ОДИН ВЗДОХ ДО РАССВЕТА

… Солнечный свет горячей, тяжелой ладонью лег на лицо, ярко-алым окрасив изнутри веки. Зойсайт поморщился и с трудом оторвался от дверного косяка, привалившись к которому провел остаток этой безумной, тяжелой, как гудрон, бесконечной ночи. Многострадальный затылок ощутимо ныл, справедливо протестуя против такого над собой издевательства, голова ощущалась как чугунное ядро, нашпигованное свинцом. Мысль о том, чтобы открыть глаза вызывала самый настоящий ужас. – Эй! – Его аккуратно потрясли за плечо. – Ты как? – Как неудавшаяся жертва некроманта, – отгрызнулся он, опознав раздражающе бодрого Звездочета – И умереть не выходит, и жить невыносимо. Хоть бы добил уж кто-нибудь, из милосердия. – Это риторическое замечание или руководство к действию? – деловито, с явной ухмылкой в голосе, осведомился Нефрит. – Это вопль о помощи! – страдальчески выдохнул Зойсайт. – Риторический! Потому что от тебя, язва бессердечная, помощи не дождешься. – Ага, – миролюбиво согласился тот, подхватывая друга под локоть. – Я такой. Злопамятный и жестокосердный. Вставай, сейчас полегчает. Эй, не сметь сползать на пол! Вставай-вставай, подъем! – Да что ж ты творишь, садист! – взвыл Лорд Огня. – Кончай меня трясти, ты, изверг звезданутый! – Куда ж без этого, – вздохнул он. – И кончай со мной соглашаться, я не псих и не больной! – Нет, конечно, ты умный и здоровый. До дивана сам дойдешь или помочь? – Дойду, я не инва…ой! – Вот то-то и оно, что ой. – Нефрит подхватил его, укладывая на изрядно помятое диванное покрывало. – Потерпи. Я не Энд и не Джедайт, конечно, но лекарь из меня сносный. – Изверг и чудовище, – не открывая глаз, вздохнул Зойсайт. – И это тоже, – покладисто согласился Нефрит. Его пальцы на стреляющих висках казались восхитительно прохладными. – Все мы тут чудовища. Прямо древний бестиарий на выгуле, иначе не скажешь. Открывай глаза, уже можно. Лорд Огня осторожно разлепил ресницы. Солнце было по-прежнему ярким даже сквозь занавески, но не делало попыток через зрачки поджарить мозг, что, учитывая все обстоятельства, было уже неплохо. – Наши хоть как? – выдохнул он. – Нормально? – Лучше тебя, – мрачно заметил Нефрит, помогая ему сесть. – Кун с Эндом с утра уже на ногах, убежали девочек проверять. – Уже? – воскликнул Зой и болезненно поморщился: затылок отозвался резким, пульсирующим уколом. – Энд же вчера блинчиком валялся. – А сегодня уже зайчиком скачет. Прямо не удержать, как не буду называть кого. А то ты сам наше Высочество не знаешь. – Уж да, – хмуро подтвердил Четвертый Лорд, решив не замечать подколку. – А как… Джед? Нефрит вздохнул, неопределенно повел бровью и кивнул в сторону библиотечной двери. Та по-прежнему была заперта, многозначительно поблескивая нитями защитного полога, почерк Джедайта в которых был виден за версту – только он умел столь затейливо выплетать трехмерные энергетические узлы. Друзья переглянулись. – Что, так и… сидят? – шепотом спросил Лорд Огня. Нефрит молча пожал плечами. Сам, мол, видишь. – И тишина? Нефрит молча возвел глаза к потолку. – Они там живые вообще? – подозрительно протянул Зойсайт. – О-о, – многозначительно улыбнулся Нефрит. – Думаю, живее нас с тобой. – Тебе бы все хаханьки, – проворчал Лорд Огня. – А я беспокоюсь. – Поверь, рыжий, сейчас в этом нет нужды. – Нефрит улыбнулся еще многозначительнее, созерцая закрытую дверь. – Вот терпеть не могу эти твои астрологические закидоны, – фыркнул тот. – Почему не сказать прямо?.. Надеюсь, они там друг друга не… того? – А это, друг мой, смотря чего, – многозначительно улыбнулся Нефрит. – Чего – чего? – подозрительно прищурился Зойсайт. – Того и того, – невинно пожал плечами Лорд Звезд. – Чего – того? Тьфу, ты меня запутал вообще! Ну и что ты ухмыляешься? – Зойсайт хотел было надуться, но поймал взгляд друга, внимательно и лукаво созерцающий закрытую дверь, и что-то понял. – А-а, того самого того… Стоп, ТОГО САМОГО?! Стоп, да ты на что тут вообще намекаешь? – Совершенно ни на что я не намекаю, – миролюбиво заметил Нефрит. И, полюбовавшись на покрасневшие уши друга, уже серьезно добавил: – В любом случае, мешать им точно не стоит. Джед, судя по всему, в порядке, а остальное… Они уже взрослые. – Тьфу на тебя, похабник, – проворчал Зойсайт. – Нечего такое про друзей ни говорить, ни думать. Сами разберутся. – Вот-вот, – еще более миролюбиво кивнул Лорд Звезд. Синие глаза его откровенно улыбались. – Охальник ты, – вздохнул Зойсайт, и, болезненно поморщившись, прикрыл веки. – Совсем стыд потерял с этими своими предсказаниями… – Куда уж мне, – усмехнулся тот и добавил уже встревоженно: – Эй, ты только не уплывай! Опять плохо? – Хорошо мне, – убитым тоном выдохнул Лорд Огня. – Ты сам-то как? – В порядке, – небрежно передернул плечами Нефрит, чуть отворачиваясь, чтобы не были заметны синие тени под глазами. – В порядке он, как же, – фыркнул его собеседник. – Вижу я, в каком ты порядке. Ты что хмурый такой? И вообще… – он подозрительно прищурился. – Почему ты сейчас здесь, а не у Литы? – Уже, – коротко ответил Лорд Звезд, явно не желая развивать тему. – Та-а-ак, что-то ты темнишь, о мой звезданутый друг. – Прищур зеленых глаз стал еще уже. – Поссорились? – Хуже. – Нефрит выдохнул и откинул голову назад, отводя взгляд. – Она расстроилась. – А-а-а, – понимающе протянул Зойсайт. – Понятно. – И сочувственно замолчал. Лорд Звезд только отчаянно, рвано выдохнул в ответ. …Конечно, это было глупо – надеяться, что можно будет защитить ее от этого кошмара, от войны, навязанной им всем так внезапно и так жестоко неизвестным злом. Глупо и безрассудно – все равно что пытаться защитить хрупкий росток, укрыв его от мороза ладонями. Но, увы, надежды всегда безрассудны… … Еще накануне, вечером, ему отчаянно не хотелось оставлять ее одну в пустой квартире. Особенно ночью, когда приходит так много грустных воспоминаний. Все уверения девушки, что она уже давно привыкла оставаться одна, и вообще-то делает это каждый вечер, Звездного Лорда не устраивали. По его глубокому внутреннему убеждению, такой порядок вещей был в корне неправилен и нуждался в немедленном исправлении. Исправлять оный Нефрит начал в тот же вечер, просидев у постели засыпающей возлюбленной до тех пор, пока ее сон не стал глубоким, а дыхание – ровным. Он предпочел бы просидеть так всю ночь, но странная, необъяснимая тревога уже нарастала в нем, и пришлось ограничиться твердым обещанием самому себе – непременно успеть до того, как она проснется. Успеть встретить ее первый, еще сонный взгляд и первую, самую сладкую, драгоценную утреннюю улыбку – роскошное угощение для сердца в начале нового дня… Воистину, нет ничего более наивного, чем надежда. … Она все знала. Нефрит понял это сразу, как только шагнул в сумрачную, спящую комнату, и увидел ее хозяйку, которая не спала. Литана сидела на смятом покрывале, обхватив колени руками и напряженно смотря в черное окно. В смешной пижаме с какими-то зверятами, с растрепанными, спутанными локонами, она казалась почти ребенком – но в напряженной, застывшей линии спины и плеч крылась недетская, тяжелая, как морской песок, тревога. Она обернулась – по бледному, измученному лицу прошла болезненная тень, линия губ исказилась – на миг, но этого было достаточно. В следующее мгновение Нефрит уже был рядом, обхватывая ее дрожащими руками. – Лита, Лита… – шептал он в смятении, кутая ее в одеяло – она была холодной, словно долго сидела на сыром ветру. – Лита, олененок, что слу… Воительница Юпитера подняла голову, и ее взгляд вошел в сердце, как тупой нож. – Неф, – ровно, очень спокойно сказала она. – Что произошло этой ночью? … Конечно, он рассказал ей все. Даже то, что рассказывать не думал, не хотел, желая поберечь ее от лишних тревог. Но глаза ее, темные, сухие, обведенные тенями, бесконечно уставшие, бесконечно любимые глаза – перед ними он был бессилен. Ради этих глаз он готов был тысячу раз умереть и воскреснуть, и даже отмотать назад события этой адской ночи, чтобы как-то все исправить – но, к сожалению, сделать последнее он был бессилен. Все, что он мог – это обнимать крепче ее напряженные плечи, безуспешно пытаясь согреть. Она не отстранялась, но и не расслаблялась, не льнула к нему, как делала обычно – и от этого становилось холодно и жутко уже ему самому. – Все обошлось, Лита, – прошептал он ей в волосы в сотый раз, убеждая то ли ее, то ли себя. – Все обошлось, все живы. Ну, не переживай так, я не могу, когда ты такая… – Почему вы не позвали? – тихо спросила она, когда он закончил свой сбивчивый рассказ в сотый раз повторенным утверждением, что все хорошо. Нефрит запнулся, не зная, что сказать. То, что они, все четверо, по привычке рассчитывали только на себя, даже не думая искать подмоги? То, что они никогда не позволили бы себе втянуть в это своих любимых? То, что они, по обычаю давно ушедшей эпохи, не представляли женщин на поле битвы? Он понимал, что эти утверждения, кажущиеся очевидными им четверым (насчет Эндимиона он не был так уверен), наверняка обидят сейлор-сенши, отстоявших Землю в пяти смертельных битвах в одиночку. – Наверное, мы хотели вас защитить, – вздохнул он наконец, открывая ту часть правды, которая наименее всего могла ранить. Хотя он сильно сомневался, что несказанного Литана не поймет. – Прости, если это показалось обидным, но это ненамеренно, мы… – Вы могли погибнуть, – тихо сказала она. – Ничего страшного, – грустно улыбнулся Нефрит – То есть, ничего такого, с чем мы не могли бы справиться. Джед сам подставился, конечно, вот и попал в неприятности, ну, ты знаешь, он у нас трудоголик, и нам пришлось… – Ты не понял, – перебила она. – Вы могли погибнуть этой ночью. Ты мог погибнуть, и я не узнала бы об этом, не успела бы. Снова. Очередной вздох застрял у Нефрита в горле, раздирая грудь. – Ли-и-ита… – протяжно выдохнул он, обнял крепче, спрятал лицо в пышных спутанных волосах. Ему хотелось сказать ей, чтобы не страдала из-за него так сильно, не переживала бы, что ее жизнь бесконечно ценнее, что… Но потом он вспомнил огромные, угольно-черные от расширившихся зрачков глаза Рейаны, ее смертельно-бледное лицо, искусанные губы и обреченный, спокойный взгляд. Так смотрят, идя на эшафот и бросаясь в пропасть. … Хрупкий росток? Кинжал из звездного, закаленного бездной огня. – Я не хотел тебя тревожить, – прошептал он ей в волосы. Ты вчера спала, такая спокойная, такая уютная… Я не хотел, чтобы ты всего этого касалась. Хотел тебя защитить… Я дурак, да? – Вовсе нет. – В ее голосе промелькнула тень улыбки. – Вот только ты не подумал, от чего ты хочешь меня защитить. – От бездны, – твердо ответил Нефрит. – От зла, ненависти, мрака, от всей этой дряни, которой мы пока не знаем названия. Она – смерть. – Смерть? – Она не отрывала глаз от медленно светлеющего, серого квадрата окна. – А ты знаешь, что такое смерть, Неф? Звездочет задохнулся, почти резко обнял ее за плечи и рывком повернул к себе – Знаю ли я?! – выдохнул он рвано, прочти как безумный. – Я держал на руках твое мертвое тело, я и сейчас чувствую его тяжесть, я буду чувствовать ее всегда, все свои жизни, ты спрашиваешь, знаю ли я смерть, Лита??.. Она не дала ему договорить – тонкие пальцы легли на губы, скользнули по щеке, погладили шею. – И я знаю, что такое смерть, Неф, – тихо сказала она. – Я видела ее лицо, когда ушли мама и папа, когда погибали девочки, и потом… когда я вспомнила тебя, а тебя уже не было, и я не могла даже подержать на руках твое тело. Я много раз видела смерть, Неф, от чего ты хочешь меня защитить? Кислород в горле превратился в колотое стекло. Нефриту до зуда в локтях хотелось дать самому себе хорошую затрещину, так, чтобы как следует прочистить мозги, но он боялся пошевелиться – ладони Литы, лежащие на его груди, держали крепче цепей. И они были душераздирающе хрупкими, эти ладони – и душераздирающе нежными – и душераздирающе нежными были ее темные глаза, и при этом такими печальными, что взгляд их останавливал сердце. – Прости, – прошептал он, гладя ее сведенные в напряжении тонкие плечи. – Знаю, что я неисправимый болван. Прости… Она длинно вздохнула и обмякла в его руках, опуская голову ему на грудь – и Нефрит только сейчас понял, в каком чудовищном напряжении он находился все это время. – Ты не виноват, – тихо сказала она. – Ты ведь действительно хотел меня защитить. Вы все просто хотели нас уберечь. Ты не виноват. – Лита, я… – Только, Неф, пообещай мне… – Она подняла лицо, глаза ее в утреннем свете казались бездонными, как лесные озера. – Пообещай мне, что больше никогда не будешь… вот так меня беречь. Нефрит задохнулся, как от удара. – Лита… – он прижал ее к себе, крепко, так, чтобы только не видеть этих невыносимых глаз. – Лита я… – Молчи, – прошептала она. – Нет, не надо мне ничего обещать. Молчи. Он молчал. Молча гладил ее по спине, перебирая цепочку выступающих позвонков и острые, похожие на сложенные птичьи крылья, лопатки. Молча чувствовал, как под его ладонями глубже становятся вдохи, медленно расслабляется тело, как она засыпает в его руках, теплая, мягкая и до невозможности далекая сейчас. Молча смотрел и смотрел сухими глазами на светлеющее окно. Нефрит знал, что не сможет дать ей то обещание, которое она просила. Они оба это знали. … – Все-то тебе понятно. – Звездочет усмехнулся, щурясь на яркое солнце, и эта усмешка жгла губы как хина. – А вот мне, рыжий, ничего сейчас не понятно. – А это потому что со стороны всегда виднее, – назидательно заметил Зойсайт. – Ты просто пойди и извинись. – Мы не ссорились, – обреченно вздохнул Нефрит. – И я извинился. – Еще раз извинись, – покачал головой Лорд Огня. – Не помешает. Сам же как-то говорил, всегда есть за что. Нефрит коротко и почти искренне рассмеялся. – Вот смотрю я на тебя, рыжий, и удивляюсь, когда ты таким умным стал? – Жизнь научила, – философски пожал плечами тот, и дернулся, пытаясь принять сидячее положение. Получалось с трудом. – С вами поживешь – еще и не так поумнеешь. Если сначала не рехнешься. – Безумие – это ступень к мудрости, – назидательно заметил Нефрит, придерживая его за плечо и (судя по мрачному выражению лица) явно не одобряя такую активность. – А со ступенек падать больно, – огрызнулся Зойсайт. Собственная слабость злила не хуже, чем вражеские козни. – Нет, ну серьезно, чем ты ее так расстроил, а? – Поберечь хотел, – вздохнул Лорд Звезд. – А-а. Небось решил ничего не рассказывать. – Ну не то, чтобы… – И решил, что она ничего не заметит. – Да нет, но… – А то она прям глупая и сама не поймет, ага. – Разумеется, нет! – возмутился Нефрит. – Разумеется, нет, – фыркнул Зойсайт. – Глупый у нас тут ты. – Ну, знаешь ли, рыжий… – Я-то знаю, – хмуро огрызнулся Лорд Огня. Реальность перед глазами так и норовила рассыпаться искрами. От слабости, что ли? – А вот ты дурак. – Ты сейчас специально поссориться хочешь, да? – печально вопросил Нефрит. – Дважды дурак. Я за вас переживаю! – За нас? – За вас! – искренне возмутился Зойсайт. – И что ты смотришь? Я за Литану кому хочешь в глаз дам, даже тебе. Ее расстраивать нельзя, она тогда хуже готовит. – Прямо в глаз? – восхитился Нефрит. – Грозно. А… за Амелию тогда что? Убьешь? Лорд Огня резко перестал улыбаться и выпрямился, внезапно став напряженно-опасным, как натянутая тетива. – Убью, – тихо и ровно сказал он. – И умру, если надо. И к жизни вернусь, зубами глотку перегрызу этой метальевой смерти, если потребуется. Потому что Амелия – это… Это – все. – Вот именно, – так же тихо ответил Нефрит. – Они – это все. И как не бояться за них? Как не хотеть защитить? Это сильнее меня, Зой. – Он вздохнул. – Это сильнее нас всех. А они расстраиваются. – Естественно, они расстраиваются! – возвел глаза к потолку Зойсайт. – А ты бы не расстроился, если бы Литана попала в переделку, а тебе не сказала? – Так это же совсем другое дело! – праведно взмутился Нефрит. Затем наткнулся на ехидный зеленый прищур и вздохнул. – Ладно. Я болван. Я и сам знаю, что я болван. Доволен? – Нет, – сурово отрезал тот. – Я буду доволен, когда у Литы будет хорошее настроение. В хорошем настроении у нее пирожки лучше получаются. – Н-ну, рыжий! – тряхнул головой Нефрит, не зная, смеяться или сердиться. Как ни крути, а по существу Зойсайт прав. Но… – Вот-вот, – отозвался тот с дивана. – Сам же знаешь, что я прав. – Так-то оно так, – вздохнул Нефрит. – Я знаю, что должен был сразу связаться с ней и все рассказать – вот только не факт, что она не встревожилась бы еще больше. Да, я знаю, что ты сейчас хочешь сказать, но подумай о другом. Ты сам разве не сделал бы все, чтобы защитить Амелию? Не отвечай, знаю, что сделал бы. Вот ты сразу стал бы говорить ей об опасности? Зойсайт возмущенно фыркнул, набрал побольше воздуха… и обреченно вздохнул, отчего-то пряча глаза. – Сто-о-оп. – Нефрит подошел ближе и присел на корточки рядом с диваном. Прищурился. – А ведь ты ей все и рассказал, верно? Ты же ведь с ней был, когда я отправил сигнал, я только сейчас понял! – Он замялся, и, глядя на насупленного друга, виновато добавил: – Похоже, я испортил вам свидание, да? Вместо ответа Лорд Огня только длинно и неопределенно вздохнул. …Он всегда подозревал, что его судьба обладает изысканным, персонально ему адресованным, практически художественным вкусом на выбор пакостей. Иначе чем объяснить, что желаемое так часто выскальзывало из его рук в тот самый момент, когда он только-только позволял себе надеяться его удержать? … Тонкая ладошка Амелии в его собственных руках казалась хрупкой, почти прозрачной – и обжигала до сердца, казалось, само это сердце и сжимая, а не нервно дрожащие пальцы. Одно ее прикосновение заставляло его трепетать больше, чем самая изысканная ласка. Эта ладонь была уязвима и могущественна, она держала сейчас его жизнь, его дыхание, его душу, и он отчаянно желал всеми силами тоже удержать ее – и отчаянно боялся еще больше ей навредить. Это был драгоценный, неловкий, ломкий, как стекло, момент, и он мялся, не зная, что сказать, что сделать, и одновременно был готов стоять так вечно, всего лишь держа ее руку и смотря, как она улыбается – едва заметно, одними углами губ. Она всегда именно так улыбалась… – Т…ты, – выдавил он наконец. – Ты замерзнешь так, ну, пойдем. – Ночь не холодная. – Ами улыбнулась чуть шире. – Но пойдем, конечно. Ты знаешь, где я живу? – Я… – Зойсайт смутился окончательно, отчаянно покраснев и радуясь, что ночные тени так густы и непроницаемы. – Я… Ну, в общем, да, но ты не подумай, я не… Боль. Она вошла в висок остро и гладко, как стилет, по самую рукоять. В глазах потемнело, воздух стал металлически-горьким – а в сознании зазвучал мысленный зов Нефрита, неразборчивый, без слов, и приправленный такой дозой паники, что Зойсайта едва не согнуло от ужаса. – …рядке?! Что случилось? Зой!! Чистый, звенящий от тревоги голос Амелии проник в серое от боли сознание, возвращая его в реальность, и он понял, что Воительница Меркурия уже какое-то время придерживает его и трясет, пытаясь привести в себя. И, похоже, она в панике ничуть не меньше его самого. Зойсайт разомкнул губы, пытаясь что-то ответить, но в горле неожиданно стало так сухо, что вместо слов оттуда вырвался лишь сиплый, задушенный кашель. – Зой, ну, Зой! Что с тобой? Тебе плохо? Ответь, Зой! Она держала его за плечи, она была так близко, что ее теплое дыхание касалось лица, и в другой момент от одного этого у него бы остановилось сердце. Но сейчас своенравный орган заходился от тревоги такой силы, которую он давно уже не испытывал и надеялся никогда больше не испытать. Размечтался, пискнул откуда-то из глубины сознания ехидный внутренний голос. Как не вовремя, Небо и Тьма, Металлия и все юмы, ну почему все это именно так и именно сейчас?!! Сделав над собой изматывающее, нечеловеческое усилие, он рывком выпрямился, глотнул обжигающего, колючего воздуха. – Все… – он закашлялся, – … в порядке, Ами. – Потом выпрямился, превозмогая нервную дрожь. Снял ее ладони со своих плеч и аккуратно сжал их. – Это у Нефрита опять ЧП какое-то наклюнулось. Вечно он так. Наверняка специально. Так орет по ментальной связи, что в ушах звенит. – В порядке? – выдохнула Ами. – Да ты же бледный весь! – От злости. Сейчас пойду ему уши оборву. И локоны заодно, а то отрастил, выпендрежник. Воительница Меркурия только покачала головой, и в ее глазах появилось то особое выражение, которое Зойсайту было хорошо знакомо еще с позапрошлой жизни. Их чистый свет был слишком проницателен, слишком ясен, чтобы от него что-то можно было скрыть. Нефрит никогда не был паникером, Зойсайт это знал. Ами это знала. И он знал, что она это знала. И, молча смотря в глаза друг другу, они так же молча поняли все. – Что-то случилось, верно? – спросила Ами. – Что-то серьезное. – И, не дожидаясь ответа, она сказала: – Тебе надо спешить. Тебя не стали бы звать так резко и срочно, если бы дело не касалось жизни и смерти. – Да уж. – У Зойсайта каким-то чудом почти получилось усмехнуться, почти беззаботно. – Но я вернусь, обязательно, слышишь? Я вернусь. – Конечно, – улыбнулась она. – Я не сомневаюсь. Ее голос был совершенно спокоен и тверд, и так же тверды были ее руки, сжимающие его ладони. Вот только пальцы их были холодны как лед. – Ами… – Идти было необходимо, но идти вот так, оставив ее одну, ночью, на улице, с этими холодными руками и ясным, душераздирающе спокойным взглядом, было невыносимо. Невозможно. – Ами, я уйду, только… закрой глаза. Она, кажется, удивилась, но лишь на секунду, потом зажмурилась – и доверчиво шагнула навстречу. И даже сквозь визжащую сеть тревоги он почувствовал острый, горько-сладкий болезненный прилив счастья, когда ее тонкое тело прижалось к нему на несколько секунд, требовавшихся для прямого точечного портала. … Внутренний двор дорогой токийской многоэтажки встретил их тишиной и желтыми огнями редко разбросанных фонарей – и еще более редко освещенных окон. В квартире Мицуно свет тоже горел, значит ее мать дома. Хорошо, незачем Ами сейчас оставаться одной… – Можешь уже открывать. – Он с сожалением опустил ее с рук, лишь на миг задержав ладони на плечах и талии. – Прости, что так, без предупреждения, но сейчас ночь, и тебе ни к чему ходить по улицам одной. Да, я знаю, что ты воин. И все равно. Не спорь. – Зой, – Ами покачала головой, – … но я и сама могла бы… – Знаю. Но я так не могу. – Он легко коснулся голубовато-русой прядки волос, отвел со лба. – Иди домой. Очень поздно уже. – Зой, ты… – Иди. Я уйду только тогда, когда ты зайдешь. – Хорошо. – Секунду она всматривалась в его лицо своими ясными, слишком всепонимающими глазами. – Ты… береги себя. Потом резко отвернулась и быстро, почти бегом, зашла в двери парадной. – И ты, – одними губами прошептал Лорд Огня. И, как только звякнул электронный код запирающего дверного замка, одним прыжком шагнул в портал. Зов кричал в его голове, раздирая изнутри чуть не до крови. … И уже потом, когда схлынул разверзнувшийся ад, он вспомнил, что Амелия не спросила, ни откуда он знает, где она живет, ни почему так настойчиво хочет проводить чуть не до самой квартиры. Она всегда все понимала, без вопросов и слов. Слишком хорошо понимала. … – Нет, свидание ты мне не испортил, даже и не надейся, – сказал он вслух. – Да и не свидание это было, а так, разговор. – А-а-а. Ну и как… – Никак. – Зойсайт прикрыл глаза. – И я ей ничего не рассказывал, кстати. Амелия не глупая, она сама догадалась, что это что-то серьезное. – А, – печально вздохнул Нефрит. – Та же самая история, значит. – С чего это ты так решил? – Зойсайт резко подскочил на диване. – Я от нее ничего не скрывал! – А ты сам подумай. Кун рассказал, что Рейана уже знала, что с Джедом плохо, когда он пришел за ней в храм. Лита тоже почувствовала… Так почему Амелия не должна была? Уже потом, когда вы расстались? – Но я же ей обещал, что потом все расска… Стоп! Уже утро же! Она там, наверное, всю ночь… А я… Да чтоб оно все!! – отчаянно возопил Зойсайт. – Захотел, называется, защитить! Чтобы она не волновалась, называется! Защитил, называется! – Добро пожаловать в клуб, – печально вздохнул Нефрит. – Но слушай, со мной ведь ничего такого-то и не было! – возмутился Зойсайт. – Джед, ладно, без сознания был. Ты почти весь резерв выкачал, когда я появился. Энд весь никакой валялся. Но я!.. – …Валяешься никакой сейчас. Лицо зеленое, глаза черные. Картина импрессиониста. Лежи уж, герой. – Нет, я не могу! – Зойсайт рывком попытался встать. Комната угрожающе накренилась перед глазами, и он, застонав, обреченно рухнул обратно. – Она же там волнуется! Я должен ее увидеть и все объяснить! – Увидишь. Объяснишь. Позже. Сейчас она все равно на занятиях, и Лита наверняка ей все рассказала, ну, в общих чертах. И, надеюсь, остальным девочкам тоже. Если Кун с Эндом не успели раньше… – А, то есть они успели, а я – нет? И что Ами должна обо мне вообще подумать после такого? – Что ты совершал боевые подвиги, героически спасая товарищей, – невозмутимо ответил Нефрит. – И это правда, кстати. Меня ты ведь… фактически спас. – Ты это признаешь? – слабо усмехнулся Зойсайт.– Ну, не иначе, как звезды сошли со своих орбит. – Они с них еще в прошлой жизни сошли, – как-то невесело усмехнулся Звездочет. – Столько эпох пролетело. Ушли небесные тропы далеко в сторону. А наши дороги… – он едва слышно вздохнул, – … в сторону совсем другую. – Что-то ты совсем хандришь, – мрачно констатировал огненный лорд. (Голова, кажется, решила перестать кружиться. Зато решила начать болеть. Проклятие!) – Этак мне скоро и поругаться будет не с кем. – Не нагнетай, – устало вздохнул Нефрит. – Ночь просто была нелегкая. Но я уже вполне в норме. – Да уж вижу, – пробурчал Зойсайт, от чьего взгляда не укрылась ни бледность, ни тяжелая складка между бровями друга. – Вот ты мне сейчас пыль-то звездную в глаза не пускай. Вон, серый весь, как привидение. – По крайней мере, я на ногах, чего нельзя сказать о тебе, – раздражающе рассудительным тоном заметил Лорд Звезд, помогая другу устроиться поудобнее, и пресекая его попытки встать. Зойсайт зажмурился, пытаясь остановить было притихнувшее головокружение. Получалось не очень. Виски отозвались протестующим звоном, тело, явно возмущенное таким с ним обхождением, решительно требовало возвращения в горизонтальное положение, каковое требование Четвертый Лорд решительно отверг. – Я в порядке, – со всей возможной твердостью заявил он, смутно надеясь, что если повторить это несколько десятков раз, то оно станет правдой. – Вижу я, в каком ты порядке, – в тон ему проворчал Нефрит. Потом сжал его запястья резко погорячевшими пальцами. Под кожей забегали колючие иглы, в носу засвербело и отчаянно захотелось чихнуть, но Зойсайт и это желание героически подавил. – Хватит резервы расходовать, – проворчал он. – Я не один тут такой, другим не легче. Справлюсь. – В том-то и дело, что один, – хмуро возразил Нефрит, изучая его лицо. – Кун и Энд с утра унеслись вполне бодро, я тоже… функционален, а вот ты, о мой рыжий друг, совсем расклеился. Непорядок. – Порядок, – упрямо процедил Зой, осторожно поворачивая голову. Комната перед глазами вроде бы вращаться раздумала. – Просто у меня резервы медленнее восстанавливаются. – Вот именно, медленнее. – Нефрит изучающе склонился над ним, сканируя пальцами лоб и затылок. – Серьезно, тревожишь ты меня, рыжий. Тебя ненароком вчера не зацепило, а? – Ага, зацепило, – буркнул Зойсайт. – Одним звезданутым паникером. Хватит надо мной кудахтать, я уже почти в по… Ой!. – Вот то-то и оно, что ой. – Нефрит ухватил его за плечи. – Куда, куда вскакиваешь, безголовый! – На себя пос… – Смотрю. И не вижу, чтобы я ползал как улитка. Серьезно, Зой, ты меня беспокоишь. Не надо было тебя в это впутывать. Зойсайт резко выпрямился и почернел глазами. – А вот сейчас как следует подумай, что ты сказал, – тихим, каким-то охрипшим голосом проговорил он. – Ты нас что, разделяешь? Что значит впутывать? Влип один – влипли все. – Да уж влипли, так влипли, – невесело вздохнул Лорд Звезд. – Прости, Зой, я сказал глупость. Сам знаю. – Святая Галаксия! – закатил глаза Зойсайт. – Ты признался в глупости. Эпохальный момент, на всю жизнь запомню! – Язва, – хмыкнул Нефрит. – Позер. – Выпендрежник. – От выпендрежника слы… Ох!. – И балбес к тому же. Ну, куда вот опять вскакиваешь? – Ой, вот кончай уже паниковать, как куропатка над гнездом. Все нормально, сейчас я… – …ляжешь и будешь лежать, пока мы не поймем, что с тобой такое. Ты все-таки младше, и… – Неф! – рявкнул вконец выведенный из себя Четвертый Лорд. – Это уже обидно. Без шуток. Учитывая все эти метальевы тысячелетия, мы все давно ровесники. Несколько лет разницы погоды не изменят. – Тут ты прав, – помрачнел Нефрит. – Но все-таки не нравишься ты мне, рыжий… – А это не новость. Я тебе давно не нравлюсь, это нормальный, можно сказать, гармоничный порядок вещей. – Вот прекрати паясничать, я серьез… – И снова ссоритесь, – донеслось со стороны входной двери. – Ну что ж, нормальный, можно сказать, гармоничный порядок вещей. – Джед!!! Обоих спорщиков сорвало со своих мест – правда, Зойсайт с раздраженным шипением рухнул обратно, болезненно жмурясь на свет. Нефрит же в два прыжка оказался рядом с другом, цепко ухватив того за плечи и внимательно всматриваясь в лицо. Джедайт был немного бледен (что неудивительно), чуть растрепан, и его всегда аккуратная рубашка находилась в чуть большем беспорядке, чем обычно. Глаза, хоть и обведенные темными тенями, смотрели ясно и твердо, и впервые за много столетий их бирюзовый оттенок был ярким, как кристалл. И выражение их, спокойное, сосредоточенное, носило отпечаток умиротворенности. Исчезла мутная серая тень боли, все эти дни ставшая вечным спутником Третьего Лорда и изрядно царапавшая нервы его друзьям. Можно сказать, лишь сейчас, спустя адски тяжелую неделю, тысячелетия не-жизни под властью Металлии и годы древней, всеми забытой войны, они наконец-то видели Джедайта самим собой. – Ты как? – подозрительно сканируя его взглядом, спросил Нефрит. –Голова не болит? В глазах не темнеет? Не кружится? – Похоже, сейчас закружится. – Лорд Иллюзий аккуратно снял руки друга со своих плеч. – Неф, возьми себя в руки. Хватит, в самом деле. Я в порядке… А вот Зойсайт, как я вижу, не совсем. – Он заглянул Нефриту за спину. – Что тут у вас творилось? – И он еще спрашивает!!! – воздел руки Лорд Огня. Резкое движение заставило его болезненно поморщиться, но пыла это ему не убавило. – Ты тут у нас творился вообще-то! – Этот балбес опять весь резерв до дна вычерпал, – поморщился Нефрит. И не дав огненному лорду время на возмущение, добавил: – Нас с тобой спасая, между прочим. Так что он герой. Хоть и балбес. – Язва, – отозвалось с дивана. – Выпендрежник. – На себя пос… Доспорить они не успели: их прервал непривычный звук – смех, тихий, сдержанный, чуть суховатый, но при этом совершенно точно самый настоящий смех, совершенно точно принадлежавший Джедайту. На минуту в комнате воцарилась пораженная тишина. Потом Лорд Огня наконец отмер. – Джед? – осторожно спросил он. – Э… ты точно в порядке? – И ты – точно ты? – подозрительно добавил Нефрит. Джедайт терпеливо возвел глаза к потолку. Глубоко вздохнул. – Тебе не хуже меня известно, что создать достоверную иллюзию личности с высоким маго-энергетическим потенциалом, хотя и возможно теоретически, но весьма трудновыполнимо на практике, притом, что воспринимающие субъекты… – Точно он, – авторитетно подтвердил Зойсайт. – Двух таких Вселенная не выдержит. – Конечно, – с безупречно серьезным выражением лица заметил Лорд Иллюзий. – Вселенной вас двоих за глаза хватает, и вводить в нее другие дестабилизирующие факторы было бы просто самоубийством. – Язвит, – печально констатировал Лорд Звезд, сложив на груди руки. – Ага, – флегматично отозвался Лорд Огня. – Мы тут за него переживаем, а он язвит. – Дурной пример заразителен, – рассмеялся Джедайт и продолжил уже серьезно: – Простите, друзья. Просто подумалось, что, случись мне пережить крах мироздания, первое, что я услышал бы на руинах прежнего мира – это ваши препирательства. – Ну, должно же быть во вселенной хоть что-то нерушимое, – фыркнул Зойсайт. – А за, как ты говоришь, «волнения»… – Нефрит резко посерьезнел. – … извиняться даже не думай. Каждый из нас может попасть в беду, и она станет общей бедой всех пятерых. Мы не поодиночке, Джед. Упадет один – упадут все. – Да. – Лорд Иллюзий на миг прикрыл глаза. – Я знаю. Они помолчали. То, что звенело между ними сейчас в проколотой солнцем тишине, не требовало слов. Это можно было высказать только молча, чтобы тут же об этом забыть – и всегда об этом помнить. – Гхм… – негромко прокашлялся Джедайт после недолгой паузы. – Друзья, если вы не возражаете, я бы все же хотел… – Посто-о-ой! – возмутился с дивана Зойсайт. – Хотел бы он! Сначала расскажи, что это было? Мы тут перенервничали, между прочим! Кун аж второй раз поседел! – Зойсайт, не хочу с тобой спорить, но последнее технически невозможно, – вздохнул Третий Лорд. – А не технически возможно! – не собирался сдаваться тот. – Ты б его видел вообще! И Энда, и Рей… О! – только сейчас вспомнил Зойсайт. – А где Рей? – Дома, – невозмутимо ответил Джедайт. – И уже давно. Она настаивала, что непременно должна сегодня пойти на занятия, поскольку дала подругам слово. – В непривычно мягком голосе Лорда Иллюзий отчетливо сквозило сожаление и беспокойство. – Я вынужден был согласиться. – Дома? – еще больше удивился Зойсайт. – Но как? Полог же не нарушен! И, кстати, если он все еще вон там, то как ты здесь? – Обыкновенно, – терпеливо вздохнул Третий Лорд. – Порталом. Есть, знаешь ли, такая полезная вещь, как порталы. – Да, – задумчиво протянул Нефрит. – Если бы не они, то мы бы тебя сегодня не вытянули. Однозначно. – А вот об этом я и хотел поговорить, – совершенно спокойно ответил Лорд Иллюзий. – Это ведь вы позвали Рей, так? – Кунсайт, – кивнул Нефрит. – Наш рыжий заметил восстановленную чашку – мои поздравления, кстати, высший пилотаж – провел простейшую логическую цепочку и пришел к верным выводам. – Он помедлил, потом тихо добавил: – Кун сказал, что когда он шагнул во двор храма Хикава, Рейана уже была там и чуть ли не угрозами заставила перетащить ее сюда. – Преклоняюсь перед его мужеством, – ворчливо добавил Зойсайт – Рейана в гневе – страшная сила. – О да. – В черной глубине зрачков среди бирюзы мелькнуло что-то общигающе горячее. – И ты даже не представляешь насколько. – Ну это уж тебе виднее, – фыркнул Зойсайт, не открывая глаз. – Я лично ее иногда боюсь. – Обязательно передам, – улыбнулся Третий Лорд. – Ей будет приятно. – Язвишь не хуже Нефрита, – мрачно отозвался Зойсайт. – И кто ты после этого, а? – Счастливый человек, – ответил Лорд Звезд вместо него, ухмыляясь во весь рот. – Надо нам было раньше Рей к проблеме привлечь. – Ага, и рассказать, как он тут всю неделю страдал. В красках и с подробностями. – Ну а вы кто после этого? – обреченно осведомился Третий Лорд. – Твои друзья, – улыбнулся Нефрит, пряча в глазах серьезные, темные тени. – Которые за тебя перепугались до седых волос, между прочим. – Да уж, – поморщился Зойсайт. – До сих пор не верю, каким мы чудом выкарабкались. – Вот то-то и оно, что чудом, – вздохнул Лорд Звезд. – И хотелось бы знать, каким. И хотелось бы знать, что это вообще было. В комнате повисла тяжелая, вязкая тишина. То неозвученное, от которого они пытались отгородиться хоть на несколько минут за веселым гомоном шуток, звенело в ней раздраженной, готовой ужалить, осой. – Правильный вопрос, Неф, – медленно сказал Джедайт. – Очень правильный. Жаль только, что ответа на него у меня нет. – Это у тебя-то нет? – фыркнул Зойсайт. – Пока нет. Дело в том, что у меня, скажем так, пока что недостаточно информации. – Прошу прощения, Ваше Занудство, но у тебя ее все равно больше, чем у нас всех вместе взятых, – проворчал огненный лорд, буравя взглядом потолок. – Из первых, так сказать, рук. – А вот это верно. – По лицу Третьего Лорда скользнула темная, болезненная тень. – В связи с чем я думаю, что нам нужно об этом поговорить. Но всем вместе. Три пары глаз переглянулись между собой. – Думаю, что сейлор-сенши и так знают о происходящем, – медленно проговорил Нефрит. – Во всяком случае, в общих чертах. Лита… – Его голос дрогнул. – Лита все поняла еще вчера… сегодня ночью. Все, что происходило со мной, по крайней мере. И я не удивлюсь, если у Энда и Куна та же проблема… – И у меня, – мрачно вставил Зойсайт. – …И Рейана все знала до того, как Кунсайт пришел к ней, впрочем, тебе это уже известно… – Известно, – коротко отозвался Третий Лорд. Помолчал, отрывисто добавил. – На Рей напали вчера. Одновременно со мной. И вы понимаете, что это значит. Зойсайт резко выдохнул. Нефрит замер, и глаза его на ничего не выражающем побелевшем лице стали почти черными. – Ты хочешь сказать… – медленно проговорил он. – Да, – резко ответил Джедайт. – Именно это я и хочу сказать. Они переглянулись. В золотой, солнечной, мирной тишине комнаты легли невидимые серые тени… будущего? прошлого?.. Холод. Опасность. Тревога. То, что заставило древние, стихийные силы, спящие внутри них ощетиниться и оскалить зубы в извечном, яростном инстинкте защиты. Любой ценой. – Так. – Нефрит с размаху сел на подлокотник дивана, едва не задев Зойсайта, и взлохматил себе волосы, с силой проведя руками по лицу. – Дело дрянь. Под ударом не только мы. – Или они – самый легкий способ нас достать, – предположил Зойсайт. – Насчет самого легкого я бы поспорил, – сухо улыбнулся Лорд Иллюзий. – Но в целом проблема обрисована верно. И это поднимает ее на новый уровень сложности. – Мне надо к Ами, – твердо сказал Зойсайт. – Прямо сейчас. – Прямо сейчас они все на занятиях, – тихо отозвался Нефрит. – А потом надо условиться об общей встрече. – Рей предлагает храм Хикава, – ответил Джедайт. – Девочки, по ее словам, всегда занимаются там, и Хино-сенсей не имеет возражений. – Вопрос в том, не возникнут ли у него возражения по поводу нас, – криво усмехнулся Нефрит. – Но в любом случае выбора нет. Медлить нельзя. – Вот и я о чем! – возмущенно отозвался Зойсайт, и рывком поднялся с дивана. Его снова повело, но Лорд Огня, вцепившись в спинку, упрямо устоял на ногах. И даже ухитрился шагнуть вперед. На втором шаге Нефрит с Джедайтом подхватили его под руки. – Зой, эй, Зой! – тревожно позвал Лорд Звезд. – Так дело не пойдет. Тебе надо восстановиться. – Мне н-надо действовать… – процедил сквозь зубы Четвертый Лорд. – А не валяться как пыльный мешок! – Так, рыжий, – тихо сказал Джед. – Ну-ка, давай сюда. Он повернул его лицо к себе, всмотрелся в потемневшие глаза, недовольно прищурился. Коснулся пальцами висков. – Зой, – позвал он. – Посмотри на меня. – Ну? – зеленые глаза на миг сфокусировались на нем – и в следующую секунду погасли и закрылись. Лорд Огня мягко завалился набок, прямо на руки Нефрита. – Ох, – выдохнул тот, подхватывая друга. – Может, не надо было так радикально? – Он истощен до предела и при этом до крайней степени возбужден, – хмуро отозвался Лорд Иллюзий, помогая уложить товарища обратно на диван. – Опасное сочетание. Это саморазрушение, все равно что поджечь свечу с двух концов. – Что да, то да, – озабоченно пробормотал Нефрит. – Вон, бледный какой. И круги под глазами прямо как у тебя все эти дни… Джед!! – Он встрепенулся. – А если его тоже эта дрянь зацепила? – Ментальное поле чистое, – нахмурился тот. – Просто истощение. Но очень, очень сильное, я, если честно, нашего Зойсайта в таком состоянии не припомню. – Вот именно, – мрачно ответил Лорд Звезд. – Сегодня выстрелили в нас всех, а срикошетило только ему. И я не могу понять, почему. И это меня драконски нервирует. – Драконы очень спокойные существа, – бледно улыбнулся Джедайт. – Неудачное сравнение. – Все-то ты знаешь, – вздохнул Нефрит. – Между прочим, Зойсайт будет в ярости, когда проснется, это ты тоже знаешь, надеюсь? – Само собой, – вздохнул в ответ тот. – Но зато более-менее здоров, а это все оправдывает. Его обиду я как-нибудь перетерплю. Был бы жив, остальное поправимо. – Да уж. – Второй Лорд потемнел лицом. – Как думаешь, оставить его одного не опасно? А то я бы мог, если надо… – Да нет, – задумчиво нахмурился Джедайт. – Нескольких часов глубокого сна должно хватить. Я…постарался сделать так, чтобы к нему не пришли кошмары. – Верно, – кивнул Нефрит. – С ними не особо отдохнешь. Не сговариваясь, они молча встали и направились к выходу – тихо, стараясь не шуметь. В дверях Звездочет обернулся и повел рукой, набрасывая на комнату теневой полог – полузабытое заклинание, не особо затратное, но весьма тонкое, позволяющее приглушать яркое освещение в локальных пространствах. Он поморщился – нынешний мир требовал большего приложения сил, чем когда-то, а пальцы за несколько эпох отвыкли от столь замысловатой работы. Нехорошо, подумалось ему, совсем себя распустил с этими переживаниями, стыдно. – Не кори себя, – негромко ответил из холла Джедайт. – Все мы много подзабыли. Наверстаем. – Думаешь, у нас будет время? – невесело усмехнулся Лорд Звезд, бесшумно и плотно прикрывая за собой дверь в гостиную. – Значит, используем то, что нам осталось, – вздохнул тот, стоя уже на пороге. Один толчок – и пространство холла рассекли золотые лучи утреннего солнца – такого, какое оно бывает только ранней весной – яростного, жесткого, чистого, жгучего, и слепящего, как лед. – Знаешь, – заметил Лорд Звезд, вдыхая холодный и прозрачный, свежий до ломоты в зубах лесной воздух. – А ты изменился. Джедайт неопределенно пожал плечами и шагнул к выходу. – Джед. – Нефрит придержал друга за локоть, остановив на самом пороге. – Можешь дать мне в глаз, но я спрошу. Ты и Рей, вы… – Неф, – перебил его тот. – Ты же не думаешь, что я стану отвечать? – Не думаю, – кивнул Нефрит. – Но ты уже ответил. Лорд Иллюзий на миг опустил взгляд. Косые солнечные лучи легли на его лицо контрастной сетью света и тени, скрадывая выражение черт. Только глаза светились чуть более яркой голубизной, чем все эти дни. Чем все эти столетия. – Порицаешь? – спросил он негромко. – Завидую, – вздохнул Звездочет. Помолчал. – И что… теперь? – Теперь то, что и должно быть. Сегодня я отправлюсь в храм Хикава, чтобы встретиться с Хино-сенсей и официально попросить разрешения ухаживать за его внучкой с целью просить ее руки. – О. А что будешь делать, если почтенный старец откажет? – Ничего, – вздохнул Джедайт. – На самом деле это просто дань уважения. Все вопросы давно заданы и все слова сказаны. Еще в позапрошлой жизни. Никакие церемонии этой эпохи ничего нового не добавят. – Вы решили… Это из-за нападения? – тихо спросил Нефрит. – Оно разрушило последние границы? – Не знаю, – через силу, как-то страдальчески проговорил он. – Знаю одно, бывают моменты, когда ты с чудовищной ясностью понимаешь, что в твоей жизни главное, а что – пустая шелуха. И хорошо если… – По его губам прошла дрожь. – Хорошо, если это не последние моменты в жизни, и еще можно что-то спасти. – Ты о том, что было с тобой? – осторожно спросил Лорд Звезд. – То, что было со мной… – Гримаса, на миг исказившая невозмутимое лицо Джедайта, сказала больше, чем любые слова. – То, что было со мной … никому такого не надо. – Джед, – тихо произнес Нефрит. – Расскажешь? Лорд Иллюзий помолчал, прикрыв глаза. – Потом, – ответил так же тихо. – Что смогу. Но вот только… Ты смог бы рассказать о том, что было с тобой за Вратами Теней? Нефрит дернулся, резко выдохнув сквозь сжатые зубы. Во взгляде его мелькнуло что-то, близкое к ужасу. – Джед, – прошептал он. – То, что с тобой было… Ты… – Да. – Джедайт посмотрел ему в лицо, и глаза его сказали то, что не могло быть высказано словами. – Но и через это можно пройти и выжить, Неф. – Нам – да. А… – Голос Второго Лорда казался странно хриплым, будто сорванным от крика. – А… девочки? На долю секунды во взгляде Лорда Иллюзий отразилась тень агонии. – Они сильнее нас, – ровно, безжизненно сказал он. – Но я согласен сотни эпох каждую секунду умирать в аду, лишь бы ни одна из них не провела там ни мгновения. – Рей?.. – понимающе спросил Нефрит. Джедайт закрыл глаза, стиснув сведенные судорогой губы. – Никогда не прощу себе, что ей пришлось прийти за мной… туда, – выдохнул он. – Никогда не прощу. – Полагаю, она никогда не простила бы себе, если бы не пришла, – тихо сказал Лорд Звезд. Его друг запрокинул лицо прямо в яростное полуденное небо, и черты его мучительно, болезненно исказились – то ли от яркого света, то ли от… Нет. Нет, плачущим Джедайта не видел никто и никогда. Ни в этой жизни, ни в предыдущей. Нет, конечно же нет. – Джед. – Голос Второго Лорда звучал ровно и невозмутимо. – Не смей себя казнить. Если уж на то пошло, то мне это приличествует куда больше твоего. – Неф. – Джедайт мгновенно обрел самообладание и свою обычную рассудительность. – Я не вижу прич… – Я был бы должен предвидеть все, что было, – перебил его Нефрит. – Но не смог. И… не могу. Джедайт замер, потом шагнул вперед и мягко положил руку ему на плечо. Этот, редкий для него, жест был почти исключителен: Третий Лорд всегда старался избегать лишних контактов даже в самом близком кругу. – Неф, – сказал он, глядя прямо в глаза другу. – Не требуй от себя больше, чем возможно. Есть моменты, когда даже само Время не знает, что дальше… – …и все, что мы можем – это делать все возможное и не думать о несвершенном, – вздохнул тот. – Я помню это правило. Но от этого, как ты понимаешь, не легче. – Кто может знать в точности, что нас ожидает? – В зрачках Лорда Иллюзий медленно растворялись тени прошедшей ночи. – Даже ты этого не смог бы, при любом раскладе. Но одно мы можем знать всегда… – …это то, что нам делать прямо сейчас, – подхватил Нефрит. – И это помню. – Ну и?.. – поднял бровь Джедайт. – Ну и… что? А, хотя, знаешь… – Звездочет задумался. – Мне действительно надо кое-что сделать. Вернее, попытаться кое-что сделать. Вернее, проверить – Если ты беспокоишься о Литане, то она, скорее всего на занятиях с остальными, и не освободится раньше, чем через несколько часов, – понимающе нахмурился тот. – Нет, – досадливо дернул головой Нефрит – нервный, нехарактерный для него жест. – Не о ней. То есть, не беспокоюсь. То есть, о ней я всегда беспокоюсь, но сейчас не в этом дело… Джед, не спрашивай меня, а? Если у меня получится, сам расскажу. – А если нет? – поинтересовался Джедайт. – А если нет, то все равно узнаете. Будто от вас что-то скрыть можно. – Будто что-то можно скрыть от тебя. Ладно. Но учти, через час начну вызывать, и не вздумай ставить барьеры. Привлеку Эндимиона, сам знаешь, что будет. – Куда ж я от вас денусь, – усмехнулся Нефрит. – Договорились, без барьеров. Но раньше, чем через час, не дергай. Мне сосредоточенность нужна. – Ладно, сосредотачивайся. – Проницательные глаза Лорда Иллюзий сузились, сверкнули голубизной. – Где наши, знаешь? – Кто у нас менталист и логик? – критически сложил руки на груди его собеседник. – Вот ты и ищи. – Что ж, – тонко улыбнулся Джедайт. – Логика подсказывает мне начать со школы Джубан. – Мог бы и догадаться, – закатил глаза Нефрит. – Старый добрый зануда Джедайт. Мир наконец-то вернулся на круги своя. – Мир никогда с них и не сходил, – усмехнулся тот. – Это мы, разумные создания, регулярно устраиваем себе апокалипсис по всяческим поводам. – Апокалипсис тебе Зой устроит, когда проснется, – вздохнул Лорд Звезд. – Готовься к шквалу ярости космического масштаба. – Ничего, – сухо ответил Лорд Иллюзий. – Его ярость мне легче пережить, чем его полное отсутствие в нашей жизни. – И рад бы возразить, да нечего, – усмехнулся Нефрит, пряча за этой усмешкой другие, более сильные чувства, о которых они пятеро даже между собой не привыкли говорить. – Рад? – многозначительно улыбнулся в ответ Джедайт. – Даже не сомневаюсь. Ты, кстати, охранный контур выставил? – Обижаешь. Я двойной интерференционный поставил с пси-ментальными индикаторами. Комар не пролетит. – Весна же, каких ты комаров нашел?.. Так, контур вижу. Погоди, дай подправлю в паре мест… Все. Можно идти. – Джед. – Голос Второго Лорда стал неожиданно серьезным. – Ты там… береги себя. Все-таки мы тебя чуть не потеряли, знаешь ли. Не хотелось бы снова такое пережить. – Тогда уж и ты будь осторожнее… с проверками, – едва заметно улыбнулся Джедайт. – Тебя нам бы тоже потерять не хотелось бы, если уж на то пошло. – Я? – искренне удивился Нефрит. – Да мне-то что сделается? – Двойные стандарты, – задумчиво, ни к кому конкретно не обращаясь возвел глаза к небу Джед. – Все-таки влияние нынешних реалий пагубно сказывается на… – Не занудствуй, – усмехнулся Звездочет. – А ты не глупи. Спросит про тебя Лита, что я ей скажу? – Ох. – Нефрит тревожно нахмурился. – Джед, я ей… – Не переживай. Я обьясню, что ты не мог иначе. Она поймет. – Знаю, что поймет, – вздохнул Лорд Звезд. – Ладно, прощаемся на час? – Да, как договорились. Час. Время пошло. И… Неф? – Да? – Удачи. – Бирюзовые глаза были проницательны и серьезны. – Спасибо. – Нефрит улыбнулся краем губ. – И… Джед? – Да? – Я… рад за вас. Обоих. Лорд Иллюзий ответил яркой, острой, как кинжальный удар, улыбкой и, коротко кивнув, шагнул в портал. Нефрит покачал головой и криво улыбнулся. Джед, как всегда, прекрасно знает, где можно задавать вопросы, а где лучше подождать. Впрочем, и как выдвигать ультиматумы, он тоже знает прекрасно… Ну что ж… Он запрокинул голову, прикидывая положение Солнца. В Японии сейчас позднее утро, значит там, на востоке, за океаном, еще царит ночь. Придется прыгнуть меридианов на девять-десять, и при этом желательно не угодить прямиком в волны. Но если его любимые места на Терре хотя бы частично сохранились, то он знает, куда прокладывать путь. … Что ж, посмотрим, как много уничтожило время – и как много оно уничтожить не смогло. Пора выполнить обещание, данное самому себе – и еще кое-кому – этой ночью. Нефрит глубоко вздохнул, сосредоточился, воспроизводя в памяти ориентиры, и шагнул порталом на другую сторону планеты, еще спящую в ночной тени, оставляя позади окруженный двойным защитным контуром безмятежно спящий в утреннем солнце особняк с не менее безмятежно спящим Четвертым Лордом внутри. Вопреки мрачным прогнозам, Зойсайт пока не пребывал в ярости и никого не хотел убить, а наоборот, улыбался во сне с выражением абсолютно счастливого человека. Зойсайту снился Меркурий. … Память была похожа на песок. Рассыпчатый и текучий, он скользил меж пальцев золотыми, обманчиво мягкими струями и, подхваченный ветром, превращался в огненный бич, вонзался под кожу, сдирая покровы с души до самых выбеленных временем костей. Тяжелый, как камень и зыбкий, как море, сколько мертвых остовов былого хранил он в себе? Призрачный, бесцветный, он состоял из ярких пылинок, каждая из которых была осколком некогда живой вселенной, осколком, драгоценным и острым, как алмазная игла. И в каждой мягкой и колкой, шелковой, горячей горсти таились тысячи и тысячи забытых лиц и историй. … Песчинки, песчинки, песчинки… Серебристые и ярко-зеленые, как волосы и глаза матери, золотые, как ее смех, как давно забытый под весом лет голос… «Не бойся, лисенок. Это такая игра. Беги как можно быстрее, прячься как можно лучше, не дай им себя поймать. Запомни, ни в коем случае не дай им себя поймать! Беги и не оглядывайся, слышишь? Беги!..» … Память была похожа на воду. Прозрачная, как свет и глубокая, как первая ночь мира, она обволакивала и затягивала в обманчивую игру отражений, в сверкающую голубым серебром пустоту, где нет ни верха, ни низа, где солнце – всего лишь горсть ломких танцующих бликов в зыбкой дали, где ты пойман в сеть из света и укутан в полог из тени, и сам не знаешь, плывешь ли к поверхности или уходишь на дно… … Блики и тени, тени и блики… Черно-синие, ярко-синие, светлые, как зимний лед, как глаза тех, кого он принял своими друзьями, кто стал ему братьями… «Парень, ты откуда? Ты вообще чей?» «Я ничей. Я свой собственный, сам по себе, один». «Теперь больше не один. Ты Ши-Тенно. Теперь ты один из нас». … Память была похожа на музыку. Красно-серебряной нитью она вилась в пустоте из никуда в ниоткуда, плела причудливые узоры, ткала снежно-кровавое полотно, натянутое между временем и смертью. То тут, то там певучую гладкую вязь прожигали подпалины стонов и неисправимых ошибок, бритвенно-тонкие порезы криков и душевных ран, зияющие, жутко-безмолвные разрывы невозвратных потерь. Серебряная и алая ткань колыхалась вокруг них уродливыми клочьями, силилась затянуть пустоту и не могла, и рваные концы нитей блестели как слезы на фоне непроглядной тьмы. Но мелодия упорно пела и пела, вилась и текла, выплетая все новые узоры взамен старых, все новые нити взамен оборванных, все новые ноты, взамен тех, что из песни превратились в крик. Она вилась и вилась через пустоту огненно-голубой лентой, легкой, как свет, хрупкой, как свет, вечной, как свет… Так пели пустынные родники далекого, горячего Юга – редкие, драгоценные, скрытые в скальных ущельях, обрамленные в зелень листвы, жадно ловящей каждую каплю прозрачной, рассыпанной брызгами жизни. Так пело море далекой, горькой и прекрасной, родной Терры – море, которое Четвертому Ши-Тенно Зойсайту довелось увидеть на четырнадцатом году жизни в первом из путешествий. Многое, многое тогда было для него впервые. Все. Так пели дожди Первой Планеты – чужой и близкой, убитой его руками, иссушенной Солнцем, когда-то давшим ей жизнь. Дожди Меркурия, струны арфы, протянутые между землей и небом, прозрачные и мерцающие, точно завеса из бриллиантов, поющие тысячью голосов как одним. Дожди, подарившие имя его мечте, его душе, его жизни. То самое имя, которое он выкрикивал потом в небеса сгоревшей Луны, держа на руках свое мертвое сердце. … Ноты и звуки, высокие и чистые, кричащие и плачущие, едва слышные и пронзительные, как гром. Сотни и сотни голосов, зовущих, проклинающих, умоляющих, сотни и сотни, а он все пытался расслышать среди них один-единственный, только один… «Мир – это не механизм и не магический артефакт. Мир – это музыка. Им нельзя владеть, им нельзя ни обладать, ни управлять. Можно только звучать вместе с ним…» «Нет вещей, которые невозможно простить. Есть только вещи, которые невозможно забыть. Хотя кто осмелится сказать, что это легче?..» … То, что невозможно забыть… Ты была права, моя хрустальная, тысячу раз права. Кто осмелится сказать, что это легче? Кто, Амелия? …Амелия… Зойсайт, Четвертый Лорд Терры, не очень любил дождь. Как уроженец Юга, он привык смотреть на воду с благоговением, как на драгоценность, и беречь каждую каплю, а как огненный маг, чуял в ней враждебную стихию, и ее чрезмерная близость была откровенно нервирующей. Поэтому зрелище мириадов холодных струй, потоками падающих с неба, одновременно завораживало, наводило жуть и выбивало из колеи. А жидкая грязь под ногами, в которую превращалась драгоценная влага, казалась чем-то кощунственным и почти отвратительным, как оскверненная святыня – преступной и бездумной растратой драгоценных капель жизни. Дождь привлекал его и нервировал одновременно. Перед отправкой на Меркурий, он почти всерьез раздумывал, уж не дал ли ему Эндимион это задание чтобы вынудить справиться со своим странным предубеждением к водной стихии. А что, он вполне мог бы – методы, которые обычно выбирало их Величество для решения проблем, были столь же нестандартными, сколь и сами избранные для этого проблемы. Зато неизменно действенными, уж не поспоришь. Эндимион не был мастером реверанса, но бил точно в цель. Всегда. Только вот теперь подлинная цель ускользала от них, как зыбкая болотная марь, вызванная дыханием силы, им неведомой. К слову сказать, болота Зойсайт ненавидел еще более горячо и искренне, чем дожди. Тем не менее, сейчас придется сделать именно это, иронично думал он. Окунуться в болото. И неважно, что болото это не из воды и грязи, а из лжи и интриг – тем больше омерзения оно вызывало. Вот почему, отправляясь на Первую, он не ждал от поездки ничего хорошего. Вообще, честно говоря, ничего не ждал. Зря. … Первое, что он увидел, шагнув из портала, был свет. Зыбкие мерцающие громады прозрачно-синего света, невесомые и плотные, как океанские волны. Переливчатые, пронизанные сетью серебряных бликов, они казались рябью на поверхности моря, в котором странным образом можно было дышать. Кстати, дышать! Зойсайт спохватился, что уже несколько секунд стоит столбом, и почти в панике глотнул полные легкие воздуха, и… Его едва не повело. Воздух на Первой Планете был… Это было невозможно ни с чем сравнить. Инстинктивно Лорд Огня почти ожидал душной, влажной сырости, с запахом йода и гнили, как на берегах земных южных морей, но это… Этот воздух был похож на жидкий свет. Плотный, льдисто-свежий, искристый, как вино из зимнего солнца, он был живым и текучим, как вода, и, как воду, его, казалось можно пить, зачерпнув в ладони. Почувствовать этот вкус на губах – свежий, ярко-синий, как небо и море, пахнущий чем-то неуловимо горячим и юным – и чем-то неуловимо вечным… – Душновато здесь, вы не находите? – скучающим тоном заметил глава делегации (и по совместительству глава тайной канцелярии, персона обманчиво мягкая, вкрадчивая и опасная, как прирученная крыса). Зойсайт едва не вздрогнул, услышав его голос. За первый десяток секунд вообще успел забыть, зачем он здесь и с кем! Невероятно! Что делает с ним эта планета? – Совершенно с вами согласен, – отозвался откуда-то справа его высокопревосходительство лорд-канцлер, оттягивая бархатный, отороченный мехом ворот дорогого верхнего камзола. – Ну а что прикажете ожидать? Как я слышал, здесь используется искусственное регулирование климата, отсюда и парниковая атмосфера. – Несметное количество денег это, должно быть, стоит, – с плохо скрываемой завистью заметил третий, кажется, министр экономики. – Да у них на Меркурии денег нет, одни алмазы. Столько алмазов, я слышал, что можно всю Систему с потрохами несколько раз купить и еще останется. – А вот у этого зависть звучала уже неприкрытая. Еще бы, второй помощник третьего советника заместителя секретаря министра внешнеэкономических связей, персона во всех смыслах важная и значительная. – А толку? Живут на куцем пятачке у самого Солнца, в, простите, аквариуме каком-то. – Я бы сказал, в террариуме, – хмыкнул министр экономики. – Не удивлюсь, если они от этой сырости давным-давно превратились в нечто вроде лягушек или ящериц. – Или покрылись чешуей, – тонко усмехнулся глава делегации. – Кто знает, что они прячут под этими своими балахонами? – Вот мы с вами и узнаем! – под согласный смех ответил один из секретарей. – Но будем помнить, господа… – важно провозгласил лорд-канцлер, перекрывая хохот, – …будем помнить, что, что бы мы ни думали, внешне нам следует сохранять свое достоинство и достоинство планеты, которую мы по праву и с честью здесь представляем. Надеюсь, мои пожелания будут услышаны и должным образом учтены. Всеми. – На последнем слове он сделал ударение и многозначительно взглянул на Зойсайта. Лорд Огня, которого вежливо и искусно игнорировали в течение всей предыдущей беседы так же вежливо и скучающе улыбнулся в ответ. Понимать намеки он умел. Запоминать – тоже. Это еще как посмотреть, кто здесь террариум, мысленно усмехнулся он. И кто на самом деле покрыт чешуей. Вот он прямо тут, отборный выводок чешуйчатых перекормленных гадов высочайшего качества, любое болото обзавидуется. Придя к этому успокоительному выводу, Зойсайт впервые внимательно огляделся и понял, что они отнюдь не зависли в пространстве, как ему от удивления и восторга показалось вначале Их окружало нечто вроде маленькой круглой залы, пока совершенно пустой, если не считать их самих. Белый резной павильон был составлен из семи арочных проемов, от пола до потолка открытых в небесную синеву. Изящные колонны, плавно изгибаясь, сходились дугами в центре купола, образуя фигурно сомкнутые лепестки цветка, похожего на тюльпан или лилию. Снаружи не было видно ни воды, ни земли, ни даже линии горизонта. Казалось, они находятся внутри цветочного бутона, парящего в пространстве чистого синего света. Прозрачный, зыбкий и осязаемо-плотный, он был равномерно разлит всюду, не оставляя теней, а игра пронизывающих его серебристых бликов скрадывала очертания, как вода. Зойсайту приходилось видеть млечное, эфирно-призрачное сияние лунного горизонта, огненные рассветы и закаты Терры, яркое, лучистое золото венерианского неба… но такого – такого ему не приходилось видеть никогда. Небо Великое, как же это прек… – Как-то это убого, вы не находите? – резанул по нервам недовольный голос лорда-канцлера. – В конце концов, это встреча на международном уровне, и куда нас направили? В садовую беседку? И где встречающая делегация? – Вы совершенно правы, – умиротворяюще заметил министр экономики. – Но вспомним, что на Меркурии дефицит пригодных к обитанию и строительству сухопутных площадей, так что можно понять… – Да, – с видом святого долготерпения кивнул глава делегации. – И господа, вспомним, кто мы. Будем… снисходительны. Ему ответили согласными важными кивками. Зойсайт мельком подумал, что никогда еще эта высокопоставленная компания так не напоминала ему стадо перекормленных павлинов. – А что касается встречающих… – Глава деликатно прокашлялся, устремив мимолетный, но многозначительный взгляд на Лорда Огня, – … то вынужден признать, что это скорее наша оплошность. Как подсказывает мне хронометр, по универсальному времени мы прибыли раньше срока примерно на десять минут. Из-за… непредвиденных осложнений, связанных с порталом, как мы все помним. – Второй взгляд, брошенный в сторону Зойсайта, смело можно было использовать как высококачественный яд. – О, и в самом деле! – беззаботно встрепенулся оный лорд, отвечая собеседнику взглядом безупречно невинным и простодушным. – Ну, так я извинюсь! Лично, вот прямо сейчас, как только принимающая сторона явится. В конце концов, опыт – дело наживное, верно, господа? Будьте… – он стрельнул короткой, острой улыбкой, – …снисходительны. – Безусловно, мой юный друг, – мягко и терпеливо улыбнулся глава делегации. – Безусловно. Мы учтем вашу… пылкую неорганизованность, без сомнения проистекающую от избытка энтузиазма, столь свойственного вашему… возрасту. – Глаза его были холодны, равнодушны и неподвижны. Ни тени тщательно скрытого возмущения, раздражения или гнева. Странно, подумал Зойсайт, странно и тревожно. Раздражение и гнев были бы понятнее. Они не рассматривают его как серьезную помеху или… Или уже списали со счетов?.. Впрочем, внешне на беззаботной физиономии Четвертого Лорда не отразилось решительно никаких намеков на глубокие размышления. С видом ленивым и скучающим, подобающим светскому бездельнику, он перебирал в уме остроты, сочиняя в ответ нечто столь же высокохудожественно и многозначительно ядовитое… как вдруг услышал это. Звук. … шум… или шелест волн… или ветер… или шепот тысяч голосов… или чье-то дыхание… Звук был прекрасен. Текучий и ритмичный, неуловимо музыкальный и простой, как речитатив сердца, он струился и тек, как вода, идя, казалось, ниоткуда и со всех сторон сразу. Словно бы звучал сам воздух, сам пронизывающий пространство вибрирующий синий свет. Его хотелось слушать и слушать, забыв про мысли, забыв про заботы и страхи, забыв собственное имя, забыв про время и смерть, растворяясь в чувстве радости и покоя, переставая существовать, а начиная – быть… Этот звук шел снаружи и изнутри, сплетался с ритмом пульса, наполнял легкие, бился в висках, теплыми ударами отзывался в сердце – и это было совсем не больно, нет, это было… Это было прекрасно. Это было, словно вся вселенная звучит в тебе, и ты звучишь вместе с ней. Это было пение самой жизни. – Вы… ничего не слышите? – негромко спросил он вслух, забыв о предполагаемом ядовитом ответе. Как-то это мелко вдруг показалось по сравнению с дивной красотой, наполняющей сердце. – А? – глава бросил на него скучающий взгляд через плечо. – Шумновато, да. Это, должно быть, ветер, мы же в павильоне высоко над морем. Довольно навязчивые звуки, согласен. Зойсайт чуть не поперхнулся от откровенного удивления, которое едва сумел скрыть. Они что, действительно не слышат? Это же… И в этот момент что-то изменилось. Мерный шелестящий речитатив прорезали высокие, чистые ноты, похожие на пение флейты – и одновременно с ними дрогнула зыбкая синева, рассеченная вертикальными нитями радужного огня. Они шли из самого центра купола, где изящные резные линии сходились арками, образуя стрельчатый узор, подобный то ли лучам звезды, то ли сомкнутым лепесткам цветка. Только сейчас Зойсайт заметил, что полупрозрачные резные края их, там, где сквозь белизну просвечивала зыбкая мерцающая синь, были инкрустированы чем-то переливчато-искристым, похожим на снежное или ледяное крошево, горящее на морозном солнце, или на резной хрусталь, или… – Алмазы!.. – потрясенно прошептал за его спиной лорд-казначей. – Сожри меня Хаос, это же алмазы!!.. – Мантикору мне за шиворот! – выругался почтенный министр экономики. – Эти синеволосые что, покрывают свои крыши бриллиантами? Ну это уже ни в какие ворота не… Договорить он не успел. Искрящийся текучий свет, падающий с потолка, дрогнул, свился в спираль и осыпался серебряным дождем, обрисовав легкие, словно акварелью очерченные линии фигуры, невысокой и тонкой, как луч. Она выступила из сияющего потока, плеснув по зрачкам небесной синевой волос и одежд и, сложив ладони лодочкой на уровне лба, произнесла негромким и чистым девичьим голосом: – Добро пожаловать в мой дом, дети Терры. Планета Дождей приветствует вас.