Кадуцей

Итан зажал руку, рана на которой все никак не хотела срастаться и, отплюнувшись, поудобнее перехватил тяжелый дробовик. Гейзенберга в бою он еще не видел и не смотря на свою мнимую готовность к этому зрелищу, все равно то и дело останавливался, невольно открывая рот и поднимая брови. Карл был в сотни раз сильнее, чем Итан мог себе представить. Настолько, что отбившиеся от стаи ликаны, боязливо подчиняющиеся Мираде, рассекались на две ровные части одним взмахом его руки и плавным движением какого-нибудь соответствующего металлического обломка. А обломков было много, и с каждой минутой в воздух поднималось все больше и больше: арматура, жестяные пластины, все что попадалось Карлу... под руку? Итан ощущал себя немного бесполезным, но особенно приятное чувство появлялось, когда он успевал в последний момент пустить пулю в голову монстра или, незаметно подобравшийся к спине заигравшегося Гейзенберга, стебель плесени. Карл только напугано оглядывался, замечая как пуля пролетает мимо него и игриво улыбался Итану. Пули он не трогал, Уинтерсу казалось, что так он просто не хочет тратить лишние силы на всякие мелочи, но и какая-то нотка доверия во всем этом тоже была. До самой Матери Миранды они пробирались достаточно долго, слишком сильно задерживали, хоть и практически безвредные, зато очень прыткие и живучие твари. Особенно вымораживали крылатые: бьющие костяными перепонками по лицу и рукам, не дающие нормально прицелиться. Итан был, практически бессилен против толпы таких. Даже представить себе не мог, что бы он делал без Карла. Зато для Гейзенберга подобные упыри, были сродни детской игрушке, разваливались от одного прикосновения, да и вообще ран на нем скопилось разительно меньше, чем на Итане, только пара царапин на шее и лице, от острых когтей особенно большого оборотня. — Я ждала вас двоих, - послышался властный голос совсем не далеко, - Подумать только, моё дитя, теперь против меня... Это такой переходный возраст, да? - наигранно рассмеялась она. Итан подметил, что всем своим манерам Димитреску явно училась именно у нее. — Я тебе не ребенок, - крикнул Гейзенберг в ответ и бо́льшая часть металла из воздуха моментально вонзилась в землю, увязая во влажном от ночного снега грунте. Один из прутов рухнул так близко, что оцарапал руку Итана, но Карл, похоже этого не заметил. — Чего ты встал-то? - прошипел Уинтерс, прекрасно понимая, что так, Миранда просто пытается вывести из игры самого сильного игрока, - может не будешь отвлекаться на болтовню? Карл будто очнулся, поправил очки на переносице своей силой и отсек несколько "щупалец" одним замахом тяжелого железного бруска. Итан прицелился, сделал глубокий вдох, задержал дыхание и выстрелил, но пуля пролетела в метре над головой Миранды, едва задев перья одного из шести ее черных крыльев. Она даже не дрогнула. — Смешной ты, - Карл нахмурился, обнажил клыки и в отместку за это метнул в нее брусок. Она без труда уклонилась и от этого, - а ты просто жалок, - очевидно было, что она ждала любого действия Гейзенберга, чтобы парировать каждый его выпад, - даже простой человек, - кивнула она на Итана, - стреляет ровнее, чем ты, ха-ха. — Карл, нам надо ближе подойти, это нормально что ты не попал, слышишь? - в ответ он только тяжело выдохнул и зажмурился на пару секунд, прежде чем зарычать и одним рывком поднять в воздух с десяток обломков, разом отрубая все мешающие пройти стебли. — Правильно, трать силы больше, - опять мерзко рассмеялась Миранда, - без них ты, может, станешь чуть больше походить на нормального человека. Гейзенберг не успел среагировать и тонкий отросток плесени ловким движением скинул его очки, прежде чем вонзиться в кожу куда-то под ключицей. Итан был готов поклясться, что видел, как он проходит насквозь, хотелось метнуться к нему, помочь устоять на ногах, но с другой стороны, момент был идеальный, чтобы сделать еще один выстрел. Пуля попала в живот Миранды, но ранение, смертельное для обычного человека, казалось, не особо ее беспокоило. Карл сжал зубы и шепнул что-то вроде "все в порядке", стараясь не обращать внимания на кровь, обильно стекающую по рукаву. Итан невольно заметил, как несколько кусков металла все же постепенно опустились на землю, а остальные как будто начали дрожать. — Из тебя ведь даже монстр всегда был никчемным. У тебя была семья, прекрасная, а ты променял ее на первого встречного... но даже его ты не достоин! Итан выпустил в нее всю обойму, попало от силы три пули, но он хотел хоть как-то показать Карлу что это ложь. Хотя тот вряд ли заметил: компас в кармане Итана практически разрывался от дрожи. Кажется, это был уже не гнев. Страх, который Уинтерс никогда бы не захотел видеть в глазах Гейзенберга, явно брал над ним верх. — У меня никогда не было "семьи"! — А как же та милая пара, у которых я тебя забрала? Ты даже не представляешь как громко кричала твоя настоящая мать, когда ликаны живьем разрывали ее на части... Карл глубоко вдохнул, видимо, собирая все силы воедино, и ничего не ответив просто дернулся вперед, поднимая в воздух все те осколки, которые он уронил до этого. Зрелище было поражающим своим масштабом, Итан будто вкопанный встал на месте, не мог сказать и слова, наблюдая как быстро Гейзенберг подбирается к Миранде, и как постепенно все больше и больше металла застревает в щупальцах плесени, тянущихся его остановить. Карл ничего не мог противопоставить ей, Уинтерс теперь видел это кристально чисто, но сам он был еще слабее. Он поймал себя на ужасной мысли, что даже не удивился, когда Миранда схватила Карла за шею и подняла в воздух как провинившегося котенка, а у того не осталось сил, чтобы хоть как-то, даже пусть физически противостоять. Он только напоследок ткнул ее металлическим прутом в плечо, не погрузившимся и на пару сантиметров, прежде чем вовсе перестать сопротивляться. — Признаться, я была уверенна, что ты способен на большее, мы могли бы вместе жить здесь веками, жаль, что не доживешь даже до момента, когда я убью твоего дружка, ну пусть хоть он посмотрит. — Я ни о чем не жалею, - прохрипел Карл в ответ, скорее Итану, чем ей и выдавил слабую, но до жути характерную для него ухмылку. Она только тихо рассмеялась, с интересом изучая клыки Гейзенберга, явно отросшие с того момента, как она видела их в последний раз, а потом одним легким движением, вонзила острые, черные когти в грудь Карла. Глубоко, почти насквозь прорезая все ткани вместе с ребрами и вынимая от туда что-то, что точно должно было оставаться внутри. Она сжала в руке окровавленное, все еще судорожно бьющееся сердце и брезгливо откинула Карла рядом, прямо на слегка припорошенную снегом траву. Кровь тут же окрасила его в темный багровый оттенок, растекаясь вязкой, липкой лужей. Миранда не стала долго любоваться этой картиной, подняла голову и попыталась найти взглядом Итана, все также стоящего в ступоре где-то вдали. Она совершила одну очень... слишком большую ошибку: недооценила этого "нормального человека". Итан видел в Луизиане такое, что любого другого не просто испугает, убьет. Колючим шаром по груди прокатилось осознание того, что видеть страдания близких людей было для него практически обыденностью. Зато это позволило ему вовремя собраться и подойти достаточно близко, чтобы прицелиться для точного выстрела. Миранда дернулась в последний момент, и он уже смирился с тем, что не попал в свой последний шанс, но пуля вдруг отклонилась и попала ей прямо промеж глаз. Она упала как-то слишком быстро и просто, молча, без лишнего пафоса, так, что Итану даже не верилось в победу. Хотя вообще-то ему было совершенно похуй. Он только изо всех сил ломанулся к лежащему на ледяной земле Карлу, на ходу падая на колени и прокатываясь ими по влажному грунту. Уинтерс даже не заметил боли от того, как торчащий из земли малюсенький железный обломок вонзается в одно их них, и ноющего плеча, раненого ликанами. Гейзенберг был бледный, сродни окружающему его снегу, таким, что шрамы на фоне потускневшей кожи казались особенно яркими, будто налепленными не слишком осторожным гримером. Крови было много и она все продолжала течь, не только из самой раны, но и с края его губ, принявших ровный лавандовый оттенок. Очень осторожно Итан расправил плащ Карла, стараясь не оторвать многочисленые корочки засохшей крови. Получалось не очень, но он старался этого не замечать, только бы как можно быстрее расправиться с, мешающей как следует осмотреть рваный край раны, ткани. Гейзенберг был очень холодным, только сейчас Итан понял, что на них обоих падает влажный, только что начавшийся снег. Он не хотел этого делать, но не смог сдержать в себе какой-то почти животный инстинкт: наклонился ближе и осторожно приподнял голову Карла, надеясь услышать дыхание. Так по-детски наивно, будто в этом был хоть какой-то смысл... Да Итан, люди без сердца ведь могут дышать! Это был, наверное, первый раз, когда всем своим существом он хотел поверить, что Карл не был человеком. Монстром, чудовищем, да кем угодно, только бы не человеком. Он тихо выдохнул, расправляя волосы Гейзенберга, прилипшие к влажному от крови и снега лицу. Карл даже не выглядел "как живой", но Итан почему-то был уверен, что дыра в его груди со временем сама выравнивала свои края. А может ему просто казалось, не было ничего не обычного в том, что голова не хотела соображать здраво после всего случившегося. Только вот он точно понимал, что не смотря ни на что одного Карла он точно не оставит. Не здесь и не сейчас. — Блять, Карл, - Итан стянул перчатку с его руки и ухватился за ладонь, нежно перебирая пальцы своими тремя, - мы должны были убить эту суку... а потом сбежать. Мы, слышишь? "Я и ты", разве это не твои слова? Итан вернулся в реальность только когда странный шум донесся до самого края его сознания. Плач. Роза. Как он мог забыть то, зачем они вообще затеяли это всё. "Мир не крутится вокруг Итана Уинтерса" - откровением всплыло в его голове. Вот только теперь его ответственность помножилась сама на себя. Одна - плакала и просила... чего она вообще просила? А второй умирал на его руках. Нет. Уже был мертв и с этим нужно было что-то, блять, делать. И где этот чертов Герцог, когда он так нужен?!