Урок физкультуры, метание гранаты. Чёткость броска заставила нас с Мёрфи задуматься.
Городской забег, бешеный отрыв и твоё нечеловеческое ускорение, оставившее меня далеко позади. Непонимание. Догадки.
Экватор — студенческое празднование. Загородный клуб, принадлежащий маме, множество вариантов развлечений: конюшни, спа-зоны, панда-парк. Твоё внимание на лук и стрелы, попадание в десятку в прыжке и раскаты грома, оглушившие присутствующих. Шок Аиды, уже не подозрение, а полная уверенность в правдивости собственных предположений.
Осознание, что катализатором пробуждения мощи является моё близкое присутствие. Твёрдое решение не допустить восстановления божественной памяти, чтобы не подвергать твою жизнь риску. Провальная попытка отстраниться: попросту не смог. Постоянное настойчивое проявление заботы привело к расставанию, а оберегать тебя на расстоянии оказалось крайне сложной задачей.
Пропажа брата, болтливость Гефеста, несдержанность Мёрфи… Не так я планировал тебя защитить. С другой стороны, незнание в текущих обстоятельствах создаёт бо́льшую угрозу.
— Никогда. Я не собирался тебе рассказывать. Ты должна была прожить долгую и счастливую жизнь, — и на каждый мой аргумент о безопасности, образовании, о семье и работе ты обоснованно парируешь — мне стыдно. Я не наделён правом принимать за тебя решения, однако поступил наоборот. В раздражении от черепашьей скорости плетущейся впереди машины резко поворачиваю влево для обгона, отчего на весь салон раздаётся утробное рычание Химеры. Остаток пути до дома мы проводим в бессмысленной полемике, а я молюсь праотцам, чтобы моя сладкая парочка не устроила очередной скандал, накалив и без того высокоградусную обстановку. Скандала нет, как нет и покоя. Кора, пожирая меня взглядом, уводит тебя на девичий разговор, а я, естественно, не удержавшись, следую за ними и притаиваюсь у двери. От откровенной дерзости женщины хочу поскорее войти в комнату и прекратить этот балаган, но замираю на твоих словах, а в душе рождается надежда на прощение:«Мы с Эдрианом в хороших отношениях».
Эта ночь кажется бесконечной. В который раз ты доверяешь мне свои страхи? В сотый, тысячный? Даже сейчас, когда мы не вместе, хоть я и надеюсь на воссоединение. Не могу простить себе наше расставание, если бы только я чаще прислушивался к твоим ощущениям, намёкам, открытым претензиям, но нет. Зная правду, не смог объяснить тебе свою гиперопеку, вечное беспокойство, потому что… струсил? Прижимаешься ко мне и доверчиво укладываешь голову на грудь, умилительно обвивая меня руками и ногами. Ты всегда так засыпала в наши совместные ночи, будто защищая от подкроватных монстров. — Помнишь, мы мечтали о своём доме с огромными комнатами? С каминным залом, светлой кухней, просторной ванной… — И как во время первого обсуждения к нам ворвалась разгневанная Кора, обескураженная твоим возлежанием на мне, а мы, между прочим, были одеты! — в неудержимом хохоте мы оба забываем, что все спят, утомлённые обмороком Хизер, и затихаем после смс от Аиды: «Сын, совесть — хорошая вещь». Смех становится бесшумным, и мы, как двое сумасшедших, катаемся по кровати в попытках успокоиться. А потом я концентрирую рассеянный взгляд на тебе. На том, как игриво ты на меня смотришь, как встаёшь с кровати, произнося: — Жарко здесь стало, тебе так не кажется? — ловко снимая рубашку, лениво стягивая узкие джинсы, оставаясь в полупрозрачном сетчатом нижнем белье, ты подходишь к окну, чтобы приоткрыть форточку. Благодарю высшие силы за то, что ты не богиня иллюзии и происходящее реально. Медленно приближаешься к кровати, пристально смотря мне в глаза, а я могу лишь выдавить из себя: — Точно этого хочешь? — как же я скучал. Ты не успеваешь ответить, а я — отреагировать, как в комнату врывается разгневанная Химера в полной боеготовности, почувствовавшая незнакомую эмоцию хозяйки и сорвавшая лапой дверной замок. Ты заходишься в смехе, а я понимаю, что в нашей паре появился обломщик, маленький и пушистый, но гарантирующий тебе дополнительную защиту. — Я разработаю в отношении Вас, леди Манго, санкции за нарушение личных границ, у нас здесь такооое мероприятие сорвалось… — Хррррр, — грозное вместо тысячи слов, и Химера укладывается спать между нами, повернувшись ко мне своим южным полушарием, пробуждая в тебе новую волну смеха, ласкающего мой слух.***
Солнце ярко освещает комнату, отчего я просыпаюсь, лениво потягиваясь и любуясь золотистым оттенком пробуждающегося дня, царящим в комнате, но вижу перед собой не твоё божественно красивое лицо, а плюшевую филейную часть Манго. Аккуратно поглаживая и почёсывая Химеру за ушком, поднимаю её на руки и выношу на первый этаж, в гостевой зал, на обратном пути сворачивая в сторону кухни. «Главная задача — никого не разбудить. Соберись, Эдриан, ты сможешь», — убеждаю сам себя, на цыпочках прокрадываясь к холодильнику. Молоко, мёд, мюсли, миска свежих ягод — вроде ничего не забыл. «Влюблённый мальчишка», — слышу собственные мысли голосом недовольной Коры и усмехаюсь, ускоряясь в направлении своей комнаты в надежде не встретить её ранним утром. Так же тихо вхожу в спальню, представляя себя ниндзя на опасном задании, настраиваясь на попытку бесшумной парковки подноса на столе, к счастью, удавшуюся, и ложусь в мягкую уютную постель. Хочу притянуть тебя к себе, обнять и провалиться в сон, но вовремя останавливаюсь: вчерашний день был трудным, а лишать тебя отдыха сродни преступлению. Прикрыв глаза в намерении уснуть, ощущаю приблизившийся жар твоего тела, ненавязчиво прижимающегося к моему паху, и пытаюсь убедить себя в неосознанности действия — тщетно. Плавные, медленные круговые движения тазом окончательно лишают меня сна, и, перекинув густоту каштановых локонов через плечо, оставляю лёгкий поцелуй в области между лопатками. — Доброе утро, Андреа, — изучая горячим дыханием нежную кожу спины, проговариваю полушёпотом, достигая чувствительной шеи и замирая в упоении притягательным запахом твоего тела. Ответом мне служит сбивчивое глубокое дыхание — реакция на касания там, где было дозволено только мне. Отгоняя тяжёлые мысли прочь, ласково дотрагиваюсь до твоего тела, неторопливо очерчивая лопатки кончиком носа, оглаживая узкую талию, пробираясь к животику, к упругой груди, скрытой тонкой тканью белья, накрывая её ладонью и слегка сжимая, наслаждаясь тем, как твоё тело отзывается на меня. — Доброе утро… Эдриан, — проговариваешь, запнувшись из-за неконтролируемого стона, порождённого внезапным избавлением от бюстгальтера и прикосновением к ареоле, и поворачиваешь голову для поцелуя, призывая действовать. Невесомое касание губ, и неохотно встаю с постели, разминая мышцы под твой взгляд, полный непонимания и вожделения, снимаю пижамные брюки, представая перед тобой полностью обнажённым. «Смотри на меня, не смущайся», — мольба шёпотом, прикасаюсь к щиколоткам, массажными движениями поднимаюсь вверх по ножкам под твой тихий смех, замирая у тазовых косточек, снимая оставшийся элемент нижнего белья, из-за чего ты закрываешься в стеснении. Не настаиваю, выбрав привычную для тебя ласку, влажными поцелуями рисую узоры на животике, груди, поочерёдно очерчивая ареолы, мягко сжимая губами и щекоча языком соски, и ощущаю, что тяжесть в паху становится нестерпимой. Ты поворачиваешься на правый бок и предвкушающе смотришь в глаза, закусывая нижнюю губу, а я повинуюсь, ложусь сзади, упираясь в тебя твёрдым стволом, и дразню, имитируя фрикции между влажными складочками в медленном темпе, чувствуя твою дрожь в сопровождении тяжёлых выдохов, сдерживающих стоны. — Эдриан, ну же, — нетерпеливая, двигаешься навстречу, пытаясь задать рукой нужное направление. — Нам некуда торопиться… — твоя ладонь смыкается на мне, лаская именно так, как я люблю, доводя до исступления и неспособности мыслить, оставляя лишь концентрацию на ощущениях, дурманящем запахе близости и жаре хрупкого тела, возрождающего меня из одиночества и нехватки тебя. Бесконечные глубокие поцелуи, беспорядочное движение рук, дыхание в унисон и лёгкое, неспешное скольжение внутрь, выбивающее из нас протяжный стон. Поднимаешь согнутую в колене ножку, выбирая удобный угол и открывая доступ к дополнительной стимуляции, и подаёшься назад, углубляя проникновение. Практически полностью медленно выхожу под твой недовольный всхлип, нежно прикасаюсь пальцами к чувствительной точке и так же долго вхожу на всю длину: сошлись, как идеально подходящие друг другу элементы пазла. Узкий влажный плен и мысль, внезапно озарившая моё сознание: «Я дома». Выбранный ритм утопляет в страсти, чувственности, утоляет обоюдный голод разлуки, мучавшей нас, кажется, целую вечность. Румба тел в близости, благословлённой этим солнечным утром. Твои несдерживаемые стоны, возносящие меня к вершине наслаждения, и мой шёпот на ушко, переходящий в покусывание мочки, шеи, диссонирующее с нежностью проникновения. Время замирает, оставляя в этом моменте только нас, окутанных волной нарастающего насыщенного удовольствия, замерших в совместной облегчающей разрядке, в тягучем блаженстве, как мёд на дне кружки тёплого молока. Откидываюсь на спину, утягивая тебя за собой в объятия, лениво перебираю локоны, наслаждаясь прикосновением твоих тонких пальчиков к груди. — Завтрак подан, моя госпожа, но сначала предлагаю посетить душ, — целую в висок и глажу спинку, и тактильное удовольствие с кончиков пальцев разжигает притихшее желание, красноречиво уведомляя тебя о приближающемся безумии. — С удовольствием, — смотришь лукаво, поднимаясь с постели, побуждая следовать в ванную за тобой. — Наследник Тартара и развратная богиня целомудрия — Мойры, оказывается, те ещё юмористки, — под звук закрывающейся двери и наш тихий смех в комнату вбегает недовольная Манго, которой не удалось помешать нам во второй раз.