When you're not around

      Гарри Стайлз: «Я почти приехал»       Отправлено. Получено. Прочитано.       Элизабет Беннет: «Мне уже не терпится увидеться!»       Отведя взгляд от телефона, Хардин выглянул в окно. Автобус ехал по оживлённой автомобильной трассе. Даже, если чуть наклонить голову, с трудом можно было разглядеть вершину Спейс Нидл, но не поразительные размеры башни вызывали улыбку.       За прошедшие три месяца произошло многое.       Лишь поездка в Сиэтл била все рекорды на шкале счастья. А предстоящая встреча и вовсе могла вознести стрелку выше максимального значения. Сегодня он встретиться с ней, с девушкой, оказавшейся рядом в тот момент, когда, казалось, что всё кончено.       Новая глава в жизни Скотта начиналась не с самого приятного. Неожиданно объявившийся отец Тессы стал катализатором проблем семьи Янг, на что Тесса просто не могла закрыть глаза. Хардин также не знал, за что хвататься: новая работа, неисправленные ошибки собственного прошлого и попытки быть сильным рядом с Тесс. Проблемы обрастали слоями, превращались в снежный ком и ложились тяжким грузом на плечи. Психотерапевты ничем не могли помочь, а Тесс — единственная, кто мог своим присутствием превратить все проблемы в невзрачную пыль — сама нуждалась в поддержке. В тот месяц нервы были на пределе. Любая мелочь вызывала раздражение, а раздражение — ссоры. Очередной скандал стал роковым. Рано или поздно это должно было случиться. Сначала было тяжело, но со временем Хардин понял, что точка всё равно стояла бы в их истории. К сожалению, её финал не тот, о котором пишут в сладких романах, где герои проходят через все трудности, а дальше их ждёт долгая и счастливая жизнь.       Спустя неделю он немного остыл и понял, что в некоторые моменты был не прав. Скотт хотел исправить ошибку, но опоздал — чёрный список во всех социальных сетях, номер недоступен, а Янг исчезла из города. Ни дома, ни на работе, друзья и знакомые — никто не говорил, куда делась Тесса. Он пытался её найти, но девушка провалилась, словно сквозь землю, не желая быть найденной Хардином.       Отсутствие поддержки приносило свои плоды. Удушающее одиночество Хардин топил в алкоголе. В тот период он видел в зеркале того, кого надеялся больше не встретить — Хардина Скотта, не познавшего искренних чувств. Нет, не так. Он превратился в Хардина Скотта, потерявшего любовь и счастье в жизни. В бомбу замедленного действия. На первый взгляд равнодушную, но готовую взорваться от малейшей искры и ранить осколками всех рядом.       Однажды он не пошёл на вечеринку. Его тошнило от боли и выпитого алкоголя. Хардин остался дома, окружив себя хламом. Так он притуплял одиночество, что раздирало сознание. Автоответчик уже в десятый раз бездушно говорил, что абонент недоступен. Он держал телефон в трясущейся руке и смотрел на фотографию, поставленную на номер Тессы, а после звонил одиннадцатый раз. Ему лишь хотелось сказать ей, как сильно он соскучился, и готов сделать всё, чтобы она вернулась. Но будучи не услышанным ею, он ушёл писать о своей боли в Интернет. Это были уже крайние меры.       Хардин не знал, видела ли Тесса те посты, но он ни о чём не жалел. Отпустив всю боль в текст, ему стало легче. Было стыдно лишь за ошибки и опечатки. С тех пор Скотт начал писать на анонимные форумы.       В это он погрузился с головой, получая дозу дофамина, когда прилетала обратная связь. Некая Элизабет Беннет — явно фанатка «Гордость и Предупреждение», как отмечал в голове Хардин — оставляла комментарии под его постами, а в своём профиле делилась личными переживаниями и небольшими зарисовками будущих книг. Её поддержка и понимание стали отдельного рода зависимостью.       Раньше Хардин себе и представить не мог, что ощутит такую привязанность к человеку, которого ни разу в жизни не видел, не слышал и не трогал. От комментариев они перешли в личные переписки. Каждое сообщение Элизабет пробуждало внутри то тепло, которое некогда в нём угасло. Они понимали друг друга, как никто другой. Расстояние и анонимность позволяли снять маски, открыться с той стороны, о которой не знали даже самые близкие. Хардин не сразу заметил, как привязался к ней, не зная внешности и голоса, лишь душу.       До встречи оставалось полчаса.       Волнение охватило с головой. Впервые за долгое время Хардин ощущал себя мальчишкой, а не тем засранцем Скоттом, спавшим с девушками на спор без угрызения совести. Так себя он ощущал и с Тесс.       Выдохнув, он поправил пиджак и вышел из отеля, в котором расположился на неделю, сразу же окунаясь в атмосферу шумных улиц Сиэтла. Дорога до набережной заняла минут двадцать.       Гарри Стайлз: «Я на месте»       Отправлено. Получено. Прочитано.       Элизабет Беннет: «Я почти тоже»       Окинув взглядом набережную, цепляясь за каждого прохожего и парочек, он заметил сквозь редкий поток толпы подъезжающее такси. Жёлтые двери приоткрылись, и сперва на тротуар опустились женственные ноги в лёгких белых кедах. Когда девушка вышла, Хардин замер, затаив дыхание.       Бардовое платье, едва прикрывающее колени… Рукава в три четверти чуть выше локтей... Пепельно-русые волнистые локоны, собранные в хвост… И глаза. Большие, ангельски-голубые глаза, удивлённо распахнутые, глядя прямо на него.       В этот миг мир остановился.       Вместо смущённых улыбок, попыток пробраться навстречу друг другу, обходя людей, они лишь в один голос громко и возмущённо выдали:       — Тесса?!       — Хардин?!