Девиантные цикады

Грязный и сырой подвал слабо освещался, из-за чего не привыкшие к этому глаза неподготовленного человека могли бы сильно напрячься. Катакомбы Сонодзаки редко выступал ритуальным местом, вбирающим в себя огромную толпу. Как правило, достаточно было трёх людей: палача, «объективного судью», зачитывающего приговор и жертву. И в этот день среди живых в этом месте было всего двое. Сонозаки Шион, отвергнутая семьёй дочь, осматривала пыточные инструменты, отбирая для себя подходящие для «процесса». Параллельно этому она напевала себе под нос песенку, исполненную каким-то идолом, имя которого она забыла. Наконец достав всё, что нужно, та прошла к пыточному столу, на котором уже кто-то лежал. Этим «кто-то» была Ходзё Сатоко, совсем уж юная девочка, которая еле дотягивалась до ремешков, фиксирующих её конечности на месте. Она была без сознания, и Шион намеревалась исправить это. Ладонь зеленоволосой поднялась над девочкой и отвесила ей хлёсткую пощёчину. Одной было достаточно, чтобы Ходзё пробудилась. – А-а? Г… где я? – волнение в Сатоко быстро наросло. Пробуждение в каком-то неизвестном тёмном месте, к тому же связанной по рукам и ногам, не было хорошим знамением. Девочка попыталась подёргаться на месте, чтобы точно понять, что ей не выбраться просто так. – Доброе утро, Сатоко-чан. Как спалось? – на лице Шион проскользнула дьявольская ухмылка. – Хотя, впрочем, кого я обманываю? Мне ведь всё равно! По подвалу пронёсся маниакальный женский смешок. Ходзё в панике осматривалась вокруг себя. – М… Мион-сан? Что происходит? – голос девочки содержал в себе сдавленные слёзы: поведение свойственное каждому человеку, столкнувшимся с неизвестностью, тем более, если ему даже нет 16 лет. – Где мы? – О, Сатоко-чан… Тебе была дана привилегия присутствовать в пыточном зале семьи Сонозаки. Не каждому предоставляется такая возможность, тем паче, если они наследники семьи грязных предателей деревни. ТАК ЧТО БУДЬ БЛАГОДАРНА, МАЛЕНЬКАЯ ТВАРЬ! Локоть Шион резко приземлился на животик блондинки, отчего скрючилась, но не могла сделать это полностью из-за прикреплённых нижних и верхних конечностей. Сатоко принялась ловить ртом воздух, ощущая, как веки наполняются слезами. – Н-но почему, Мион-сан?! Я же Вам ничего… не сделала! Мион приняла задумчивый вид, причём так натурально, словно это действительно заставила её размышлять об этом. – Ты права… Сатоко-чан. Но, видишь ли, я исполняю приговор не от своего имени, а от имени Сатоши-куна. Глаза девочки стали по пять копеек. Услышав имя брата, та рисковала вновь впасть в истерику. Шион задела психологическую рану девочки, и теперь она угрожала надорваться с минуты на минуту. – Ни-ни?.. – Верно. – зеленоволосая принялась ходить из стороны в сторону, боковым зрением глядя на жертву. – Надеюсь, ты понимаешь, какой обузой ты была для него? Всё твоё существование обременяло Сатоши-куна. Всё это время ты вела себя, как дрянная, избалованная… – речь Сонозаки всё больше и больше ускорялась. – … мерзкая, наглая, ужасная, назойливая девчонка, не заслужившей такого заботливого, милого, прекрасного, доброго, чистого, невинного, красивого Сатоши-куна! Ходьба девушки приняла такой ритм, в котором каждый её шаг синхронизировался с каждым «эпитетом», высказанном ею и под конец монолога та и вовсе чуть ли не занялась челночным бегом. Неизвестно, слушала ли её Сатоко до этого момента, но девочка лишь тихо всхлипывала и приговаривала «Ни-ни… Ни-ни…». Шион это сильно взбесило, и та вновь сильно ударила Ходзё в живот. – ЗАТКНИСЬ! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ДОНИМАТЬ СВОЕГО БРАТА ХОТЯ БЫ ПОСЛЕ СМЕРТИ?! И вновь удар. Сатоко громко кашляла, задыхалась от спазмов, вызванных резкой необходимостью организма в кислороде, ввиду чего та начала пожирать ртом воздух больше, чем та могла справиться и параллельно рыдать в весь голос. Вдруг, из темноты донёсся панический крик. – ЧТО ПРОИСХОДИТ?! КТО ТАМ?! ЭТО САТОКО-ЧАН?! ШИОН, ОТПУСТИ ЕЁ, ПРОШУ! – Заткнись, сестра! Во-первых, я Мион, запомни это и заруби на носу! А во-вторых, неужели ты не считаешь, что эта мелкая сука заслужила свою участь?! Она довела Сатоши-куна до смерти, и если бы не её рождение, то он сейчас бы улыбался… и-и гладил меня по голове. – голос зеленоволосой на секунду сломался, и та замолчала, но привычное “настроение” быстро вернулась к Сонозаки. – Я тебя молю, сестра! Не трогай Сатоко-чан, пожалуйста! Я сделаю всё, что ты хочешь, правда-правда! – Хммм? – произнесла Шион, заинтересованно повернувшись в сторону темноты. – Даже не знаю. В принципе, я могу подумать над твоим предложением, если ты попросишь прощения тысячу раз. – П-правда? – в голосе появились нотки надежды. – И ты не будешь трогать Сатоко? – Я сказала ДЕЛАЙ! – прикрикнула Сонозаки и Мион принялась просить прощения. – Прости… прости… прости… прости… прости… прости… прости… Шион развернулась к жертве, которая всё ещё плакала и звала своего братика на помощь. Зеленоволосая наклонилась над блондинкой и просмотрела ей пристально в глаза. – Скажи, Сатоко, ты раскаиваешься? Однако Ходзё не слышала Сонозаки. Она продолжала истекать слезами и, словно в трансе, думала лишь о Сатоши. – Я спрашиваю, ТЫ РАСКАИВАЕШЬСЯ?! Шион резко схватила девочку за волосы и ударила ту головой о стол. Рыдание Ходзё усилились, как и голос Мион, который продолжал просить прощения. Всё происходящее начинало надоедать Шион и та решила немного «разнообразить» его. Она приблизила уста к уху Сатоко и начала нежно шептать. – Послушай, Сатоко-чан. Я дам тебе шанс выбраться отсюда, если ты выиграешь в мою маленькую игру. Ты ведь любишь игры, верно? Девочка ничего не ответила, но её рыдания превратились в большие всхлипывания. Это означало, что Ходзё заинтересовалась. Это вполне удовлетворило зеленоволосую. – Моя игра очень простая. Тебе всего лишь нужно будет ответить, что я сегодня ела: брокколи или цветную капусту? Сатоко вдруг замолчала. Она повернула голову и удивлённо посмотрела на Шион. – Сыграем? Ходзё не знала, что ответить. Её взгляд, выражавший одновременно, как смятение вместе с шоком, так и разочарование вместе с печалью. Но Сонозаки не нужен был положительный ответ, чтобы приступить к своей игре. Зеленоволосая в этот момент подняла ногу и встала на пыточный стол, возвышаясь над своей жертвой ещё сильнее. Вдруг, она развернулась спиной к Ходзё, и сделала то, чего малышка не то, что могла ожидать, а то, что превосходило все рамки здравого смысла. Шион подняла подол своего кимоно, и продемонстрировала свои оголённые ягодицы. Затем она начала медленно приседать и тем самым опускать свои булки к лицу шокированной и отвращённой Ходзё, пока и вовсе не вжала голову Сатоко к столу своей попой, тем самым перекрывая доступ к кислороду. – Ну как? Тебе комфортно тут? – издевательским тоном спросила Шион, водя булками влево и вправо, заставляя тем самым делать это и лицо Сатоко, прижатых меж ними. – А теперь ответь на мой главный вопрос: что я ела сегодня? Брокколи или цветная капуста? Ну, приступаем! В этот самый момент из ануса Шион вылетел горячий поток смердящего воздуха, ударивший прямо по носу Сатоко. Девочка ощутила запах ни то чеснока, ни то тухлых яиц, что ей явно не понравилось, и та принялась дёргаться на месте, пытаясь выбраться, но Сонозаки лишь сильнее присела на лицо блондинки. – Простипростипростипростипростипростипростипростипрости… – ускоряла свою речь Мион, осознавая, насколько плохо Ходзё, и желая поскорее избавить Сатоко от страданий. – О нет! – радостно воскликнула зеленоволосая, проводя ягодицами по щекам жертвы. – Это не закончится, пока ты не дашь свой ответ! Ого… кажется, сейчас будет большой заряд! Умммф… Вдруг, из задницы Шион донёсся звук «пррррффф...», а в зале распространился омерзительный смрад гнилой рыбы. – Ух, не стоило мне есть эти консервы. По-моему, сейчас был жиденький, хи-хи! – Сонозаки немного покраснела, стыдясь неизвестно кого. – Фу, такая тошнотворная вонь! Бедная Сатоко-чан, как ты это терпишь? Вновь дьявольский смешок вырвался из уст Сонозаки, что в этот момент раздвинула широко свои ножки, дабы устроиться ещё удобнее на личике Ходзё. –Простипростипростипростипростипростипростипростипростипрости! – бормотала сестра Шион, в панике шатая решётку своим телом и ударяя их своей головой. – А мне нравится эта игра! – радостно заявила Шион, похлопывая в ладоши. – Вот бы играть с тобой так всю вечность! ~ Сейчас будет ещё один большущий заряд, так что тебе не составит труда ответить! «Пур! Пффффффффррррррррыы….ххххх…фффф…» Вдруг, мочевой пузырь Сонозаки не выдержал и дал о себе знать, справляя малую нужду прямо на лицо Сатоко, заставляя блондинку глотать мочу своего палача. Однако, Шион это не волновала, и та лишь продолжала сидеть на лице блондинки, протяжно постанывая. – Ой, прости, Сатоко-чан, это не входило в нашу игру. Просто, понимаешь, сила привычки… – Сонозаки лукаво хихикнула, пока Мион в истерике пыталась расшатать решётку. – ТЫ МОНСТР! ТЫ ЖЕ ОБЕЩАЛА! – И я сдерживаю свои обещания, Шион! – крикнула зеленоволосая, проводя руками по своим ляжкам. – Я же обещала и «пальцем» её не трогать! Ты согласна, Сатоко-чан? Шион опустила голову и увидела, что жертва более не сопротивлялась. Даже больше, Ходзё не двигалась ни на сантиметр. Сонозаки подозрительно нахмурилась и поднялась на ноги, и вдруг увидела бледное лицо девочки, которая могла задохнуться газами своего палача, или захлебнуться в его моче. – Упс, кажется, я убила Сатоко во время нашей «игры» … – игриво сказала Шион. После этого в подвале на секунду воцарилась тишина, которую нарушил пронзительный крик Мион. – НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! Шион лишь дьявольски хохотала, реагируя на глупость и комичность происходящего.