Беспроигрышная игра

— Ну что, Такемучи, — темные глаза игриво прищурились, — начнем! Ханагаки нервно сглотнул. И как только его угораздило оказаться в столь абсурдной ситуации? Это ведь был совершенно обычный, ничем, мать его, непримечательный день, а теперь он сидит напротив друга, поджав колени к груди и молится, чтобы Кисаки с его ебаным грузовиком прекратил его терзания сию секунду, как в будущем сделал с ни в чем не повинной Хиной. Хотя не оттуда корни растут, если вдуматься. Все полетело к чертям собачьим еще в тот момент, когда Такемичи неосознанно начал заглядываться на этого смелого паренька, так великодушно объявившегося в момент его драки на ставки, а после и вовсе предложившего дружбу избитому бедолаге. Да, еще тогда стоило задуматься о том, что что-то здесь не так. Однако Майки этих долгих, изучающих взглядов не замечал. А, быть может, нагло игнорировал. Не суть важно, ведь это не мешало парням проводить с каждым днем все больше и больше времени вместе. То катаясь на байке, то просто прогуливаясь по вечернему Токио, то и вовсе страдая откровенной хренью. Манджиро оказался тем еще выдумщиком и ни на секунду не давал Ханагаки заскучать. Они успели перепробовать достаточно много всего, однажды, находясь в компании с Чифую, Доракеном и Мицуей неугомонный Сано даже предложил сыграть в бутылочку. И очень громко смеялся, когда Такемичи, залившись краской, начал судорожно отказываться. Да и Мацуно тоже хихикал с этого, за что потом, к слову, получил пиздюлей от раздосадованного собственной неловкостью друга. С каждым таким беззаботным днем, с каждой дракой, где Майки неизменно оказывался рядом, словно магнитом притянутый, да что там — с каждой мимолетной встречей глазами Ханагаки все яснее осознавал — он, блять, втрескался. По самые уши втрескался. И что с этой роковой новостью делать парень понятия не имел, ведь у него, по сути, была девушка, и девушка просто прекрасная. Мягкие персиковые волосы, большие, добрые глаза, острый ум и твердый характер — черт, да Хината Татибана была просто идеальной! Однако Майки ворвался в его сердце не то что без стука — он с ноги выбил дверь и с самодовольной ухмылкой уселся на самое почетное место. И это раздражало больше всего, ведь изначально Такемичи не был намерен впускать его даже на порог. Естественно, после осознания этого прискорбного факта, с Хиной Ханагаки расстался — не было смысла продолжать эти отношения, будучи влюбленным в другого. И именно это событие послужило главным толчком к афере, на которую парень, после уговоров Майки, согласился, сам не веря, что делает это. Этот разговор запомнился Такемичи ой, как хорошо… — Эй, Такемучи, а чего это ты так? Голубые, словно сапфиры, глаза вопросительно сверкнули на солнце: — О чем ты, Майки? — непонимающе переспросил. — Я туплю. — О Хине, — отозвался Манджиро. — Вы ведь неразлучны были, а тут расстались. И что меня удивило — инициатива за тобой! Что у вас произошло, а? — он бросил на друга требовательный взгляд, жаждя ответа. — А, ты об этом… — Такемичи замялся. Но лишь на секунду — обдумывать что-либо, да что там — в принципе думать под пристальным взглядом этих темных, глубоких глаз было достаточно непросто и не менее палевно. Потому он и выдал первое, что в голову взбрело. — Я в другую влюбился. Вот и все. Однако данный ответ Майки не впечатлил: — А ты разве хоть с одной девушкой кроме неё общался? — вскинул он брови, саркастично усмехнувшись. — Ну естественно! — последовало нарочито уверенное. Скрестив руки на груди, Ханагаки смело встретился взглядом с веселыми темными глазами друга. — Или за лоха меня держишь? Манджиро захихикал: — Я бы ответил «нет», если бы ты не упустил такую прелесть, как Тачибана… Да, ты тот еще лох, Такемучи. Ну а после этого Майки загорелся желанием узнать, кто же оказался достаточно наглым для того, чтобы вступить в войну за сердце этого идиота, и что самое главное — выиграть её! Но Такемичи отказался говорить имя мнимой возлюбленной, потому глава Свастонов вызвался отгадать нахалку. Более того — дабы происходящее не напоминало вооруженное нападение на бедного Ханагаки, оставшегося без каких либо козырей, он предложил превратить этот мозговой штурм в игру. Правила были предельно просты — сначала они по очереди задают друг другу наводящие вопросы и, с помощью ответов оппонента, пытаются воссоздать в голове образ его любовного интереса, а после сообщают свои догадки. И все бы ничего, однако, чуть поразмыслив, Майки добавил еще одно правило — в случае несовпадения, по окончании игры оба парня раскрывают все карты и говорят правильный ответ. Вот именно это и ужаснуло Такемичи больше всего — да Манджиро ведь попросту создал себе беспроигрышные условия! Он-то что потеряет от того, что расскажет о какой-нибудь девчушке со школы, которая смогла завоевать его внимание? Правильно, ничего! А вот Ханагаки может и пиздюлей отхватить за свой интерес к главе Свастонов, который почему-то очень сильно заинтересовался его новой любовью. Однако Майки оказался ну очень настойчив, и, похоже, выбора парню как такового не оставлял, потому Такемичи все же выразил согласие. Очень боязливо, явно недовольно, но все же выразил. Так он и оказался втянут в эту авантюру, игру, без вариантов проигрышную, и теперь ему оставалось лишь неловко кивнуть в ответ на предложение Манджиро начать мозгоебку. С первым вопросом он медлить не стал — весело сверкнув глазами, Сано выпалил: — А это точно «она»? — Э? — сказать, что Ханагаки выпал в осадок — ничего не сказать. Первый вопрос, а уже такая хуйня — да где это видано вообще? Майки его словно открытый порно-журнал читает! Однако спалиться настолько глупым образом паренек не хотел, потому решил прикинуться тупым — хотя стоило ли в его случае прикидываться?.. — В каком это смысле? — почесав затылок, уточнил он так, будто все не было очевидно. — Да в прямом, — последовало. — Та, кто тебе нравится, действительно девушка? Я и вправду не видел тебя даже рядом стоящим с кем-то помимо Татибаны. — А, это… Ну естественно, это девушка! — Такемичи состроил возмущенную мину, всем своим видом показывая, что оскорблен таким недоверием к своей персоне. И Майки, похоже, это устроило — растянув улыбку еще шире, он протянул: — Хо-ро-шо. Твоя очередь, Такемучи. Задавай вопрос. — Ну… — Ханагаки задумчиво хмыкнул. В голову не лезло ничего, кроме единственной глупости. — Ты и эта девушка… — Майки тихо хихикнул, однако, поймав вопросительный взгляд друга, махнул рукой, мол, продолжай, ноль внимания на меня, я просто ебнутый. — Вы близки? И тут ответ не заставил себя долго ждать: — Да-а… Достаточно близки, думаю, — последовало как всегда веселое. — Я ей полностью доверяю и мне с ней очень комфортно… А вот ей, со мной, кажется, нет. Да и не особо она мне доверяет, походу, — темные глаза сверкнули в свете закатного солнца. — Скажи, Такемучи, я правда так грозно выгляжу или что? Грозно? Тут он загнул, пожалуй. Если этому дурачку не пришло в голову взять свою любовь с собой на битву, или же, скажем, отпиздить кого при ней, то грозно Манджиро уж точно не выглядел. Именно эту мысль Такемичи поспешил высказать. Однако блондин лишь шире улыбнулся и выдал: — А я брал. Да и людей при ней пиздил. Не испугалась, вроде, разве что в шоке была. Ну, тут уж Ханагаки ему не доктор. Будь он девушкой — тоже знатно ахуел бы от таких поворотов. Хотя, он и так ахуел. Но не так уж и сильно. Впрочем, не суть. Следующим нападение совершал Майки. Такемичи уже готовился к очередному каверзному вопросу, однако получил лишь банальное: — Она брюнетка или блондинка? Тут врать смысла не было — по Токио тысячи и тысячи блондинок. И блондинов. Да и последних Манджиро рассматривать вообще не должен был — все же Ханагаки свято верил в то, что его отмазка сработала. Потому он лишь качнул головой из стороны в сторону: — Блондинка. — Вот как, — последовало, — приму к сведению. Твоя очередь! Длилось все это дело достаточно долго. Они задавали друг другу вопросы, отвечали, хихикали и даже неловкость, кажется, развеялась. Такемичи позволил себе расслабиться — похоже, его любовный интерес и не догадывался о том, что является им. Иначе стал бы он так беззаботно заваливать его глупенькими вопросами вроде «она любит клубничное молоко?» или, поинтереснее, а с тем и поглупее — «как она относится к грузовикам?». — Я не знаю, Майки, не знаю! — смеясь, отвечал Ханагаки, а следом, устав держать маску серьезности, надетую на пару секунд специально для того, чтобы ситуация была еще комичней, заливался смехом и Манджиро. Однако Такемичи совершил ошибку, потеряв бдительность. Ну, по крайней мере, он думал, что совершил — откуда ж ему знать было, как все обернется? — Что ж, следующий вопрос, — на этой атаке Майки не стал корчить серьезно-комичную мину, и это уже стало звоночком — сейчас будет что-то интересное. Однако Ханагаки уже был слишком расслаблен для того, чтобы заприметить такую мелочь, как это. — Валяй, — с улыбкой хмыкнул он, ничего не подозревая, но следующие слова все же застали его врасплох. — Она из Свастонов? Ну нихуя себе. Улыбка сменилась удивленным выражением. Вот это попадос, конечно. И куда только делись эти вопросы про грузовики и молоко? С ними вести разговор поприятнее было. А Майки продолжал смотреть своими пронзительными темными глазами. Выжидательно так, словно пытаясь отсканировать Такемичи и узнать ответ еще до того, как тот озвучит его. Вот же чертенок! Из груди Ханагаки вырвался вздох, взъерошив собственные волосы, он перевел взгляд на реку, протекающую неподалеку от места, где парни расположились. Был ли смысл врать? Пока что из Свастонов он был знаком лишь с парнями, но Майки-то откуда это знать, верно? Да, именно, так оно и есть — Манджиро не может точно знать, из кого состоит круг общения его друга, так что и на этот вопрос-ловушку можно ответить правдиво. Он-то стопроцентно назовет имя какой-то девчушки оттуда, как угадывать начнет, а там можно будет театрально вздохнуть и с горечью согласиться — мол, да, вот она, моя любовь, какая же жалость, что нам ничего не светит! Отличный план. Надежный. Как швейцарские часы. Опустив руку и оставив в покое свои светлые — теперь уже неуложенные — волосы, Такемичи неловко кивнул: — Ага, из Свастонов… А в следующую секунду их лица оказались близко, очень, блять, близко друг от друга, настолько, что это уже опасно. Глаза Майки вновь были хитро прищурены и сверкали неким азартом — он выглядел словно карточный игрок, что, сжульничав, выиграл партию. — Вот ты и попался, Та-ке-ми-чи, — прозвучало победоносное. Манджиро, словно издеваясь, сделал акцент на каждом слоге имени друга, так еще и произнес его правильно. Ебать, какие повороты. Что ж этот дурак Ханагаки сморозил такого, что это глупое прозвище, по звучанию подозрительно напоминающее название одного интересного видео, наконец отцепилось от него? Нервно сглотнув и всеми силами сдерживая дрожь в голосе, он выдал: — О чем ты, Майки? Где я согрешить успел?.. — А ты соврал мне, позорник, — и снова эта игривая интонация, боже, да он бедного Такемичи скоро в могилу такими темпами сведет. Однако румянец на щеках бедолаги, что нежданно-негаданно оказался под таким напором, был полностью проигнорирован. — Все-таки тот, кто тебе нравится — не девушка. В Свастонах вообще нет девушек. Ой. И вправду, попался. Однако растерянный — да что там, не просто растерянный, вместе с этим еще и жутко смущенный и даже слегка напуганный — Ханагаки не успел ответить ровным счетом ничего, так как в следующую секунду Манджиро, смеясь, отодвинулся на безопасное расстояние. — Ну вот и что за мину ты состроил? Меня аж на смех пробило! — выдал он неожиданное, и, поймав еще более удивленный взгляд друга, усмехнулся. — Думал, у нас за такое пизды дают? — Ну… Вообще-то да… — неуверенно изрек тот, на что получил: — Да не дают! Более того, у нас таких много, — и добил и так знатно ахуевшего от такой информации Ханагаки. — Да даже я! — вновь этот хитрый прищур. — У нас, к слову, похожие вкусы, Такемучи. Мне тоже блондин нравится. — Ха?! — а вот к такому паренек был явно не готов. Вылупившись на друга так, словно летающую рыбу увидел, он просто молча и с трудом переваривал услышанную информацию. Господи, сколько еще неожиданностей его ждет? Майки же, похоже, ахуй Такемичи совершенно не трогал, он ему даже времени на передышку не дал — устроившись поудобнее и склонив голову набок, парень спросил: — Ну что, готов высказывать предположение? Потому что я — да. — Э… — вздрогнув, выдернутый из некого транса Ханагаки неуверенно кивнул. — Да-а, пожалуй… Есть у меня одна мысль. — Тогда насчет три говорим! — Манджиро весело заулыбался, предвкушая скорую развязку и принялся считать. — Раз! Два! Три! — Доракен! — Чифую! Тишина. Недолгая. — Доракен?.. — парень удивленно вскинул брови. — Чифую?.. — вторил его примеру Такемичи. В их глазах отражалось такое искреннее удивление, что наблюдай за этим кто-то третий, он непременно разразился бы громким хохотом. Больно уж комично эти дурачки выглядели. Первым вновь воцарившееся молчание нарушил Майки: — Нет, серьезно, Доракен? — непонимание в голосе сменилось скепсисом, что мигом ударил по уверенности Такемичи в собственной правоте. Почесав затылок, он раздосадовано прошипел: — А что, так много блондинов, с которыми ты близок?.. — Ну, еще, как минимум, один, — хмыкнул на это Манджиро. — А насчет тебя-то что? Я прогадал с Чифуей? — Да-а, я бы даже сказал, очень сильно прогадал… — протянул тот. Неловкость повисла в воздухе между ними, медленно поедая нервные клетки несчастного Ханагаки. Твою ж, блять, налево. Они ведь сейчас должны будут назвать реальные имена тех, в кого влюблены. Каким образом он вообще ухитряется вляпываться в любое мимолетное дерьмо, ни одной ебанутости не пропуская мимо? В такой непростой ситуации оставалось лишь молиться, чтобы Майки не вспомнил о последнем этапе их незамысловатой игры. Но даже молитвы не помогли. — Так кто же это в таком случае, Такемучи? — темные глаза уже без тени иронии скользнули по лицу бедолаги, уже находящегося на грани нервного срыва. — Ты же помнишь, что должен озвучить это, да? Или я первый? — Да, давай лучше ты сначала… — выдохнул тот в ответ. Что ж, он выиграл себе целых десять секунд форы и теперь может терзаться на эти самые десять секунд больше. Да ебаный в рот этого казино. Но все казино, особенно ебанные в рот, мигом забылись, стоило Майки открыть рот. Очень хорошо, что они сидели на траве, а не стояли, скажем, на краю берега. Потому что в противном случае Ханагаки определенно ебнулся бы в воду. — Как скажешь, — без тени стеснения изрек. — Ты — тот кто мне нравится, Такемичи. Ты, — голубые глаза, секунду назад судорожно бегавшие взглядом по улице в поисках пути отступления, в немом шоке остановились на лице друга. Или уже не друга? Он снова сказал его имя правильно, да еще и на пару с такой фразой. Ебануться. Прям до бабочек в животе, честное слово. Однако на этом Майки не остановился. Пронзая уже готового ущипнуть себя, дабы убедиться в реальности происходящего, Такемичи взглядом, он выдал: — Это взаимно? Пришлось поднять челюсть с пола, и, нервно сглотнув, изречь смущенное: — Взаимно… Тонкие губы Манджиро тронула счастливая улыбка, и вот, серьезность — в этот раз не напускную — как ветром сдуло. Все было настолько просто, подумать только. — В таком случае я предлагаю тебе встречаться! — темные глаза сверкнули весельем. — Ты согласен? — Да, согласен… — парень слабо улыбнулся. Он все еще не отошел от произошедшего, но Майки и не собирался давать ему времени на это — с победоносным «прекрасненько!» он набросился на Такемичи с объятиями, тем самым повалив его на траву. Манджиро и вправду чувствовал себя невероятно счастливым в тот момент. И Ханагаки тоже — он знал это. Все еще шокированный и смущенный, а от того скованный, он, тем не менее, был счастлив, неловко обнимая своего новоиспеченного парня. Тихо рассмеявшись тому, как его уже не друг вздрогнул от неожиданности, Майки отстранился, дабы заглянуть в светлые голубые глаза. В них отражалось солнце, вечернее и уже понемногу скрывающееся за горизонтом. Ну что за красота. Так и хочется смотреть, не отрываясь, в это бездонное озеро. — Эй, Такемучи, — внезапно выдал он. Улыбка все не сползала с лица, словно намертво приклеенная — ну а как в такой ситуации, скажите, не светиться от радости? Заприметив ожидание в больших бездонных глазах парня — мол, слушаю — Майки невольно усмехнулся еще шире и спросил. — А можно я тебя поцелую?