A Ghost

– У меня есть еще кое-что для вас, мистер Бреккер. За хорошо выполненную работу. Казу не нужно было больше денег, что он получал за свою работу. Став Королем Бочки, он завладел большинством наиболее прибыльных клубов, домов, которые привлекали туристов, готовых потратить все до последнего пенни. Простофили, всегда готовые устремиться к ярким огням и ложным обещаниям надежды. Работа давала острые ощущения. Работа была предлогом снова собрать Ворон. Он никогда не просил их прийти, не думал, что мог просить их, но они собирались, когда появлялась возможность пошуметь. Заказчиком был странствующего торговец, который хотел вернуть украденное произведение искусства. Каз согласился только потому, что его интересовал обыск дома этого человека. Плата составляла разумные пятьдесят тысяч крюге – сумма, которая несколько прибавила бы тяжести в его карманах. Он взял деньги, и послал их в Клепку с двумя доверенными Отбросами, оставив своих четырех Ворон рядом с собой. Каз замолчал, заинтригованный, и посмотрел на мужчину. – Что-то еще? – это была не жадность. Казу было скорее любопытно, когда он, глядя на купца, подошел к столу и открыл шкатулку. Внутри по центру находился камень. Совершенно ничем не примечательный. Хотя за шелк, на котором он лежал, можно было бы получить неплохие деньги. - Это реликвия Гриша. Ходят слухи, что если разбить камень, то человек сможет ненадолго поговорить с мертвыми. Конечно же, Каз не поверил его словам. Инеж выглядела воодушевленной, Нина глядела с любопытством. Даже Джаспер наклонился поближе, а Уайлен скопировал его движение. "Дети, выросшие с надеждой" – подумал Каз, закатывая глаза про себя. – Меня не интересуют сказки, мистер Карт, – Каз вынул часы из кармана, и проверил время, прежде чем вернуть их в карман. Он уже направился к выходу, когда заметил, что четыре его ворона не следуют за ним. – Вы не можете думать, что это он настоящий, – прямо заявил Каз банде. Каждый выглядел немного пристыженным. – Не все настроены так скептически, как ты, Каз, – мягко заметила Инеж, когда он сузил глаза. Эти четверо определенно были проблемой, Казу следовало отослать их в тот момент, когда Дэвид Карт попросил его задержаться. – Очень хорошо. Тогда бери свой подарок, – шок Инеж исчез, когда она подошла к столу, медленно потянулась за камнем и вытащила его из шкатулки. Он засветился на мгновение, и снова погас. – Кто-нибудь из вас хочет попробовать? Джаспер задумался о матери, которую он потерял, и покачал головой. Уайлен выглядел еще менее заинтересованным, и посмотрел на Нину. Гриш застыла, не отрывая глаз от камня. Она потеряла семью в детстве, когда они были разлучены, когда она уехала учиться мастерству в Малом Дворце, если Каз все правильно помнил. Прошло много времени, но, возможно, она хотела бы их увидеть. Наконец, Нина покачала головой. Инеж посмотрела на камень в своей руке, как будто это была самая святая вещь, которую она когда-либо видела. Что ее привлекло? Возможность встретиться с людьми, которых она потеряла? Чтобы узнать, действительно ли ее брат пропал? По мнению Каза, это суеверная чушь, но он молчал, наблюдая, как Королева Призраков обдумывает решение. Затем она медленно посмотрела на него. Каз фыркнул, опершись обеими руками за трость, и приподнял бровь, глядя на нее. – Это просто блестящий камень, Инеж. Ничего больше, – на минуту она разозлилась. Она нахмурилась, на лице было знакомое раздражение, от которого Каз почти почувствовал себя виноватым. Оно сменилось безразличием. Призрак пожала плечами. – Тогда тебе нечего терять, если ты разобьешь его. Это был почти ничем не прикрытый вызов. Тем не менее, Каз часто прислушивался к Инеж, поэтому он пересек комнату и прислонил трость к столу. Он без промедления выхватил камень из ее рук, стараясь не прикасаться к ее коже. Может, он и в перчатках, но искушать судьбу – не лучший вариант. Он бросил камень на землю, наблюдая, как через спустя мгновения он раскололся на крошечные кусочки. Громкий шум напугал Воронов, хотя все они выглядели разочарованными, когда ничего не произошло. – Теперь мы уходим, мистер Карт, – Каз взял трость, перешагнул через обломки и направился к двери, довольный разрешением ситуации. Он услышал шум шагов своих Ворон, готовых последовать за ним, а затем Инеж ахнула. – Клянусь святыми… – прошептала она голосом, настолько тихим, что его почти невозможно было уловить, но его сменил более уверенный тон. – Каз. Грязные Руки напрягся, плечи поднялись, когда он остановился, глядя на дверь впереди. Он знал этот голос. Он вспомнил этот голос. – Каз, – снова повторилось, не оставив Ублюдку Бочки другого выбора, кроме как повернуться лицом к голосу. В комнате между ним и его Воронами стоял мужчина. Высокий, вероятно, чуть выше своего роста, с темными волосами и такими же глазами, которые Каз знал слишком хорошо. Он был старше, чем был, когда они в последний раз видели друг друга, но разница в возрасте была такой же. У него была щетина на подбородке, заправленные свободные брюки и рубашка, расстегнутые сверху, обнажая ту же R, которая была вытатуирована у него самого. Джорди, Джордан, Ритвельд улыбнулся, когда Каз повернулся. Его губы скривились в усмешке, которая как Каз знал, была скопирована. – Ты вырос, Каззи, – его акцент, его прозвище, все было слишком идеальным. Но это не избавило его от боли. – Джорди, – пробормотал Каз, прежде чем он смог остановиться, нервно забегав глазами, когда его брат сделал шаг вперед. – Ты похож на Ма, – Джорди склонил голову набок, изучая его, и сделал еще один шаг. Расстояние между ними было теперь минимальным, не более чем пара миллиметров воздуха, уменьшающиеся с протянутой рукой Джорди. Каз отшатнулся, как будто его ударили, зная, как выглядела эта рука, когда они в последний раз встречались. – Что ты такое? – обвиняюще произнес Каз, зная, что он звучит как испуганный ребенок, глядя на своего старшего брата. Джорди выглядел обиженным и удивленным. Он закатил глаза. – Твой старший брат? Призрак? Да ладно, Каз. Неужели так трудно поверить, что после смерти есть еще что-то? Да. Потому что, если загробная жизнь и существовала, Каз Бреккер не хотел участвовать в ней. Он бежал от мертвецов и не хотел с ними встречаться. – Галлюциноген, – решил Каз про себя, отворачиваясь от видения улыбающегося брата. – Но они тоже меня видят, – он указал на Воронов, которые с разной степенью удивления смотрели на Джорди, а затем снова перевели взгляд на Каза. Каз проигнорировал их. – Удобно ты устроился, надо сказать. Большинство людей кого-то потеряли. Джорди на мгновение задумался, размышляя над чем-то, пока Каз продолжал отступать, пытаясь увеличить дистанцию ​​между ними. – Он что-то задумал, – прошептал Джаспер, и Инеж хлопнула его по руке. – После того, как мама умерла, ты делал вид, что не помнишь ее, но сидел в кабинете у ее портрета, когда думал, что никто не смотрит, – торжествующе произнес Джорди, заставив Каза остановиться. Это была правда. Его молчание явно не было той реакцией, на которую рассчитывал брат. Джорди нахмурился. – Тебя зовут Казинар Ритвельд, ты на четыре года младше меня, твой любимый цвет – желтый. Ты предпочитаешь холод, а не жару, и в детстве ты хотел вырастить крылья, чтобы можно было летать над прудом в дальнем конце фермы. Мы приехали в Кеттердам после смерти Па и встретили Якоба Герцуна. – Пекку Роллинза, – инстинктивно поправил Каз. – Роллинз и я … мы потеряли все. Мы. Каз остановился, резко вскинул голову к мужчине, притворяющийся его братом, и сжал пальцы на набалдашнике. – Ты потерял все. Ты рискнул всем, что у нас было, потому что ты всего лишь высокомерный и жадный глупец. Вообще-то, Каз не собирался кричать на своего мертвого брата. Голос Джорди настолько пробрался в его разум, что возможность того, что он нанесет удар тростью по лицу своего члена семьи, была довольно высокой. Джорди замер. Его глаза расширились и тут же смягчились. – Каз… – Прекрати. Чем бы ты ни был, кем бы ты ни был, я хочу, чтобы ты убрался, – горло стискивал твердый комок, хрип, оставшийся от огненной оспы, усугублялся эмоциями, которые угрожали выплеснуться наружу. Призрак Джорди начал мерцать. – Я твой брат, – возразил Джорди, протягивая руку. – Тогда тебе следовало оставаться мертвым! – закричал он, не в силах удержаться, глядя, как остановился призрак. К сожалению, ему не повезло. – Чем хуже твои эмоции, тем больше меняется мой внешний облик, – пробормотал Джорди, переводя взгляд на свои руки, прежде чем Каз понял, что вся его форма начала меняться. К тому времени, как изображение изменилось, Каз оказался не способным сдвинуться с места. Он, не в силах отвести взгляд, смотрел на тринадцатилетнюю версию своего брата – маленькую, тощую и оголодавшую. Впалые щеки, выразительные глаза, в которых отражались все тяготы уличной жизни. – Каз? Каз, я не знаю, что … – он подавился словами, в ужасе подняв руки к лицу, увидев, что они начали меняться. Сперва появилась сыпь. Зудящая кожа, которую нельзя было почесать, боль в горле, которую нельзя успокоить водой. Затем пришла лихорадка, которая все усиливалась, с проявляющимися кровавыми волдырями и рвотой, которая никогда не прекращалась. – Смерть – это милосердие, – подумал Каз, глядя на то, что он уже видел однажды. Джорди задохнулся с влажным, болезненным звуком, когда он упал, схватившись за горло, как будто это могло спасти его, как будто оспа не собиралась его убить. – Пожалуйста, Каззи, пожалуйста. Каз изо всех сил обрушил свою трость, игнорируя тошнотворный хруст, который раздался, когда она соприкоснулась с виском его брата. Мальчик с глухим стуком рухнул на пол. Призрак замерцал и исчез. Ничего не осталось, кроме осколков камня. Тишина в комнате тянулась до бесконечности, прерываясь только затрудненным дыханием Каза. Его сердце было готово выскочить из груди, кожа зудела, а тело горело, ему хотелось смыть все, что он только что видел. Напиться до состояния, когда он не сможет думать, пока не сможет забыть умоляющие глаза брата. Вместо этого Грязные Руки сделал то, что делал всегда. Использовал свой страх и превратил его в более мощную силу. Злость. Месть. Когда он наконец взглянул на Дэвида Карта, тот выглядел напуганным. Он отступил на шаг, подняв обе руки в защитном жесте, и съежился, когда Каз пересек комнату. – Мистер Бреккер, я не знал, что камень … – Каз поднял трость, не обращая внимания на то, что Инеж выкрикнула его имя, когда он опустил ее. Он не был хорошим человеком. Он не был Казом Ритвельдом, сыном фермера. Он был Королем Бочки, и этим знаниям нельзя было позволить распространяться. Так что, как только он убедился, что мистер Карт больше не дышит, он посмотрел на Воронов. Убить их было бы логичным вариантом. Это сохранит его секрет, убережет его в безопасности. И они тоже это знали. Но никто из них не двинулся, чтобы защитить себя или просто попытаться убедить его отступить. Они просто ждали его решения. Его челюсть дрогнула, гнев сменился раздражением, прежде чем он снова посмотрел на дверь. – Дорогу к Клепке найдете сами. Он вышел из комнаты, четко осознавая, что он оставляет за собой кровавые следы. У тебя к ним слабость, младший брат. Каз проигнорировал голос.