Сияющая адра

Валла переступает с ноги на ногу. Доски поскрипывают. От них веет теплом, но оно не от солнца. Валла отчетливо чует под кораблем, лежащим в дрейфе (во-первых, штиль, во-вторых, ремонт), массивный столп адры. Глубоко под палубой и водой он пульсирует и, точно ногти Ондры, потоком ауры щекочет пятки. Ритм звучит по всему телу, как еще одно сердцебиение, за которым хочется следовать в такт. Ей хочется – нет, ей необходимо! – потанцевать. Стоять на месте и дальше, кажется, даже опасно. Энергия сияющей адры вот-вот пойдет сквозь нее. Столп словно спутал ее с прошедшим недавно Эотасом и по первому знаку готов влить в это тело всю доступную силу. А ведь не лишено логики: душу-то они разделили на двоих. Валла озирается, держа себя на месте из последних сил. На палубе она не одна. Сознание привычно расширяется, размывая границы осязания, и вот она уже – маяк на фоне звездного неба. Ее разум горит ярче всех других в воображаемой темноте. Врожденное озорство манит опутать мягкими, но неодолимыми касаниями всех ближайших разумных; разделить с ними ритм адры, научить танцевать так, как ощущает она. Не спрашивая. Валла умеет приказывать, вести, точно кукловод, и умеет нежно шептать прямо в мысли, в обход ушей. Она умеет делать невообразимые вещи с податливыми разумами... тех, у кого он хоть немного есть. Экипаж «Непокорного», опуская шутки, под категорию вполне подходит. За спиной слышатся шаги. Валла не думая тянется к неосмотрительно близкому гостю – и мысленные завораживающие пальцы соскальзывают с чужой души по краю, точно по стеклу. Слегка неприятное чувство – промах. Нет, если впиться всерьез, со всей силой воли, то она проломит психическую защиту... Но это не то, чего она хочет. Валла оборачивается и кивает Эдеру. Его глаза весело поблескивают сквозь табачную дымку. – Кажется, ты немного дымишься, – отмечает он, выпустив изо рта сизое колечко. – Вот здесь и здесь, вокруг висков. Понимаю: у меня голова точно так же вскипает, когда пытаюсь разобраться в том, что происходит вокруг нас. Валла улыбается. Эдер. Она тянет руки – настоящие, живые, из плоти и крови, – к его голове. Он стоит против солнца, и кажется, что его пшеничные волосы охвачены огнем. Он малость выше и значительно шире в плечах – и Валла не раз уже убедилась, как это удобно в бою. А еще его голос будто стал частью гобелена ее сосредоточения. В тишине ей сложней оплетать чужие разумы, чем слыша его возгласы, кличи и лязг сабли, врезающейся в доспехи врагов. Кажется, так было не всегда... но Эотас унес с собой ту часть ее души и памяти, где, видимо, было иначе. Он унес немало. Но Валла помнит хотя бы то, что Эдер был рядом и прежде. – Ты тоже дымишься. Как думаешь, это заразно? – вокруг ее протянутых к нему пальцев вьются тающие нити дыма. Эдер усмехается и покачивает мундштуком трубки в воздухе. – Думаю, пока мы путешествуем вместе, от этого все равно не избавишься. Мы же на корабле, а в такой тесноте любая лихорадка расползается мгновенно. «Пока мы путешествуем вместе». Валла пробует мысль на вкус и кивает. Когда всё закончится – так или иначе, – тревожащее сейчас перестанет их волновать. Когда-то она была уверена, что Таос не оставит ее мысли никогда. Но сегодня он не больше, чем тень где-то глубоко в памяти. Пережитое. Оставленное позади. От мысли об этом ее тело вновь кажется легким. Энергия столпа пружинит под пятками, буквально сталкивая с места. – Эдер, я хочу танцевать, – признается Валла и опускает ладони ему на плечи. Эдер, кажется, не слишком удивлен откровенностью: ему привычен ее способ решать проблемы. Люди кругом порой так сильно вязнут в путанице собственных вымыслов, что честность, как обух топора, выбивает из головы всё и лишает сил сопротивляться. А если и не до конца – ментальная хватка сайфера помогает им согласиться с Валлой. – Отличные новости! – улыбается он и по-особому щурится, готовясь пошутить: – По крайней мере, наконец-то не спать. Правда, я не Кана, так что вряд ли спою что-то подходящее. Валла качает головой. Песен не нужно. У нее в голове и так уже звучит одна. – Прямо под нами адровый столп. Я его чувствую, как будто он меня зовет. Эдер глядит на нее с легкой тревогой. Трубка пропадает из рук, и мозолистые крепкие ладони аккуратно, как бы пробуя собственную силу, обхватывают ее пояс. В коленях появляется легкая слабость. – По крайней мере, мы узнали об этом до того, как ты начнешь падать без сознания, а не после. – Эдер озирается, чуть вскинув голову; высвеченный солнцем, его грубоватый профиль напоминает чеканку на какой-нибудь монете. – Так… и что там? – Он спрашивает осторожно, явно не уверенный, хочет ли услышать ответ. – Имей в виду, как только ты провалишься в свое очередное хранительское путешествие, мне придется взвалить на себя ношу капитана. Мы посреди моря, как-никак. Но я не могу обещать, что корабль уцелеет к моменту, как ты вернешься, – и на его лице снова появляется улыбка. – Я в порядке, – отвечает Валла. Но это не совсем так: из-за тяжести его рук на поясе она дышит чаще и мельче. Кажется, вот-вот Эдер усилит хватку и поднимет ее над палубой. – Просто из-за того, что здесь прошел Эотас, адра резонирует с моей душой. И мне… хочется… танцевать. – О. Это тоже какие-то хранительские штуки? Ну, знаешь, за те пять лет, что ты прожила в Каэд Нуа… – Эдер как будто даже смущается. И на этом терпение – и Валлы, и адры, – иссякает. Несмотря на внешнюю мягкость и добродушие, даже во время шуток разум Эдера поддается влиянию с трудом. Вломиться можно, но это он определенно заметит. Если даже и не поймет, что именно произошло, то уж точно сообразит, кто это сделал. Минус доверие. Не стоит того. Валла чуть слышно смеется, глядя ему в глаза, и, скользя водомеркой по поверхности его сознания, связывает их. Непрочная зыбкая нить, точно дымок из трубки, оплетает разум Эдера гулкой пульсацией адры, навевает ассоциации, воспоминания… Неизвестно, что именно, пока не влезешь поглубже. Но если Эдер вспомнит сам, то никогда в жизни не догадается, что получил помощь знакомого сайфера. Большая теплая ладонь скользит по ее руке, пока не настигает пальцы. Сжимает их. Другая смещается немного назад, на поясницу. Эдер смотрит на нее слегка рассеянно. В глазах – дымка воспоминания. Валла тянет его за собой и делает первый оборот. – Ты, кажется, хотела танцевать, – негромко произносит Эдер. Следующий шаг – и ведет уже он. Танец совсем простой: шаг-шаг-поворот, – но в ритм адры попадает прекрасно. – Я присоединюсь. Напоминает… о детстве. Нет… ближе к юности. Ритм барабана похож на сердцебиение. Посреди площади сложен костер. Он выше моей головы. Его зажгут к ночи, чтобы до рассвета разгонять тьму. Они кружатся посреди палубы, не обращая внимания на матросов. На море тихо. До берега далеко, так что не слышно даже птиц. И никто, кроме Валлы, не слышит биения адры. Пощелкивают лишь доски под пятками в сапогах да брякает сабля Эдера в кольце для ножен. – Продолжай, – тихо просит Валла. Ей нравится слушать его голос. – На днях закончился сбор урожая, – не торопясь продолжает Эдер, удивительно ловко ведя ее за собой. Неожиданно для дирвудского фермера: в деревнях куда популярнее групповые и хороводные танцы. Но похоже, что этот для него особенный. Валла смотрит ему в глаза, прислушивается – и он рассказывает дальше: – Все кажутся уставшими. Но дети не могут усидеть спокойно ни минуты. Мы бегаем вокруг костра, водим хороводы. Взрослым до нас дела нет: они говорят об урожае. Танец всё продолжается. Стремительный, легкий. Валла не так вынослива физически: у нее начинают ныть пятки и побаливает под ребрами. Да и ритм адры уже не так навязчив. Но сперва пускай Эдер закончит. – Костер уже горит в полную мощь, а музыка доносится как будто отовсюду. Кто-то в темноте берет меня за руку, и я оборачиваюсь. Лицо почти неразличимо, но от огня у нее ярко светятся глаза. – Он прикрывает глаза, и на загорелом лице расцветает отрешенная, ностальгическая улыбка: – Она показала мне этот танец: шаг-шаг-поворот. Мне понравилось. И мы танцевали, пока не попадали в траву. – Это была… Элафа? – память неохотно подсказывает имя его подруги. Казалось бы, раздражаться на мертвых глупо. Но только не для Хранителя… хотя душа Элафы уже в любом случае давно переродилась в новом теле. – Не знаю, – отвечает Эдер. – Возможно… Я не помню наверняка. Мы познакомились при свете дня гораздо позже. – Значит, мне теперь нужно упасть? – Валла улыбается краешком губ. Эдер почему-то любит, когда она шутит. Наверное, ему так легче. Сквозь прошлый кошмар они шли, стремясь при этом остаться людьми, не потерять себя. И сейчас он ждет от нее того же. Снова. Не так уж сложно, на самом деле. – Давай в другой раз. Палубу так хорошо надраили, что ты можешь укатиться за борт, – рука теснее прижимается к ее пояснице. – А может, я бы не отказалась, чтобы ты меня выловил? – Еще чего! – смеется Эдер и лихо закручивает ее вокруг собственной оси, так что солнце и море сливаются в глазах в сверкающую круговерть. – Я, может, давно хотел свой собственный корабль? – Только вместе с капитаном, – Валла прекращает вращение. Опирается на его плечи, поднимается на носочки – и целует куда-то в щеку, близ уголка губ: голова кружится и не дает прицелиться получше. – Что у тебя уже имеется. Танец обрывается: Эдер застывает. Повисает непривычная тишина. Даже адра не беспокоит слух Валлы. – ...Извиняться не буду, – честно и смело она смотрит в удивленное лицо. – Давно хотела это сделать. – Как всегда, ценю твою честность, – но он все еще растерян. Валла с трудом разбирает переплетения эмоций на лице Эдера и рефлекторно тянется к его разуму, чтобы прощупать поточнее. Беззащитная сразу после «нападения», его душа позволяет заглянуть в себя. Валла тут же ныряет в чужие чувства. И ощущает… наслоение воспоминания. Как будто Эдер переживает сейчас и настоящее, и что-то прошедшее одновременно... Ее встряхивают за плечи, не дав толком разобраться. Эдер глядит на нее с беспокойством и подозрением. – Я держу тебя, если что, – сообщает он. – Это же адра, да? Можешь падать. Просто хотел уточнить. Разумеется, он понял по пустым глазам, что Валла опять ушла куда-то в поток душ. И, похоже, даже обрадовался возможности сменить тему. Ей ненадолго становится стыдно: лезть в головы товарищей без спросу неприлично. Но ей важно, действительно важно понять, есть ли резонанс между их чувствами сейчас. В эту минуту, в этом месте. Валла концентрируется на его беспокойстве и на тепле его рук – и снова ныряет в узкий колодец, чтобы слиться с переживаниями Эдера. Это непросто: он быстро приходит в себя. Еще пара секунд, и вторжение в голову станет заметным даже для него. В наслоившемся воспоминании не Элафа. Валла узнает... свое перевернутое лицо. Под глазами круги, веки сомкнуты. Над ее головой поблескивают завитки меди, и ее тело кажется Эдеру неожиданно тяжелым. Это его беспокоит. Он не понимает, что с ней происходит, но надеется, что все будет хорошо. Ведь они же добрались сюда, как она и хотела. Но она точно не хотела на этом и закончить. У него слегка кружится голова. На зубах ощущается привкус разогретой кости, но он быстро проходит. Это ощущение помнит и Валла. Энгвитанский механизм. Но этот уже остановился. Там, в Солнце-в-Тени, когда она перенаправила души, Эдер в первый раз не дал ей упасть. Сегодня – во второй. Что бы он ни говорил, но он думает о ней по-особенному. Это видно в его мыслях, в которые так сложно попасть незамеченной. Сложно – потому что он обычно не позволяет им всплывать наверх. Валла моргает, отпускает ощущение собственной тяжести в его руках – и встречается с ним взглядом. – О чем думаешь, Эдер? – ничего умнее на язык не приходит. – О нашем последнем приключении, – отвечает он, и Валла опять почти наяву видит себя его глазами. – Там, около энгвитанской машины… Пока ты не пришла в себя, я был уверен, что вижу тебя прошлую. Пятилетней давности. Так что я знал, что ты вернешься. Ох. Как много всего выходит из его памяти на поверхность… Кажется, с адрой и Эдером ей следовало быть поосторожнее. Он ведь уже не про Солнце-в-Тени. Да и кто еще мог нести ее на корабль? Кому бы он позволил, если рядом был он сам? – И как я, хорошо сохранилась? – шутит Валла, хотя на эту тему не очень хочется. В груди неуютно позвякивает колокольчик Бераса. Точнее, ей так кажется – потому что она точно знает, что он там есть. – Неплохо, но по-прежнему нуждаешься в присмотре, – Эдер улыбается и снова достает трубку. – И именно поэтому ты отправился со мной, чтобы врезать своему богу? – Я сделаю всё возможное, чтобы вернуть тебе твою душу. Валла на секунду прекращает дышать. – Я… У меня есть ром. Нашла у последних напавших на нас пиратов, – выдавливает она, внезапно чувствуя себя неловко. Эдер, наверное, и сам не понял, что сказал. Он, наверное, и сам не понимает, что именно к ней чувствует. Но это что-то сильное, как бы он ни отрицал очевидное. Валла набирается сил и договаривает: – Можем посидеть у меня в каюте, обсудить что-нибудь. А то на солнце уже жарковато. Эдер вновь раскуривает трубку. Вдыхает – и медленно выдыхает: – Глупо отказываться, особенно если сама Хранительница предлагает. Они проходят мимо матросов: часть прячет взгляды, но кто-то смотрит на них с явным любопытством, так и напрашиваясь на ментальную оплеуху. Валла сдерживается: не до того. Они спускаются по лесенке, идут к капитанской каюте. Эдер пропускает ее вперед и закрывает за собой дверь. В каюте пахнет водорослями, солью и деревом. А теперь еще и табаком. На палубе дым рассеивался, не долетая до Валлы, но в закрытом пространстве он стал ощутим. Она роется в шкафчике, достает ром, пару стаканов и вытаскивает пробку. Пахнет так, что у нее кружится голова. Адра все еще звучит где-то на границе сознания, но дело не в ней. Валла наливает понемногу в стаканы, другой рукой придерживая их от падения: стол гладкий, а корабль даже в штиль чуточку качается. Возвращает пробку в бутыль. Садится на постель и протягивает стакан Эдеру. Но не позволяет взять издали: манит его, точно корабельного (с недавних пор) кота, который бежит за веревочкой. В конце концов, Эдеру приходится сесть рядом. Валла тут же ложится спиной ему на колени, сжимая стакан обеими руками. В нем налито не больше трети. Не разольет. – Ну, как тебе ром? – спрашивает она, поглаживая большим пальцем кайму. Расслабленные наконец-то ноги немного ноют, напоминая о недавнем танце в ритме сияющей адры. – На вкус как приманка, – хмыкает Эдер и допивает остаток. – И я попался. – Не понимаю, о чем ты. – Я помню наш разговор, – отвечает Эдер, и у нее в груди резонирует его голос. Так даже лучше, чем слышать его со стороны. Валла с трудом удерживает себя от того, чтобы закрыть глаза. – И знаешь, не только ты интересовалась у меня, как я к тебе отношусь. – Изельмир? – В том числе. Было бы странно, если б она не спросила, – и Эдер снова становится серьезным: – Но всё это заставляет меня думать, что я просто чего-то не понимаю. – Чего именно? – В себе. «Например, того, что твои чувства уже никогда не станут сильнее, чем когда тебе было около двадцати», – думает Валла и покачивает стаканом в своих руках. – Ты важна для меня, – продолжает Эдер. – Пять лет назад я пошел за тобой, потому что хотел найти ответы на свои вопросы. Ты дала мне их. Но взамен ты вернула меня на войну. Когда я узнал, что Каэд Нуа раздавил адровый гигант, и когда я нашел твое тело в обломках, я мог не делать ничего. Я уже отдал тебе свой долг. Но все равно я здесь. Он замолкает. Валла протягивает ему свой нетронутый стакан. Эдер берет его и поднимает голову, глядя куда-то в стену напротив. – Ты так долго была рядом, что я привык к тебе. Перестал удивляться, когда ты внезапно застываешь, когда говоришь с мертвецами… все эти хранительские фокусы, ты сама знаешь лучше меня. И когда мы отплыли следом за Эотасом, я понял, что не жалею, что покинул Дирфорд. Для меня было важно не покинуть тебя. – Наверное, со стороны это выглядит, как будто ты влюблен в меня, – подсказывает Валла. Неуместную шутку вроде: «Никак от тебя не отделаюсь!» – удалось удержать при себе. – Или будто ты внушением заставляешь меня делать это. – Я бы никогда так не поступила. – Я знаю. Тебе я всегда могу довериться, – отвечает Эдер и выпивает еще и ее ром. – И что еще ты понял? – Я не знаю, как правильно назвать эти чувства. Они ни на что не похожи. Но если это именно то, чего ты ждала от меня… то у тебя это есть. – Мне было бы здесь очень одиноко без тебя, – Валла, наконец, позволяет себе закрыть глаза. Она находит его руку и кладет себе на ребра, под грудью. Его рука теплая и большая. – Спасибо, Эдер. Будь рядом со мной. Гул адры на дне ее разума вновь превращается в тихое биение. Но оно больше не срывает с места, а напротив, старается убаюкать.