Кукуевские страсти

Село! Свежий воздух, кладезь витаминов, запах свежескошенной травы и чернозема, чистейшие озера с кучей рыбы и густые леса... Казалось бы, что может быть лучше? Сюда бы немножко энтузиазма и желания, и можно горы свернуть, которые, кстати, в Кукуевке тоже имелись. Не Гималаи, конечно, но все же. Деревенский автобус подскакивал на очередных ухабах, казалось бы, специально демонстрируя то, сколько денег на ремонт дороги выделило правительство. - Конечная, вылазивайте! - раздался грубый голос водителя к единственному сидящему сзади пассажиру. Евгений Мартынов или как ласково его называла мама – Евгеша, не смел ослушаться водителя и, поправив очки, ступил начищенными до блеска ботинками на еще не изведанную им землю села Кукуевка, в котором ему предстояло провести не мало не много, а три года. Стоило только забрать сумку со ступеньки того ящика, который называли автобусом, как адская машина для выработки шума и сбора пыли сорвалась с места. В нос ударил аромат свежего навоза и Евгений, сморщив нос, принялся искать его источник. Искать долго не пришлось, так как по той же дороге, что ездит автобус, люди гнали и скот на пастбище. - Господи, за что мне это? – взмолился Женя и поднял взгляд вверх. Ответа ему, конечно же, не дали, хотя вопрос был скорее риторическим. А все это ему было за то, что учился с ним на бюджете только сын декана, и направлений на работу было тоже только два: в городскую администрацию и...ну вы поняли куда. Еще немного осмотревшись и не заметив ничего кроме поля усеянного горохом с одной стороны и гречкой с другой, Евгений печально попрощался с новой парой туфлей, которые беспощадно утонули в «ароматной» мине и, опустив голову, поплелся в сторону села, так он, во всяком случае, думал. - Эй, интеллигент, деревня-то в другую сторону. - Спаси... - дальше договорить не получилось, грохот копыт и вновь поднявшаяся пыль с грунтовой дороги заставила закашляться и зажмуриться. - Больной что ли? – спросил его незнакомец, которого и разглядеть не получалось из-за снятых очков и пыли в глазах. - Сами вы, простите, больные, - наконец надев спасительные стеклышки, Женя поднял глаза вверх. Шикарный жеребец восседал на потрёпанной, скорее всего престарелой кобыле и слегка прижмурившись, наблюдал за гостем. Загорелый обнажённый торс привлекал хорошо заметными кубиками, накачанные руки крепко держали поводья, а крепкие ноги совсем не прикрывали уж какие-то слишком короткие шорты. Первой в голову пришла пошлая картинка американской порнухи, где главный герой с оголенным торсом скачет по полю, встречает внезапно оказавшуюся там барышню и валяет ее там, в разных позах и на всех копнах. Правда Евгений в силу своих увлечений с большим удовольствием заменил бы барышню на свою скромную персону, но, увы и ах, в отношениях ему не везло, так же как и с работой. Неизвестно сколько бы еще парень пялился на сверкающую от пота грудь эдакого ковбоя отечественного происхождения, но слегка хрипловатый голос опять вернул его в реальность. - Ну и хорошо, а то зачем нам в колхозе больные бухгалтера? Зарплату задерживать будут, я за тобой приехал, залазивай. - Куда?! - Евгения перекосило при мысли, что ему нужно ехать на Этом. Казалось, что после захватывающих американских горок на автобусе, хуже быть не может, но, Женя был "победителем по жизни". - На Люсю, - как-то вполне обыденно ответил сей Аполлон и даже слегка удивился, что вопрос вообще был задан. - Я не буду на ЭТО залезать! – Женя попятился назад, наблюдая, как Люся, до этого безразлично жевавшая травинку, сейчас презрительно его оглядывает. - «Да я даже кобылам не нравлюсь» - пронеслось у него в мыслях и руки сильнее сжали небольшой чемоданчик со всеми необходимыми вещами. - Ну-ну, ты мне Люсию не обижай, она умная, может и лягнуть. - Я пешком лучше… - Семь километров? - Сколько?! Незнакомец смотрел на гостя, как на идиота, Люся победно оскалилась, а Женя, опустив голову, решил, что если он выживет после этого, то сам себе поставит памятник. *** На лазурном небе не было ни единого облачка, мелькали то поля с подсолнухами, то с гречкой, поражая красотой и величью, озеро отражало небо и ставало бездонными и завораживающим, но всего этого Евгений элементарно не заметил. Кобыла Люся, оказалась хоть и старой, но, скотина, злопамятной и гналась так, что душа в пятки убегала и скукожившись ждала там момента, когда тело ступит на землю. - Вот и приехали, а ты боялся, - Иван, как уже узнал Женя, в один прыжок оказался на земле и принялся стягивать с животного трясущееся тело. Как только оно ватными ногами ступило на дорогу, то сразу же повязло по косточки в пыли, но это не отбило у него желания припасть к земле начать ее целовать. Казалось бы, чего еще хотеть? Крепкий накачанный красавец, сидит сзади, обнимает тебя с обеих сторон, как блин, девицу на выданье, а ты, сидишь, закрыв глаза и боишься, боишься так, что не знаешь, как бы не обосраться на той же Люське, за что она, по-любому, возненавидит его еще больше. Немного прийдя в себя, Женя, поправив аккуратно заправленную белую рубашечку, убрав за ухо прядь светлых волос и натянув очки получше на нос, принялся осматривать местность. - «Типичная сельская дыра, в которой мне предстоит гнить эти долбаные три года», - печально подумал новоиспеченный бухгалтер и потер переносицу, переводя взгляд на Ивана. Но, вот эта брюнетистая личность, хоть немного радовала глаз. Он, конечно же, не гей, и в сторону парня даже не посмотрит, но Евгеше-то наблюдать никто не запрещал. - О, Палыч! А я тебя ищу. Вот, как заказывал, цел и невредим твой главбух, - Ваня довольный собой подошел к седому худощавому мужчине в соломенной шляпе и показал рукой на Евгения. - Ты его, олух, на чем привез? – Палыч строго нахмурился. – Я же тебе, непутевый, говорил, возьми уазик мой, ты его заикой сделать хотел? Ах, ты паршивец! Ну, погоди мне, все мамке расскажу, она-то тебе всыплит! На услышанное Женя даже не знал как реагировать. Перед глазами так и представлялась картина, как такого не хилого кабанчика, мама лупит по заднице, потом внимание сосредоточилось на самой заднице, а потом фантазия рисовала такие картинки, за которые влететь могло уже не Ване. - Сынок, ну ты как? – мужчина заботливо потрепал слабо улыбающегося Женю по плечу и снова бросил злой взгляд на Ивана. – Олух царя небесного, иди, чтобы глаза мои тебя не видели! Какой детина вымахал, а мозгов в голове как кот наплакал. - Дядь Петь, ну вы это совсем уже, - Ваня обижено отвернулся. - Я те дам и дядю, и Петю, засранец, - Палыч еще раз грозно помахал кулаком и опять повернулся к Евгению. – Сам-то как? Не мутит тебя часом? - Нет, спасибо, - по правде сказать, Женю мутило и не слабо, но не признаваться же в этом. - Вот и отлично. Пойдем, я тебе твое жилье покажу, а потом если захочешь, отдохнешь, а если не захочешь, так я сразу твое рабочее место покажу. Женя только согласно махнул головой удаляясь от все еще насупленного Ивана. Почему-то его этот взрослый ребенок очень веселил. Вся его непосредственность и не испорченность, его простота манила к себе, притягивала… Хотя, Женя не мог не признать, что притягивало его не только это, но и еще некоторые части тела, только об этом он старался не думать вообще. Страшно было представить, что этот ковбой с ним сделает, если заметит что-то неладное. Палыч вел Евгения узкими улочками между небольших домиков и без умолку что-то рассказывая. Кто где живет, кто чем занимается, Жене даже зачем-то поведали, кто в деревне гонит самогон и как Палыч вместе с участковым с этим, конечно же, борются. Десять минут пути и вот, они уже пришли в центр села, где на небольшой площади красовались два больших одноэтажных здания. На одном красноречиво было написано - «Клуб», который был: библиотекой и спортивным залом; и местом проведения свадеб, крестин, похорон и так далее и тому подобное, если они проводились зимой, например. Второе же здание гордо именовалось зданием местного сельсовета. Попетляв еще минут пять, Палыч вежливо открыл перед Евгением калитку одного из домов и жестом пригласив войти, почти официально заявив: - Осматривайся, здесь и жить будешь. А вот и хозяйка дома, - дядя Петя указал на вышедшую из-за угла женщину лет шестидесяти, старательно вытирающую о фартук руки. – Это Евдокия. - Чей-то ты за меня расписываешься, пень старый? У самой язык имеется, - женщина перевела строгий взгляд с Палыча на Женю и ласково улыбнулась, - можно просто Дуся. Дальше на бедного парня обрушилась кара хуже, чем поездка на Люське. Тетя Дуся оказалась болтушкой, раз в двадцать похуже Палыча. Они сначала начали рассказывать о своей деревне, потом перешли на ее обитателей, потом на то, кто имеет любовника, а кто нет, а после поругались из-за этого, да так, что Палыч чуть не получил половником по голове, и сразу же принял свое поражение, испугавшись мощи бабы Дуси, наверное не один череп она этим половником проломила. Последней каплей стал вопрос: - А ты, Евгеша, холостой, иль имеется кто? А то у нас такие девки на выданье. - Нет! – от вдруг представшей перспективы остаться здесь навсегда Евгения чуть не подбросило, –То есть...да...д-девушка...есть...у меня...т-там... в городе...да. - Эх, а жаль, - Палыч снял шляпу и почесал затылок, - а то ведь через три года опять главбуха искать. - Подождите, как главбуха? Я же просто бухгалтером быть должен, - Женю очень удивило такое внезапное повышение, но, Палыч в миг расставил все точки над "ё". - Так ты и будешь и простым, и главным. Один у нас бухгалтер, вот и будешь сам себе начальник, почти. - Ой! – Женя уже хотел что-то говорить, но внезапный крик хозяйки заставил подскочить и напрочь вылететь мыслям из головы. – Ты же голодный, наверное?! Мм, а ты, - взгляд вновь пал на Палыча, который уже втянул шею в плечи, - чего ребенка мучаешь? Вон, какой он тощий, шел бы ты отсюда, а я его накормлю, и завтра на работу выйдет, долгожданный твой. ( Ну привет воспоминания про бабулю ) Палыч нехотя, но, одев шляпу, направился к калитке, тихо бубня себе под нос: - Конечно, долгожданный, а то, чувствует моя задница, что намутила там математичка со школы так, что не разгребем. Уже у ворот мужчина обернулся и улыбнувшись во все тридцать два, бросил, пусть Женя отдыхает, и завтра он кого-то по него пришлет, кабы не заплутал. Евгений уже хотел вздохнуть с облегчением, но тетя Дуся (Тада-тадам, Бабуля спешит на помощь!!!), схватив его за руку потянула за собой, причитая, что откормит его и тот будет похож на человека. Жене же вовсе не хотелось быть не него похожим. То есть, он и так него похож, в том смысле, что и так особой популярностью не пользовался, а стоит ему еще и растолстеть, так вообще зашибись будет.