Cherry

Pov Эли.       Кровь, пепел и сизый дым. Волшебники шёпотом прощаются с этим миром, с последним рассветом. Смерть в роли великодушной тётушки собирает своих сирот. Повсюду останки погибших людей и существ. Охрипшие крики выживших и стоны искалеченных.       Всё решилось. Но, какой ценой?       Озноб пробивает всё тело покрытое ссадинами, кисти рук дрожат. От металлического привкуса во рту начинает тошнить. Постепенно проявляются синяки, левое плечо горит от боли и воспаления. С правого виска стекает тонкой струйкой алая кровь. Я прижимаюсь спиной к стене, не ощущая разницы температур ледяного камня и разгорячённого в сражениях тела. Отключится не дают лишь срывающиеся голоса волшебников, вымотанных, морально разобранных и до удушения желающих превратить последние сутки в дурной сон без чёрно-багрового года.       — Скорее носилки!        — Целителя!        — Они мертвы!        — Не умирай!        — Держись!        — Помогите!        — Не оставляй меня!        —Ты должен жить!       Пару часов назад закончилась война, унёсшая жизни ни в чём не повинных детей, взрослых, магических существ. Ни одна чёртова настойка бадьяна не способна затянуть раны, оставленные кровавым следом самым мерзким волшебником, возомнившим себя божеством, якобы способным даровать право на жизнь и легко это право забирать.       Волан-Де-Морт. Мы не имеем права бояться этого имени. Нас всех закалил этот непрошенный жизненный урок.       Простите, я не представилась, меня зовут Элизабет Беннет. Мне 20 лет, уже как 2 года являюсь колдомедиком. Закончила Хогвартс, собственно в его руинах сейчас и восседаю, прихожу в себя, боясь открыть глаза и увидеть разрушенную башню родного факультета.       — Эл! Эли! — Знакомый голос вытягивает меня из пустотных мыслей. — Беннет, ты можешь встать? — Этот голос я никогда не перепутаю.       — Оли, дай мне секунду, — открываю глаза, солнечный свет отзывается болью в висках. Привыкнув, я смотрю на уставшее лицо лучшего друга Оливера Вуда, он старше меня на несколько лет. Вот теперь слёзы появились, и никак не хотят притормозить. Одна шальная мысль, что близкий человек мог погибнуть пару часов назад, меня добивает. У милого Оли заплыл глаз, левая сторона в ожогах.       — Эли, всё закончилось, я рядом, пойдём в главный зал, туда сейчас прибудут твои коллеги. — Оливер прижал меня к своей груди, гладя по голове. — Тшшш, милая, всё наладится… Я рад, что ты жива…       Мы с Оливером вместе перенеслись в самый разгар первой части битвы. Через час вынужденно разминулись, он сражался с воздуха, а я и ещё пятеро человек сдерживали атаки у теплиц.       Кстати о «коллегах». Множество патронусов отправлялось для вызова подмоги и помощи пострадавшим, лишь единицы откликнулись и вот сейчас почти все бригады Святого Мунго здесь. Явись они раньше, могли спасти сотни жизней. Не мне осуждать их действия, они слишком долго находились под гнётом прогнившего министерства магии.       Ещё в Рождество, я ушла в подполье, с хорошей должности штатного целителя отделения ПотПЗ (Патологии от проклятий и заклинаний), оказывая медицинскую помощь маглорождённым и полукровкам, ведь дорога в Мунго им заказана. Проверки на чистоту крови обрушивались на каждом шагу. Я и сама относилась к группе риска, будучи маглорождённой.        В главном зале на носилках лежали тела убитых, вдоль стен на лавках сидели и оказывали помощь живые. Пахло успокаивающими и обезболивающими настойками. Колдомедики разбивали лагерь и переправляли пострадавших в Мунго.       Я услышала, как семья в отчаяние упрашивает одного из целителей помочь, а он в свою очередь сообщает им, что…       — Парню не выжить, слишком серьёзные повреждения. Можете попрощаться, времени у него не много.       Терпеть не могу этаких «знатоков», коих полно в Мунго после «зачисток». Недолго думая, спешу к бледнеющему парню, проведя быструю проверку заклинанием, обращаюсь в «знатоку»: — Мистер Лоренс, ещё можно помочь! — На носилках лежало почти бездыханное тело, мы учились на одном потоке, но никогда не общались лично.       На меня уставились несколько пар глаз, пребывая в шоке от моей реплики. — Мисс Беннет, это фатальный случай, — безучастный голос и мах рукой злит меня выливаясь в истерический крик: — Что было не понятно в моих словах, время уходит! — Он не выживет в трансгрессии! — колдомедик кричит на меня в ответ, и просто уходит. — К чёрту! Оливер, моя сумка!       Через двадцать секунд с поля боя неслась моя сумка под заклинанием Акцио. Это не просто сумка, в ней уже год собрана вся моя жизнь.       Выловив из сумки зелья «регенерации», «экстренного восстановления крови и лимфы», приоткрыв рот парня, влила содержимое склянок, попутно объясняя трём подошедшим целителям проделать тоже самое со всеми тяжелоранеными и наконец, нанесла сильное заклинание защитного глубокого сна или искусственной комы, как говорят маглы. Эти действия способствуют без ухудшения травм трансгрессировать пострадавших.       Далее, вновь пошла, оказывать помощь остальным пострадавшим, кому-то облегчить последний выдох, при этом сама загибалась от вдоха, видимо у меня имеется парочка треснутых рёбер.       Последнее, что я помню из этого дня, который начался для меня более двух суток назад, как я вправляла бедро мальчику, а после провалилась в темноту.