Любовь матери

Мерлин, Король Артур (кроссовер)
Гет
R
Завершён
27
Размер:
2 страницы, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
27 Нравится 0 Отзывы 4 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Она смотрит на него, и он знает, что это не закончится хорошо. Никогда не заканчивается. Её внимание — это яд. — Пей чай, Мордред. Он подносит к губам чашку, но не пьёт, просто вдыхает, кажется, липу, что-то медовое. Он не знает, что он тут делает. — Мордред. Ты — мой единственный настоящий сын, кровь моей крови. — Ты замужем, и у тебя есть дети, — отрезает он категорически. — Или ты забыла? Четверо сыновей ничего не значат для тебя? Она мягко улыбается, её глаза ласковые, и он не знает, насколько это правдиво. Он давно не знает, что правда, а что нет. — Я люблю тебя. — Не говори об этом так. — Как, мой сын? «—Голос, как у томной шлюхи», — не говорит он. «—Как будто ты хочешь меня соблазнить», — не говорит он. «— Смотришь, как на кусок мяса, а ты голодна», — не говорит он. — Не делай вид, что не понимаешь. Просто не надо. — Лучший из всех моих детей. Интонация его матери — мягкая, ласковая, нежная. Насквозь лживая, потому что Моргауз не любит никого, кроме себя. Он ничего не может с собой поделать. Он смеётся, смеётся и смеётся, пока не перестаёт казаться, что если он перестанет, то обнаружит, что умирает. — О, это все объясняет. Это многое объясняет! Трудно любить кого-то меньше, чем ты их любишь. Мне нужно похвастаться, что моя мать любит меня больше других братьев? Каждого из которых ты рвешь на куски. Каждый из нас тебе отвратителен на самом деле, мама. Как ты спишь ночами, когда мучаешь каждого своего ребёнка? Это все для их же блага, так ты себя успокаиваешь? Я пропуск в Камилот, Гарет твой наследник, Гахериса ты сводишь с ума. Бедный Агровейн и вовсе не имеет своей воли — есть только ты. Так скажи, как ты меня любишь? Ты смотришь на меня и видишь своего брата, единственного мужчину, которого ты любила? Так ты меня любишь, как отца? За этим я здесь? Этого ты хочешь? Ее лицо темнеет от боли, и на этот раз он не может сказать, правда это или ложь. Ему не было жаль за эти жестокие слова. Жалость не была частью характера Мордреда. Никто никогда не сжалился над ним, он уже родился под жестокой судьбой, он не видел смысла жалеть то, что может быть очередной маской его матери того, она выставила наружу. Что вообще правда в ней — насквозь лживой, стервозной суки. — Не больше, чем ты меня хочешь, — очень мягко говорит она. Мордред помнит, что происходит дальше, но не знает почему — он ведь никогда этого не хотел. Он полуслеп от гнева. Была ли правда в её словах? Он почти рычит, когда говорит: — Этого ты хочешь от мужчины? Что он твоя кровь и хочет с тобой лечь? Повысит ли мой статус, если я это сделаю? А потом он хватает ее за плечи и сердито целует. Он думает, что хотел напугать ее или рассердить, уравнять их. Сделать ей больно. Он не помнит. Он не знает зачем. Он знает, что не хотел её целовать. Он не хотел, чтобы она отвечала на этот поцелуй, похожий на укус. Не хотел чувствовать её мягкие губы, ее рот все еще слишком тёплый от горячего чая, не хотел ощущать её волосы, похожие на шёлк, под его руками. Ее тонкие недобрые руки, обнимающие его плечи, её пухлая грудь, прижатая к его. Он не хочет прижимать её к стене, а его руки не должны были быть на её платье, отчаянно ища шнурки. Не хочет ощущать её ноги на своих бёдрах. Не хочет крепко держать их, будто боясь, что она отберёт. Он помнит, как вошёл в неё. Соединил их тела так, как никогда не должны делать мать и сын. Как ненавидел, что это ощущалось так хорошо. Как двигал бёдрами, ощущая мягкость того, чего никогда не было в его матери. Он помнит, как отвращение затапливало его тошнотой, несмотря на отчаянную жажду ее тела. Он помнит, как вышел из матери, как отчаянно шептал: — Нет-нет, ради Христа, я не мой отец, я не мой отец. Но она заставляет его замолчать своим ртом, целуя его жадно, принимая его в свое тело так, как не могла принять душой. И после этого он лежит в ее постели. Она поворачивается к нему и говорит: — Сын своего отца. Мордред вздрагивает от боли, и что-то клокочет внутри него, может, злоба, может, любовь. Он не различает. Он уже ничего не знает. — Не говори со мной. Он смотрит на её голую грудь, на алые, искусанные им соски, его тошнит от самого себя. Он отворачивается, сворачивается каким-то клубком в попытке себя скрыть, чувствуя себя отчаянно грязным и каким-то выпотрошенным. Моргауз лаского гладит его по голове и говорит: — Мой сын.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.