теряешь всё. А всё-таки Воркута лучше Москвы, хоть и была той ещё дырой! Там, по крайней мере, всё было понятно. Да, вид города по умолчанию вгонял в депрессию, но эта депрессия была такой тёплой, родной, домашней, что без неё даже порой было тяжело. Рита будто бы забыла обо всём плохом, что случалось в её родном городе, и сейчас вспоминал только хорошее. Девушка сама и не заметила, как оказалось на небольшой площади. Над ней апогеем всего вышеподуманного высилась Москва Сити. Обещанием элитной недосягаемой жизни, к которой она всегда так стремилась. Запрокинув голову, сунув руки в карманы, девушка задумчиво смотрела наверх, в горящее огнями вечернее небо. Слёзы на щеках высохли, осталась лишь внутренняя боль, обида и потерянность. Невольно в голове всплыла любимая фраза её бабушки: "Москва слезам не верит..."