Побрякушки

      В полумраке комнаты он мог видеть лишь силуэт Уёна, но прекрасно знал, каким алчным желанием наполнены его глаза. Он ясно представлял, как дико колотится сердце младшего, как вздымается его грудь в ожидании приглашения.       Сан слегка шевельнул пальцами. Побрякушки в его руке качнулись, сверкая в тусклом свете изящно отточенными гранями. Уён был слишком слаб. Блеск драгоценностей сводил его с ума, заставляя соглашаться на все, что взбредет в голову дарителя. А Сан был щедр.       — Ну же, Уёни. Подойди. Только медленно, как я люблю.       Дрожащая тень шевельнулась и начала медленно опускаться. А затем с кошачьей грацией двинулась в его сторону.       Сан затаил дыхание. В висках начало стучать. Ему нравилась эта игра, нравилось, как послушно выполняется то, что он скажет, и каким бесстыдным, уязвимым и чувственным становится партнер в его руках. Собственное обнаженное тело подрагивало от напряженного предвкушения. Сан немного поправил шелковые подушки за спиной, удобнее устраиваясь в кресле.       Его любовник оказался рядом и, легким прикосновением заставив раздвинуть ноги шире, расположился между ними. Он поднял сияющие глаза и облизнул пересохшие губы.       — Иди сюда, — поманил Сан и застегнул на шее подавшегося Уёна ожерелье. — Какой же ты красивый, — пальцы скользнули по щеке и остановились на подбородке, поднимая лицо младшего. — Невозможный.       Он наклонился и слегка коснулся кончиком языка приоткрытых губ Уёна. Тот вздрогнул и рвано выдохнул, явно ожидая последующих действий. Но Сан медлил. Младший трепетал, но не смел просить. Он, как и полагалось, ждал. Сан расплылся в довольной улыбке и откинулся на подушки.       — Покажи, как ты благодарен, Уёни, — прошептал он и прикрыл глаза, полностью отдавшись ощущениям.       Горячее дыхание опалило его возбужденную плоть. Сан едва не потерял связь с реальностью, когда проворный язычок его любовника принялся за дело. Тело бросило в жар. Где-то внутри вспыхнуло искристое пламя, вынуждая плавиться от каждого нового прикосновения. Мастерство партнера казалось давно изученным, но каждый чертов раз Уён поражал чем-то новым. За это Сан и любил его.       Горло начало саднить, но Сан стиснул зубы сильнее, в то время как Уён совсем не старался быть тихим, сводя с ума сдавленными стонами. Ему определенно нравилось то, что он делал, его ласки становились все изощреннее, отправляя сознание старшего в небытие, уничтожая последние остатки самообладания.       И Сан не выдержал: стон сорвался с его губ. Это означало, что младший заигрался.       Резким движением отстранив его, Сан поднялся и потянул за ожерелье, заставляя следовать за собой. Бесцеремонно толкнув любовника на кровать, он прижал его к прохладным простыням и остервенело впился в губы, выбивая очередной стон. Сан бездумно блуждал руками по разгоряченному телу, останавливался, и вновь продолжал, задевая пальцами искусно переплетенные драгоценные камни. Оторвавшись от сладких губ, он припал к шее, затем спустился ниже, лаская на грани с грубостью. Уён всхлипнул, его трясло, и желания медлить больше не осталось.       Теперь уже никто не сдерживался. Стоны сливались с хриплым дыханием и неразборчивым шепотом — впервые умоляющим, жалобным, не оставляющим выбора, кроме как наказать за такое неповиновение. Резкие движения, становящиеся все более рваными, сильные руки, стискивающие до боли, поцелуи, укусы — все смешалось, превратившись в дурманящее безумие.       — Сан, пожалуйста, Сан… — проскулил Уён, задыхаясь.       Сегодня его любовник вел себя совершенно неприемлемо. Запустив пальцы в спутанные волосы младшего, Сан с силой потянул назад, заставляя того запрокинуть голову. Камни вспыхнули, отразив свет.       — Ты стал слишком разговорчивым, — прорычал Сан.       Уён закусил губу и ускорил движения, пытаясь загладить вину. Сан закатил глаза от удовольствия. Такой Уён был восхитительно прекрасен.       Внутри жгло, дыхание окончательно сбилось. С каждым движением, голова кружилась все сильнее. Всеми силами хватаясь за остатки тающего разума, Сан понимал, что не продержится долго. Он балансировал на грани. Но Уён сдался первым. Его протяжный стон окончательно вышиб из Сана душу.       Дрожа, Сан тяжело повалился на кровать, не выпуская любовника из объятий, и пока сердце продолжало бешено колотиться в груди, вспоминал, какой чудесный перстень присмотрел недавно. Его мальчику точно понравится.