Без хвоста и жизнь не та

Без хвоста и жизнь не та Профессор зельеварения Северус Снейп давно свыкся как со своим нечеловеческим наследием, так и с прилагающимся к нему в комплекте одиночеством. В отличие от великанов, гоблинов, оборотней и других волшебных существ неко, коим являлся Снейп, находили пару исключительно среди себе подобных. А никого подобного Снейпу в его окружении не имелось. Приняв столь удивительное наследие в семнадцать лет, Снейп многое переосмыслил в жизни. К примеру, уход Лили к Джеймсу он стал расценивать не как предательство, а как крайне разумное с точки зрения магии и биологии действие. Порой он воображал реакцию Лили на наличие у него длинного гибкого хвоста с кисточкой на конце и острых, поросших кошачьей шерстью ушек, тщательно спрятанных в густых и не слишком опрятных – чтобы окружающие поменьше присматривались – волосах, и понимал: ничего хорошего его в таком случае не ждало. Лили, конечно, являлась девушкой начитанной и обладала широкими взглядами. Но хвост – это был бы уже перебор. Особенно такой вульгарный и невоспитанный хвост, который достался Северусу. Нет, для самоудовлетворения он как раз годился лучше некуда. Его гибкость позволяла ему без проблем проникать в самое сокровенное место, а кисточка казалось идеально приспособленной для стимуляции простаты, чем Северус неоднократно пользовался. Но вот как непредсказуемый хвост повел бы себя с другим партнером или партнершей, предсказать было невозможно. Поэтому Северус благоразумно отказывался от секса. В любом случае создать семью с человеком ему не светило, а краснеть из-за проделок собственного хвоста он не имел ни малейшего желания. * * * Впрочем, наследие не всегда приносило Северусу одни лишь неприятности. Кошачьи повадки неко, такие как способность бесшумно передвигаться или видеть в темноте, были просто незаменимы для работы двойного агента, а чуткий к запахам нос служил неизменным помощником в лаборатории. К тому же именно благодаря кошачьей живучести Снейп не отправился за Грань после нападения Нагини, а уродливый шрам на шее затянулся с потрясающей скоростью еще до его выхода из больницы святого Мунго. Если бы еще при этом хвост, тщательно спрятанный в боксерах, не норовил сотворить очередное непотребство в самый неподходящий момент! Впрочем, в свободные от работы и шпионской деятельности часы Снейпу не приходилось жаловаться на своевольную часть тела, доводящую его до умопомрачительных оргазмов порой по нескольку раз за ночь. Так что хотя Северус в свои почти сорок оставался холостяком, его интимную жизнь никак нельзя было назвать унылой и однообразной. Разумеется, изредка Снейп мечтал о том, что его одиночество окончится и рядом окажется другой неко. Хвост, конечно, умел виртуозно находить простату и щекотать ее своей кисточкой, но ведь не в одной стимуляции простаты счастье! Даже если речь шла о суровом профессоре зельеварения. Именно поэтому с тех пор как Макгонагалл приняла Гарри Поттера на должность профессора ЗОТИ, стали для Снейпа сплошным кошмаром. Едва Поттер впервые переступил порог учительской, Снейп почувствовал такое неистовое желание, что его мужское достоинство вкупе со взбесившимся хвостом едва не порвали брюки. Хорошо, что плотная ткань мантии надежно прикрыла безобразие спереди, тогда как сзади хвост прижало креслом, в спинку которого бедняга Снейп вжался до самого упора. Следующие недели дела шли все хуже. Северус понимал, что влюбился в Поттера как мальчишка, но, понимая бесперспективность подобных чувств к человеку, не обладающему мордредовым наследием, душил эмоции на корню. Самое ужасное было то, что Поттер, разумеется, не представлявший, с кем имел дело, явно отвечал Снейпу взаимностью. При любом удобном случае мальчишка норовил коснуться Северуса: за столом старался передать ему блюда с едой и напитки, а во время педсовета – поднять упавшее из дрогнувшей руки перо. В такие моменты Снейп мечтал провалиться сквозь землю, уволиться или умереть. Но больше всего на свете он мечтал завалить Гарри на первую попавшуюся горизонтальную поверхность и брать его долго и неистово, пустив в ход сперва хвост, а потом и член, пока перед глазами не запляшут разноцветные круги. А затем объясниться ему в любви и жить с ним в мире и согласии. И плевать на то, что Поттер не являлся неко. Любви, как говорил один мудрец, все сущности покорны. И Снейп сдался на ее милость без боя. Однако мечты мечтами, а в действительности Снейп, разумеется, никогда на такое не решился бы. Он скорее отрезал бы себе хвост и уши, чем продемонстрировал их Поттеру. И вот теперь, стоя перед взвинченной до предела Макгонагалл, Северус не смел поверить собственной удаче. Влюбленный в него неко, и не где-нибудь, а прямо здесь, в Хогвартсе. Такое не могло присниться Северусу и в самом радужном сне! – И, пожалуйста, отнесите Поттеру поднос с завтраком, – с видом заботливой тетушки произнесла Макгонагалл, прервав радужные мечты Снейпа на самом интересном месте, – на тот случай, если он проголодался. В тот же момент посреди кабинета возник Кричер с подносом, уставленным всякими вкусностями. Снейп собирался было огрызнуться, что в его обязанности не входит доставка еды в номер, но тут его взгляд упал на баночку с маслом, которое могло весьма пригодиться им с Поттером. – Ладно, – покладисто согласился он, – отнесу. * * * Когда Снейп, левитируя поднос с завтраком перед собой, остановился перед дверью, ведущей в личные покои профессора ЗОТИ Поттера, его ошеломила царившая в коридоре тишина. «Очевидно, Кричер догадался поставить на дверь мощные Заглушающие чары, чтобы Гарри своими дикими воплями не перепугал студентов», – подумал Снейп и, направив на дверь волшебную палочку, произнес: – Алохомора. Открывшееся его взору зрелище и впрямь было не для слабонервных. Совершенно голый Поттер скакал по дивану, выглядевшему так, точно его взорвало «Бомбардой», и истошно орал: – Снейп! Снейп! При виде Северуса он остановился как вкопанный и жалобно мяукнул: – Северус, что со мной? – Расскажу, если втянешь когти, – усмехнулся Северус, поднял с пола перевернутый столик на тонкой ножке и поставил на него поднос. Поттер уставился на свои руки, сейчас напоминавшие лапы хищника. – Не получается! – едва не плача произнес он. – Тогда мне придется уйти! – с деланым равнодушием пожал плечами Снейп. – Нет! – Гарри сосредоточился, и острые как бритва когти втянулись обратно в подушечки пальцев. – Вот видишь, – довольно кивнул Снейп, – можешь, когда хочешь. А теперь я объясню тебе, что с тобой происходит, – Северус метнул в многострадальную дверь Запирающим. – Или, – он с трудом оторвал взгляд от прилипшего к животу члена Поттера и сглотнул, – сначала мы займемся любовью, а потом ты выслушаешь мои объяснения. Выбор за тобой. С минуту Снейп наслаждался неописуемой игрой эмоций на лице Гарри, на котором удивление постепенно сменилось осознанием, а затем – сумасшедшей радостью. – Сперва займемся любовью, – хрипло произнес тот. – Отличное решение, – плотоядно облизнулся Снейп и направил палочку на искалеченный диван, чьи боевые раны, полученные в неравной схватке с озабоченным неко, тут же затянулись, а сам диван стал намного шире. – Может, ты предпочитаешь спальню? – поинтересовался Снейп, запоздало спохватившись, что командует в чужих апартаментах, как у себя дома. – Нет, – замотал головой Поттер, – тут очень удобно. При этом его хвост, взметнувшийся к лицу Северуса, погладил того по щеке. – Ох, – смутился Гарри, – он совершенно мне не подчиняется... – Не волнуйся, – снисходительно улыбнулся Снейп. Не слишком доверяя Поттеру, чьи острые когти могли от перевозбуждения выскочить в любой момент, он принялся сам расстегивать многочисленные пуговицы на мантии, сюртуке, жилете и рубашке. – Мой тоже порой бывает довольно... дерзок. Когда из всей одежды на нем остались лишь боксеры, бешено рвавшийся в бой хвост не усидел на месте. Выскользнув из трусов, он сперва обвился вокруг ног обалдевшего от всего происходившего Поттера, а затем принялся поглаживать его яички и стоявший колом член. Поттер довольно заурчал и раскинулся на диване, подставляясь под ранее неизведанные им ласки. Видя, что поведение его хвоста не только не смущает Гарри, а наоборот, доставляет тому удовольствие, Северус прилег рядом, с трудом сдерживаясь, чтобы с ходу не перейти к самому главному. – Твой хвост очень... милый! – часто дыша, произнес Поттер и потянулся к губам Северуса. Первый поцелуй вышел немного неловким. Все-таки, несмотря на разницу в возрасте, сексуальный опыт у Гарри с Северусом был примерно одинаковым. То есть нулевым. Зато второй, более смелый, получился таким, как и хотелось им обоим: жарким и страстным, от которого перехватывало дыхание, а по телу разливалась горячая волна желания. – Он еще и не такое может, – отозвался Северус, когда наконец сумел оторваться от губ Гарри. Точно прислушиваясь к его словам, хвост прошелся кисточкой по внутренней стороне бедер Поттера. – Раздвинь ноги, и он покажет тебе небо в алмазах, – посоветовал Северус. Поттер послушно развел колени, а в следующее мгновение вскрикнул и мелко задрожал, выгибаясь всем телом, когда кончик хвоста Северуса, покружив вокруг звездочки ануса, осторожно проник внутрь и принялся легонько массировать простату. – Мерлин! Северус! – Гарри громко застонал и вцепился в плечи Снейпа. Его собственный хвост, очевидно перенимая опыт более старшего коллеги, обвился кольцами вокруг члена Северуса и начал скользить по нему вверх и вниз, то сжимаясь, словно тугая пружина, то разжимаясь. – Твой хвостик тоже... ничего, – сгорая от страсти прошептал Снейп, – не возражаешь, если мы дадим им отдохнуть? Он протянул руку, и ему в ладонь приземлилась маленькая баночка с уже порядком подтаявшим маслом. Щедро распределив импровизированную смазку по истекающему предсеменем члену, он повернул Гарри на бок, подхватил под колено и толкнулся в горячее нутро, распаленное до этого развратными действиями хвоста и уже готовое принять нечто гораздо более существенное, чем игривая кисточка. – Ох! – Гарри вжался в него всем телом. На него нахлынула такая масса ощущений, что он и сам не мог сказать, что испытывал в эту секунду: боль сменилась чувством наполненности, а то в свою очередь – невероятным удовольствием. – Только не останавливайся, – прохрипел он. – Ни за что, – Северус прикусил мочку мохнатого уха Гарри и принялся двигаться, постепенно наращивая темп и глубину проникновения. Ладонь по-хозяйски накрыла пах Поттера, пальцы сжались вокруг обжигающей, готовой вот-вот выстрелить семенем плоти. Хвост за неимением другого занятия дразнил набухшие горошины сосков. Что же касается хвоста Гарри, тот, по-видимому, находился в полубессознательном состоянии, впрочем, как и его хозяин. – Снейп! – то ли вскрикнул, то ли взрыкнул Поттер, срываясь в пучину оргазма. Запах его спермы подействовал на Северуса словно сильнейший афродизиак. Он ускорил темп, и вскоре его накрыло даже не волной, а целым цунами удовольствия. * * * – И все-таки почему наследие проснулось у меня только теперь, когда я окончательно осознал, что люблю тебя? – промурлыкал Поттер пару часов спустя, когда они наконец насытились друг другом. Устроив голову на груди Снейпа точно на подушке, он моментально отключился. – Потому, что у тебя все не как у людей! – прошептал Северус, почесывая за ушком своего любимого неко.