ханами

столица японии – прекрасный город токио – была мечтой маленького ким сону, который впервые увидел по телевизору репортаж о фестивале ханами. яркие картинки цветущей сакуры сменялись одна за другой и пятилетний сону даже приоткрыл свой крошечный рот, не отрывая взгляда от экрана телевизора. мелодичный голос журналистки рассказывал о том, какой глубокий смысл японцы вкладывают в дерево сакуры и с какой педантичностью они относятся к неофициальному празднику. сону в мгновенье ока загорелся мечтой однажды прилететь в японию, чтобы понаблюдать за чарующим цветением сакуры не через картинку телевизора. в уже более осознанном возрасте, лет так в четырнадцать, сону решил приняться за исполнение собственной мечты более серьезно. все началось с небольшой книжечки с грамматикой, в которой он понял целое ничего, так как банально японского алфавита не знал. продолжилось огромным словарем, какими-то бесплатными видео-уроками на разных платформах интернета, а закончилось купленным билетом на самолет, который через два месяца доставит его в город мечты. чтобы не проводить свой отпуск в неизвестной стране в грустном одиночестве, сону одним вечером заносит на какой-то сайт знакомств. без камер, включенного микрофона. только несколько строк, в которых указываешь интересные тебе пол, возраст и страну. указываешь свои данные и нажимаешь на серую кнопочку поиска. собеседник появляется буквально через несколько секунд и ким радостно пишет «привет!», но в этот же момент получает только дебильную рассылку на какое-то видео в ютубе. «первый блин всегда комом» - думает он, снова нажимает на поиск, и собеседник появляется сразу же. парень повторяет свое «привет!» и с трепетом отправляет, но в ответ снова прилетает какая-то чепуха. только вот уже с более взрослым контекстом. в поисках кого-то адекватного сону проводит около двух часов и уже, расстроенный из-за неудач, в последний раз нажимает на кнопку «поиск». система ищет собеседника непривычно долго, минуты две так точно. как только на экране появляется короткое «приветик», ким без какого-либо интереса отвечает и ждет очередной неудачи. но все складывается на удивление слишком хорошо, и юноша сомневается в реальности своего собеседника. пишет слегка нервное «где подвох?», когда собеседник открыто отвечает на каждый вопрос, да и сам интересуется такой далекой для него кореей. человек по ту сторону отвечает неловким «ты о чем?» и сону сердцем чувствует, что это только начало. сердце не подвело. на сайте они обменялись данными своих твиттеров, обменялись любезностями, мол, удивлены, что удалось встретить такого интересного собеседника, но почему-то на следующий день они не связываются, только жмут на сердечко под постами друг друга. так продолжается на протяжении трех дней, пока тот самый нишимура рики, который твердо настаивал на том, чтобы сону-хен называл его ники и никак иначе, не постучал в личные сообщения с какой-то тупой шуткой об утках. именно утки в ковбойских шляпах стали причиной бесконечных разговоров, которые прерывались только на сон. они просыпались, завтракали, ходили в школу и сидели на уроках вместе, несмотря на километры между ними. спустя небольшой промежуток времени они начали созваниваться по видеосвязи. сону на ломаном японском хотел узнать побольше, пытался рассказать о том, как восхищен красотой сэнсодзи, древнего храма богини милосердия. увлеченно рассказывал о том, как мечтает увидеть цветение сакуры и посетить большой парк с садами и теплицами. ники в ответ только внимательно слушал, ловил блеск чужих глаз своими, скрывал теплую улыбку ладошкой, когда сону буквально ломал свой язык, чтобы выговорить трудное «синдзюку-геэн». под конец разговора, когда старший заметно заколебался и уже путался между японским и корейским, рики все-таки решил признаться, что на самом-то деле знает корейский, так как его лучший друг был корейцем, который перевелся в их школу пару лет назад. сону тогда злился. злился из-за того, что младший заставил его выходить из зоны комфорта, переступать через свое стеснение и комплекс неправильного и невнятного произношения. но долго обижаться ким не мог, так как ники начал закидывать их диалог своими фотографиями, где он смотрел в камеру так жалобно и верно, как тот самый кот из «шрека». общение с каждым днем становилось более необходимым. изучать друг друга, искать точки соприкосновения и делиться частью себя – как ничто важно для юношеских сердец. ночью темы для разговоров переходили на слишком личные, а иногда и на чересчур интимные. все началось из шутливого «какого цвета на тебе трусишки?» от нишимуры, а продолжилось каким-то спонтанным «хочу поцеловать тебя» от сону в три часа ночи. тогда ким был готов самолично выкопать себе могилу возле собственного дома, съесть билет и вообще улететь на юпитер. но когда в ответ пришло «я тоже», у сону левый глаз начал в нервном тике дергаться. со дня их знакомства прошло чуть больше месяца, но за это короткое время он успел так сильно прикипеть к вечно веселому и искреннему ники, что не сразу начал замечать, как его сердце предательски начало пропускать удар, когда уши ловили короткий звук уведомления. весь мир в один день зациклился на светловолосом японском пареньке, который каждое утро присылал смешные картинки котиков, днем раздраженный жаловался на учителей и родителей, а вечером буквально топил сону в комплиментах, как только старший отправлял ему привычные будничные селфи. с тех пор дружеское общение плавно перешло на более нежное и сладкое. рики не скупился на «солнышко», «зайчик», «рыбка», вечно отправлял десятки сердечек, а сону только задыхался от переизбытка всего. недосказанность между ними, похоже, смущала только его одного, но каждую ночь он все равно отправлял негромкое «хочу побыстрее увидеть тебя» и засыпал с новой мечтой, которая заставляла сердце стучать гулко в груди, а ладошки потеть без остановки. теперь хотелось не посетить различные храмы, музеи и парки, а целовать несколько пухлые губы ники под ветками цветущей сакуры. ким не то чтобы часто думал или его слишком сильно интересовало, но мысли о губах младшего в каждую удобную и неудобную минуту бегущей строкой появлялись в его голове. вкус розоватых губ и их мягкость интересовали его куда больше, нежели какая-то скучная тригонометрия, которая пригодится ему в жизни никогда. когда к прилету сону оставалось чуть меньше недели, ники уже начал писать целые списки мест, куда он обязан сводить старшего. он вечно лепетал о каких-то кафешках, где готовят так вкусно, что пальчики оближешь; о какой-то телебашне, где вид укачаешься; о парке аттракционов и доме ужасов, в который они обязаны сходить, но ким со всего слышал целое ничего. мыслями он уже обнимал нишимуру крепко-крепко, носом касался нежной кожи его шеи и так трепетно целовал чужие губы, что крыша грозилась уехать. в ночь перед отлетом, сону так нервно пытался собрать все нужные вещи, что взял десять пар носков и ни одной футболки. мысли все время отправляли его далеко в будущее, заставляли глупо улыбаться и сердце биться сильнее. около двух ночи ким получает непривычно спокойное сообщение от ники. младший пишет о том, что не может уснуть из-за предстоящей встречи, искренне признается в том, что на сердце так неспокойно, что по ощущениям он выплюнет его сейчас на стол. старший отвечает теплым «я тоже волнуюсь, ники» и отправляет забавный стикер котика, который нервно закусил свою лапку. а после трехчасового сна торопливая дорога в аэропорт, слезливое прощание с мамой, будто она отправляла его на войну, и неуверенность вперемешку с радостью застревают посреди горла неприятным комом. из самолета он пишет, что через пять минут вылет и отключает телефон. в надежде поспать еще хотя бы немножко, ким смыкает глаза и дышит размеренно, считая овец в голове. но волнующие мысли появляются в голове, как по щелчку пальцев. паника подступает к горлу, как только в голове проносится мысль «а вдруг я ему настоящий, реальный не понравлюсь?», а там уже и самокопание подкрадывается мелким шагом и тащит за собой за руку кучу появившихся из неоткуда комплексов. уснуть не получается и на пол часика. мысли сменяли друг друга без остановки, не давали возможности перевести дыхание и успокоить сердцебиение. пальцы сжимали телефон, который был отключен, а взгляд выжигал дыру в полке над головой. тихое ругательство срывается с покусанных губ, когда сону думает, что, возможно, рики вообще не появится в аэропорту. когда самолет уже приземлился в нужном аэропорту, ким был в моральном плане выжат как лимон, хотя его внешний вид говорил об этом тоже. глаза горели из-за усталости, безумно хотелось прикрыть тяжелые веки хотя бы на минуту; в горле першило от пересыхания, а все заусенцы на длинных пальцах были содраны к маленьким капелькам крови. он медленным шагом направлялся в нужный терминал и в момент, когда дверки открываются его взгляд сразу же натыкается на огромный плакат, на котором разноцветными маркерами косо-криво на корейском было написано: «сону-я, ким сону!~». ким ошарашенный застывает на месте. только хлопает длинными ресницами и прикладывает руку ко рту, чтобы удержать смущенное «ох», а в следующую секунду слышится глухой звук падающего на землю плаката и сону стискивают в объятиях так сильно, что легкие сжимаются от недостатка кислорода. рики в реальной жизни оказался куда выше, чем сону мог себе представить, а пахло от него так свежо и умопомрачительно, что старший глубоко ртом вдыхал крупицы кислорода. его лицо сразу же прячется в изгибе чужой шеи, а по позвоночнику бежит рой приятных мурашек, вызванный еле слышным чуть хрипловатым «сону-хен» где-то сверху. ким густо краснеет к кончикам ушей, пальцами хватается за грубую ткань чужого пальто, как за спасательный круг. никто из них не решается нарушить приятную, но смущающую для обоих тишину. только снующие вокруг люди с интересом оглядываются на них и перешептываются о чем-то. проходит долгая минута прежде, чем холодноватые пальцы нишимуры аккуратно сжимают подбородок старшего, приподнимая его голову. контакт глаз устанавливается сразу и сону закусывает нижнюю губу, не понимая от смущения или же в попытке успокоиться. взгляд мимо воли опускается сразу же к розоватым губам, на которых блестит тонкий слой гигиеничной помады и ким горячо выдыхает младшему в подбородок. - добро пожаловать в японию, хен. ники с нескрываемым обожанием смотрит на чужое лицо, скользит по мягким чертам лица, застревает на маленькой родинке на по-детски пухленькой щечке. его руки сильнее прижимают хрупкое тело сону к себе, будто боясь, что это все плод его больной фантазии и любимый с минуты на минуту растворится в его руках. ким тихонько смеется, прячет глаза под длинноватой челкой и ладони перемещает с чужой спины на грудь. даже сквозь слои одежды он может чувствовать, как в груди младшего часто бьется сердце. - я так хочу тебя поцеловать, - невинно шепотом признается ким. рики в ответ только негромко смеется, руку с подбородка перемещает на щеку и большим пальцем поглаживает гладкую кожу. отмечает про себя, что не видеть падающие звезды в чужих глазах невозможно и, не находя в себе больше сил, нишимура наклоняется ближе. сначала он пылко выдыхает через нос и на пробу легонько касается уголка чужих губ. сону сразу же расслабляется в чужих сильных руках, жмется ближе и, несмотря на все смущение, первым утягивает младшего в поцелуй. губы, о которых он так мечтал, на вкус чертовски сладкие, будто их хозяин съел фуру леденцов, а их мягкость можно сровнять со свежеиспеченными булочками из любимой кондитерской старшего. поцелуй длится недолго, да и столь аккуратное касание вряд ли вообще возможно назвать поцелуем. дышать ровно друг возле друга невозможно, каждый это прекрасно понимает. да и сил сдерживаться тоже нет никаких. останавливают только окружающие их люди. - с чего бы хотел начать? – интересуется ники. они переплетают пальцы, нишимура перехватывает из расслабленных пальцев сону чемодан и ведет его к выходу из аэропорта. ким счастливо топает рядом, жмется поближе, в попытке стать единым целым, и свободной рукой обнимает чужую руку в районе локтя. - как на счет твоего дома? рики добродушно смеется и оставляет полный нежности поцелуй на его виске. ему однозначно нравится такое предложение.