Танцы на углях

— Бунтари! Отступники окаянные, ишь бы вас!.. Гарлопаните так, что сама ведьма из леса выйдет…       Лив обернулась и невольно повела плечами, но в этот раз окрик предназначался не ей. — А ты, баба, сидела бы и помалкивала, авось и Один снизойдёт на улицы в славный праздник Мидсумар! — Да! В Мидгарде ведьм сжигать будут, скоро и до нас дойдут их причуды.       «Поздние дела случаются обычно у молодых, а старым всё неймётся, хотя что уж говорить о возрасте здесь…»       Проскользнуло вдруг в голове у девушки, когда пара с задорным хохотом обошла её и оставила в неудовольствии жительницу, которая не разделяла всеобщей радости, царившей в Асгарде.       Наступивший вечер обещал быть бурным, захватывающим и весёлым — сегодня важный праздник и самый длинный день в году. Сегодня люди вознесут хвалу и принесут конунги щедрые жертвоприношения Верховному Богу Одину, вновь зальётся восторженной мольбой Серединная земля, окутают каждый город громкие гласы скальдов, звонок будет вкус победы отважных воинов и пышные застолья застанут даже самый запустелый уголок.       В этот благословенный день каждый человек ощущал себя частью чего-то большего, чего-то великого, ведь снисходило на Мидгард светлое благоговение от Богов, что слышали непрекращающиеся молитвы людские.       Повезло мидгардке Лив приблизиться к этому празднеству поистине близко, самой ощутить дух асгардских разгулий — находилась она в самом сердце Вселенной, в главном мире Богов. С радостным предвкушением на душе, неспешной, мерной поступью шла она вглубь улицы, лишь изредка поворачивая голову к Вальхалле, что видна была с любой точки за счёт ярко сверкающего золота и возвышенности, на которой стояла, и всё реже вспоминала то, как этот праздник проводился в родных краях.       «Не могу не отметить, что здесь всё кажется намного интересней».       Позади оставались глухие тёмные окраины и здравые, трезвые мысли, к слову, навстречу мидгардке уже попались довольно охмелевшие от местных напитков асы. В воздухе витала самая что ни на есть праздничная атмосфера: дома были оплетены зеленью и травами, которые посылали девушке знакомые полевые ароматы цветов, повсюду парил запах еды и разнообразных дурманных напитков, иногда в нос попадал ненавязчивый запах гари, который боле подогревал разыгравшийся интерес.       Горячительны, как и вспыхивающий вдалеке огонь, были песни скрипачей, которые с каждым шагом слышались всё чётче, и всё скорее Лив хотелось оказаться в центре веселья. По ходу она увлечённо крутила головой и даже останавливалась, когда с разных сторон подбегали взбалмошные асини, не видя в её руках кружки или кубка. Тогда, с таким же ликованием во славу Одина, она выпивала сладкий нектар или насыщенное вино, чувствуя приятную расслабленность в теле. Лив старалась запомнить каждый момент, каждую ситуацию старалась уловить и отложить в своей голове.       Ей казалось, что она попала на самую шумную и большую ярмарку в своей жизни: громкие споры и шуточные поддразнивания слышались около лавок с одеждой, оружием — здесь она задержала свой восторженный взгляд дольше, мысленно сравнивая с тем, что ей удалось уже повидать за недавнее время — и прочей божественной атрибутики. Чуть впереди, где улица расширялась, открывая вид на площадь, окружённую невысокими холмами, сонм божеств значительно превосходил по количеству; здесь проводились соревнования и разнообразные игры, а массовые танцы норовили загнать в свои сети девушку, которая всегда была готова к любым авантюрам — да что уж там! — она находила их сама и постоянно спешила навстречу приключениям.       Народ был взбудоражен, возбуждён, словно бы чего-то поджидая, ожидая наивысшей точки празднества. И Лив передался такой же всеобщий трепет, который щекотал её грудь тонкими иголочками, и шла она уже пританцовывая в такт весёлой музыке.       «Моё любопытство наконец-то окупилось, я знала, что это никакие не сказы людей!»       Не успела мидгардка пройти и пару шагов, как её затащили в образовавшийся большой круг. Она вдруг оказалась парой широкоплечему видному асу по имени Бранд, который крепко руку её держал и всем своим видом показывал, что не сможет поломать на них круг плясун, который зоркими глазами оглядывал пары. Пока каждый с затаённым дыханием думал, на ком же круг разломается, плясун решался к одной паре подойти, а как поглядел, дак со свистом к другой отходил — чтобы всем показать и похвастать своим главным положением.       И неожиданно, под специально напряжённую игру тальхарпы, которую Лив сразу же узнала, заводила разломил круг пополам. С живым визгом и большим воодушевлением начала каждая пара по очереди пробегать под руками разломленной пары, растягивая по площади нескончаемый длинный тоннель. Послышалась песня другая, кто-то начал весело запевать, тогда-то и распались пары, образуя переплётшуюся смешанную толпу. Перед глазами Лив сменялись множество красавцев-асов: они кружили её за руки и поднимали над землёй, а мидгардка со всей раскрепостившейся душой полностью отдавала себя танцу и одаривала каждого широкой улыбкой.       Девушка поняла, что танцы занесли её ещё ближе к центру, а воздуха в лёгких не осталось, поэтому она, тяжело дыша и оправляя складки белой льняной юбки, отошла в сторону сразу, как только ей удалось отцепиться от зазывал. Щёки её горели, но внимание уже привлёк собравшийся беснующийся народ, что полукругом стоял, заводя громогласные разговоры. Лив, вместе с другими заинтересованными, пошла вперёд — ближе к месту ещё не зажжённого главного костра.       Бочком, сквозь гул голосов, она ловко протиснулась в передние ряды и с открытым ртом ошалело замерла. Глаза у Лив заблестели нескрываемым любопытством, сердце чаще забилось, а сама она упоённо, почти не дыша, наблюдала за тем, кто стоял в центре и так пестрил своей отличительной внешностью средь других.       Бог много улыбался и по-лисьи усмехался, не отпуская с рук всегда наполненного кубка; волосы его были сродни с греческим огнём, про который мидгардка знала от того, что много читала, и казалось ей, что достаточно одной искринки, чтобы он весь облачился в огонь. Девушка отметила про себя исключительную божественную красоту, складное и весьма завидное телосложение, крепкие плечи и длинную шею… И ворох мыслей занёс её далеко-далеко от этого шума, песен и праздника — её одолело это божественное восхищение.       А предстал в Мидсумар пред народом Бог Локи — само воплощение коварства и обмана, увлекая асгардцев своими плутовскими речами, ведь никак не мог он пропустить этот праздник и вытекающие от него развлечения.       «Ради такого стоило подождать и не один год… Вот несуразица, мне же никто не поверит!»       Не могла мидгардка оторвать зачарованного взгляда от пятна, что молодецкой походкой так выделялось средь белых рубашек своей оранжевой, подобной настоящему солнцу. Лив отметила, что глазеет на Бога не только она — на него было обращено внимание каждого присутствующего. Руки у девушки точно зачесались, и она со страдальческим внутренним стоном хлопнула себя по бокам, когда поняла, что с собой у неё нет ничего, что могло бы помочь запечатлеть реальный образ Локи. — Так что, — подняв голос, утихомиривая этим толпу, плут, совершенно привычно и бесстыдно, запрыгнул на стол, расплёскивая свой напиток и ногами сметая оттуда праздничный инвентарь, — водятся в Асгарде смелые иль нет?       Локи, горделиво задрав голову, с насмешкой в голосе обращался к толпе, обводя всех пристальными взглядом хитро прищуренных янтарных глаз. Народ отвечал ему смехом, ответными утвердительными выкриками и, зная, кто перед ними стоит, ожидал от Бога какого-то подвоха. — Да? Тогда кто осмелится меня поразить и пройтись по раскалённым углям? А?       По площади прокатились испуганные возгласы и охи, когда трикстер кивнул на дорожку равномерно разложенных углей небольшого размера, меж которыми прыгали не потухшие искринки, но никто не решался выйти. Лив это предложение вывело из морока, что нещадно одолел её смелыми мыслями. Это прозвучало как настоящий вызов для неё! Мидгардка за всю жизнь бывала и не в таких ситуациях, поэтому ей показалось проще простого пройтись по каким-то углям, хоть и раскалённым. — Я! Я осмелюсь.       Толпа расступилась, пропуская Лив вперёд и осматривая вызвавшуюся не то с восторгом, не то с ужасом. Локи, стоявший спиной к стороне девушки, медленно развернулся и спрыгнул, растягивая на лице коварную ухмылку. Наклонив голову вбок, он с интересом прошёлся по той, что бесстрашно вызвалась изумить его. В глаза сразу бросились точные, резкие черты лица, красиво очерченные уста с сердцевидной ямочкой над верхней губой и белая кожа, которая уже успела остыть, оставляя привлекательный румянец на лице. Трикстер смекнул, что незнакомка решила всего-навсего привлечь его внимание, кто же на здравую голову решится пройтись по углям и от неумения прожечь кожу? Он примерно уловил дальнейший ход развития действий, и почему-то точно знал, что девушка сейчас же разоблачит его обман. — Просто пройтись, ведь так?       Лив готова была охнуть, когда почти вплотную к ней подошёл Бог, и она увидела необычный цвет его глаз, который не встречала ещё нигде и ни у кого, но девушка с непроницаемым бесстрастием держала своё лицо. — Попробуй сделать это, — Локи нахально ей усмехнулся и махнул рукой в сторону.       Стоп Лив коснулась мягкая, гладкая трава, что пощекотала пальцы ног, а народ уже нацелил свой немигающий взгляд на жертву. Девушка прекрасно осознавала, что народ любит зрелища и трясётся от одного только намёка на забаву, но ей хотелось в первую очередь проверить себя. Подняв юбку, она задержала одну ногу над углями, собираясь с духом, сильно поджала губы и лицом ощутила горячий пар.       Локи с удивлением и непониманием смотрел за тем, как незнакомка и впрямь захотела прожечь свою кожу, не удосужившись даже поверить наличие правды в его словах. Видя пробежавшее смятение на лице, он раздражённо повёл бровью, и тогда горячая искра попала на белую кожу поднятой ноги, отчего мидгардка резко выдохнула и ступила. Лив от незнания почти пробежала по углям и даже не поморщилась. Новые волны шума прокатились по толпе: раздались одобрительные возгласы и даже хлопки, но девушка, смахнув с груди косы, перевела вопросительный взгляд на плута. — Это был обман, — не без гордости заключила Лив народу, чинно шагая к Локи, — угли-то уже потухли и совсем они не горячи. — Разве ты не знаешь, кто я? — Не знаю, — мидгардка безучастно пожала плечами, чем вызвала шок на лице плута. — А должна?       Где-то раздалась игра гудка, и Лив загадочно улыбнулась Локи прежде, чем скрылась с его виду. От своей же дерзости в её крови забурлил адреналин, в прошлом не позволила бы она себе такого, но такой маленький обман — хоть и совсем не удививший её — вынудил поступить так же. Следующий танец быстро выветрил с её головы эти ненужные думы, новые лица вертелись и брали за руки Лив, толпа окружала и не позволяла останавливаться ни на секунду. То, каким сплочённым оказался народ здесь, поражало её до глубины души и заставляло благодарить судьбу за возможность увидеть это вживую.       Все начали сгущаться и идти в одну сторону, Лив чувствовала, что радостное напряжение растёт и скоро свершится главное событие праздника, но вновь её дёрнули за руку на себя. Мидгардка оказалась впечатана в чьё-то тело, отчего она зажмурилась, но стоило поднять глаза, как опять на неё смотрел этот необычный золотой цвет глаз. Слова вдруг исчезли с языка, а все ощущения перешли на лопатки, на которых лежала рука Локи. Сам Бог с усмешкой наблюдал за тем, как в растерянности приоткрылись её губы. — Каково имя твоё? — пытаясь перекричать толпу, спрашивал у Лив он, но теперь усмехнулась она, отводя глаза в сторону. — Зачем… — мидгардка запнулась, отстраняясь от Локи и думая как должно обратиться к нему, — тебе моё имя? — Знаешь, — он наступил, вновь сокращая дистанцию между ними, и заглянул в голубые льдинки её глаз, — любопытство такая интересная вещь.       «Об этом я знаю не понаслышке!»       Восхищённое, торжественное — не без доли изумления — ликование прошлось по всему Асгарду, когда главный костёр загорелся ярким жарким пламенем, а заводная музыка полилась с разных сторон, что заставило Лив порывисто обернуться. То ли сыграл хмель, ударивший в голову, то ли девушка совсем забылась, но она без раздумий схватила руку Локи, яро ожидавшего услышать ответ, и увлекла за собой, в самое скопище праздника — к костру, где свершилось главное событие Мидсумара и языками пламени расплескалось ходившее напряжение.       Рождённая в суровых краях с вольными ветрами, что омывались холодными водами, всегда тянулась мидгардка к огню, совсем не зная, какой он, этот настоящий огонь? Не знала она и чувства страха, будто бы лишена была его с самого рождения, словно бы негоже ей было знать, что есть такое страх.       Тугие косы расплелись и теперь густой тёмный волос боле подчёркивал красоту Лив, волнами обрамляя её лицо. Локи среагировал без промедлений, не желая отказываться от танца с незнакомкой, которую захотел вдруг поближе узнать, и теперь откровенно разглядывал её, отмечая волнующие тело округлости. Лив казалось, что у неё закружилась голова от взглядов этих жёлтых озорных глаз, столь развязных касаний Бога и жара костра, а под ногами она до сих пор чувствовала эти чёрные потухшие угли и громко смеялась, откидывая голову назад.       «Танцы словно бы на углях! Поразительно».       Трикстер одаривал мидгардку плутовскими улыбками, когда по ходу танца она отстранялась и извивалась в немудрёных движениях, энергично покачивая бёдрами, чем так и приковывала взгляд к себе, не позволяя смотреть на других. Локи нравилось видеть веселье на её раскрасневшемся лице, не впервой ему было и переживать такие развлечения, но вместе с этим Бога буквально съедало любопытство от незнания имени этой девушки. Юрко он закружил её, а затем притянул к себе, расположив нагревшиеся ладони на талии. Лив без стеснения скрестила руки на его плечах и смело посмотрела в глаза Локи, как бы показывая, что не намерена вестись на вызывающие провокации. Локи нетерпеливо наклонился к её ушку, одаривая горячим дыханием кожу и заставляя дышать ещё чаще. — Кто ты такая? — убирая волосы с шеи, шёпотом спрашивал плут, но точно знал, что услышит девушка его. — Скажи мне своё имя.       Лив закусила губу, сильнее прижалась к Локи, который навострил свои уши в ожидании долгожданного ответа, обвила руками его шею, и тоже прошептала: — Не скажу.       Для Локи правила не писаны, но Лив уже тянул руку другой ас, потому что приходило время менять пару. Девушку, которая напоследок весело подмигнула и вывернулась из цепкой хватки, увели буквально из-под носа Бога. Специально не говорила Лив имени своего, хотя казалось невозможным не поддаваться соблазнам Бога, ведь знала она, что сладкие речи могут пошатнуть её уверенность, но больше хотелось ей оставить некую таинственность в своём образе, про который Локи наверняка скоро забудет.       «Отдала бы всё, чтобы ещё раз посмотреть на это негодование, но чего оно мне стоило! Кожа… она точно горит».       Мидгардка собиралась танцевать до утра, громко кричать о славе Богов вместе с другими асами, точно зная, что в Вальхалле их услышат, водить нескончаемые хороводы вокруг костра, охмелять свой рассудок ещё больше — делать всё, чтобы навсегда запомнить эту непривычную для неё божественную ночь. На небе давно проступили звёзды, а тьме препятствовал властвующий свет огня, который не желал поддаваться краске ночи. Под музыку трёх или даже четырёх скрипачей асы затянули песнь на непонятном для девушки старинном языке.       Лив отошла подальше от высоко вздымающегося костра, со стороны любуясь на танцы, которые причудливыми тенями скакали на земле. Она подставила лицо прохладе ночи, но никакой ветерок не мог потушить искру, проскочившую меж ней и Локи, — она не позволяла унять жар в теле. Лив прошла площадь и теперь на шатких ногах плелась вдоль не менее шумных улиц, ожидая того, что кто-нибудь опять затащит её в сети развлечений, потому что возвращаться обратно совсем не хотелось.       Затуманенного взгляда мидгардки опять коснулись эти чересчур рыжие волосы. Сразу ум её прояснел и, пока Локи её не заметил, она юркнула в ближайший двор. До боли в спине Лив вжалась в брёвна какого дома, держась за грудь и отчего-то посмеиваясь. Она выглянула из-за угла, чтобы проверить, что никто не напал на её след, повертела головой в разные стороны и хотела было идти, но хитрый голос, прозвучавший как гром среди ясного неба, заставил кожу покрыться ворохом мурашек и ошарашенно повернуться: — От кого прячешься? — Откуда… — Теперь не убежишь, — расставляя руки по обе стороны от головы, Локи загнал её в ловушку. — Танцевать мне нравится, но я так и не получил ответ на свой вопрос.       Лив и не пыталась сбежать, она воинственно сложила руки на груди, стараясь не выдавать бешеного волнения от близости Бога, и заметила, что кто-то уже успел расстегнуть верхние пуговицы его рубашки. — А как же ты? Думаю, что твоё имя не менее интересно, чем моё.       Локи ехидно усмехнулся на явную лесть со стороны незнакомки, концентрировать своё внимание лишь на зрительном контакте ему становилось сложнее. — О, в этом ты определённо права… — он рукой медленно прошёлся по её волнистым волосам. — И всё же, я первый задал вопрос. — За любую информацию принято платить или я ошибаюсь?       Мидгардка сама поразилась тому, что выпалили её уста, но отчего-то казалось, что такие речи ничуть не гневили Бога, наоборот, она чувствовала, что такие игры пробуждают в нём больший интерес, впрочем, как и у неё.       Лив увидела, как лукаво потемнело золото его глаз, а следом она слышала лишь громкие стуки своего сердца: Локи резко накрыл её губы своими, вырывая из груди короткий вздох и пуще прежнего охмеляя неподатливый разум. Не противилась мидгардка такому порыву, наоборот, приоткрыла губы и поддалась навстречу, позволив перейти поцелую в более страстный и напористый. Лив прикрыла глаза от сладости мёда на жадных губах, но Локи так же резко отстранился, что заставило её потянуться всем телом вперёд, и это не скрылось от его довольного выжидающего взора.       Девушка вовремя одёрнула себя, сокрушённо опустила руки и, покусывая покрасневшие губы, откинула голову на деревянные доски, скосив глаза в сторону.       «Хочу ещё».       Её одновременно забавляло и заводило такое упорное желание добиться ответа. Насколько далеко Бог готов зайти? — И это твоя плата?       Плут тихо рассмеялся от насмешливого тона мидгардки и того, что даже без ответа он не намерен был отпускать её хотя бы этой ночью, ибо извела его эта скрытность. До Лив не сразу дошёл смысл сказанных слов, поняла всё лишь тогда, когда вдалеке как назло сверкнуло золото крыши.       «Ну и кто же меня сейчас остановит?»       Кому бы она врала, если бы противилась своему же желанию? Весь вечер она убегала от ответа — ведь решила твёрдо — не раскроет она своей шалости — намеренно посылала загадочные улыбки Богу, и где-то в глубине души надеялась, что он вновь объявится перед её глазами. И, когда Локи утянул её за собой в чей-то дом, Лив точно знала, что хочет отдаться соблазну. По украшенным сундукам, резной мебели, большой белой шкуре подле очага на каменном основании около стены и ложу, покрытого одеялами, было ясно, что это дом местного богатея.       Достаточно было хлопка двери и одного взгляда, чтобы, подобно сокрушительному огню, они слились в диком поцелуе. Локи вбил Лив в своё тело, отчего непроизвольный томный стон вырвался из неё, заставляя сжать в пальцах пряди медных волос. Словно изучая, длинные пальцы прошлись по изгибам талии и манящим округлостям, к которым так сильно желал прикоснуться Бог, а жгучая неизвестность наделяла его движения особой торопливостью и жадностью. Ему стоило огромных усилий не порвать одежду прямо на девушке, но рукава, а следом и юбка быстро упали на пол, что с концами лишило его всякого контроля.       Мидгардка полностью растворилась в моменте, когда несдержанно оказалась прижата к свободной стене, а бархатная кожа шеи и груди попала под опалу жарких и ненасытных поцелуев. Лив откинула голову назад и жалостливо всхлипнула, стоило Локи через бельё сжать её груди, пальцами задевая выпирающие соски, а зубами прикусить тонкую кожу ключиц в отместку за таинственную неопределённость. Разузнать, вкусить, опробовать — пылающее вожделение наделило обоих этими безумными намерениями.       Потухшие было угли теперь вспыхнули внутри Лив и болезненным, мучительным жаром отозвались внизу живота. Похоть плотной пеленой застелила им глаза, не намереваясь отпускать со своих железных оков.       Частые вздохи девушки были настоящей усладой для ушей Бога коварства, а полевой запах цветов, исходивший от волос мидгардки, он неосознанно для себя то и дело упоённо втягивал. Локи видел трепещущие чёрные ресницы, чувствовал тяжело вздымающуюся грудь, ловил за запястья её мающиеся руки — такой вид девушки вызвал самодовольную ухмылку на его лице, ведь перед его искушениями весь её буйный пыл беспрекословно спал. — Мне по душе… твои уловки, — приглушённый голос плута прыгал от возбуждения, а руки теснее прижимали девичье тело к себе. — Как… мне найти… потом тебя?       Лив в нетерпении переминалась с ноги на ногу, чувствуя, как меж бёдер стало совсем влажно. Дыхание Локи окутало почти нагое тело, но он вдруг замедлился, проводя языком по её бьющейся вене на шее и вскользь скидывая тонкую лямку с плеча. Это оказалось хуже самой жестокой пытки, поэтому, с характерной для неё дерзостью, девушка схватила рыжую косичку и подняла голову на один уровень с собой, решительно заглядывая в жёлтые глаза. — Судьба сведёт.       Бог побеждённо усмехнулся, утратив надежду на ясные ответы, но даже такое заявление его более, чем устроило — судьбу он в любом случае подстроит под себя. Довольный своими мыслями, Локи, содрав с себя рубашку, рывком дёрнул Лив на себя, и мягкая нагретая шкура приняла их в свои объятия. Горячие руки плута мигом легли на ягодицы девушки и прижали её к себе, давая отчётливо ощутить его возбуждение. Лив откинула мокрые волосы назад, закусила губу и безжалостно дразняще сжала бёдра Локи своими ногами, вызывая хриплое шипение с его уст.       С неменьшей зачарованностью, Лив под наблюдательным взглядом Локи ладонями восхищённо повела по его неровно поднимающейся груди, крепким плечам, на которых раскинулись эти донельзя рыжие волосы, подобные греческому огню… И всё ей вновь показалось чем-то фантастическим и нереальным…       «Да, может, это сон, в самом деле? Сумасшествие какое-то».       Эта неспешная ласка вынудила их посмотреть друг на друга — возбужденных и запыхавшихся — сквозь слабый свет огня и улыбнуться. Веселье, с одинаковой силой бурлящее в их крови, словно бы в очередной раз обрадовало обоих и поразило тем, что в конечном итоге оно-то и стало их сближением. Лив покрывала шею и плечи плута своими множественными поцелуями, игриво цепляя губы растянутые в усмешке, а руки её судорожно расшнуровывали завязки на его штанах. Лишь одежда служила самым главными препятствием в заполучении друг друга, поэтому мидгардка отстранилась, чтобы избавиться от этой помехи, но была поражена тем, что на ней не осталось ничего. Локи воспользовался её замешательством и ловко поменял их местами. — Колдуешь, значит? — Лив, стараясь не дивиться, без стеснения растянулась по шкуре, приятно обволакивающей её кожу, и пальчиками прошлась по напряжённому прессу Бога. — Стараюсь, — Локи с коварным прищуром прошёлся по обнажённому телу девушки, довольствуясь сочетанием мощных бёдер и аккуратной груди, — но сейчас мне понадобятся другие способности.       Непослушное тело Лив дугой выгнулось, когда Локи пальцами скользнул в неё, большим лаская и размазывая смазку по клитору. Страстные ласки эти не давали ей пощады, вынуждали глотать воздух ртом и хотеть большего. Хотеть Бога всего. На Локи эта податливость действовала опьяняюще, теперь он своими выходками доводил до беспамятства Лив — девушку, что заставила его возжелать намного больше, чем просто имя. Пальцами он вытворял с ней что-то невероятное, не давая закончить, а языком он кружил, игрался с затвердевшими сосками, вырывая из неё рваные и умоляющие стоны. Мидгардка в ответ до сладостной боли царапала своими ноготками его спину, оставляя на молочной коже заметные красные полосы.       Разгорячённая Лив до крови сжала губы, чтобы не простонать его имя, когда головка возбуждённого члена дразняще прошлась по её влажным складкам. Не в силах мучить дальше и себя, и девушку, Локи нетерпеливо вошёл в неё, соединяя их тела в единое целое. Резкое удовольствие от приятного чувства наполненности заставило девушку вскрикнуть и поддаться бёдрами ему навстречу. Бог чуть помедлил, позволяя Лив привыкнуть к себе, и, почувствовав скрещенные ноги на своих бёдрах, начал двигаться иступлённо, несдержанно, вовсю показывая свою пылкую натуру.       Воздух вокруг них яростно сгустился, заглушил шум за окном и отгородил весь мир от них — для них, позволяя каждому утонуть в этом плотском влечении. Тени безустанно плясали на стенах, рисуя в своей тьме скрытые и сокровенные фигуры. Огонь с каждой секундой разгорался всё больше, языки его неконтролируемо колыхались, боролись сами с собой, чтобы в конечном итоге всплеснуться в единое пламя.       Каждый толчок обострял ощущения обоих до невыносимых пределов, держал их на невидимой грани, балансирующей между реальностью и мороком. Шкуры теперь казались самым удобным и мягким ложем, в которое Локи вжимал девичье тело. Комнату заполнили шлепки, громкие стоны Лив и тихий шёпот Локи, который на ушко шептал всякие развязности и втягивал запах её волос.       Бог не мог оторваться от тела девушки, что в самозабвении сжимала его плечи. Он покрывал влажными поцелуями плечи и груди, водил руками по животу и рёбрам, покусывал и облизывал солоноватую кожу шеи, слыша томные стоны, которые он время от времени ловил губами. — Локи, — подняв её запястья над головой, выдохнул плут в самые губы Лив, видя, что льдинки в её глазах растаяли, а тело полностью стало властным лишь ему. — Меня зовут Локи.       На лице девушки растянулась победная ухмылка, когда она заглянула в блестящие золотые глаза. Лив теперь была безоружна перед Богом, но в их маленькой игре победу одержала точно она.       Череда плавных движений сошла на нет, стоило Локи ускориться, и глубокие и частые толчки теперь доводили обоих до столь желаемой разрядки. Девушка подстроилась под такт движений его тела, и теперь они идеально контрастировали друг с другом, губами хватая короткие поцелуи.       В страстном беспамятстве Лив громко простонала, когда жар внизу живота отозвался настоящим взрывом в виде мощного оргазма. Накатившее наслаждение заставило содрогнуться и вытянуться всем телом вплоть до самых носочков, высвобождаясь из хватки мужских рук. — Локи, — Лив уцепилась за его шею и хрипло выдохнула имя Бога, окончательно обмякая на белой шкуре.       Локи чувствовал, как пульсирующие стенки плотно сжимают его член, а блаженно прозвучавшее имя с покусанных уст, сведённые брови и прикрытые глаза подействовали на него моментально. Плут пальцами сжал бёдра Лив и после нескольких резких финальных толчков сквозь стиснутые зубы излился в неё, отмечая про себя состояние полнейшего удовлетворения сегодняшним днём.       Локи рухнул рядом с Лив, смахивая испарину со лба, их тяжёлое дыхание смешалось воедино, а с лиц не сходила сияющая улыбка от общей расслабленности. У мидгардки такое развлечение отняло намного больше энергии, чем у Бога, поэтому тело всё ещё отдавало лёгкими подрагиваниями от настигшей неги. Она обессиленно подползла к Локи под бок, откидывая с плечей эти рыжие пряди волос и удобно устраиваясь на его вздымающейся груди. — А славный вышел в этот раз Мидсумар, да? — прерывисто спрашивал плут, поглаживая талию девушки, и глядел на её приоткрытые губы. — Славнее у меня ещё не бывало.       «Такое окончание праздника мне нравится намного больше… Кажется, я запомню это на всю жизнь».       А на улицах ещё бесновался народ, танцы и песни доносились с главной площади, норовя до утра не оставить Асгард в покое.

***

      В светлом чертоге Брейдаблик, на земле, где злодейств никогда не бывало, за длинным дубовым столом собрались Боги и Богини. Сквозь высокие окна пробирались лучи солнца, их свет щедро разливался по роскошной зале и отражался от золотых колонн.       Массивная белая дверь открылась как по щелчку, впуская всеми ожидаемого Бога, на которого тут же обратилось внимание каждого. — Наконец-то! — воскликнул Бальдр, наливая вина себе и своей жене Нанне. — Скучно, ничего интересного не происходит здесь, — Локи же ни на кого внимания не обратил: он сел на скамью подле окна, свесил ноги и скучающим взглядом уставился в небо.       В зале наступило оживление, все приступили к трапезе, так как брат Одина наконец соизволил явиться. — Празднество прошло лишь день назад, а тебе вновь скучно? — с неподдельным непониманием спрашивал Вали.       Локи даже не взглянул на того, фыркая себе под нос. — Если этому Богу скучно, то скоро что-нибудь точно произойдёт, — Фрейр говорил настолько тихо, что его слышала лишь Лив. — Правда? — Правда-правда, Лив, — добродушно он улыбнулся девушке.       Мидгардка сидела спиной к скучающему Богу, но на неё свалилась целая лавина эмоций, которая грозилась подорвать её спокойствие. Она совсем не думала, что так скоро вновь увидит Локи. Лив привыкла вставать ещё до восхода солнца, поэтому ранним утром она нагло сбежала от него, да ещё так и оставила без ответа. — Один опять устраивает пир? — вдруг вспомнив, Локи воодушевился всем телом, подрываясь на скамье, чем испугал Фрейю. — Устраивает, — Фрейр на стуле развернулся к плуту и подал Лив руку, чтобы девушка встала из-за стола. — Вот познакомься, Локи, это Лив, она из Мидгарда, и…       Казалось, что лицо плута потеряло всякую краску, — настолько оно стало бледно, а через секунду он скривился в подобии усмешки. Фрейр опять пустился в объяснения, но главный слушатель даже не слышал его. Локи оторопело встал и уставился на мидгардку, которая улыбалась от его реакции на неё. С каждым шагом Лив недобро суживались золотые глаза. — Здравствуй, Бог Локи, — поджимая губы от волнения, девушка старалась говорить почтительно. — Ну привет, Лив из Мидгарда. Судьба, значит, сведёт, — особенно ярко выделив её имя, он усмехнулся и перешёл на заговорщический шёпот, наклоняясь ближе: — Получается, что из нас двоих, в полном неведении был лишь я? — Лишь ты, — взбрасывая голову, уверенно ответила она, говоря таким же шёпотом. — Но ведь от этого всё и было более… запоминающимся, разве нет?       Локи рассмеялся, чем вновь привлёк внимание всех, никто не заметил их тайного разговора. Он обошёл Лив и сел за стол специально напротив неё, чтобы не спускать пристального взгляда с девушки, что даже не покраснела от своего обмана. В голове Бога закрутилось множество вопросов, ответы на которые он удачно прослушал, и планов с дальнейшими действиями.       Фрейр был прав, что-то определённо скоро произойдёт…