Шторм

      С воспоминаниями о школьной поре, голову Иды посещали мысли не только о её вечных шалостях, противостояниях с сестрой и совсем коротких приключениях, что никогда не заканчивались хорошо. Среди несправедливых наказаний, нравоучений, нарушений правил и весёлых деньков, когда Ида позволяла себе делать абсолютно что угодно, выделялось одно место. А точнее время, проведённое в нём.       Совсем обычная лужайка, скрытая макушками деревьев, что находилась не так далеко от Хексайда. С ней вязались самые приятные воспоминания: отдых, покой, музыка… И Рейн.       Всё, что связывало жизнь Иды с музыкой, начиналось именно с той поляны, но там же и оставалось на очень много лет. То место было особенно важным, но, может, приди она туда сейчас, и не стала бы так думать. Оно уже забылось, почти стёрлось из воспоминаний, но по-прежнему казалось таким родным. Нет, Ида и в молодости не помнила каждую травинку той поляны — она вообще почти всё проведённое там время находилась с закрытыми глазами или смотря в небо. Ну, или на Рейн Уисперс, это как получалось.       Это было их общим местом уединения, как считала Ида, хоть изначально всё складывалось и не совсем так. Поляна использовалась ими почти каждый день, и всё это время её переполняла музыка. Хоть о самом месте воспоминаний у ведьмы осталось не так много, а то время она забыть не могла. Даже сейчас, закрывая глаза, Ида помнила прикосновение пальцев к струнам, их мелодичное звучание и тихий смех очень давнего друга.       — Ты здорово играешь. Я бы даже сказали, что у тебя талант… — Рейн говорили это с улыбкой, но всё равно касались руки Иды, перемещая её пальцы на правильные струны. А та сомневалась всё же, верить ли им.       — Талант? — Ида театрально закатила глаза. Так часто говорили про её магию, но ведьма предпочла бы подобного не слышать. — Что ещё за чепуха?       — А, точно, ты же во всем талантлива, — Рейн посмеялись в кулак, уложив голову на согнутые колени, — да, Госпожа Клоторн?       Ида была прекрасной начинающей ведьмой с большими возможностями, что ждали её в ещё далёком будущем. С таким даром к колдовству и любовью к нему она могла бы быть самой лучшей и перспективной ученицей за всю историю Хексайда. Могла бы. И лишь один пункт рушил такие прекрасные надежды на этого ребёнка — характер юной рыжеволосой ведьмы. Невыносимой Ида была для всех учителей, известной своей любовью срывать уроки и устраивать лютый погром. Комнату наказания она выучила наизусть, а после истинных катастроф с губ преподавателей рефлекторно слетало её имя, и они ещё ни разу в этом не ошиблись.       Ида сама носила имя катастрофы.       Она была пожаром, который невозможно потушить, но и невозможно им обжечься. Его можно лишь опасаться, что заденет, затянет и перевернет жизнь с ног на голову. Промчится рядом, испугав своим буйным настроем, всполошит всё вокруг, оставив позади сущий беспорядок.       Они с Рейн были как две противоположные стихии: Уисперс были воплощением спокойствия, их душа такая же нежная, как музыка, срывавшаяся со скрипичных струн, и они играли свои мелодии где-то в одиночестве, где было совсем-совсем тихо, пока с неба не обрушился пламенный раскат магической силы.       Ида тогда упала с дерева на ту самую лужайку.       Сбегая от директорской взбучки за очередное баловство, Ида вторглась в чужой совсем маленький мир с таким шумом, что внезапно наступила тишина. Мелодия оборвалась резко, но продолжила звучать в голове, хоть и как-то по-другому. Беспокойно, яростно и суматошно — её переполняли именно те эмоции, которые возникали при виде огненного комочка, свалившегося на почти пустую полянку откуда-то с неба. Рейн знали, кто такая Идалин Клоторн, они не раз встречали её в школе по несколько раз на дню, потому что она действительно выделялась. Хоть и славившаяся неприятностями, которые доставляла всем, прежде Ида никак не влияла на мир Рейн своим существованием. До этих пор. Была та встреча роковой или же нет, а с того дня шутница-судьба непредвиденными обстоятельствами начала сталкивать этих двоих в Хексайде.       Переломным моментом в жизни Рейн стал день, когда Ида, сбегая от старшей сестры, влетела в них со всей скорости, сбив Уисперс с ног. Отчего то она не побежала дальше, небрежно бросив что-то похожее на извинения, а остановилась перед бардом, схватив их за руку и утянув вслед за собой. Рейн, потиравшие ушибленный затылок, вскрикнули от неожиданности, но покорно побежали за Клоторн. Она привела их на ту самую лужайку, которая была местом уединения Рейн. Ида упала на траву, уткнувшись в неё лицом, а Уисперс сочли это за намёк на то, что они могут делать, что хотят, не обращая на неё внимание. Удивительно, что присутствие кого-то постороннего их совсем не тяготило, и Рейн со всем своим непринуждением сколдовали скрипку и принялись играть, перекликиваясь своей мелодией со звуками природы. Они не сразу заметили, как внимательно Ида наблюдала за каждым их движением. Лишь открыв глаза они вспомнили о присутствии Клоторн, но играть не перестали. Взгляд ведьм замер друг на друге, Идалин продолжала лежать на траве, не отрывая глаз от Рейн с первой секунды, как они начали играть. Чарующая мелодия словно прошла через нутро ведьмы струйками ветерка, поднявшегося на поляне от магии барда. Иде показалось, что это светлое звучание вымыло из её души все плохие эмоции, пропустив их через решето, и оставив после себя только невообразимую лёгкость. Такая простая, но пронзительная мелодия была подобна олицетворению Рейн Уисперс, чей безмятежный вид приводил чувства в порядок не меньше, чем их музыка. Но ушедшие эмоции заменялись чем-то новым, чем-то прекрасным, от чего Ида не хотела убегать.       Рейн улыбнулись, вызвав неожиданный румянец на щеках Иды, и протянули ей наколдованный секундой ранее инструмент.       — Хочешь попробовать?       Первая попытка вышла совсем скованной: пальцы в нерешительности дёргали какие-то струны, страх выставить себя неумехой бил дрожью, Ида в растерянности пыталась правильно расположить лютню в руках, а Рейн молча улыбались её неловким попыткам что-то сделать. Сев позади ведьмы, они положили руки поверх её собственных, накрыв ладони Идалин своими. Ида вздрогнула от прикосновения подбородка Рейн к своему плечу, и это действие выбило её из колеи и одновременно заставило собраться. Пальцы Иды направляли пальцы Рейн, и теперь из-под её собственной руки, хоть и с чужой поддержкой, начала рождаться музыка, вызывая у обоих улыбку.       Все говорили, что огонь изменить невозможно.       А вот Рейн смогли.       Они не меняли Иду по-настоящему, тем более не пытались контролировать и не хотели усмирить. Рейн просто были рядом все последующие дни, недели и месяцы, излучая своё спокойствие. Оно окутывало Иду приятными нитями, что опутывались вокруг тонких пальцев и двигали ими по струнам. Ведьме стало казаться, что она слышит мелодию Рейн даже когда те лежали совсем рядом, и их руки были пусты. Ида точно слышала эту музыку, когда смотрела на Рейн исподтишка, пока те, закрыв глаза, непринужденно растворялись в совершенно другой мелодии.       Невидимые нити всё ещё стягивали бледную кожу, но Ида не чувствовала себя в оковах, как это случалось, если она делала что-то по желанию других. Сейчас ей было лишь немного щекотно, как и Рейн: те хмурились от прикосновений рыжих кончиков волос к их лицу. Пару раз они забавно морщили нос, как обычно делали, когда очки съезжали на его кончик, но на лице Рейн сохранялась та мягкая улыбка, от которой Ида никак не могла отвести взгляд.       Ведьма бы хотела убрать волосы, чтоб они не мешали Уисперс спокойно наслаждаться звучанием инструмента, но те, как и сама Ида, не поддавались контролю, живя своей собственной жизнью. Рыжие локоны порхали на ветру, плавно взмывая выше и опускаясь назад, вновь щекоча смуглую кожу Рейн. Это была магия Иды, но даже в этом ветерке она чувствовала присутствие друга — эти странные чувства, которые колыхались в груди, окружали её, когда она прикасалась к музыке, когда она создавала её сама. Воздух был пропитан их душой, и Ида терялась, но ей казалось, что этот ветер её направлял.       Рейн были ветром, который разжигал огонь Иды, заставляя его гореть намного ярче. Они заражали своим смирением и покоем, но Ида не чувствовала, что её пламя утихает — оно продолжало гореть, но Рейн словно придали ему форму, воплотили её энергию, что всегда приводила к хаосу, в нечто прекрасное, что можно назвать искусством.       Но Рейн — это не просто ветер.       Рейн — это шторм.       Такую непредсказуемую бестию, как Ида, не каждый сумел бы выдержать, а тем более — не каждый смог бы быть рядом и позволить себе гореть. У Рейн была та твёрдость характера, благодаря которой бушующее пламя превращалось в благородный огонь, чей шорох сливался с мелодией ветра. Многие удивлялись, как такие мягкие Рейн смогли выдержать характер полностью противоположной Иды, да ещё и найти способ, как усмирить её. Несмотря на пересуды, Рейн хотели бы быть рядом с ней всегда.       Рейн были бы не против сгореть заживо.       — Ты снова как-то насолила Бампу, и он заставил тебя всё исправлять? — Уисперс приоткрыли один глаз, и это была их единственная реакция на появление Иды.       — Как ты…       — Ты приходишь сюда, когда раздражена, — невозмутимо ответили Рейн, проведя смычком по струнам последний раз и отложив скрипку.       Они с улыбкой повернулись к Идалин, но по недовольной мине подруги, поняли, что на душевный разговор она не настроена.       — Да, отлично, — Ида фыркнула, подтверждая мысль Рейн о её ужасном настроении, — Ты раскусили меня.       Улыбка с лица Уисперс не спала. Они прочертили в воздухе золотистый колдовской круг, через мгновение протягивая подруге лютню, на которой та впервые училась играть. Ида без лишних слов взяла инструмент, удобно расположив в руках, и со знанием дела защипнула струны. Погрузившись в бархатное звучание, Ида постепенно расслабилась, отпуская весь негатив и наслаждаясь звуком колебания струн.       — Музыка правда успокаивает, согласна? — голос Рейн прорезался сквозь трепетную мелодию. Они безмятежно разлеглись рядом, наблюдая за Клоторн, подобно коту, которому для счастья нужны лишь солнце и пение природы. Ида не ответила.       Она приходила сюда не ради музыки. Но то, что ведьма находилась здесь исключительно потому, что хотела успокоиться, было правдой. Вслух она решила не озвучивать ничего из этого.       В последнее время Ида наведывалась сюда почти каждый день. Рейн была только в радость её компания, но всё же их это настораживало, ведь она стала искать покоя слишком часто. Это было нормально для её возраста, ведь не реагировать на запреты и наказания становилось всё сложнее. А Иде с рук не спускали её желание колдовать другую магию, помимо приготовления зелий и изучения алхимии. Нельзя обучать сразу несколько видов магии, но если её успокаивает музыка, то, возможно, Ида была бы счастливее на факультете бардов, вместе с Рейн?       Уисперс не могли знать о предпочтениях Иды, но не попытаться они не могли тоже, решив спросить об этом намёком.       — Ты не думаешь, что красный пошёл бы тебе куда больше?       — Красный? — Ида нахмурилась, состроив задумчивое выражение лица, гадая, с чего Рейн вообще вдруг пришло это в голову. Она на пару секунд застыла, перестав играть, но быстро собралась, продолжив. — Не думаю.       Ида не поняла намёка, но Рейн не расстроились, молча взяв скрипку и присоединившись к игре, создав слаженную комбинацию игры их инструментов.       Никто из них не следил, сколько времени они провели так, погруженные в магию их совместной мелодии, но оно всё же подошло к концу.       — Ладно, я ухожу, Рейншторм, так что бывай. Увидимся нескоро! — Ида поднялась на ноги, как обычно заверяя, что в следующий раз придет вовсе не завтра, — Я надеюсь, если, конечно, Бамп не достанет меня в очередной раз.       — Ида, мы видимся почти каждый день на занятиях, — напомнили Рейн, намекая, что нет нужды так красочно прощаться. Хотя Ида и без того бывала здесь чаще, чем дома.       — Да-да, конечно, — ведьма явно игнорировала их совместно проведенное время, когда они были в школе. Энергично замахав рукой напоследок, Клоторн пропала из поля зрения. — Найду тебя здесь!       Находит.       В день, когда занятий не было, но Рейн творили какую-то новую мелодию всё на той же лужайке. Ида была в красном, и Уисперс сразу это заметили. Рейн открыли рот, держа в голове какую-то мысль, но застыв так на пару секунд, их губы сомкнулись, растянувшись в улыбке. И, о боже, Ида ради этой улыбки готова была спалить все Кипящие Острова, без капли жалости превратив их в Горящие.       На самом деле в этом месте Ида могла бы практиковать ту магию, какую только захочет, и она прекрасно знала об этом, но каждый раз с охотной улыбкой подхватывала полюбившийся инструмент. Не сказать, что ведьма играла идеально: случалось, что она путала струны, неправильно их натягивая и выдавая совершенно иное звучание, которое так искаженно воспринималось на слух.       — Ты явно преувеличили, назвав меня талантом, — вздохнула Ида, когда подобное произошло и прямо сейчас.       — Просто хотели поддержать тебя, — Рейн пожали плечами, коварно улыбнувшись вместо того, чтобы приободрить подругу.       — Ты… — Идалин не придумала, что сказать дальше, но она и не успела бы — Рейн забрали лютню из её рук, заставив рыжеволосую ведьму слегка опешить.       — Дай-ка сюда.       Для Иды, привыкшей к Рейн в образе скрипача, было необычно видеть их с другим инструментом, однако с лютней они обращались не менее профессионально, наигрывая какую-то новую, неизвестную ей мелодию. Иде казалось, не существует музыки, которая способна передать сущность Рейн более ярко, чем та, которую она услышала от них впервые. Которая её очаровала своей незатейливостью и простотой, трогающей до самых глубин души, но эта мелодия дотянулась ещё дальше. Такая сентиментальная, рождающаяся под пальцами Рейн, она поражала ведьму своей глубиной и заставляла таять. Словно чувства, что напоминали Иде о себе каждый раз, когда она была рядом с Уисперс, натянули на лютню струнами и сотворили из них музыку. Слишком проникновенно. Слишком прямое попадание.       Это Рейн сумели почувствовать её так хорошо или сама Ида с каких-то пор стала чересчур сентиментальной? В любом случае, ведьму это пробило до мурашек, и та пообещала, что обязательно выучит эту мелодию.       — Что это было? — заговорила Ида только через полминуты после окончания музыки.       — Рапсодия Рейн, — Уисперс передали инструмент обратно Иде, но та не взяла его, поэтому пришлось положить лютню на траву рядышком. Ида пока явно была не готова воспринимать реальный мир.       — Рапсо.что? Это ты написали?       — Да, это моя музыка, — Рейн отвели взгляд в сторону, отчего то смущаясь и прикрывая рот кулаком.       — Рапсодия Рейн. Рейн. Рапсодия Рейншторм, — Ида растягивала слова, словно пробуя их на вкус, — А звучит неплохо. И почему ты ещё не выступали на публике?       — Ненавижу зрителей, — Уисперс нахмурились, сложив руки на груди, и Ида впервые увидела в их эмоциях что-то похожее на недовольство, — Здесь гораздо лучше.       — Может быть, когда-нибудь я с тобой соглашусь, — Ида хмыкнула, а её взгляд сам за себя говорил, что «пускай я прихожу сюда каждый день, но это место не такое уж и прекрасное».       — Зачем ты пришла сюда сегодня? — Рейн не стали продолжать эту тему, поинтересовавшись визитом подруги, — Занятий не было. Что, разлад в семье?       — Можешь считать это привычкой, — отмахнулась Идалин, и Рейн только сейчас обратили внимание, что настроение у неё было весьма неплохое, пускай она всё равно здесь.       — А ты меня своим успокоительным, — Рейн усмехнулись, дав понять Иде, что давно её раскусили и догадались о способах «успокоения» Клоторн.       — Как смешно, — секунду ведьма пыталась спрятать лицо за волосами, но её смущение улетучилось крайне быстро. — С нетерпением жду, когда однажды ты придёшь сюда, чтобы поплакаться мне и избежать публичного выступления.       — Этого не случится, — Рейн покачали головой на самоуверенный тон Иды. — Не мечтай.       — Время покажет. Или ты что, настолько уверены в себе? — Ида окинула взглядом лежащих на траве Рейн подобно сканеру, который пытался отыскать в словах Уисперс ложь. — С виду не скажешь.       — Я куда более хороши, чем ты думаешь.       — Какая уверенность, — Ида шутливо закатила глаза, высмеивая чувство достоинства Рейн.       — Эй, мне напомнить, что с того дня это ты почти каждый день сюда бегаешь, чтобы успокоиться?       — Да, — Ида кивнула, вызвав у Рейн удивление, так неожиданно с ними согласившись. — Похоже, я то ещё бедствие, раз меня успокаивает лишь шторм.

***

      — Как бы мне успокоиться теперь?       Ида отложила фотографию со школьных лет на тумбочку — к фотографии с Грома, а старую лютню в сундук, где до этого она хранилась забытой несколько лет. По куче раз за день Ида брала её в руки, начиная играть знакомую мелодию рапсодии Рейн… Нет, сейчас она играла реквием Иды.       Музыку за упокой её внутреннего огня. Сейчас эта мелодия лишь фантомно отзывалась прежними чувствами, которые переполняли Иду много лет назад. Слыша такие знакомые ноты теперь, ведьма испытывала лишь одно чувство. Утрату.       — А ты ведь тогда всё-таки пришли, — Ида улыбнулась, вспомнив, как предсказала тот день, когда всё случилось наоборот. Тогда Рейн прятались от выступления перед толпой, не желая признавать, что настала их очередь искать спокойствие в музыке Иды или же, точнее сказать, в ней самой.       Ида провела рукой по седым волосам — те больше не светились огнём, сейчас они больше напоминали горсть пепла, как и сама их хозяйка. Ида действительно угасала и виной тому было не только проклятье. Близкие её покидали, взрослея или возвращаясь домой, а она продолжала жить без своего могущества, нуждаясь в шторме. Почему-то Ида была уверена, что он сумел бы возродить её натуру из пепла, разжечь ту искру снова, растушить новый пожар и превратить её в феникса.       Он точно смог бы. Они смогли бы.       Рейн были схвачены приспешниками Императора. Иде всё ещё было невыносимо вспоминать ту улыбку, которую она видела в последний раз, как и самих Рейн. Какой дурак стал бы в этот момент улыбаться, да ещё и так, что Иду до сих пор словно на куски изнутри разрывало?       Этот момент прокручивался в голове каждую минуту, не давая ведьме спать по ночам. Он каждый раз напоминал, как много она потеряла и, скорее всего, потеряет ещё не раз.       Держаться помогало лишь обещание. Если это, конечно, можно им назвать, но Рейн врать бы не стали.       Они смогут придумать, как одолеть Белоса.       Вместе.