***
Через 30 минут Осаму возвращается с двумя кружками кофе. Капучино- самый «правильный» и «идеальный» кофе, по сравнению с другими- для Куникиды, и мятный ристретто- темный, как и его прошлое- для него. Поставив одну из кружек около компьютера, Дазай плюхается на стул неподалеку и укладывает голову на стол. Выудив откуда-то из кармана пластиковую ложку и пакетик сахара, он кладет их рядом с кофе Доппо. -Грустно, что там не было бууулочек…- протягивает Осаму и смотрит на Куникиду. -Что там, интересно? -Не особо. Несколько перестрелок, труп, 3 ограбления — это по мелочи.- Куникида делает глоток кофе. -Ммм… Ацуши и Кёку можно отправить на место перестрелки. Эээ… Рампо и Йосано можно попросить посмотреть труп, а Танизаки может забрать документы об ограблениях, Рампо потом глянет.- воспользовавшись заминкой, высказывает свое мнение Дазай и делает глоток кофе, чуть жмурясь. -Да. Но есть ещё одно. Огромный взрыв и пожар. Не понятно сколько пострадавших, поэтому нужно помочь спасателям, а потом осмотреть место преступления. -Ааа…- Тянет Осаму.- Туда может скататься.-но его попытку отмазаться от работы прерывают. --Туда поедем мы, Дазай. И не смей ничего выкинуть, ты меня понял, суицидник недоделанный?! — И тут шатен понимает, что выспаться ему не дадут.***
-Да ладно тебе, Куникидушка! Ну все было не так уж и плохо! — почти «впадает» в дверь агентства Дазай, который прижимает какую-то окровавленную вещь к боку. -Не так плохо?! — влетает следом Куникида, и почти за шиворот ведёт куда-то первого.- Ты сначала пытался уговорить молоденького полицейского спрыгнуть с тобой, потом пытался повеситься на какой-то трухлявой палке, а потом подорвался на мине! И, замечу, ты знал, где расположена эта идиотская мина! — В голосе Куникиды отчётливо слышится раздражение. Может, ещё и чуть-чуть испуг. Но, только если совсем чуть-чуть. -Ну я надеялся, что это точно поможет мне свести счёты с жизнью! — Радостно вскрикивает неудавшийся висельник, в ту же секунду жмурясь.- Айя-яй! Куникидушка, моя рана снова откроется! Со мной надо обращаться нееежно, а не как ты! — Дазай делает акцент на последнем слове и показательно куксится, пока блондин бледнеет на глазах. -Придурок, упырь! Бегом к Йосано, если помрёшь на рабочем месте, я тебя воскрешу и заставлю оттирать пол, а потом самолично прибью! — Снова орет Куникида и заталкивает Дазая в кабинет Акико. -Интерефно…-Звучит из противоположного конца комнаты голос жующего тофу Рампо, после закрытия двери медотсека.***
Ближе к обеду сотрудники возвращаются с докладами в офис. Всё идёт идеально, как кажется Куникиде. Если не брать в учёт утренних выходок Осаму, все остальные справились с миссиями на 10 из 10. -Пойдёмте вниз, у нас же перерыв на обед! — Говорит тигр и потягивается на своем рабочем месте. -Согласна! Стооолько работы, мы уже проголодались, да, братик? --Не могу не согласиться! -Поддерживают Ацуши Танизаки. -Решено, перерыв на обед! — Йосано встаёт из-за стола.-Куникида, ты с нами? -Нет. Скоро должны принести почту, я её заберу.-Блондин отрывается от изучения бумаг и смотрит на уходящих сотрудников.-Приятного аппетита. -Спасибо! — слышится дружный ответ уже из коридора.***
Проходит некоторое количество времени между уходом работников и приходом курьера. Обладатель поэзии успевает просмотреть ещё несколько докладов и е-мейл детективного агентства, прежде чем расписаться в бланке о доставке еженедельной почты. Куникида решает рассортировать письма, чтобы не откладывать это на потом. «Так, это квитанции. Это тоже квитанции. Это отчёты по доставке, а это господину Фукудзаве. Это Акико, это Кенджи. Новый том? Видимо, для Рампо. А это… Дазаю?!» — у Куникиды глаза по пять копеек. Не было-не было для этого самоубийцы почты, и тут — здрасьте вам, приплыли! -Дазай! Как ты это объяснишь?! — Доппо подлетает к дивану, на котором снова лежит Осаму. -А? — Дазай несколько секунд с интересом изучает не унимающегося блондина, а потом вырывает из его рук письмо, даже не слушая крики первого.-Что тут у нас?.. Но его отвлекают появившиеся на пороге работники. -Зря вы не пошли с нами! Там было тааак вкусно! — Рампо почти прыгает от радости, жадно вгрызаясь в плитку шоколада. -Да, тут Рампо прав! Я чувствую себя шариком! — соглашается Накаджима, довольно улыбаясь. Ещё чуть-чуть и кажется, будто он замурчит, как кот. -Отлично. Раз все набрались сил, значит можно будет ещё поработать. Как раз отчёты заполните. И разберите почту, я не намерен сидеть в офисе допоздна и выбиваться из графика! — Он бросает грозный взгляд на прибывших и поворачивается обратно к Дазаю. -Так, Да…- Доппо кажется, что воздух из его лёгких выбили сильнейшим ударом под дых. Глаза у Осаму стеклянные, холодные, страшные. И не понятно, что за черти, обитавшие там, вдруг вылезли наружу. Видимо, не только блондин обращает внимание на странно притихшего товарища. -Дазай-сан? — Ацуши подходит ближе.-Все хорошо? — Ответом была тишина. Дазай прожигал листок взглядом, бегая глазами по одной и той-же строчке. Рампо замолк и не хрустел, Йосано старалась не дышать, а Кёка вжалась в стену. Складывалось чувство, что идёт отсчёт до взрыва непонятной бомбы. Будто знаешь, что вот-вот рванет, но не знаешь где. Раз… Два… Три..... Взрыв. Тишину нарушил смех Осаму. Это был полу истерический смех. -Да все хорошо, вы чего?! — Дазай садиться на диван и показательно комкает листок.-Ничего интересного! Только бумагу потратили. А могла-бы получиться отличная веревка! — Комок летит в урну. Проводив его взглядом, шатен хмыкает и спрыгнув с дивана, удаляется, бросив на последок «Пойду поем!». -Ч-что это сейчас было? — Накаджима выглядит очень растерянно. — Это не похоже на Дазая! --Да…-Доктор Йосано смотрит на Рампо, а в ее глазах читается вопрос «Что с ним?». Потом она переводит взгляд на Куникиду. -Я…- Доппо потерян. Он может сказать лишь то, что сам хочет хоть что-то понять. -Он смеялся так громко, над тем, что остался один.- Голос Эдогавы звучит тихо и уверенно.-Посмотрите на письмо в корзинке. Доппо в два шага преодолевает расстояние между ним и мусоркой, в одно ловкое движение вынимает одну-единственную бумажку из пустой корзинки и разворачивает. -"Ито Такиэчи. Дата смерти: 12.06. Время: 18:33.» — Зачитывает Куникида вслух. --Это был последний друг Дазай-сана? — Ацуши смотрит чуть грустно, но в то же время с ненавистью на этот гадкий клочок бумаги. Потом переводит взгляд на Рампо.-Да? Его вопрос так и остаётся висеть в воздухе.Великий детектив открывает пачку палочек и садится на стул, закрывшись газетой. Сотрудники тихо расходятся по своим местам. Никто не удивляется, что Дазай появляется только под вечер. -Ты мог сегодня вообще больше не приходить. Я взял тебе отгул на несколько следующих дней. Мне жаль, Дазай. Соболезную.-Куникида кладет руку на плечо Осаму и старается посмотреть тому в глаза. Шатен как может избегает зрительного контакта. -Совершенно не понимаю, о чем ты! — Дазай снова улыбается и выскальзывает из хватки Доппо. Потом падает на диван и принимается с весёлым выражением лица изучать «Самоубийство для чайников», не обращая внимания на сочувствующие взгляды сотрудников. Через 30 минут Дазай снова собирается и уходит, в этот раз даже не попрощавшись. -Он будет в порядке.? — Провожает взглядом шатена Джуничаро и поворачивается к молчащему весь вечер Эдогаве. Тот в свою очередь ещё больше зарывается в газету. Уже второй вопрос остаётся висеть в воздухе и не хочет улететь в раскрытое окно, как тысячи других, которые были до него.***
Ещё через час агентство пустеет и Доппо закрыв дверь на ключ, уходит. Прямо перед тем, как идеалист вышел на улицу, начался сильный дождь. Открыв зонт, парень отправился по знакомому маршруту домой. Завернув за очередной поворот в тихую улочку Йокогамы он натыкается на сидящего на земле Дазая. Полностью мокрого и грязного, припавшего всем телом к стене. По его щекам, носу и подбородку текут то-ли капли дождя, то-ли слезы. Глаза шатена закрыты и изредка подрагивают. В этот момент Куникиде кажется, что сердце Дазая, как и он сам, сделано из самого тонкого хрусталя в мире, и он буквально слышит, как внутри напарника что-то бьётся с подобающим звуком. -Дазай…- Тихо зовет Куникида.-Эй, Дазай… Осаму поднимает тяжёлые веки и смотрит на блондина. -Куникидушка? Какими судьбами? — голос Дазая предательски дрожит, выдавая убитое состояние хозяина. Смотря на столь разбитого напарника, Куникида посылает к херам все свои принципы и идеалы. Он без раздумий садится на колени, кладет зонтик рядом и обнимает Дазая. -Пожалуйста, перестань…- Молит шатена Доппо.-Только не вздумай плакать. Память твоя — на сердце якорь. Только не вздумай плакать… Дазай не сопротивляется, не дёргается, не пытается вырваться. Он, как мотылек-однодневка, летит на убийственный и столь желанный свет, поддаваясь ласке от постороннего человека. «Будь что будет.» — думает он, надеясь, что его не оттолкнут. Дождь тем временем усиливается, и где-то вдалеке слышится звук разбитой витрины. Осаму вздрагивает, а блондин обнимает его ещё сильней, невольно проводя аналогию между стеклами этого магазина и состоянием напарника. -Идем ко мне.- Куникида говорит мягко, но настойчиво. Шатен не пытается возразить — сил просто не осталось. В квартире Куникиды тепло. В квартире Куникиды уютно. В квартире Куникиды порядок. Бывший мафиози считает себя совсем не вписывающимся в эту идеальную, как и все у Доппо, квартиру. Дождь прекратился на несколько часов, а тучи чуть рассеялись, дав жителям увидеть краски заката. На кухне закипает чайник, а Дазай просто смотрит в окно. Доппо стоит возле плиты, спиной к напарнику. -Куникидушка…-голос у Дазая слабый и сорванный, видно кричал.- Мне холодно… Дай, пожалуйста, одеялко.- Блондин отдал бы все, что имеет, лишь бы не слышать сейчас Дазая. Вернее, не слышать такого Дазая. Несмотря на свою слабость, шатен оставался неприступной крепостью. Иксом, в нерешённом математическом уравнении. Загадкой, которую Куникиде бы так хотелось разгадать. -Да, конечно.-Доппо тянется к ящику возле стула шатена и выуживает плед.- Держи. -Спасибо.- Слышится хриплый голос Осаму и тот зарывается в плед почти весь, оставляя лишь лицо. Так же Дазай зарывается взглядом и в себя, чтобы скрыться от людей. -Дазай, — Куникиде хочется сделать хоть что-то. Он хочет помочь тому, кто с недавнего времени стал его идеалом. Но «как» — это была главная загадка для математика.- Я… Я буду рядом, даже… Даже когда догорят все краски заката! Пожалуйста, перестань! Ведь я буду рядом! — Идеалист готов сорваться на крик, лишь бы достучаться до карего омута напротив, переполненного чертями, которые захлёбываются в море страхов и переживаний. Он не следил за ходом мыслей, поэтому получилась такая бессмыслица, но эти двое на то и напарники. Дазай понимает его. Ему приходится перешагнуть через себя второй раз, чтобы открыться Куникиде. Любой другой человек не смог бы понять, сколько сил, боли, надежды, мечт, желаний и страданий было вложено в то маленькое и почти невесомое движение Осаму, которое он сделал на встречу Куникиде. Но Куникида — не кто-то другой, и он понял. Он ловит обессилевшее тело напарника и обнимает, прислоняет к себе. Дазай благодарен ему за это всем сердцем. Осаму утыкается и тяжело дышит в шею блондина, пока тот гладит его по волосам, напевая какую-то странную, и знакомую мелодию для обоих. -Мммм… Мммммм… Мммммм… Ммммм… За окном начинается дождь, и рукав кофты Куникиды, где лежит голова Дазая, тоже начинает мокнуть. Не будет все хорошо. Никогда. Это понимают они оба. Но… Но сейчас — это сейчас. И это уже большое достижение.