***
— Итак, о каком очень важном и сложном деле ты говорил? Уговорить Дилюка оказалось чуть проще, чем он думал. Хоть младший и был против брать выходной на целый день, но отказать Кэйе и его прекрасной актёрской игре было невозможно — Сначала мы дойдём до главной площади, Люк, а потом уже обсудим мою проблему. Тяжело вздохнув Рагнвиндр согласился с этими условиями, правда кое-что напрягло его. — Разве стоит такое обсуждать в людном месте? А ведь действительно. Кто-нибудь может их подслушать или людей будет настолько много, что они попросту не услышат друг друга. — Расслабься, всё под контролем. Аргумент настолько убедительный, что сказать в ответ было нечего. Оставалось только доверится Кэйе и в тишине дойти до главной площади Монштадта. Только начав подниматься по ступенькам к вышеупомянутому месту, уже можно было услышать, как играют барды, а люди, отдыхающие в свой обеденный перерыв, весело проводят время за трезвыми танцами. Дилюк не был удивлён, наоборот, он ждал чего-то подобного. Кэйя не первый год живёт в Монштадте, так что тоже должен был догадаться и предугадать подобное времяпрепровождение обычных рабочих. — Кэйя, может пойдём в другое… — договорить ему не дали. Старший схватил его за руку и возбуждённо зашептал. — Потанцуем? Сказать, что Рагнвиндр был в шоке — ничего не сказать. Кэйя точно что-то задумал, но что именно? «Небольшая проблемка, требующая целый день» стопроцентно была очевиднейшей ложью. Один вопрос: зачем? — Нет. Ожидаемо. Впрочем, Кэйя был упёртым. — Ну Люк, — начал канючить Альберих, растягивая гласную в имени брата. — Нет, — твёрдое и окончательное. — Когда ты успел стать таким серьёзным, — недовольно фыркнув, Кэйя скрестил руки на груди и отвернулся от брата, — мы не так часто выбираемся куда-то вместе… Последняя фраза заставила Рагнвиндра почувствовать себя виноватым. Они и правда в последнее время стали меньше уделять друг другу внимания. Да, были совместные задания и тренировки, но с ними всегда был кто-нибудь ещё. Хотелось побыть именно вдвоём. — Ну, думаю можно немного… — неуверенно начал Дилюк, но продолжать не требовалось Он согласился вовремя. Барды начали играть новую мелодию, доселе неслыханную мондштатцами. Скрипка начала свою партию, а аккомпанементом ей служила лира. Задорная мелодия разливалась по главной площади, а люди, заслышав что-то новое, начали подтягиваться ближе к источнику дивной мелодии. Трубадуры, увидев такой отклик аудитории, начали играть ещё активнее, на их лицах расцвели счастливые улыбки, а та, кто отвечала за лиру, запела какую-то незамысловатую песенку о запретной любви. Получив согласие Кэйя не стал терять ни минуты и сразу же потянул названного брата за собой в танцующую толпу. Осторожно положив левую руку на талию растерявшегося Дилюка, а правой взяв его ладонь в свою и переплетя их пальцы, Альберих повёл партнёра по площади в такт ускоряющейся партии скрипки. Народ немного расступился, уступая молодым людям больше места, послышались восхищённый вздохи. Отвыкший от подобных развлечений Рагнвиндр быстро сообразил, что нужно делать, положил свободную руку на плечо Кэйи и, влившись в общую атмосферу, не смог сдержать улыбки. — Ого, сэр Дилюк, не знал, что вы умеете развлекаться как простые смертные. — Заткнись, Кэйя, — смеясь, отвечает красноволосый. Барды пели какую-то незамысловатую весёлую песенку о любви, люди с заливистым смехом кружились в танце, совершенно позабыв про работу, а Кэйя не мог отвести взгляд от расслабленного и улыбающегося Дилюка, закрывшего глаза и полностью доверившегося своему партнёру. Юный Рагнвиндр казался сейчас таким родным и беспечным, словно они снова вернулись в детство, когда не было ордена, ежедневных тренировок, утомляющих поручений. Были только они и свобода. Хотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Неужели Кэйя настолько сильно соскучился по обычным прогулкам с Дилюком? Или дело было в чём-то другом? Музыка постепенно затихала, а люди, вспоминая, что обед скоро закончится, начинали расходится. Раскрасневшийся от танцев и внимания к своей персоне Люк выглядел очаровательно, казалось, что столь дивную картину невозможно было сделать ещё прекраснее, но заурчавший живот младшего доказал обратное. — После танцев стоит перекусить, ты так не считаешь? – Кэйя, поправив свою белую рубашку, сделал несколько шагов в сторону «Хорошего охотника», — Пойдём? Угощаю. От такого предложения грех было отказываться, так что Дилюк, быстренько приведя себя в порядок, пошёл следом за Альберихом. Заказав несколько блюд они сели за свободный столик. — Кстати, о каком деле ты всё-таки говорил? – точнее было бы сказать: «зачем ты это устроил?», но Дилюк не любил нарушать правила игры. От провала Кэйу спасла принёсшая блюда Сара. Поблагодарив девушку, старший взял в руки столовые приборы. — Никаких разговоров во время еды, сэр Дилюк. Рагнвиндр хмыкнул. Решил перевести тему? Хорошо, подыграем ему снова. Подождём, когда отвертеться от вопроса он больше не сможет. Насладившись обедом парни поблагодарили Сару, не только словами, конечно же, и направились за ворота города, так как Кэйя пообещал сводить Дилюка в «одно замечательно место». Никто уже не скрывал, что «очень важное дело» на самом деле никогда не существовало. Покинув стены города, рыцари пошли знакомой дорогой, ведущей к долине ветров. По пути к ним начали подлетать божьи коровки, почуяв знакомый запах винограда. Как известно, лучше оружие против тли, поедающей виноградники — божьи коровки, поэтому с самого детства вокруг Рагнвиндра собирались эти насекомые, словно понимали, чей урожай они защищали. К сожалению, когда парни находятся в городе божьих коровок намного меньше, штуки три-четыре, остальные же не рисковали лететь в такое шумное и наверняка опасное место. Кэйе всегда это нравилось. Залюбовавшись красноволосым юношей и летающим вокруг него красным облаком, Альбериху пришла в голову мысль, как можно украсить эту картину. По пути к долине ветров росло много ромашек. — Зачем тебе столько цветов? – поинтересовался Дилюк, вопросительно наклонив голову. — Увидишь, — снова увиливает от ответа Кэйя и хитро улыбается. Дойдя до дерева рыцари удобно пристроились между корней деревьев и облокотились о ствол. — Так зачем тебе столько ромашек? – нарушил уютную тишину Люк, всё ещё окруженный своими вечными спутниками. — Люк, можно заплести тебя? – смущённо спросил Кэйя, всё ещё державший в руках вышеупомянутое растение и с надеждой смотря в алые глаза напротив. — Конечно, — умилённый таким поведением старшего, Дилюк повернулся к нему спиной и одним движением перекинул все волосы за спину. Роскошной красной шевелюре Рагнвиндров завидовали абсолютно все, кого хоть немного волновало состояние собственных волос. Как можно не влюбиться с первого взгляда в эту мягкую и на вид, и на ощупь ярко-красную гриву? Вот и Кэйя не знал. Поэтому до одури любил расчёсывать и заплетать своего младшего брата. Осторожно, будто прикасаясь к сокровищу, Альберих нежно провёл рукой по шелковистым кудрям, аккуратно запустив пальцы в волосы, пытаясь расчесать. — Прости, — вырвалось случайно. — За что? – не понимая за что Кэйя извиняется, спросил Дилюк. — За то что резко схватил на площади, — зачем извиняться за такую глупость? Хороший вопрос. Переполненный любовью и нежностью Альберих чувствовал себя виноватым. А любовь, как известно, не всегда поддаётся разумным объяснениям. — За такую ерунду извиняться? Я не ребёнок, чтобы испугаться или обидеться на такое, — атмосфера действовала на юного рыцаря расслабляюще. Да, стоит почаще брать выходные и звать Кэйу на такие прогулки. И снова приятная тишина, не давящая ни на кого, а расслабляющая, уютная. Можно было услышать, как двигаются крылышки божьих коровок, летающих вокруг подростков. Хотя, может это кристальные бабочки, окружившие статую Барбатоса? Возможно, но дела до этого никому нет. Закончив расчёсывать волосы Рагнвиндра, Кэйя взял первую ромашку и стал аккуратно вплетать в самое начало косички. Дилюк, смекнув зачем понадобились ромашки, взял и себе немного, чтоб руки занять. Красноволосому всегда нравилось, когда трогали его волосы, но почему-то именно прикосновения Альбериха дарили столько удовольствия и наслаждения, сколько никто в целом мире не мог ему дать. Появившиеся бабочки в животе не были дискомфортом, как обычно это описывают в романах, а дарили приятное ощущение тепла. Не это ли называют любовью? Волосы у Люка были достаточно длинные, так что с количеством цветов Кэйя не прогадал и специально взял чуть больше, знал, что любимый брат захочет чем-нибудь занять белоснежные руки. У них был свой мир, только для двоих. Ну, и божьих коровок, естественно. Никому не хотелось рушить атмосферу. О таком даже подумать было страшно! Серьёзно, если бы рядом с ними проходил цыганский табор, то песни и пляски замолкли бы сиюминутно, лишь бы не тревожить молодых людей. — Готово, — Кэйя придирчиво осмотрел свою работу и осторожно убрал последнюю ромашку Дилюку за ухо. Не сказав ни слова, Люк нежно улыбнулся и в этот же момент на голову Альбериха, словно самая драгоценная корона, заботливо положили венок из таких же белых цветов, выделяющихся на фоне тёмных волос, но идеально смотрящихся вместе с ними. Сердце Кэйи забилось чаще. Забота со стороны брата всегда была приятна, но именно сейчас она была особенной. Обычный жест, но такой значимый для уже не маленького и жаждущего любви ребёнка. Отвлёкшись от собственных чувств, Альберих внимательнее всмотрелся в веснушчатое лицо. Просто представьте эту картину: красный закат, такое же красное облачко из божьих коровок и Дилюк, с ромашками в волосах, рыже-красными веснушками и нежной улыбкой, предназначенной только вам. Представили? А Кэйе не нужно это представлять. Он понимает, как ему повезло застать эту картину именно здесь и именно сейчас. — Диди, ты прекрасен, — хотелось посвящать ему баллады, рассказы, оды, но не нашлось бы столько слов, чтоб описать всю красоту его Дилюка. — Диди? Новое прозвище? – все эмоции Кэйи были вложены в одно предложение. Дилюк чувствовал их и немного смущался. — Тебе не нравится? — Нравится. Они ещё долго сидели, наблюдая за уходящим солнцем и наслаждаясь обществом друг друга. Но как жаль, что всё хорошее рано или поздно заканчивается.***
Кэйя сидел за барной стойкой и сверлил взглядом спину Дилюка уже минут пятнадцать. Взяв в руки стакан с вином, Альберих залпом опустошил сосуд и скривился. Виноградный сок. Вздохнув, капитан кавалерии подпёр рукой голову. «Снова воспоминания нахлынули, даже алкоголем не заглушить.» Ну, значит продолжим вспоминать. План юного Кэйи и впрямь был идеальным. Почти. Он не продумал самую важную деталь. «Что же это за очень важная проблема и если её не было зачем я отвлёк сэра Дилюка от работы.» Примерно так тогда сформулировал свой вопрос Люк, да? Он, наверное, ждал правду, но ещё не ставший предателем в глазах самого дорогого человека юноша придумал какую-то историю про деда пирата и сокровище, которое, пока они отдыхали, уже было в руках похитителей сокровищ, так как от них же Кэйя о мече и легендарном пирате Альберихе узнал вчера вечером. Очевидно, что Рагнвиндр ему не поверил. Но и вопросов больше не задавал. Скорее всего подумал, что старший соскучился, хотя от части это было правдой. — Вы уже напились, сэр Кэйя, или хотите ещё немного нашего виноградного сока? – Дилюк целых пятнадцать минут терпел неприятное ощущение, будто его спину пытаются прожечь чьим-то взглядом, но у всего есть предел. У терпения в первую очередь. — Хорошо-хорошо, мастер Дилюк, уже ухожу, — заверил Альберих, поднимая руки в примирительном жесте и подходя к выходу из таверны. Такое послушание удивило Рагнвиндра. Может быть что-то случилось? Хотя, какое ему дело. Уже переступив порог Кэйя в последний раз посмотрел на подросшее, уже не такое беззаботное, хмурое лицо и прошептал: — Разрешил бы мне снова заплести свои волосы, Диди?