***
Территория заброшки довольно внушительна, оттого Попову приходится некоторое время потратить на поиски конкретного места, запечатлённого на фотографии. Внезапная вспышка страха вновь окутывает мужчину с головой на мгновение и пробегает табуном мурашек по спине, пока тот исследует очередной поворот. Он шумно выдыхает, прикрывая глаза, и старается сосредоточиться. Времени, чтобы бояться, нет. Да и вообще: сколько расследований за твоими плечами? Ты десятки раз оказывался на волоске от смерти, а сейчас-то чего боишься? Внутренний диалог с самим собой слегка успокаивает Арсения, вселяя некую уверенность, и позволяет расслабить напряжённое тело, отодвигая противное и незваное чувство страха на дальний план, после чего голос в голове резко отзывается вновь, пропуская удар в самое сердце: «Я ведь не за себя боюсь.» Слегка встряхнув головой из стороны в сторону, брюнет в очередной раз отбрасывает от себя все мысли, что мешают ему сосредоточиться в данный момент. Мужчина аккуратно шагает по неровной, усеянной мусором земле рядом с зданием, пока не слышит тихий всхлип, отдающийся глухим эхом от стен где-то неподалёку. Поворачивая голову в сторону, откуда послышался звук, у Арсения на мгновение замирает сердце. Он видит Антона на холодной грязной земле, который почти лежит, облокотившись лопатками на обшарпанную ледяную стену, а руки его туго связаны над головой и примотаны к каким-то трубам. Голова опущена, глаза прикрыты длинной потрёпанной чёлкой, а ноги лежат свободно, правда в очень неестественной позе. Мысль о том, что у Шастуна могут быть сломаны ноги, приводила Арсения в ярость. Хотелось разорвать на куски того, кто посмел вообще прикоснуться к парню. — Антош, — негромко выдыхает Арсений, понимая, что парень перед ним всё-таки живой. Младший буквально дёргается, когда слышит своё имя, поначалу даже думая, что ему послышалось, ведь голос Арсения он узнает из тысячи. Парень уже так долго тут находится, оттого резонно может предположить, что его разум просто решил сыграть с ним злую шутку, заставляя думать, словно Попов действительно здесь, и он пришёл спасти его. Однако ощущение кажется настолько реальным, что Антон моментально начинает сомневаться в том, что внезапно раздавшийся тихий голос был лишь галлюцинацией, потому Шастун вымученно медленно поднимает голову в сторону, откуда мгновение назад услышал своё имя. Разглядеть мужчину удаётся не сразу из-за застывшей пелены слёз перед глазами, а когда юноша признаёт в силуэте неподалёку знакомое полюбившееся некогда лицо, то полумёртвые бабочки в животе внезапно оживают, приятно щекоча парня изнутри и заставляя его легонько улыбнуться. Арсений всё-таки действительно пришёл. Зелёные, некогда яркие глаза младшего были покрасневшими и блестели от прозрачных горячих слёз, которые скопились в уголках, чуть ниже залегли глубокие тяжёлые мешки, очевидно, что Антон не спал эту ночь, а на красных щеках были видны уже высохшие тонкие дорожки. Сердце Арсения больно сжимается от представшей перед ним картины. На его глазах, буквально в одно мгновение взгляд юноши с опустошённого и запуганного переменился на радостный и преданный, в вновь посветлевших радужках резко вспыхнул огонёк надежды, а пухлые, искусанные в кровь губы, озарила счастливая улыбка. Антон ждал, что Арсений придёт за ним. Арсений спасёт его. Заберёт домой. Защитит от всех. Он верил. И Арсений пришёл. Иначе и быть не могло. Забывая обо всём на свете в одно мгновение, Попов ускоренно шагает в сторону Шастуна, совсем забывая об обстоятельствах. Но ненадолго. Внезапный оглушающий выстрел разносится эхом, а шальная пуля, создавшая шум, стремительно проносится прям перед лицом Арсения. Это было предупреждение, которое вмиг заставило детектива опомниться и остановиться, правда взгляда от Антона он так и не отвёл, как и сам юноша, который сильно дёрнулся и сощурил глаза от неожиданности, неуклюже пытаясь поджать ноги ближе к себе. Теперь мужчина отчётливо видит неестественное положение ног юноши, да и исказившаяся на лице Антона боль от движения не уходит от меткого взора детектива. — Извини, но твой дружок так сильно пытался отбиваться, что пришлось его слегка тронуть, — уже небезызвестный Попову голос разносится со стороны, откуда несколько секунд назад раздался выстрел. Говорящий явно обратил внимание на взгляд Попова, прикованный к заложнику, да и к тому же находиться в тени более смысла нет. — Зная уровень Вашей эмпатичности и пацифизма, делать это с Антоном было лишь Вам в радость, — Арсений раздражён. Он никому и никогда не посмеет смеяться над ним и тем, что ему дорого. Под конец голос срывается на негромкое рычание, ибо слова даются не так легко, как это было ранее. — В этом мы с Вами похожи, Арсений, — стук каблуков эхом разносится по помещению, становясь с каждым шагом всё более отчётливым и громким. Детектив по-прежнему стоит на месте, неизменно смотря на напарника, который с лёгким испугом косился взглядом в сторону, где боковым зрением Попов смог разглядеть знакомый силуэт, приближающийся прямо к ним. — Не могу с Вами согласиться, — привычным ровным тоном проговорил Арсений, слегка приподнимая одну бровь наверх и устремляя на мгновение взгляд в пол, изображая секундную задумчивость, — в отличие от Вас я не похищаю людей, а также не убиваю своих близких, — на последней фразе мужчина, наконец, поворачивает лицо к пришедшей, — должен признать, сделали Вы это красиво. По крайней мере, для полиции эта загадка так и останется неразгаданной, если я лично не доложу им. Однако Ваш мотив оставляет желать лучшего, ведь он абсолютно банален и неинтересен, даже для полицейских. К слову, на Вашем месте я бы придумал что-то более оригинальное, потому не так уж мы с Вами и похожи. — Но Вы же понимаете, что не в этом наше главное с Вами сходство, верно? — игриво и надменно произносит человек напротив, слегка наклоняя голову в бок. Внезапно, пальцы левой руки снимают аккуратное золотое колечко с безымянного пальца правой и начинают крутить украшение в ладонях. Мужчина продолжает в упор наблюдать за действиями оппонента, однако сейчас брюнет находится в лёгком ступоре, ибо он не совсем уловил смысл только что сказанных слов. Заметив лёгкую растерянность на лице детектива, похититель, выгнув одну бровь, поднимает голову, слегка приподнимая подбородок вверх. На лице вновь исказилась усмешка, а слегка прищуренный и полный высокомерия взгляд поднялся на Попова снова, — Вы ведь даже не понимаете о чём речь, — разносится недолгий ироничный смех, который заставляет Арсения слегка на мгновение стушеваться, ибо он и вправду не до конца улавливает суть, — дело в Вас, Арсений. Попов с секунду неизменно смотрит на человека напротив, после чего переводит взгляд в сторону притихшего Антона, который, кажется, прекрасно понял смысл сказанных только что слов. В его глазах виднеется глубокое отчаяние от осознания того, что говорящий прав, потому Шастун вновь опускает голову вниз, не желая сталкиваться глазами с брюнетом, поскольку вновь увидит в них непонимание. Арсений не понимает в чём проблема. Ему абсолютно безразличны такие вещи. Именно это отсутствие осознания способно больно резануть по сердцу Антона, разрывая его на части. Снова. — Вы абсолютно не понимаете людей, — самодовольный голос вновь разносится эхом по зданию, заставляя детектива повернуть голову, — Вы не понимаете, почему люди радуются, почему они грустят, тоскуют, смеются, плачут… почему люди любят… — голос ненадолго затихает, — Вы словно одинокая акула посреди маленьких рыбок: равнодушно пожираете их, несчастных и запуганных, продолжая свой размеренный монотонный путь дальше, ища всё больше новых жертв, дабы утолить свой вечный голод… Арсений опускает взгляд в пол. Он ведь даже никогда об этом не задумывался раньше. Из раза в раз на каждом новом расследовании он лишь терпеливо ждал, пока клиенты будут в состоянии чётко и во всех деталях описать произошедшие события, и не пытался даже вникнуть в причину столь сильных эмоций этих самых людей. Внезапное осознание своей бесчувственности резко меняет что-то внутри Попова. Он резко понимает, что всё это время был лишь машиной, выполняющей поставленную цель, и ничего более. Но Арсений ведь такой же человек. Во всяком случае, в этом он убедился за последние сутки, когда смог принять в себе чувства к Антону. Значит ли это, что Попов сможет точно также проникнуться и к другим людям.? К сожалению, поток мыслей в голове брюнета был прерван в очередной раз голосом дамочки напротив, которая, вероятно, заметила душевные метания детектива. — Но Вы не переживайте, Арсений, — Попов неизменно продолжал буравить взглядом пол, после чего прикрыл глаза, глубоко вздыхая, — я избавлю Вас от необходимости принятия своей бесчеловечности, — выделив лёгким шипением последнее слово, проговорила женщина, — видите ли, но в моих планах не стоит раскрытие убийства моего мужа, и полиция о моей прямой причастности к делу не узнает, — хитрая ухмылка вновь озаряет лицо вдовы, привлекая, наконец, взгляд Арсения, — потому что я планирую унести этот маленький секретик вместе с Вами. Внезапно женщина достаёт из кармана своего пальто пистолет, из которого ранее уже звучал выстрел, и неспешно заряжает его, явно в этот момент наслаждаясь собой. Нетрудно было догадаться, что именно она собирается сделать, потому пришло время вмешиваться. Со всех сторон в одно мгновение в помещение вбежала вооружённая небольшая группа захвата во главе с Матвиенко, который коротко кивнул Арсению, когда несколько человек уже успело окружить дамочку, стоя на расстоянии метра от неё, а один направился к Антону, чтобы его развязать. — Очень приятно, Арсений, что ради меня Вы наняли целый наряд, однако так с Вами не очень интересно, — женщина продолжала актёрствовать, театрально изображая разочарование поступком Попова, — что ж, не получилось разобраться с Вами, к сожалению. Но просто так я это оставлять не собираюсь, — стойко державшийся хитрый взгляд не сулил ничего хорошего, — мы вроде как договаривались с Вами: никакой полиции. Но Вы, я вижу, не удержались… что ж, пожалуй, не буду сдерживать себя и я. Всё происходит слишком быстро, никто даже не успевает среагировать. Рука с заряженным пистолетом направляется чётко на свою цель, после чего по всему зданию разносится громкий короткий выстрел. Женщину моментально вяжет отряд, уводя на улицу в сторону служебных машин, в то время как остальные резко подхватываются и окружают раненого. — Антон! — крик ужаса разносится едва ли не громче самого выстрела, после чего Арсений моментально подлетает к Шастуну, который прерывисто громко дышит, испуганно смотря на кровь, что сочится из образовавшейся раны на груди. Попов аккуратно обнимает младшего за спину, как младенца, прикладывает предварительно снятый пиджак к месту ранения в попытке остановить сильный поток крови. — Скорую срочно! — кричит Матвиенко одному из своих парней, подлетая к Антону вслед за другом. Видя место ранения, Сергей старается держать лицо неизменно спокойным, однако в его взгляде всё видно. Дело плохо. И Антон это понимает. Сознание парня словно медленно начинает его покидать, и он понимает, что может уже не очнуться. Сейчас перед собой он видит Арсения — своего кумира, напарника, коллегу, друга, любимого… Попов смог стать для него абсолютно всем сразу, он стал для него целым отдельным большим миром, который Шастун имел возможность с каждым днём познавать всё больше и больше, и он нескончаемо благодарен судьбе за встречу с детективом и последующую совместную работу с ним… но не жизнь… об этом Антон мог лишь скромно мечтать, представляя, какие бы могли быть у них отношения… но сейчас, вероятно, может не стать ничего. Может не стать самого парня. Потому он решается признаться Арсению, наконец, во всём, что так давно лежит у него на душе, не желая оставлять между ними никаких недомолвок: — Арсений, — негромко зовёт детектива слегка подрагивающими губами Шастун, заглядывая прямо в голубые глаза, в которых так отчётливо бушует шторм. Антон недолго молчит, опуская короткий взгляд на немного приоткрытые губы брюнета, после чего робко касается холодными пальцами щеки детектива, мягко поглаживая, а затем и вовсе кладёт ладонь полностью, решив, что терять уже явно нечего, главное — успеть, — знаешь, я так давно хотел тебе это сказать… — на губах появляется лёгкая смущённая улыбка, а взгляд перемещается вновь в глаза напротив, — мы столько лет с тобой знакомы, столько всего прошли вместе… и я ни дня не жалел о встрече с тобой, благодарил судьбу за такой подарок… — внезапно холодную окольцованную руку накрывает тёплая ладонь Попова, а сам он щекой ближе жмётся к ладошке зеленоглазого, — хоть тебя все и считают психопатом, я всегда восхищался тобой. Ты был для меня огромным своим неизведанным невероятным миром, который я понемногу открывал для себя с каждым днём. Ты был моим миром, — по впалой щеке Антона вновь скатываются слёзы от переполняющих его чувств, из-за чего мужчина перед ним уже не так отчётливо виден. На мгновение парню даже показалось, что он увидел застывшую влагу и в глазах напротив, — я всегда боялся произнести эти слова, но теперь, когда, вероятно, остаётся не так много времени, могу смело тебе это сказать… — сознание внезапно начало в разы быстрее покидать парня, отчего голос заметно стал тише, а глаза почти закрылись, но он нашёл в себе силы и почти шёпотом произнёс самое главное, — я люблю тебя… Глаза окончательно закрылись, тело обмякло, а рука, что мгновение назад поглаживала скулу брюнета, вмиг потяжелела, но продолжала висеть на месте за счёт хватки Попова. На мгновение в помещении царит гробовая, невыносимая тишина, после чего раздаётся всхлип. Матвиенко недоумённо поднимает голову, думая, что ему показалось, и смотрит на Арсения. Тот аккуратно прижал тело младшего крепко к себе, не задевая телом рану, и уткнулся щекой ему в затылок, тихо пуская слёзы. Сергей удивлённо уставился на друга, анализируя происходящее у себя в голове. Попов, кажется, в это мгновение позабыл обо всём на свете: о Серёже, что сидит напротив, об оперативниках, которые могут в любой момент зайти вновь, об этой дамочке, что натворила всё это… в голове мужчины крутилось лишь одно «я люблю тебя», произнесённое из последних сил и на грани сознания. Арсению хотелось кричать от боли. Наверное, он смог, наконец, познать ужасное чувство утраты самого дорогого и близкого, что только у него было. Эти новые эмоции разрывали Попова изнутри, принося ему невыносимую боль и печаль. Он так и сидел неизвестно сколько, обнимая парня, пока Матвиенко, которого было слышно, как сквозь толщу воды, буквально не оттащил детектива от младшего, чтобы его забрали медики. Игнорируя всё и всех, Попов поехал в машине вместе со скорой, сидя рядом с полуживым Антоном, над которым то и дело суетилась бригада врачей. Брюнет лишь накрыл холодную ладонь Шастуна своей, поглаживая мягкую покрасневшую от верёвок кожу большим пальцем, продолжая уже беззвучно пускать слёзы, что нескончаемым потоком продолжали литься. В больнице Антона моментально увезли в операционную, оставляя Попова лишь ждать в коридоре. Мужчина не знает, сколько он там просидел. К нему несколько раз подходила медсестра, что-то говоря и предлагая, но вот что именно, Арсений не слышал. Впервые его голова была абсолютна пуста. Сам Попов был абсолютно пуст, словно из него высосали всё. Он сидел, не двигаясь, не фокусируясь ни на чём, не слыша и не видя ничего, что происходит вокруг. В реальность он возвращается лишь когда ощущает, что его, вероятно, уже довольно долго трясёт за плечо врач, который проводил операцию. Взгляд Арсения внезапно проясняется, он резко поднимается, смотря на доктора, ожидая услышать его вердикт. Сердце непроизвольно забилось в разы сильнее, дыхание слегка сбилось, а кончики пальцев стали едва заметно подрагивать от внезапно накативших волнения и напряжения. Арсений боялся. Боялся услышать одну единственную фразу, которая навсегда перечеркнёт абсолютно всю его жизнь… потому что Антон сам стал жизнью Попова. Они почти всегда вместе: на работе, дома, на отдыхе, в поездке… их жизни просто наполнены друг другом, и ни один из них уже не сможет без другого. Они — одно целое. — Арсений, — начал врач, вновь вырывая детектива из своего подсознания, — всё прошло вполне себе хорошо. Антон сейчас находится в среднетяжёлом состоянии, что, на самом деле, можно считать вообще чудом. Пуля не прошла насквозь, вошла в нижнюю часть правого лёгкого, с чем парню, несомненно, повезло: ещё бы чуть-чуть выше, и он бы скончался моментально. Часть лёгкого пришлось удалить, потому в будущем ему надо быть максимально осторожным с лёгочными заболеваниями, ибо они могут крайне пагубно сказаться на его здоровье. Сейчас он пока без сознания, очнётся предположительно в ближайшие несколько часов, — у Арсения камень с души упал. Антон жив. С ним всё хорошо. Детектив измученно, но облегчённо выдыхает, не сдерживая счастливую улыбку, что отчаянно рвётся наружу, — Вы сможете зайти к нему завтра, — после, попрощавшись, доктор удалился, в то время как Арсений ещё продолжал стоять на месте некоторое время, глупо улыбаясь.***
Всю ночь Попов почти не спал. Пережитые за последние сутки эмоции морально истощили мужчину, но никак не отпускали его, мешая полноценно погрузиться в нормальный сон, потому Арсений, скорее измученный ночью, нежели отдохнувший, встаёт рано. Выпивая свой кое-как сваренный кофе, он направляется в холодный душ в попытке взбодриться, чтобы после направиться в участок, дабы положить конец делу той женщины, и в больницу к Антону. Душ и вправду помогает, и Арсению действительно становится лучше. Стоя в повязанном на бёдрах полотенце около раковины, мужчина заглядывает в зеркало напротив, из которого на Попова смотрит замотанный и уставший человек с глубокими залёгшими мешками под глазами, опухшим от слёз лицом и небольшой щетиной, что успела отрасти за пару дней. Увиденное в зеркале, мягко говоря, не понравилось брюнету, потому все утренние процедуры он старается по возможности выполнять не глядя на своё отражение. Через некоторое время мужчина стоит полностью собранный в своей комнате перед зеркалом, осматривая свой вид целиком. Отёк с лица спал, щетину он с лица убрал, остались лишь мешки, что тоже уже не так ярко выделялись на лице. Оставшись относительно удовлетворённым своим внешним видом, Арсений берёт небольшую спортивную сумку, куда он положил некоторые вещи Шастуна, чтобы ему было чем пользоваться в больнице, где его ещё подержат какое-то время, выходит из квартиры, запирая дверь на ключ, и спускается по лестнице вниз, покидая дом и садясь в машину заранее вызванного такси. В участке Арсений долго не задерживается. Коротко, но в деталях он рассказывает все события, связанные с делом вдовы бизнесмена, покидая здание под тонну вопросов и угроз со стороны безымянного следователя о рискованных и недопустимых действиях детектива, которые тот упорно игнорирует, чётко идя на выход. Порой эти полицейские такие заносчивые, но в то же время глупые, однако сейчас на них Попову абсолютно всё равно. Его на данный момент интересует лишь Антон, к которому мужчина отправляется в больницу. По словам врача, которому Арсений звонил с утра, парень уже пришёл в себя. Узнав в регистратуре этаж и номер палаты, где лежит Шастун, Попов целенаправленно отправился туда. Поиск нужной двери не занял много времени, а вот моральная подготовка — да. Арсений не может сразу просто взять и зайти в палату, как спокойно сделал бы это ещё буквально пару дней назад. Сейчас младший открылся для него с абсолютно другой стороны, и теперь они явно являются друг другу чем-то большим, чем пресловутое «напарники», однако новый негласный статус их взаимоотношений пока что лишь пугает неизвестностью и отнимает всю уверенность, которая сейчас бы крайне не помешала бесстрашному и хладнокровному ко всему детективу в забавной шляпе. Ну, или почти ко всему. Спустя некоторое время, Арсений, наконец, нажимает ручку и с остро режущим тишину коридора скрипом отворяет белую больничную дверь в палату. Та оказывается одиночной и небольшой. Спинкой к стене стоит одинокая кровать, на которой лежит Антон, глядя в окно. К его левой руке проведена капельница, закреплённая рядом с постелью. На скрип двери парень никак не среагировал, продолжая упорно «любоваться видом». Он принципиально отказывался повернуть голову в сторону пришедшего, очевидно, каким-то образом поняв, кто к нему пришёл. Тишина в палате длилась несколько секунд, во время которой оба не знали, как начать разговор. Арсений, едва не затаив дыхание, смотрит на измученный и напряжённый профиль Антона, впервые детально вглядываясь в его черты лица не ради того, чтобы узнать сколько сигарет он успел выкурить за день или как долго спал. Впалые румяные щёки, острый нос, удивительно нежные скулы, кудрявая волнистая чёлка, небрежно, но мило спадающая прямо на невероятные, по-детски наивные и всегда яркие зелёные глаза, которые в данный момент упорно прятались от меткого взора мужчины. Только сейчас брюнет полноценно смог оценить невероятную красоту парня. Признаться честно, Попов и раньше находил Антона довольно милым и симпатичным, но он никогда не засматривался на него, чтобы полноценно это осознать. — Как ты себя чувствуешь? — нарушая затянувшуюся паузу, без приветствия, что естественно для Арсения, задал не без интереса дежурный вопрос детектив. Ему и вправду было важно знать, всё ли с парнем хорошо. — Неплохо, — негромко и коротко отозвался Антон, по-прежнему не поворачивая головы в сторону Арсения. Попов прекрасно осознавал причину такого поведения парня, потому не хотел на него давить. За прошедшую ночь он множество раз прокрутил у себя в голове слова, сказанные Шастуном в момент, когда он прощался с жизнью. Арсений ни на мгновение не сомневался в искренности парня в то мгновение, ведь Антон и так всегда был с ним крайне честен. Знал ведь, что скрывать что-либо от Попова — бесполезно, на то он и великий детектив. Однако в тот момент, после которого они могли уже больше никогда не увидеть друг друга, никто из них не мог бы позволить быть нечестным или утаить что-то самое сокровенное от дорогого и близкого сердцу человека. Вот только Антон сказал всё, а Арсений нет. Всю ночь мужчина корил себя за это, ведь прекрасно понимал, что скорая могла просто на просто не успеть вовремя. Однако не успел сам мужчина. То столь чувственное и откровенное признание далось Антону с невероятным трудом, потому брюнет просто не смел его перебивать… да он бы и не смог, прекрасно понимая, как важно им обоим услышать эти сокровенные слова друг от друга. Мужчина ехал в больницу будучи абсолютно настроенным излить душу Антону в ответ, но с каждым шагом, когда он шёл по коридору в сторону палаты парня, вся былая уверенность улетучивалась, под конец исчезнув полностью. — Как там дело с той женщиной? — Арсений на мгновение цепенеет, никак не ожидав услышать от Антона этот вопрос. — Сегодня был в участке, дело закрыто, — обыденно, но с лёгким непониманием в голосе ответил детектив. Неужели в этот момент парня больше всего интересует именно это? Опустив уголки губ вниз, Антон изобразил одобрение на лице, по-прежнему смотря в окно. — Как она это сделала? — Она — бывший агент из спецслужб. Отсюда и хорошая физическая подготовка, и чёткий план действий, и меткость при стрельбе. — Ты же понимаешь, как абсурдно это звучит? — хмыкает в ответ Шастун, — бывший агент убила своего мужа ради материальной выгоды, — констатирует парень, — слишком много глупых совпадений, словно мы в каком-то идиотском фильме. — После захвата Серёжа пробил её по базам, — коротко поясняет брюнет, после чего вновь наступает неловкое молчание. Попов по-прежнему смотрит на Антона и внезапно чувствует себя дико виноватым перед парнем, ведь именно из-за Арсения он сейчас здесь, а вчера и вовсе был похищен и почти убит. Мерзкое гложущее чувство вины грузно окатывает Попова с ног до головы водопадом неприятных колких мыслей, адресованных самому себе, вынуждая мужчину сделать глубокий вдох и, наконец, начать: — Антош, — парень на койке аж едва заметно дёргается от такой вариации своего имени, произнесённой Арсением. «С чего вдруг такие нежности?» — Знаешь, вчерашний день дался мне очень нелегко. Со мной раньше такого никогда не было, — Арсений говорит едва ли не бессвязно, подбирая слова, ведь понятия не имеет, что конкретно должен говорить в такой ситуации. К тому же, брюнет не привык ходить вокруг да около, но и высказать всё прямо ему что-то настойчиво не позволяет, да и вряд ли такой ход оценит сам Антон, — прости, очень тяжело говорить такие вещи… Арсений слегка опустил голову и прикрыл глаза, беря небольшую паузу. Абсолютная прострация в голове удручает и усугубляет ситуацию ещё больше, чем если бы разум едва ли не разрывался от потока бессвязных мыслей, ведь так мужчина мог бы хоть за одну из них зацепиться. Он слышит, как что-то совсем тихо шуршит прямо перед ним. Видимо, Антон, наконец, повернул свою голову в сторону детектива, смотря сейчас прямо на него. Однако теперь сам мужчина не может найти в себе силы посмотреть в глаза напротив. Ему стыдно. Ему до безумия совестно перед Антоном. И, кажется, сам Антон это чувствует. Заинтересованные и слегка потерянные от непонимания происходящего глаза парня сейчас едва заметно бегают по лицу детектива, который его скрыл от взгляда русоволосого, опустив голову. Впервые они сталкиваются с такой ситуацией, когда Арсений подбирает слова, в то время когда раньше они едва ли не лились из него нескончаемым не фильтруемым потоком, о посыле и чуткости которого Попов никогда не задумывался. Однако сейчас, когда между ними ещё и повисла эта тяжёлая напряжённая тишина, Шастуну ничуть не легче. Антон — не глупый мальчик, и он сразу понял, что именно хочет ему сказать мужчина. Юноша всегда прекрасно понимал, что те чувства, которые он испытывает к Арсению неправильные, и брюнет очень навряд ли ответит когда-либо Антону взаимностью. Он, конечно, не был стопроцентно уверен в гомофобии своего коллеги, но ряд некоторых неприятных Шастуну воспоминаний дали ему ещё в своё время чётко понять, что свои столь нежные и трепетные чувства к Попову лучше держать на замочке глубоко в своей душе, не подпуская туда никого, в первую очередь самого Арсения — своего самого близкого и почти родного человека, которому Антон бесконечно доверял и в которого верил, кажется, больше самого себя. Но сейчас, когда Попов знает о самой главной тайне своего юного напарника, Антон едва ли не ждёт казни. Арсений всегда был непредсказуем даже в самых банальных вещах, а тут, когда дело касается чувств, младшему остаётся лишь тихонечко лежать, не издавая лишний раз и писка. Он сильно боялся быть отвергнутым, ведь понимал, что прожить без мужчины уже никак не сможет. Да, возможно это звучит крайне слащаво и банально, однако Арсений так круто перевернул жизнь парня с ног на голову, что жить как до встречи с детективом у Антона просто не получится. Потому сейчас, глядя на опущенную голову брюнета, на лице которого за всё время молчания не дёрнулось ни единой мышцы, что пугало Антона ещё больше, парню остаётся только ждать смертельного приговора от Попова, который, наверняка, навечно не только перечеркнёт все связи между ними, но и жесточайшим образом вышвырнет русоволосого из своей жизни. Антон нервно начинает крутить кольца на пальцах, которые начинают мелко дрожать. Молчание в палате заметно затянулось, отчего Шастуну с каждой секундой становилось дурно всё сильнее, пока Арсений, наконец, не поднимает голову на шумном глубоком вдохе, а после и взгляд, останавливая его чётко на глазах парня напротив. В этот момент Антону даже кажется, что он видит что-то подобное тому, что смог разглядеть вчера во взгляде брюнета, когда, теряя сознание, произносил самые главные в своей жизни слова. Он однозначно сейчас видит ясность в голубых глазах, но вместе с тем в них однозначно есть и что-то подобное… теплу? — Антош, — снова зовёт парня старший, после чего ненадолго бросает взгляд на подрагивающие ладони парня, мягко накрывая его руки своими. В этот момент тело Антона едва ли не прошибает током, а затем по нему разливается невероятно приятное тепло. Такой невинный, но чуткий жест со стороны детектива был по-настоящему поразительным для парня, — ты знаешь, что говорить красиво я не умею, уж прости меня, — с губ Арсения срывается тихий смешок, после чего голубые глаза вновь сталкиваются с зелёными, — в тот вечер, когда мы поругались, я наконец смог осознать, что все эти годы для меня ты был чем-то гораздо большим, чем просто напарник или друг, — Попов слегка облизывает губы от волнения. Не каждый день он говорит такие вещи, — когда я вчера получил сообщение о твоём похищении, мне просто хотелось всё рвать и метать, а похитителя и вовсе самолично задушить, — голос сорвался на тихий рык. Было видно, что слова даются Арсению тяжело, ведь воспоминания так и пропитаны негативными эмоциями, — а когда я, наконец, увидел тебя, то у меня такой груз с плеч свалился… я до безумия соскучился по тебе за сутки, понял, что нуждаюсь в тебе ежесекундно… Антон слушает Попова, затаив дыхание. Он чувствует искренность и чувственность, коими было пропитано абсолютно каждое слово мужчины, отчего Шастуна едва ли не лихорадило. По-прежнему слегка дрожащими пальцами Антон аккуратно переворачивает одну свою ладошку, скрепляя их руки в замок. Этот жест сейчас кажется им обоим таким интимным и нежным, что на мгновение пробивает у обоих лёгкую улыбку. — А твоё вчерашнее признание… — Арсений вновь на несколько секунд примолк, чем заставил Антона сразу заметно напрячься. Неужели парень всё-таки изначально был прав? Сердце в грудной клетке вновь ускоряет своё биение, а пальцы вновь начинают заметнее подрагивать, — оно было невероятным… — Арсений искренне улыбается парню напротив, который буравит его своим удивлённым взглядом больших зелёных глаз, — когда я услышал, что ты чувствуешь то же самое, я впервые в жизни разрыдался… — значит, Антону тогда не показалось, — прости, что я не успел тебе сказать этого вчера, я всю ночь себя корил за это… знал же, что мог не успеть и не сказать тебе этого больше никогда… — из вечно холодных и стальных голубых глаз, в одночасье ставших нежными и чувственными, покатилась одинокая, но такая ценная слеза, которая говорила, нет, кричала об абсолютной искренности слов и чувств брюнета, которые сейчас сводили с ума парня напротив, — прости меня, моя любовь… за всё… Арсений вновь опускает голову вниз и шмыгает носом. Он сделал это. Он открыл свою душу и сердце Антону, отчего словно дышать стало легче. Арсений в этот момент ощутил сильное облегчение, чувствуя, как тяжёлый камень с его некогда чёрствой души скинули, отчего мужчина едва ли не парит, окрылённый невероятным чувством лёгкости. Попов ощущает, как всё то, что поедало его изнутри всё это мучительное время словно в одну секунду испарилось, не оставляя после себя и следа. Это всё так в новизну мужчине, оттого воспринимается им чуть ли не с пятикратным восторгом. Однако внезапно от окрыляющих душу мыслей мужчину отвлекает мягкое касание тонких пальцев по голове, становящееся с каждой секундой более уверенным и ощутимым. Арсений поднимает голову и видит перед собой счастливо улыбающегося Антона, который зарылся своей свободной от капельницы и руки брюнета ладошкой в тёмные волосы мужчины и нежно поглаживал его голову подушечками пальцев. — Знал бы ты, как долго я мечтал услышать эти слова, — смеётся парень, после чего проводит рукой по голове, перемещая её на затылок брюнета и слегка тянет на себя, чтобы Арсений наклонился. Так или иначе, но совсем свежие швы на груди мешают младшему свободно двигаться, а желание обнять своего мужчину растёт с каждой секундой, с чем парень просто не смеет бороться. Попов привстаёт со стула и аккуратно наклоняется к худому телу напротив, со всей нежностью и трепетом заключая Антона в объятия. Стойка у мужчины получилась не самая удобная, но желание прижать тело парня к себе затмило все неприятные ощущения, потому Арсений даже почти не замечает дискомфорта от своей позы. Спустя время они немного отстраняются, заглядывая друг другу в глаза. Антон, ровно как вчера, кладёт свою окольцованную ладошку на щеку Попова, поглаживая большим пальцем. Они смотрят друг другу в глаза, наслаждаясь моментом, которого так долго ждали. Они видят в зрачках напротив отражение себя и своих чувств. Они чувствуют непреодолимую тягу и любовь к друг другу. В один момент Антон неловко слегка тянется вперёд, но после почти моментально замирает, не решаясь первым сделать этот шаг, но Арсений, уловивший порыв и желание юноши, перенимает инициативу на себя и плавно тянется к лицу напротив, аккуратно касаясь своими губами чужих. Они замирают так на мгновение, после чего оба прикрывают глаза и начинают плавно шевелить губами, мягко сминая