Плохие манеры

— Почему ты нам об этом не говорил, Арс? — хоть Позов и был сонный, попивая кофе в комнате со своими товарищами, но он был весьма серьёзен, как и остальные. — Потому что это только моё личное дело с ним. — Ты опять начинаешь заводить ту же шарманку. Ты, блять, не один. — агрессивно сказал Матвиенко, чистя свой пистолет. — Я не хочу вас ввязывать в это дело. — Тогда скажи нам, что ты решил на этот счёт? — спросил очкастый. — Я не собираюсь отдавать этому ублюдку деньги, поэтому исход будет иным. — Ты уверен в своём выборе? Мы можем не вывезти. У него шайка побольше нашей. — Ты сомневаешься в наших силах? — Нет, просто смотрю реальности в лицо. Ты ставишь всех нас на весы жизни и смерти. — Напомни, что ты сделал тому ублюдку, что мы можем оказаться в полной заднице? — спросил Косичка, закончив с чисткой. — Небольшой пустяк. — Попов как ни в чем не бывало отпил из кружки. — Твою мать, говори. — Пока вас не было, я нашёл одного интересного человека с которым мы взломали неизвестное хранилище. Доля мне, доля ему, но оказалось, что это хранилище весьма необычное. Он отдал мне оттуда договор с контрактом на огромную сумму, а сам скрылся где-то за границами страны. Это было настолько легко, что я даже не подозревал опасности. — главарь истерично усмехнулся и посмотрел на товарищей у которых глаза были словно не свои. — Попов, ты, блять, конченый. Главарь нашей банды и такую хуйню сделал! В прошлый раз была другая история, пиздабол! — Серёг, не ори. Не хватало ещё, чтобы чужие уши услышали об этом. — Позов облокотился на свои колени, смотря на главаря из-под лобья. — Я думаю так, пока этот упырь сидит тихо в своём логове, нам надо собирать людей, но не говорить о ситуации до нужного момента. — Почему бы просто не вернуть всё в чистом виде? — спросил Матвиенко. — Когда ты увидишь этот контракт, вряд ли ты снова задашься этим вопросом. Такой шанс выпадает раз в жизни. - голубые глаза стали мрачнее пасмурного неба. — Пиздец. Ладно, ты в любом случае знаешь, что мы на твоей стороне. — И я вам чрезмерно благодарен, а сейчас пора выдвигаться. — все вышли в коридор направляясь к выходу и Позов зашептал главарю: — Эй, эй, эй, ты его тут что ли оставить хочешь? В нашей квартире? Попов минуту смотрел на мышонка, что лежал на диване, завернувшись в одеяло. В этом мире существует что-то невинное, но кажется оно легко ломается. — Сам дорогу обратно найдёт. У меня куча других нерешённых дел. — Он же что-нибудь спиздит. — Ты так уверен? — двое вышли из квартиры и очкастый, посмотрев на постороннего, всё же пошёл следом, закрыв квартиру. Антон проснулся через полчаса после их ухода, пытаясь понять, где находится. Настроение было ни к черту и ничего не хотелось делать. Ванная на одного человека показалась чем-то новым и необычным, будто у него появилось личное пространство, а в зеркале показался красный след от укуса, что парень встрепенулся, пытаясь смыть это руками, но это так глупо. Просто если священник это увидит. Увидит укус самого дьявола, что Антону кажется, будто он во что-то превратится и начнёт творить ужасные вещи. Вспомнились предыдущие события. Быстро умывшись, одевается и, как приличный мальчик, складывает одеяло и убирает диван. Квартиру, к сожалению, приходится оставить незапертой, ведь ключей нет. Машины священника, которую они угнали тоже нет, а на улице всё также ужасно воняет. Дворы похожи друг на друга и запутывают с каждым разом всё больше, обдавая странника волнами паники. По пути встречаются люди, не вызывающие доверия и позже повезло наткнуться на автобусную остановку, где вскоре находится более-менее нужный маршрут транспорта. Сев на самый задний ряд, Антон всё время наблюдал за такими же подростками, которые сидели чуть дальше него. Они выглядели совсем никак он: приятная одежда, телефоны, какие-то разговоры о вещах и событиях, волшебная дружба. Среди них сидела парочка, держась за руки, шепча что-то друг другу на ушко и это вызывало странное чувство, будто что-то упускаешь и никогда не получишь. Компания вышла на своей остановке и юноша чуть не пропустил свою, задумавшись о разном. Вспомнилось, как сам дьявол шептал ему угрозы на ухо и по лицу расплылся жар, который обычно появлялся не от мыслей. Машины на которой они приезжали к храму уже не было на месте, зато на месте преступления стоял полицейский вместе со священником и прохожим с перебинтованной ногой, костылями. Священник заметил своего помощника и подозвал к себе. Парень шёл неуверенно, с чувством страха и послушно встал рядом. — Я думал, что с тобой опять что-то случилось. — А что происходит? — подозрительный взгляд прохожего заставлял сжимать низ толстовки, стараясь не поддаваться страху. — Кто-то угнал мою машину. — Юноша, а где вы были этой ночью? — спросил полицейский, держа в руках блокнот. — К д-другу ходил в гости… — Ты нашёл друга за границами храма? Удивительно. — отец положил руку тому на плечо и сжал его, словно на что-то намекая. — Сколько было человек вы сказали? — спросил полицейский у прохожего. — Четверо, но я не смог разглядеть их лиц в ночи. Правда один парень был примерно в такой же одежде, как у вас. — он указал на Антона, что тот сразу напрягся. — Это не может быть мой помощник. Антоний послушный, православный мальчик и никогда не совершит такого. — Если вы так говорите, Отец, значит подозрений на нём быть не может. Попробуем разобраться. Хорошего вам дня. — захлопнув блокнот, полицейский ушёл с места и все остальные поступили точно также. Священник шёл рядом, ведя помощника за плечо, а сзади раздавался глухой стук костылей об асфальт. Инвалид скрылся в зале, где вскоре должна начаться утренняя служба. Священник сказал: — Антоний, поклянись мне, что ты не имел и не имеешь связей с грешным миром. — Я… клянусь. Клянусь, что никогда не свяжусь с самими дьяволами. — кровь в жилах стыла от вранья, что накапливалось всё больше. Мужчина похлопал того по плечу, нарекая переодеться и ушёл в свои покои. Антон хотел было расслабиться, но зайдя внутрь храма, столкнулся с прохожим. — Я знаю, что это ты угнал машину священника. — Нет. Это- это был не я. С чего вы взяли? — он отошёл назад, стараясь не дрожать всем телом. — Хватит врать. — юноша сконфузился. — Если ты не хочешь, чтобы об этом узнали, то составь мне маленькую службу. Помощник оглянулся по сторонам, проверяя пространство на посторонние уши и осторожно подошёл к мужчине, спросив: — И какую…? — Достань мне три килограмма травы. — Так её же на улице полно. — Ты настолько наивный или настолько тупой? Я про наркотики. — Что?! Нет, я не могу. Вы можете попросить кого-нибудь другого. Инвалид встал рядом, наклонившись ближе к уху и сказал, указывая на вернувшегося священника: — А может мне стоит всё рассказать? Тебя изобьют розгами… а может потом посадят… кто знает. Антон нервно сглотнул, сжимая низ своей толстовки и тихо произнёс: — Хорошо, я достану. — Прекрасный мальчишка. Тогда до завтра. — по храму полился стук от костылей, завершившийся скрипом старой двери. Помощник вернулся на землю лишь тогда, когда священник напомнил ему о службе. Новой привычкой становится кусать губы от волнения, а низ толстовки принимает на себя весь пот ладоней. Главное не запачкать так во время службы одеяния, но похоже парень так и сделал. Он не мог спокойно стоять, как было при Попове, разрывая себя изнутри. Проблемы начинают расти как снежный ком и неизвестно, как они к нему пришли. Стоп, почему неизвестно? Все из-за прекрасной встречи, что уже еле видимый след на груди разжёгся или тому показалось. Где такому невинному мальчишке найти три килограмма травы? Он даже машину не угонял. Его заставили быть участником всего этого кошмара, который портит всю репутацию. Что вообще за кличка Долговязый? А почему у очкастого мужчины нет клички? Что на это влияет? У Антона в голове появилось слишком много ненужных вопросов и можно быть счастливым, что никто не умеет читать мысли. Хочется снова уйти в город, хоть каждый раз и со страхом, но лишь бы не возвращаться в общую комнату. Помощь людям забирает слишком много сил, однако, там никого не было. Собственная кровать правда уже не выглядела как кровать. Одеяло чем-то прожгли и дурно пахло, а подушку навсегда забрали другие. Одежда… в чемодане с одеждой почему-то лежала открытая бутылка водки и всё насквозь пропахло ею, что парня слегка подташнивало. Наверное, на этом не надо заострять внимание… Важно то, где достать три мать его килограмма травы до завтра? В комнату ввалились две пьяные туши, а третий выглядел более трезвым, смотря, чтобы другие не убились раньше времени. Первый сразу же приметил игрушку и полез к тому на колени, пытаясь дотянуться губами и утыкаясь куда-то в районе груди. — Что с вами…? — Тебя это ебать не должно, но эти долбаебы выжрали каждый по бутылке водки. — ответил самый трезвый. — Грешное дело… — Да-да, я тебе помогать не буду. — Тоошаааа… — второй вцепился в чужие губы, что Антон непроизвольно застонал. Лицо, шею покрывали множествами поцелуями, проходясь языком, скользя руками по телу и самое стыдливое, что трезвый просто наблюдал за всем этим и вскоре отвернулся, что было довольно странно. Пьяные туши старались снять надоедливую одежду, упираясь стояками, но вскоре просто отрубились на миловидном. Юноша заскулил, потому что ждал чего-то большего (серьёзно ждал?), да и проблема между ног теперь сама не уйдёт. Он еле спихнул с себя спящих, а трезвый лежал лицом к стене, лаская себя рукой. — Не подходи ко мне. — рыкнул тот, продолжая свои утехи. Это было весьма странно, но Антон молча ушёл в туалет, скуля от уже болезненного чувства. Закрывшись в одной из кабинок, он быстро расстегнул джинсы, смотря на проблему века. Дело в том, что он себя никогда не трогал. Всегда кто-нибудь трогал его и первым стояком в жизни занимался священник, посвятив в искупление. Сейчас он был наедине с самим собой, но именно из-за себя ему стыдно. Неуверенно взяться за член, водя рукой туда сюда и смотря на все это дело через пальцы, чтобы хоть как-то скрыться от стыда. Однако, доставлять самому себе удовольствие намного приятнее, но всё равно хочется большего. Второй рукой он медленно водит по своему телу, словно сейчас кто-то другой трогает его и вспоминается, как сильные руки скользили по телу в ночи, как ему не позволили сбежать, прижав всем телом к кровати. Парень закрыл себе рот, чтоб стон не был слишком громким, но по двери кабинки потихоньку стекала белая масса. Антон в панике привёл себя в порядок и быстро убрал картину перед собой, после умывшись холодной водой. Всё лицо было красно от стеснения, что тот молча кричал внутри себя, не понимая, почему он вспомнил именно тот момент. Утехи с самим собой не считаются же грехом? Ему было настолько хорошо в конце, что не мог поверить в это и на мгновение забылись полицейские с травой. - «Какой я отвратительный… Прости меня, Господи» В комнате абсолютно все спали и кровать всё также была занята, что Антон по-быстрому ушёл гулять по территории в ожидании вечерней службы. Знаете, а он не ел уже второй день, что живот неожиданно прихватило, но он корил себя за ужасные по его мнению вещи, поэтому сегодня снова без еды. В какой-то мере он даже скучал по дому и по домашней еде, а родители приедут навестить ещё не скоро. Они сами его сюда отдали, чтобы вырос самый лучший мальчик на свете. Вот тебе и мальчик, который думает, что искупление — трахаться со всеми.

***

      Вечерняя служба становится такой же волнительной, как и предыдущие. Такое чувство, что об его утехе знали все присутствующие, но это же не так. В зале также сидел Позов, который похоже будет приходить каждый вечер, и осторожно подозвал того к себе. Антон глянул на священника и тихонечко подошёл, будто хотел ответить на вопрос по поводу службы. Мужчина постучал по скамье, приглашая присесть и на его жест откликнулись, сев со страхом. — Тебя сегодня хочет видеть Конченый. Я буду ждать тебя на парковке после службы. — тихо сказал Позов. — Простите, кто…? — Все вопросы потом. Ты меня отвлекаешь. Юноша в недоумении посмотрел на того и ушёл на своё законное место. Почему ему уделяют какое-то внимание и зачем он кому-то нужен во внешнем мире? Ничего не умеет, ничего не знает, а пожить спокойно ещё хотелось бы. Хотя какое спокойно, когда за короткое время ворвалось столько проблем. Может этот поход сможет решить одну из проблем. Закрыв двери, после окончания службы, парень сразу же побежал переодеваться. В комнате его встречают всё те же знакомые морды. Начинают заводить ту же песню, тянуть свои руки, что Антон, крикнув «нет!», рванул в одеяниях на назначенное место встречи. Когда-то он видел священников, что спокойно закупались едой в своих одеяниях, поэтому такой расклад не должен особо ничего портить. Только оно омрачится грязью внешнего мира, что весьма не приемлемо. — Быстро ты однако. Решил провести службы в нашем гадюшнике? — мужчина стоял возле машины и усмехнувшись, сел на место водителя. Парень открыл заднюю дверь машины. — Нет. Я не- — Вперёд садись. Тот послушно сел вперёд, правда от этого стало неудобно. Сзади было бы чуть поспокойнее, но водителя это не волновало. Машина выехала с парковки и направилась в неизвестном направлении. Тишина губила одного из них изнутри. — О чем ты там спрашивал? — юноша аж встрепенулся от неожиданного нарушения тишины. — К-кто такой Конченый? — Странно, что ты не знаешь его кличку, хотя многие бояться его так называть. Беситься, как и с краткой формы своего имени. Конченый — это Попов. — А почему Конченый? — То что ты вероятно мог наблюдать в баре — является его частыми проделками. Никто не знает, что у него в голове. Никто не знает, что он может сделать в любую секунду, поэтому и прозвали Конченым. Ты его тоже так не зови, а то заберёт с собой в ад. — от этих слов юноша сжал ремень безопасности. — Да я шучу. В общем не зови его так. — К-как же мне его звать? — Это ты сам у него спроси. — А как его имя? — Не скажу. Он сам с тобой поделиться тем, чем захочет. — А откуда он? — Я тебя Википедия что ли? Сейчас не время рассказывать биографию. — Простите… — Приехали. Он ждёт тебя в магазине. — пассажир вышел из машины и напоследок услышал при спущенном окне: Увидимся позже. Перед глазами был тот самый магазинчик в котором он впервые встретился с тем самым Конченым. Посмотрев по сторонам и вздохнув, Антон зашёл в магазин, где среди стеллажей нашёл мужчину, который кажется вообще не менял свой наряд. — З-здравствуйте. — Есть хочешь? — мужчина начал вести себя так, будто бы они ходили вдвоём по магазину уже долгое время. — Я бы не отказался от трапезы. — только сейчас можно заметить, как желудок вскоре переварит сам себя. Попов положил руку тому на плечо и отвёл к холодильнику с разнообразным мясом: куриные грудки, сосиски и тп. Над ухом полился уже привычный шёпот, который всё ещё заставлял подрагивать. — Тогда предлагаю бесплатно поесть что-нибудь из данного списка перед нами. — Б-бесплатно? Мы будем воровать? — Ты будешь воровать. — Н-нет! Я не могу! Я не буду во- — мужчина заткнул рукой рот мальчишке, что привлекает внимание своими ненужными эмоциями. — Надо что-то полегче… — немного подумав, он отвёл его к стеллажам с фруктами и указал на яблоки. — Самое лёгкое дело. — Я не буду воровать… это начало- — Честно говоря, не думал, что ты такая тряпка. Мальчишки младше тебя таким каждый день занимаются. — П-простите, но я не хочу приписывать себя в ряды грешных. — Все мы грешны с самого рождения. Надо учиться выживать, Долговязый. — Только не так. Пожалуйста. Я не хочу. Попов с интересом посмотрел на мальчишку, разочаровано вздохнул и скрылся за стеллажи. Антон пошёл в след за ним, но того уже не было. Его начало разрывать изнутри, ведь он никогда не задумывался о том, что значит быть тряпкой. Никогда не был тряпкой. Ангел на другом плече куда-то улетел и остался только дьявол, что тоже куда-то делся через время. Взгляд прожигает цель, что спокойно лежит в коробке и маленький воришка собирается с силами. Он сможет искупить грех, ведь это маленькое дело, которое докажет, что он не тряпка, что он что-то может. Оглянувшись по сторонам, была примечена камера и взяв яблоко, будто изучаешь его, Антон ушёл в слепую зону, где спрятал плод под одеяния. Походив ещё немного по магазину, как оловянный солдатик, стараясь вести себя нормально, он вышел на улицу. Прохладный воздух позволил почти спокойно выдохнуть, но снаружи не было Конченого. Похоже он оставил помощника священника наедине со своими проблемами. — Заплати за товар! Сука, стоять! — Бежим! — мужчина пробежал мимо и парень увидел злую продавщицу, которая выбежала из-за кассы, что от страха он рванул следом. Антон никогда так быстро не бегал. Даже не знал, что он умеет, ведь смог бежать наравне с Конченым, если не дальше него. Конченый схватил того за шкирку, заставляя остановиться и они присели на крыльцо какого-то подъезда далеко от места маленького преступления, пытаясь отдышаться. — Ну вот! В своих одеяниях ты не выглядишь подозрительным. Я же говорил, что это будет легко. — Это… это неправильно. — Заебал нудить. — мужчина вывалил из кармана пачку грудки курицы и множества разнообразных конфет с чупа-чупсами. — Бери. — Спасибо, не хочу. — по телу пробежало приятное чувство, которого раньше он не испытывал. Неужели воровство может быть столь приятным? В руках лежало зелёное яблоко, которое надо было чем-нибудь протереть, но одеяния… Попов увидев беспомощную картину, забрал яблоко и плюнув на него, протёр своей рубашкой, вернув добычу. Парня окутало отвращение и, вздохнув, он протёр фрукт кончиком своих одеяниях. Даже не заметил, как жадно начал есть, а это ведь от того, что два дня ничем не питался. Яблоко не лучшая пища на голодный желудок, но хоть что-то. — Почему ты вообще в одеяниях? — мужчина открыл один из маленьких чупа-чупсов и смотрел по сторонам, наблюдая за прохожими. — Не успел переодеться. — Причина? — Это не ваше дело… — Как мы заговорили. Это я так на тебя действую? Смотри, а то накажут. — он устремил свой хитрый взгляд на маленького воришку. Юноша на это ничего не ответил и спросил: — Как вас зовут? — Это не твоё дело. — как кошка с мышкой. — Как же мне вас звать? — Зови меня хозяин. Не ошибёшься. — мужчина положил в карманы наворованные продукты и достав телефон, начал кому-то звонить. — Ч-что? — тот покраснел и совсем не собирался так его звать. — М-можно лучше звать вас по кличке…? Антон ударился о дверь подъезда, потому что его резко прижали к ней за шею и послышался говор, похожий на рычание. — Не смей звать меня по кличке. Откуда ты про неё узнал вообще? — дикий взгляд прожигал дыру и Попов не стремился отпускать мальчишку, наконец-то дозвонившись. Позов предупреждал, но мальчишка подумал, что может что-то будет по другому. Рука на шее сжалась чуть сильнее, что Антон вцепился в неё, говоря о том, чтобы его не задушили на месте. Мужчина назвал место, где они находились и сбросил вызов. — Откуда узнал? — М-мне ваш друг сказал… мф… — Понятно. — посмотрев пару секунд на жертву, он отпустил её и направил к подъехавшей машине. — Какими ссссудьбами меня вызвал? — спросил Змееносец, что сидел за рулём. — Дело к тебе есть. — А этот чего здесссь забыл? — Веди машину молча. — Попов недовольно облокотился об дверь и устремил взгляд в окно. — Ладно-ладно. Долговязый, как жизнь? — карие глаза смотрели на мальчишку в зеркале заднего вида. — Вашими молитвами. — Антон вжался в кресло, снова не ведая куда они направляются. — Похоже не очень весело. — водитель засмеялся, не обращая внимания, что свою шутку оценил только он.       Новая квартира. Антон слышал, что Змееносец спец по траве, но не думал, что у него в квартире отведена целая комната под выращивание. Пахло довольно специфично, что от этого морщился нос, но через время привыкаешь и как-то расслабляешься. Мужчины ушли обсуждать дела на кухню, заперев дверь, а мальчишку нарекли ожидать в гостиной. Первое время он изучал квартиру. Выглядит как помойка VIP класса, но здесь было много плакатов разнообразных групп, статуэтки змей, энциклопедии по травам и животным, электрогитара и просто бардак. Больше всего привлёк внимание противогаз к которому приделали бульбулятор. Насколько человек одержим употреблением? Вернёмся к тому, что у Антона есть отличный шанс решить свою проблему с травой. Если он смог своровать яблоко, то у него получится своровать и траву. Да, это грех, да будет сложно искупиться, но от него отстанут. В тишине пытается услышать разговор на кухне, чтобы осторожно подойти к специальной комнате. Посмотрев на дверь кухни, он вошёл и увидел горшки с растениями рядом с которыми уже лежали готовые килограммовые мешки. К сожалению, здесь нет нужных три килограмма, а срывать с растений будет слишком заметно. Теперь в одеяниях скрывается мешок с килограммом травы и парень также осторожно возвращается в гостиную. Начинают кружиться мысли. Что если Змееносец выйдет и поймёт, что чего-то не хватает? Что с ним сделают, если они узнают, что забрал не спросив? Разговор на кухне продолжался, а Долговязый уже пропитал кусочек ткани своим потом от сильного волнения. Есть отличная идея уйти незамеченным. За ним вернуться, но вернуться тогда, когда он уже отдаст мешок и не будет жёсткого наказания. Антон подходит к запертой двери и тихонечко крутит замок, который вскоре издаёт громкий щелчок. Разговор на кухне прервался. Антон быстро щёлкает второй раз, видит фигуру Попова и открыв дверь, бежит по лестничной клетке, что есть мочи. В этот раз путь смогли запомнить и парень бежит по более-менее знакомым дорогам. Позади слышатся чужие шаги, которые нагоняют только больше паники. Парень спотыкается о какой-то мусор, что лежал по дороге и падает на асфальт. Мешочек вывалился из-под одеяния, а на руках будут красоваться небольшие раны. — Что за хрень?! — мужчина схватил бежавшего за воротник, потянув вверх и начал трясти. — Ты маленький, трусливый ублюдок! Зачем тебе трава?! Яблоко мы значим еле можем, а траву как раз кстати?! — М-мне надо! Иначе от меня не от-отвяжутся! Пустите! Попов притянул мальчишку ближе к себе, что тот слышал его дыхание. — Кто не отвяжется? Ты знаешь, что у нас делают за воровство, гадёныш? — П-пожалуйста… я искуплюсь… только дайте мне уйти. Мне н-надо… — парень дрожал всем телом от страха, стараясь донести свою проблему, но больше всего ему хотелось плакать. Попов сжал одеяние сильнее до белых костяшек и тяжело вздохнув, отпустил. — Если ты попадёшься полиции, я не буду тебя вытаскивать. — А З-змееносец… — Уходи! Бесишь меня. Антон быстро забрал мешочек и скрылся за поворотом, снова мчась по улицам, чтобы быть как можно дальше от дьявола. — Он сбежал? — спросил оставшийся в квартире хозяин травы. — Я его отпустил. — главарь устало сел за стол, потирая переносицу. — Ты мне должен за килограмм травы. — Без тебя знаю.       Антону достаточно плохо. Сегодня он своровал два раза и от этого ему плохо. До самого утра будет молиться за свои грехи, а пока он нервно идёт к храму, где встречает священника, что вообще ни к месту. — Что случилось, сын мой? Ты так бледен и грязен. Ты ходил в одеяниях в город? — П-простите, отец. Сегодня был очень тяжёлый день. — Ох, советую испить святой воды, сходи в душ, приведи себя в порядок. Тебя ожидает какой-то мужчина, а мне пора на ужин. — Ангела за трапезой. — Благодарю. Живот начинает болеть толи от волнения, толи от того, что нормальной пищи не употребляли третий день. Мужчина с костылями стоял с другой стороны храма и приобнял лучик солнца, что принёс его смысл жизни. Юноша трясущимися руками протянул товар и отошёл в сторонку. — Всего один килограмм? Мы так не договаривались. — Я не с-смог больше, но это хоть что-то… — Оправдания не приветствуются. — мужчина ударил того костылём по ноге, что разлилась неприятная боль. Он подошёл чуть ближе и одним толчком уложил того на твёрдую плитку, слыша в ответ мычание. — Твоя плата за работу. — костыль упёрся в грудь под весом мужчины и с одного бока посыпались удары здоровой ногой. — Перестаньте! — мальчишка смог выбраться из-под костыля, перевернувшись на живот, чтобы встать, но забинтованной ногой наступили на спину и удары продолжились в другой бок. — Так всем будет лучше. — последний удар пришёлся ногой по носу, что полилась кровь. — В любом случае спасибо хоть за что-то. Антон продолжал лежать на плитке, пока звук костылей вовсе не исчез. Встав, кровь попала на одеяния, но это уже совсем не волновало. Все вокруг в мгновение исчезло, потому что он полностью погрузился в себя. Парни в комнате снова хотели прилипнуть, но увидев грязную игрушку, перехотели трогать его вовсе. Вода в душевой старалась вернуть живость, но мысли были громче звука воды. Кровь лилась по телу и вскоре вовсе перестала идти. Одежда до сих пор пахла водкой, но в стиральную машину закинули лишь одеяния, которые пролежат там всю ночь. Парни вышли из комнаты, каждый отвесив подзатыльника и посмеявшись по пути. Антон как всегда не обращает на это внимание и встаёт возле своей кровати на колени, начиная молиться. — Бóже вéчный и Царю́ вся́каго создáния, сподóбивый мя дáже в час сей доспéти, прости́ ми грехи́, я́же сотвори́х в сей день дéлом, слóвом и помышлéнием, и очи́сти, Гóсподи, смирéнную мою́ ду́шу от вся́кия сквéрны плóти и ду́ха. И даждь ми, Гóсподи, в нощи́ сей сон прейти́ в ми́ре, да востáв от смирéннаго ми лóжа, благоугожду́ пресвятóму и́мени Твоéму, во вся дни животá моегó, и поперу́ борю́щия мя враги́ плотски́я и безпло́тныя. И избáви мя, Го́споди, от помышлéний су́етных, оскверня́ющих мя, и пóхотей лукáвых. Я́ко Твоé есть Цáрство и си́ла и слáва, Отцá и Сы́на и Святáго Ду́ха, ны́не и при́сно и во вéки векóв. Ами́нь. Слёзы — плач души, запертой в бренном теле, которая устала от того, что ей приходится пережить. Юноша старается заснуть с позитивными фантазиями, но это крайне трудно, когда в голове неожиданно мелькают страшные картины, однако, ты моментально засыпаешь через время.

***

— Доброе утро. Антон медленно открывает глаза и чувствует, как кто-то навалился на него, как чьи-то руки медленно скользят по его телу и слышится тихое дыхание возле уха. Это было самое приятное пробуждение из всех в его жизни, но в комнате всё ещё темно, да и вовсе поздняя ночь. — В-Вы кто…? — он медленно кладёт руки на чужое тело, стараясь отстранить, чтобы разглядеть человека. — Не узнаёшь своего хозяина? Я пришёл наказать тебя за дело, которое ты недавно совершил. — ухо обдало горячим языком, что скользил по нему и юноша мило сжался, дёргаясь и стараясь не пищать. — Н-не надо… пожалуйста… Язык проскользил по шее, а рука подняла футболку для сна, что по груди посыпались поцелуи. У мальчишки внизу уже стало довольно твёрдо от таких нежных махинаций, но тут он вскрикивает от боли. Попов прижал руки юноши к кровати и продолжил кусать открытое тело до боли. Кажись в комнате никого не было. — М-мне больно! — Это твоё наказание. Потерпи. Зубы впивались в грудь, ключицы, бока, больнее всего было на животе и мужчина закрыл тому рот рукой, что крики стали больше похожи на стоны. Антону казалось, что это продолжалось целую вечность, пока языком не начали зализывать раны, будто бы извиняясь. — Умничка. — Попов поцеловал того в лоб и лёг на грудь, изображая звуки кота. — Мф… Антон весь горел и неуверенно, осторожно положил свою руку на чужие волосы, будто бы сейчас можно было всё, и удостоверившись, что всё хорошо, начал гладить дьявольского кота. Только тот через секунду вскочил с места и, посмотрев на мальчишку во тьме, скрылся в коридоре, закрыв дверь. — «Он такой странный… непонимаю»