L'arte è lui che posa nudo

      Разумовский собрал сумку и направился на выход аудитории, игнорируя оклик Марго. Нет, ещё один вторник с морщинистым дедком в качестве натурщика он не переживёт. Он больше не может рисовать лысую макушку и бесконечные складки боков. Ему нужна хотя бы небольшая передышка! Сергей протянул руку к дверной ручку, когда та повернулась словно сама собой, и на пороге появился натурщик. Но уже не знакомый дедок, а высокий, незнакомый парень.       Совершенно голый - только узкая кремовая ткань на белых бёдрах. Разумовский застыл, поражённо оглядывая подтянутую фигуру, длинный торс, стройные ноги. Взгляд скользнул выше, к лицу с острыми скулами и весёлыми, серыми глазами.       Эти глаза прищурились, выдавая смешливый характер. Тонкие, красивые губы растянулись в шкодливой улыбке. Парень откинул тяжёлые тёмные волосы за спину и сказал:       - Меня зовут Олег Волков. Сегодня я буду вашим натурщиком.       - Привет, Олег! Крутые плечи! - радостно воскликнула Марго, уже делая быстрый набросок стоящего в дверном проёме, возмутительно красивого Волкова, и всё ещё не пришедшего в себя Сережи.       - Добрый день, - заинтересованно поздоровались остальные студенты.       Олег приветственно махнул рукой - чудовищно обаятельный и красивый. А потом снова взглянул на недвижимого рыжего, сжимающего лямки рюкзака в руках.       - А тебя как зовут? - Олег склонил голову на бок, разглядывая стремительно краснеющее лицо Серёжи.       - Я... Я...       - Это Серёжа, - ухмыльнулась Марго, скользя по бумаге карандашом, - И он собирался уходить.       - Остаюсь! - воскликнул Разумовский поспешно. Захлопнул рот, чувствуя страшный стыд от своего выкрика. Развернулся на каблуках и неуклюже вернулся на своё место.       Марго сдавленно засмеялась, наблюдая за горящим от стыда Серёжей, весело взглянула на Олега, и тот, поймав её взгляд, поиграл бровями.       Потом он прошёл к середине кабинета, осмотрел старую светлую софу и бесстрашно снял кусок ткани с бёдер, оставшись полностью обнажённым.       - Это совсем не обязательно, господин Волков, - сказал преподаватель Владислав Драконов (хотя все за глаза называли его просто Драконом), заходя в кабинет, но возмущения в его голосе не было, - Но если вам комфортно...       - Мне комфортно, - рассмеялся Олег. И обернулся к студентам.       Несколько девушек смущённо захихикали, кто-то довольно ахнул. А Разумовский...       Разумовский подумал, что все уроки натуры, что были у него до этого момента, все мучения, всё стоило этого момента.       Когда его глазам предстали светлые шикарные бёдра, коротко подстриженный пах, и изумительный, большой член. Олег снова поиграл бровями - ему явно нравилось всё происходящее - и вальяжно развалился на софе, давая волю всем художникам.       Те бросились рисовать.       Серёжа тоже. Но руки его дрожали, а по коже гуляли волны мурашек. Он ведь не такой поверхностный, чтобы влюбиться в тело, верно? Или в глаза? Или во взгляд, который был устремлён на него. Прямо. Сейчас.       Господи Боже, Святые Угодники.       Разумовского пробила дрожь, но глаз не отвёл. Посмотрел прямо в притягательное лицо, оглядывая смоляные брови, прямой нос, высокие скулы. Упрямо зарисовал длинные волосы, собранные на одном плече. Перенёс на бумагу очертания крепкого, гибкого торса, сильных рук, притягательных бёдер. Дрогнувшей рукой зарисовал весь пах, а потом непозволительно длинные ноги, ступни.       - Меняйте позу, господин Волков, - мягко сказал преподаватель.       Олег легко пересел и снова с улыбкой уставился на Сергея, разглядывая его в ответ. Студенты видели это, перешёптывались, посмеивались, оглядывались на застыженного Разумовского. Тот страшно нервничал, но держался хорошо. Он снова и снова обращал взгляд к Волкову и обратно, к наброскам. Тело горело, ладони взмокли. Новые волны мурашек пробегали по коже, поднимая каждый волосок. Сергей чувствовал обжигающий взгляд Олега на себе и думал, что не доживёт до конца занятия...       Но он дожил. И даже сделал уйму набросков, бесстыдно перерисовывая прекрасное тело снова и снова. И особенно тщательно прорисовывая жгучие блестящие глаза.       А потом, после окончания занятия, позволил всё ещё обнажённому Олегу Волкову взять его номер. Написать маркером прямо на предплечье. И счастливый Волков, пообещав позвонить сегодня же вечером, отчалил, оставляя абсолютно красного Разумовского под шкодливыми взглядами его курса.       Да, красного. Но невероятно счастливого.