Обществу:(
Ветер, касаясь осенних листьев,
Медленно ворочает меня в детство:
Туда, где мы видим счастливцев
В разбитых и гордых садистах.
Туда, где сердца приоткрыты для светлого,
И это не пиво с прилавка открытого.
Ловя взгляд симпатичного, туда,
Где тебя не припишут в “Систему” столичную.
Мечтаю об открытости взглядов,
Чтобы то, что душе было, не называли развратом.
И то, что с таким трепетом в сердце хранится,
Принялось людьми и смогло оживиться.
Пятое октября 1980.
*Система — кружок неформалов.ххх
— Сегодня будут показывать «Каникулы в Простоквашино», пойдём? — лениво тянет девушка с чёрно-шоколадным боб-каре на голове, которое выглядит немного нелепо на вьющихся волосах. Она лежит на животе на мягком диване, свесив голову вместе с руками так, чтобы через пять минут уже можно было начинать ныть о том, что они затекли. На каждой из болтающихся ног виднеется по плетёному белому браслету, которые означают чистоту, а чего — надо спрашивать у хозяйки (она бы ответила, что она чиста и в своих намерениях, и в духовном, и в физическом плане). Но можно сказать точно, что девушка ответственно подходит к носящимся вещам: когда грустно — носит браслет с брусникой — символом грусти и одиночества, когда случается что-то очень радостное — толстую фенечку с колибри — символом радости жизни. — Оль, его уже крутят две недели подряд, тебе не надоело? — отвлекаясь от своего занятия, говорит парень с такими же вьющимися волосами, как и у сестры, только с модной стрижкой вояж и уже немного отросшей чёлкой. Он сидит на пуфике с фиолетовой велюровой обивкой, в руке почти исписанный карандаш, на ногах потрёпанные жизнью тапочки, сделанные собственными усилиями в прохладный осенний день. — А тебе, Серый? — Оля переворачивается на спину, и складывает руки на груди. — Не надоело сутки напролёт писать стихи, которые ты даже мне не показываешь? — она дует губы, типо обиделась. На самом деле, сестра даже близко не держит никакой обиды, потому что понимает, что такое личные увлечения для души. — Нет, это же разные мысли, чувства, нескончаемое развитие воображения, а не повтор одних и тех же картинок, которые я уже наизусть запомнил, — парень отворачивается обратно за невысокий стол, который держится на честном слове и вот-вот развалится из-за нескольких десятков журналов и всякого барахла на нём. — Это то же самое, если тебя спросить, не надоело ли тебе плести фенечки…, — он говорит это более тихо и бегло. За такое в Серёжу сразу прилетает небольшая подушка с вышитой добрыми материнскими руками розой из разных жёлтых нитей — у их родной матери протанопия, она не видит красные оттенки. На удивление всем в деревне, сын не перенял такой не то, чтобы недостаток, но, по сути, именно его. — Слышь, бажбан*, берега-то видь, — она похрустела пальцами и шеей. — Фенечки — это святое! *Бажбан — дурак. — Хватит строить из себя уголовника. Я просто сравнил, — парень выглядывает в окно и смотрит на улицу, забитую детьми, которые кидают друг в друга горстки опавших листьев. Он бы присоединился к ним, да уже не поймут, хотя с его метр шестьдесят три за ребёнка могут и принять. Под красноречивый монолог Оли про то, что никакой она не уголовник и вообще, зачем сравнивать увлечения — потом поняла, что сказала, но продолжила гнать про уголовника — Серый схватил блокнотик с карандашом и побежал в прихожую, чтобы натянуть только купленные осенние кроссовки, модную олимпийку, которую он носит не из-за симпатии к ней, а потому что чистое сердце знакомой сестры не поскупилось на такой дорогой подарок. Как только приготовления к выходу были совершены, парень кинул «Я на моцион!*» и выбежал на улицу, минуя всех бабулек на пути. *Моцион — прогулка. «Какой же приятный запах…», — подумал Серёжа с улыбкой на улице, но, — «масла машинного», — улыбка тут же сошла на нет. Он закрыл глаза, стоя прямо посреди дороги, пока его умиротворение не нарушил, простите, пердёж мотоцикла. Парень поднял веки и посмотрел в сторону шума, где к скамеечке с сидящей на ней милой на вид бабушкой подъехал парень с идеально прямыми и длинными смоляными волосами, которые виднелись из-под шлема. В руках у него был букет полевых цветов. Мотоциклист вручил женщине небольшой презент, но в ответ получил по плечу этим же подарком.Цветы разлетелись на части настолько живописно, что в мыслях зародились красивые образы. Сергей стоял довольно далеко для того, чтобы слышать подробности зародившегося разговора, но он особо и не любил сплетни собирать, поэтому, усмехнувшись, просто пошёл на детскую площадку, чтобы написать то, что пришло в голову и пока не покинуло её. Пробравшись через шальных детей, парень успелешно уселся в маленьком деревянном домике, стоящем посередине площадки, где от песка осталось ничего, от качель тоже ничего, только домик без крыши ещё живёт — может потому, что по вечерам его охраняют алкаши. — Туман! — крикнул кто-то, и Серый повернул туловище на зов. Это была девушка, знакомая с бурным прошлым для своих шестнадцати. — Фух, я те хотела сказать, что ты обязан пойти со мной, — запыхавшись, тараторит солнечная Лиза и опирается на каркас домика. — Я не постесняюсь спросить: зачем? В банки пострелять? Тогда отказываюсь, — Серёжа вернулся к уже чириканью белок с орешками в блокноте. — Не-е, там тако-ое! — она бултыхает в воздухе руками, изображая то-ли дохлого осьминога, то-ли птицу в полёте. — Метеорит упал и кого-то пришиб? — без интереса спрашивает парень, даже не смотря на Лизу. — Чё? Что тако… Нет, привезли значки, — на этой ноте Туман уже встал и начал с горящими глазами смотреть на девушку, которая улыбнулась с этого, — плакаты и резинки, — она знала, какой эффект будет от этих слов, поэтому поставила руки на бока, а улыбка превратилась в хитрую ухмылку. — С апельсинчиком? — парень приподнял брови. — Именно! Погнали, — Лиза протянула руку. — Кла-ас, — Серёжа положил блокнот в карман куртки, а карандашик выбросил — давно пора, ну правда. Он протянул руку, сплетя пальцы, и теперь вместе с подругой поковылял в направлении магазинчика на колёсах.ххх
До места назначения топать не слишком и долго, но эти десять минут по лужам, детям, по чьим-то котам, уворачиваний от бутылок из-под спиртного на асфальте и ледяного ветра не прикалывают вообще. Но цель оправдает средства, которых ещё не было вложено, и путь достижения. — А бабки-то при тебе? — вдруг спрашивает Лиза, когда они уже стоят около магазинчика в огромной очереди громко ржущих на всю деревню жителей. — Они уме… а, ты про деньги, — он негромко хихикнул, — они всегда при мне, — Серый постучал по карману на груди с гордой лыбой, и только Лиза начинает что-то говорить, как её тут же прерывает писк друга. — Айщ! — прошипел парень, почти падая, но его остановила чья-то рука за талию. — Соррян, браток, закрутило слегка, — говорит немного сверху с лёгкой хрипотцой голос. Только Серый поднимается и смотрит на виновника чуть не случившейся трагедии, то понимает, что это тот гонщик нелегальный, хотя может и легальный, кто его знает. Вот именно, кто его вообще знает? Довольно симпатичный парень, но в памяти ничего не всплывает, значит, приезжий. Зачем приезжий? Куда приезжий? Почему приезжий? Серёжа в прострации, потому что заметил, что у мотоциклиста глаза серые, но с чёрной чёткой полоской на правом глазу, почти… как у него: чёрные глаза с серой полоской на левом глазу. А ещё у него проколото одно ухо, за такое могут и пиздюлей вставить, а ещё кое-что другое, но это другая история. — Плюнь и разотри, — Серёжа протягивает руку для знакомства, но другой стоит в непонятках. Завидев бушующий непонимающий спектр эмоций на лице прибывшего новичка, Лиза поясняет: — Это в наших кругах «не переживай», — она кивает на руку друга. — А, Лев Минин или Дракон, — его кожанка пахнет жжённой резиной, но как-то приятно. — Если и по знаку зодиака лев, то будет комбо. Серёжа Туманов, можешь называть Туман. — парень активно жмёт руку, задумываясь о значении кликухи «Дракон», и пропускает место между собой и подругой. — Ах, вот так, да? — успевает впихнуть она. — Спасибок, по знаку не удалось родиться львом, я дева, но не по характеру, — он подмигнул. — А тебя как величать, родная? — спрашивает Лев у девушки, которая успела надуться, что какого-то Хотабыча в юношеском возрасте пропустили быстрее, чем её. — Лизон, — она протягивает руку в жесте, чтобы парень её поцеловал, но тот либо не понял, либо не захотел играть по её правилам, поэтому просто пожал ладонь, на что Лиза сощурила глаза и вытянула губы в ниточку. — Рад, рад, — ответил Лев и не успел даже переметнуть взгляд на подходящую к концу очередь, как упал на колени из-за прилетевшей в голову бутылки, которая сразу же разлетелась на множество осколков. Люди в панике начали прятаться за деревья и друг друга. Серёжа успел с болью в глазах осмотреть нового знакомого, который теперь уже лежал без сознания на холодной земле с хрустящими листьями. Лиза успешно сбежала за ближнее дерево, надеясь, что её друг последовал за ней, но, не обнаружив его, выглянула из-за ствола и округлила глаза, в голове прокручивая все существующие маты. Туман неподвижно стоял около Дракона с минуту, никаких нападений больше не случилось, а значит цель была одна. Только приехал и сразу нажил врагов. Или он бежал от них?