Рапунцель

Башню Гу Сян нашла по запаху. Она проголодалась, а хозяин как обычно куда-то запропастился. Иначе точно бы сказал, что бесплатное угощение бывает только там, где кто-то хочет тебя обдурить, и лучше не полагаться на чужую порядочность и первым незаметно стянуть кошелек. Вокруг противно галдели птицы. Гу Сян огляделась, прислушалась и трижды прокричала: — Ах, спасите, убивают! Но ни ее хозяина, ни других призраков, ни идиотов, желавших ее спасти, не появилось. Вместо этого ей на голову упала веревка. «Это все неспроста! — обрадовалась Гу Сян. — Теперь я обязана залезть наверх и выяснить, что они там замышляют!» Ветер подул в другую сторону, и запах горячих паровых булочек стал ещё более манящим. Гу Сян тяжело вздохнула и облизала губы, в животе предательски заурчало. Если наверху башни ждал злодей, то он хорошо ее знал или тоже любил свежие, хрустящие булочки. Хорошо бы в них не забыли положить мясо. Идею воспользоваться странной веревкой Гу Сян отвергла и достала ножи. Не построили на свете такой стены, куда она не могла бы забраться. По сравнению с обрывом в Долине Призраков, она была не такой уж и отвесной. Призраки легко могли забраться наверх и перерезать всех, кто там жил. Впрочем, пока никого убивать Гу Сян не собиралась. Она хотела булочек — желательно до того, как они успеют остыть. Все остальное могло подождать. Наверх она забралась легко — из всех призраков Гу Сян была самой маленькой и юркой, Вэнь Кэсин не раз поручал ей украсть что-нибудь, забравшись в окно. Но вот досада: почти достигнув цели, Гу Сян оступилась и в панике схватилась руками за сброшенную веревку. К ее удивлению, веревка выдержала, а потом ее осторожно затащили в открытое окно, откуда и пахло булочками. — Ты не ушиблась? — с беспокойством спросил ее хозяин башни. Он был на удивление молод, а его длинные темные волосы были заплетены в косу. Именно ее Гу Сян и приняла за «веревку». Поняв это, она смутилась и тут же ее отпустила. — Хочешь булочку? — Хочу! — мгновенно выпалила Гу Сян. Вежливая благородная госпожа непременно бы спросила, как его зовут, или представилась первой, но все мысли Гу Сян были о булочках. — Шпасибо! Фкусно! Булочка была вкусной и нежной. Обычно у Гу Сян не хватало терпения готовить что-то подобное, и ее стряпня больше походила на простую деревенскую еду. Но эту булочку не стыдно было бы подать и во дворце, куда повадился ездить Вэнь Кэсин, чтобы строить глазки главному королевскому охотнику Чжоу. Иногда он привозил ей что-нибудь в качестве гостинца. — Великий мудрец Цао приветствует тебя, о лотосу подобная прекрасная дева! — представился юноша. Гу Сян, хохоча, подавилась булочкой. Великому мудрецу Цао пришлось хлопать ее по спине. — Сам ты «лотосуподобный»! — фыркнула Гу Сян. — Разве можно такое говорить девушке?! — Прости, — растерялся великий мудрец Цао. — Я вычитал это в книжке, но еще никому не говорил. — Если ты не знаешь, что можно, а что нельзя говорить девушкам, какой же ты великий мудрец? — Хочешь еще булочку? — примирительно предложил великий мудрец. — А что у тебя еще есть? — поинтересовалась Гу Сян. Булочка немного утолила голод, но в животе урчало. Она слишком долго ничего не ела. — Вонтоны. Но если хочешь, могу приготовить тебе еще что-нибудь. Братья каждый месяц привозят мне продуктов, но один я все не съем. Так что угощайся, госпожа! — Неси свои вонтоны, а потом я еще подумаю. Вонтоны были очень вкусные. Гу Сян даже задумалась, что, если этот мудрец Цао и есть тот самый легендарный королевский повар, которого безуспешно пытался выследить охотник Чжоу после того, как коварный злодей отравил их покойного короля? Но Вэнь Кэсин говорил, что повар — старик, а этот Цао выглядел совсем молодым. — Ай! — воскликнул мудрец Цао, когда Гу Сян ущипнула его за лицо. — Госпоже не понравились вонтоны? — Проверяю, настоящее твое лицо или нет, — невозмутимо ответила Гу Сян. Этому способу ее научила тетушка Лю. Всегда важно проверять, с кем имеешь дело, а мужчинам доверять точно не следует. — Конечно, настоящее! Не зря все зовут меня Цао Цао. — Думаешь, я совсем дурочка?! — вознегодовала Гу Сян и от возмущения отложила в сторону вонтоны. — И не знаю, кто такой Цао Цао?! Честно говоря, она не помнила, кто такой Цао Цао, но господин обожал его цитировать. Поскольку уважением к словам живых Вэнь Кэсин никогда не отличался, Цао Цао, скорее всего, давно лежал в могиле и упоминался в каких-нибудь сборниках поэзии или исторических хрониках. — Я пошутил. На самом деле меня зовут Цао Вэйнин. Но я не отказался бы, если бы ты согласилась называть меня Цао Цао... — Не дождешься, — покачала головой Гу Сян. — Я Гу Сян, а больше тебе ничего знать обо мне и не надо. — Давай тогда пить вино и громко петь*? — предложил Цао Вэйнин. — Только не пой! — вырвалось у Гу Сян. — И вино я не люблю. Вэнь Кэсин, глава банды разбойников под названием Злые Призраки, прославился как хладнокровный и жестокий убийца. Но гораздо страшнее было, когда он начинал петь! С раннего детства у Гу Сян выработалась привычка затыкать уши, как только кто-то при ней порывался спеть. — Ты точно знаешь, кто такой Цао Цао? — спросил Цао Вэйнин. — Хорошо, не сердись. Я столько времени просидел в этой башне, что разучился учтиво обходиться с девушками. Здесь... бывает довольно одиноко. Я рад, что ты решила меня навестить. Вид у Цао Вэйнина сделался до того грустный, что Гу Сян немного ему посочувствовала. Конечно, сидеть в башне и есть вкуснейшие паровые булочки и вонтоны приятно, но до поры до времени. Однажды в деревне ее захватили в плен и ей удалось сбежать только через три дня. Она едва не померла там от скуки! — Если тебе здесь не нравится, почему ты не сбежишь? — Эта башня принадлежит моему клану, — пояснил Цао Вэйнин. — Она носит название Башня Мудреца. Если в ней не будет мудреца, что подумают о нас люди? — И ты живешь здесь с самого рождения? Извини, но как-то ты не сильно похож на великого мудреца. — Нет. Раньше здесь жил мой дядюшка. У него... гораздо лучше получалось, чем у меня. Но однажды он приболел и попросил моего учителя отправить кого-нибудь его заменить, чтобы он мог вернуться домой и подлечиться. — Дай угадаю, — покачала головой Гу Сян. — Твой дядюшка не собирается возвращаться в свою башню? — Он бы хотел, но здоровье не позволяет. Да и мой учитель говорит, что для меня это отличный шанс набраться мудрости и постигнуть путь вещей! — Путь вещей? — с недоверием переспросила Гу Сян. — Ты дорогу, что ли, тем, кто заблудился в лесу, подсказываешь? — Ну, я читаю древние трактаты, иногда переписываю их, составляю гороскопы и родословные. Кто-то же должен этим заниматься? Гу Сян вдруг задумалась, опустила взгляд и спросила: — Стричься тебе тоже нельзя? — Учитель говорит, что это традиция. Мудрец в башне дает обет никогда не стричь волосы и не спускаться вниз. Остричь волосы — лишиться всей мудрости. — Это, наверное, чтобы ты не сбежал, — догадалась Гу Сян. Огромная коса — вещь настолько приметная, что не нужно быть охотником Чжоу, чтобы его выследить и вернуть обратно в башню. — Учитель беспокоится обо мне. — И часто он тебя навещает? — Ко мне раньше часто заглядывали мои братья по клану, — похвастался Цао Вэйнин. — Но учитель заявил, что они сбивают меня с пути самосовершенствования. Теперь они раз в месяц оставляют еду, забирают готовые гороскопы и родословные и сразу уходят. Гу Сян подумала, что братья, наверное, как она, полюбили вкусную еду, приготовленную Цао Вэйнином. — А чем занимается барышня Гу? — Гуляю по лесу, — сказала Гу Сян. — Иногда заглядываю к кому-нибудь в гости, чтобы поесть булочек или что-нибудь одолжить. Главное, одалживая что-то, не дожидаться хозяев. — Я рад, что ты ко мне заглянула, — признался Цао Вэйнин. — Если бы мне не было нужно сидеть в башне, я бы с удовольствием прогулялся с тобою по лесу. Если бы ты, конечно, захотела. — Что ты еще умеешь готовить, кроме булочек и вонтонов? Когда Цао Вэйнин закончил перечислять множество божественных кушаний, часть из которых Гу Сян никогда не пробовала, она снова проголодалась. — Дай руку, — попросила Гу Сян. Подражая Вэнь Кэсину, она загадочно посмотрела на его ладонь, провела пальцем вдоль нескольких линий. — Вижу, что у тебя жизненный путь не великого мудреца, а великого повара. Скажи, ты сумел бы приготовить такую же вкусную еду человек на двадцать? — До того, как учитель отправил меня в башню, я часто помогал на кухне. — А если бы эти двадцать человек были... не очень хорошие люди? Цао Вэйнин крепко задумался. Гу Сян не могла сразу признаться, что предлагает ему присоединиться к разбойничьей банде, но и врать было нехорошо. — Учитель говорил, что главный принцип нашего клана: «Искореняй зло везде, где его видишь». — И ты тоже так считаешь? — Эти «не очень хорошие люди» — твои друзья? Гу Сян кивнула. — Тогда я хотел бы их угостить. Возможно, им мешает стать лучше то, что они никогда не пробовали моих паровых булочек! Булочки Цао Вэйнина действительно были невероятно вкусные. Гу Сян не хотелось с ними разлучаться. С самого детства она привыкла к тому, что если что-то очень ей нравилось, она просто забирала это с собой. — Думаю, что если они такие же добрые, как ты, то мы поладим. Поладили бы... Если бы я мог выходить из башни. Постой, куда ты! Уже ночь. От обиды Гу Сян хотелось сбежать куда подальше. Почему мир так несправедлив, а этот дурацкий мудрец Цао такой упрямый? Он ведь почти согласился, а Гу Сян придумала, что скажет Вэнь Кэсину, чтобы он с ними остался. Не одному ему приводить в их логово красивых мужчин! — Не плачь. Хочешь, расскажу тебе сказку про дракона, который похитил принцессу? — Я никогда не плачу, — насупилась Гу Сян. — Давай свою глупую сказку! Но учти, если дракона убьют, я не буду ее слушать. Эта версия сказки отличалась от всего, что Гу Сян раньше слышала. В ней дракон и принцесса жили долго и счастливо, а никакого прекрасного принца и в помине не было. То ли Цао Вэйнин и правда набрался мудрости в своей башне, то ли другие призраки не умели рассказывать сказки, но ей понравилось. Когда Цао Вэйнин задремал, у нее появилась идея. — Что?! — в панике воскликнул Цао Вэйнин рано утром, проводя рукой по своему короткому затылку. Его коса теперь лежала рядом на полу. — Что ты наделала?! — Ты сам вчера говорил, что дракон похитил принцессу и они жили долго и счастливо. И жаловался, что тебе здесь одиноко! — Я не имел в виду, что ты прожорлива и коварна, как дракон... Что теперь подумает обо мне учитель! На самом деле Гу Сян была гораздо более коварна, чем драконы. Ведь ее воспитывал Вэнь Кэсин. Его советы касательно ухаживания за мужчинами были просты — не отставай от него, пока он не согласится пойти с тобой. — Ты ведь уже нарушил обет, когда предложил мне подняться в башню, — сказала Гу Сян. — Одним обетом больше, другим меньше. Тебя бы все равно наказали. — Как ты догадалась? — удивился Цао Вэйнин. Вчера, лежа в темноте, Гу Сян засомневалась в том, что за несколько лет никто из заблудившихся в лесу путников или просящих совета у мудреца паломников не попытался подняться в башню. Тем более, у Цао Вэйнина был приятный голос, а за паровые булочки и их манящий запах можно было убить. Если все это время он выдавал себя за своего отсутствующего дядюшку, значит, ему запрещено было видеться с другими людьми за пределами клана. — Почему ты сбросил вниз косу? — Ты закричала, и я подумал, что с тобой могло что-то случиться. Любой поступил бы так же! — Если бы ты всегда был таким легковерным, какая-нибудь разбойница давно бы залезла в твою башню и украла все сокровища. — У тебя был приятный голос, — смутился Цао Вэйнин. — Но было не обязательно обрезать мою косу! Это ужасный позор для мужчины в моем клане! — Это всего лишь коса, — пожала плечами Гу Сян. — Я не думала, что ты будешь вздыхать, как обесчещенная девица. Цао Вэйнин густо покраснел и опустил ресницы. — Обычно волосы остригают перед свадьбой. Теперь никто не согласится выйти за меня замуж. — Мой господин говорил, что замужество — это еще хуже, чем сидеть в башне! — сказала Гу Сян. — Ты же хотел посмотреть мир? — Хотел, — согласился Цао Вэйнин. — Но ты могла бы спросить, прежде, чем обрезать мне волосы. Гу Сян вздохнула, распустила волосы и дала ему в руки нож. — Вот. Режь, если хочешь. Будем квиты! — У тебя красивые волосы, — сказал Цао Вэйнин. — Жалко будет. — Если пойдешь со мной, то совершенно не жалко, — призналась Гу Сян. Непонятно, чего она-то сейчас смутилась. — Или можешь считать, что я тебя украла! Выманила обманом! Пусть в твоем клане что хотят, то и думают. — Но это ведь я первым предложил тебе булочек, — Цао Вэйнин задумался и попросил: — Можешь немного подровнять? Гу Сян присмотрелась и заметила, что он прав — в темноте вышло ужасно криво. Тетушка Ло бы не одобрила. Поэтому она взяла нож и сделала чуть более аккуратно. Весь пол и немного ее одежда были засыпаны черными волосами Цао Вэйнина. — Теперь тебя точно никто не узнает! — радостно заключила Гу Сян и добавила: — Пока мы здесь, не мог бы ты захватить в дорогу немного паровых булочек?