Не оставляй меня, пожалуйста

      "Не оставляй меня, пожалуйста!" - эти слова я кричала каждому, кого подпускала слишком близко к своей израненной душе. Как жаль, что никто не слышал этого наполненного болью крика.       Каждый день своей жалкой жизни я пыталась быть послушной дочерью, заботливой сестрой и весёлой знакомой. И вроде всё получалось: семья была довольна, а люди вокруг смеялись вместе со мной, не замечая моего убитого состояния. Я прекрасно пользуюсь масками, если вы не поняли. Но единственная маска, которую я так и не смогла освоить - маска хорошего друга. Да, сейчас вы скажете: "Дура, у хорошего друга не должно быть масок!", - и я соглашусь с вами. Соглашусь и упаду к вашим ногам бездыханным телом, потому что свой последний вдох я потрачу на бездумное принятие новой мысли от человека, которому на меня плевать. Каждый день своей жалкой жизни я только и делаю, что слушаю и соглашаюсь, тратя последние силы. И всё ради того, чтобы запасть в душу, чтобы понравиться, чтобы стать частью жизни; чтобы не оставили мучительно медленно умирать где-то на пустынной трассе, захлёбываясь в потоке своих ожиданий.       Я пыталась. Я правда пыталась закопать все обиды в себе, где-то там, на дне Марианской впадины; пыталась закрывать глаза на манипуляции и оскорбления. Пыталась каждый раз мило улыбаться в ответ. Пыталась идти дальше с гордо поднятой головой. Пыталась, в конце концов, быть тем самым хорошим другом.       Но не смогла       Не смогла, не вынесла, не выдержала. Снова получала ржавые ножи в спину, падала на колени и хватала за руку карателя, умоляя прекратить. Но разве кто-то слушает? Да нет, конечно. Всё только по тому же ублюдскому сценарию, по тому же миллионному кругу ада. - Я общалась с тобой из жалости! - бьёт наотмашь. - Да кто сказал, что я тебя любил? - длинные иглы прямо в сердце. - У тебя ничего не выходит, дура, - ломает пальцы, тянувшиеся к прекрасному. - Не похоже, что ты стараешься, - выбивает из лёгких последний глоток грязного воздуха. - Ты правда не поняла, что я всего лишь играл? - током прошибает дрожащее тело. - Идиотка! - Страшная! - Убожество! - Шлюха! - Только мешаешь! - Не лезь! - Никому не нужна! - тычут длинными пальцами в хрупкие рёбра.       Собирая жалкие остатки сил, прижимаю ладони к ушам и больше не слышу ничего из этих слов. Но кровь в венах бьёт набатом, заставляя вспомнить о существовании бесполезного куска мышцы в груди. И его бы вырвать разом, оставляя лишь дыру в теле и редкие обрывки артерий и вен, кинуть на холодный железный стол безжалостному мяснику, который и глазом не моргнёт, метко разрубив пополам. Но только вот оно продолжает медленно и жалостливо пульсировать где-то там, напоминая, что не получится. Не выйдет. Не сможешь.       Показатель бесполезных эмоций выкручивается на максимум своих возможностей и трескается, выпуская на волю всё, что имел. Теперь внутри лишь вакуум, который ничего не сможет сберечь. Я закрываюсь ото всех, возвожу неприступные каменные стены. Лишь бы больше никто и никогда не притронулся к той кучке костей, которая в тёмном углу свернулась калачиком, обхватывая колени и раз в сутки делая болезненный вдох.       Отметаю все мысли и утыкаюсь лбом в грязное стекло автобуса, который несёт меня вверх по карте от прогнившего города. Разглядываю голые кусты и поникшую траву, стараясь найти хоть каплю красоты за окном. Но какая к чёрту красота, когда на дворе пронизывающий ледяным ветром октябрь?       А, вот какая...       Улыбка       Выворачивает наизнанку, заставляя ту самую каплю души поднять мокрые от слёз глаза к крохотному лучика света. И я чувствую, как эти самые глаза хватаются за последнее, что у них осталось.       Надежда       И откуда только она взялась? А, к чёрту. Размышления на потом. Сожаления и ясные мысли тоже. Сейчас в голове лишь осознание того, что жалкая душонка хватается за голые стены, поднимаясь на негнущиеся ноги и делая осторожный шаг, будто в первый раз. Потом смелее. Ещё, ещё, ещё, ещё. И вот я уже бегу вместе с ней, спотыкаясь о ступеньки и хватаясь за чужое плечо.       Вот оно       Что же заставляет меня сделать это? Что не даёт возможности отказать крохотной бедняжке в её мимолётной прихоти? Делаю глубокий вдох и, пока не передумала, выгоняю из себя единственное, на что осталась способна. - Ты такое солнышко. Может, пообщаемся?       Душа, прикрывая наготу, замирает и наблюдает, боясь даже моргнуть. Руки охватывает тремор, а в лёгких пустота. В горле ком, а ноги не держат. И я проваливаюсь под землю, лечу прямиком в ад, в лапы жадным демонам, которые последнюю тысячу лет только и делали, что ждали меня. И я готова сдаться прямо здесь, получить пулю в лоб и в чёрном пакете уплыть по течению в свободное море. Но вместо этого       Краснеет       Отводит взгляд       И снова мило улыбается - Конечно.       И всё. Я чувствую, как пустота внутри вновь превращается в уютную комнатку с мягким диваном, пушистым ковром, ярким освещением и кучей книг. Постойте, что? Я... Чувствую?       Да. Да, это точно то, что потерялось где-то в необъятном космосе много времени тому назад. С этого момента я вновь начинаю жить. Вновь ощущаю эмоции, а не боль, скребущую своими когтями сырые бетонные стены. Вновь делаю вдох. Не тот жалкий вдох, наполненный копотью и пылью, а чистый, глубокий - такой забытый и нужный.       И вакуум уходит, наполняя пустоту чем-то тёплым и родным. И слетевшие с предохранителей механизмы вмиг начинают работать снова, мигая разноцветными лампочками. И стены, которые я так старательно возводила вокруг израненной души, вдруг почему-то с грохотом обрушиваются, открывая взору нескончаемые пшеничные поля под ярким летним солнцем.       Вязкий страх сжимается от ослепляющего света и с шипением уползает прочь, прикрываясь острыми когтями. Он загнал себя в тяжёлую железную клетку, а я с грохотом закрыла её на массивный замок, отбрасывая ключ с надеждой, что больше никогда его не найду.       И теперь эта улыбка заставлять меня жить.       А её обладатель садится рядом и аккуратно, будто боясь разбить что-то хрупкое, поднимает то, что осталось от, казалось бы, бесполезного сердца.       Эти прикосновения не такие, какие я ощущала раньше. Пальцы не леденят кожу, наоборот - от них тепло и спокойно. Теперь чужие руки не ломают, а бережно зашивают старые кровоточащие раны. Они успокаивающе гладят по голове и бинтуют пострадавшие кости.       Мягкий взгляд вдруг пробирается к маленькой душе, крепко обнимает её и теперь радостно перетаскивает по комнатке множество горшков с цветами, расставляя их повсюду под счастливые вздохи наблюдателя.       Тёплые объятья помогают почувствовать защиту, и все проблемы уходят на второй, а то и на третий план.       Теперь каждый поцелуй в висок заставляет сердце бороться за жизнь, а лёгкие делать всё более глубокие вдохи.       И почему-то очень хочется верить этим осторожным прикосновениям, мягким взглядам, крепким объятьям и лёгким прикосновениям губ, которые так внезапно заполнили собой всю пустоту, оставленную мне до них.       Я снова привязываюсь, забываюсь и становлюсь зависимой. Но теперь это не слепо, как раньше, а вполне себе осознанно, с пониманием происходящего и последствий.       И я готова пустую душу продать Дьяволу, а бесполезное тело сбросить с моста в пересохшую Клязьму, лишь бы на твоём лице была та бесконечно яркая улыбка, а к твоему сердцу никогда не прикасалась печаль.       Те крики и мольбы никто и никогда не слышал вслух - по-настоящему. Поэтому сейчас надрывно жалким шёпотом сразу в самое сердце       Не оставляй меня,       пожалуйста...