И вы стоите у края обрыва,
Сплетённые воедино одной нитью,
И судьба ниспадает вам на плечи,
Пока Дьявол стучится
Прямо в вашу дверь.
***
Даниил думает, что точно сходит с ума, когда впервые видит Елену во дворце после того, как вынужденно подписывает мирный договор с Сератом. Панихиду по ней отпели около месяца назад, но королю нет до этого дела. Елена сейчас с ним, а большего Даниилу и не нужно. Принцесса Аракена обречённо подвывает, слоняясь среди многочисленных коридоров, а затем падает на пол и кричит так громко, что Даниил невольно в ужасе бросается к ней — привычка, которую уже ничем не искоренить. Он всегда был для сестры извращённой версией сказочного рыцаря. В вымученных хрипах покойницы король не различает ничего. Елена яростно вцепляется в рукава братского кафтана, словно от этого зависит её существование, — не отпускай меня. Даниил долго гладит её по спутанным волосам и рассказывает сказки, как в детстве, совсем забывая о том, что принцесса давно должна сгнивать в семейном склепе. Елена выпивает жизненную силу брата капля за каплей, потому что хочет быть ж и в о й. И только после этого Даниил понимает, что сестра не дышит. Вспоминает, что она мертва. Он знает, что принцессу стоит сию же секунду уничтожить, чтобы не мучить ни себя, ни её саму — сил выполнить мысленную угрозу Даниил не находит. У него нет больше ничего — всё рассыпалось прахом в одночасье. Легенды о Марах, которыми Рахманов грезил раньше, оказались дешёвой подделкой. (Не)Елена смотрит внимательно-внимательно в его глаза, соскребая с рук засохшую грязь, словно действительно что-то понимает. Даниил видит в ней лишь блёклую тень прежней сестры, но тешит себя надеждой о том, что Елена никуда не исчезла. Аракен сгнивает изнутри точно так же, как и его правители. — Лена? — король вскакивает с постели в одно мгновение, когда слышит протяжные вымученные стоны из соседних покоев, где и запер сестру-покойницу. Даниил вслушивается в скрежет за стеной, словно надеется услышать что-то ещё, но Елена молчит и не заговорит больше никогда стараниями Агаты. Это убивает его изнутри — скажи хоть слово. — Помнишь, как мы сбегали вечерами после ужина, когда были маленькими? Ночь всегда манила нас, как нечто запретное. Однажды нашу пропажу заметили и во дворце была такая суматоха, помнишь? Нас тогда впервые очень сильно наказали, настрого запретив покидать свои покои, и я, аки бесстрашный рыцарь, лазал к тебе через балкон, пока никто не видел. Лена, помнишь? — Даниил устало облокачивается на спинку кровати и отчаянно ждёт её ответа до самого утра, но Елена всё также издаёт противные хрипяще-булькающие звуки и гремит цепями, пытаясь то ли сломать себе руки, то ли к чертям разнести всё, что видит. Она мертва, а это уже не исправит никто. Даниил начинает немного жалеть, что сразу же не обратился к Марам. Всё-таки убивать нечисть — это больше их специализация. Он сразу же отметает подобные мысли, когда понимает, что скорее умер бы сам, чем позволил бы причинить сестре вред. Ни огромные армии сератских солдат, ни Агата, ни даже Александр не смоги бы его остановить, если бы Елена была в опасности. Даниил нервно усмехается и кидает кубок с недопитым вином в стену, ведь понимает, что не смог; не уберёг. Елена уже мертва. И он сам мёртв тоже. Рахмановы всегда были прокляты. Даниил невольно вслушивается в хаос и слышит то, как сестра с неподдельным удовольствием разрывает на куски служанку, которую он недавно послал, чтобы Елену привели в порядок. Монстр вышел на охоту. Без сестры он не знает, как жить и, если честно, не особо хочет. Их судьбы всегда были переплетены друг с другом. Их Вселенная существовала только благодаря тому, что они всегда были друг у друга. Агата вырвала у него кусок души, заставляя вечно чувствовать пустоту, и это самое жестокое, что она когда-либо вообще делала. Даниил почти уверен, что без Елены мир теряет краски. Лучше бы бесчувственная Мара вырвала его нити жизни. Елена сутками в агонии бьётся о запертую дверь, пытаясь вырваться на свободу, и распугивает всех слуг. Никому больше не хочется умирать. Никому не нужен безумец-король с прицепом в виде ожившей покойницы. Даниил думает, что давно пора её отпустить, но он никогда не сможет. Единственное, что у него осталось — это покореженное подобие Елены. Даниил больше не хочет чувствовать ничего. — А ещё я помню, как ты всегда выигрывала в наших играх. Ты так радовалась этому, а я, представляешь, поддавался тебе. Прости меня, Лена, слышишь? Только вернись, — Даниил оказывается в покоях сестры просто потому, что слышать её отчаянные крики больше не может. Елена никогда не причинит ему вред. Он заплетает грязные волосы принцессы в величественную косу, а затем долго соскребает с её бледных ладоней кровавую корку. — Лена? Я люблю тебя. В глазах сестры промелькивает едва уловимое понимание. Он такой же монстр, как и мёртвая принцесса, ведь так? Они все беды всегда делили на двоих, так что и этот раз не станет исключением. У них всё (не)хорошо. Даниил пытается убедить себя, что всё это просто дурной сон, но получается с трудом. (Не)Елена чуть было не перегрызает ему глотку. Когда принцесса, наконец, вырывается на свободу — Аракен тонет в крови. Неблагодарные людишки бегут в страхе от возмездия за предательство. Елену это забавит. Она абсолютно чётко понимает, что совершает нечто ужасное, но остановиться не может. Елена больше не чувствует ничего, кроме голода и жажды мести. Она найдёт и разорвёт Мару на куски, даже если придётся перед этим сразиться с Мороком. Агата отобрала счастливый конец её сказки — за всё нужно платить. Елена уверена, что дополнительная кровь на её руках не отпугнёт брата. Даниил примет её любой, ведь он точно такой же — конечно, если она не уничтожит его прежде. Их историю никогда не занесут в летописи, но ей этого и не нужно. Они оба давно погрязли в этом болоте грехов. С наступлением ночи Елена появляется в дворцовых коридорах, как единственное упоминание их роковой ошибки. Она пытается сказать что-то — я помню-помню-помню и так сильно люблю тебя — но из горла вырываются лишь пугающие хрипы. Ей не нужно ничего озвучивать, ведь (её) король понимает всё без слов. Даниил напоминает себе, что сестра давно должна гнить, а не невинно ластиться, оставляя на его ночной рубахе кровавые отпечатки. — «Король и его верная покойница», — Рахманов прижимает к себе сестру так близко, что они кажутся неотъемлемыми частями друг друга, — такую сказку точно не стоит рассказывать детям на ночь, — Даниил вглядывается в её глаза и понимает, что увяз в сестре навеки вечные точно так же, как и она в нём. — Я знаю, что ты слышишь меня. Лена, мы отомстим им всем. Я обещаю.На секунду Даниилу кажется, что Елена улыбается и едва заметно кивает.