Имена

У Годрика имя искристое — на звук словно звонкий хохот, разносящийся по огромному замку. По Хогвартсу. Его имя лучится, сияет, стреляет вспышками, как какое-нибудь детское заклинание. Салазар любит имя Гриффиндора: рычать, на языке перекатывать, ухмыляться, когда мужчина стремительно покраснеет до состояния, близкого к выпусканию пара из ушей. Салазар любит порой, чувствуя бьющую во все щели радость, кричать в коридоры Хогвартса: «Годрик!» Тогда имя Гриффиндора прокатывается по всему замку, отскакивает от стен, сверкает в огне свечей в канделябрах. Салазар знает: в этот момент улыбается ласково Хельга. Салазар знает: в этот момент уровень счастья в организме Годрика поднимается так же высоко, как его, и Салазару, наверное, становится немного легче — с Годриком все становится легче. Как будто эмоции не так сильно выматывают, как обычно. Имя Салазара — драконье, говорит Годрик. Он перебирает пальцами длинные волосы Слизерина, глубоко вдыхает запах основателя рядом с собой. Салазар пахнет пламенем, пеплом и, самую малость, затхлостью своих подземелий, состоящей из воска и жара, воды, запертой в противоестественно сухой глубине, и камней с руническими заклятьями. Имя Салазара — шипеть и рычать нужно, говорит Годрик и подтверждает: шипит, рычит и целует отчаянно, словно завтра на войну собирается, и собирается очень давно. Салазар отвечает — и как только Гриффиндор отстраняется, окатывает его волной подозрительности. Годрик виновато улыбается. И через день благодаря всевозможным чарам и артефактам на их пальцах появляются черные кольца — знак помолвки. Свадьба по ритуалу состоится только после смерти. Имя Салазара сулит неприятности; оно одного цвета с зелеными, стремительно уходящими в черный, глазами; оно одним словом рассказывает захватывающие баллады об антигероях, раскрывает перед читателями карту сокровищ и, указывая на крестик в конце пути, шепчет-шипит — говорит о драконе, то сокровище охраняющем. Годрик говорит: он чувствует это каждый раз, как они молчат. Годрик говорит: твои подземелья на века пропитаются этими сказами. Годрик и Салазар умирают, и души их остаются скрепленными в посмертии; спустя сотни лет в мире рождается мальчик — потомок обоих родов. Мальчик с драконьими глазами-искрами и звонким рычащим именем — Гарри. Изумрудно-зеленым, но золотым. Годрик умиляется, слыша его отголоски; Салазар старается сдержать улыбку и всматривается повнимательнее в становящееся все четче изображение. Стоять в очереди на перерождение так скучно — и отойти никуда нельзя: засосет в Ад, или в Чистилище, или вообще в другой мир. Ну, по крайней мере Салазара это пока удерживает — и вместе с ним Годрика. Но надолго ли это? Гарри Поттер — Мальчик-с-мечом. Гарри Поттер — источник света. Годрик приваливается к боку Салазара, пока они наблюдают за его приключениями и он хмурится, поджимая губы, а потом сам подпирает чужое сильное тело и, греясь, старается отойти. Не взорваться передержанным на огне зельем. Они в конце концов давно покинули этот мир — и не им критиковать методы пришедших им на смену. Но Салазару… сложно. У Гарри Поттера волосы цвета воронова крыла — и прическа воронье же гнездо напоминает. Салазар целует голову, так сильно напоминающую Поттеровскую, и слышит смешливый фырк. Слышит улыбку в любимом голосе. У Гарри Поттера двое верных, пусть еще юных и неопытных, друзей и толпа народу вокруг, которым доверять хочется — и одновременно нет. И Гарри Поттер осторожничает, всю ответственность беря на себя. Подгребая поближе проклятья и темные артефакты, он хмурит брови и позволяет себе расслабиться только на плечах друзей. Таких же маленьких. Таких же самостоятельных. Почти таких же чутких. Почти. Гарри Поттер — рычащее имя. Гарри Поттер сияет огнем, горит яркими всполохами, обжигая только врагов, льстецов и завистников. Рыцарь Гарри — полукровка, сирота и вырос среди магглов. Поднялся из низов, можно сказать. Поднялся — и спас маленькую магическую страну, задолжавшую ему очень сильно. Гарри Поттер — объятием языка большого ящера. Гарри. Поттер.