ОДИН ВЗДОХ ДО РАССВЕТА

– Почему же нет, моя грозная Уран? – грустно улыбнулась Селена. – Мы будем сражаться. Есть еще один вариант. – И почему мне кажется, что этот вариант мне не понравится?.. – задумчиво, ни к кому не обращаясь, проворчала Воительница бурь. Но королева услышала. – Мне он тоже не особенно нравится. Но я перебрала множество решений, и это – самое достойное. Ответом ей были внимательные взгляды, и только в одном из них – темно-вишневом – вместо любопытства была печаль. Воин Времени почти наверняка знала, что сейчас будет сказано. – Как уже поведала нам Пеллар, – начала Селена, – не только Земля заражена злом. На других планетах тоже есть тайные сторонники Металлии. Уран и Нептун синхронно кивнули. Плутон медленно склонила голову. Одна принцесса Сатурна осталась неподвижной. – Это зло появилось в Системе не вдруг, – продолжила королева. – Металлия ведь не может существовать, не опираясь на материальных носителей. Да, его вызвала Берилл… когда она еще была Берилл, но он не смог бы с такой легкостью поработить целую планету, если бы в сердцах ее жителей не было бы ничего, за что он мог бы уцепиться. – Да уж, если предали самые верные… – мрачно согласилась Уран. – И поэтому, уничтожив Негаверс, мы не уничтожим то зло, что уже поселилось в сердцах людей. Нам необходимо не оставить Металлии никакой надежды. Нельзя сражаться его оружием. Он несет смерть. Мы – жизнь. И никак иначе. – Скажи прямо о том, что ты решила сделать, Светлейшая, – тихо произнесла Плутон. – Мы дождемся нападения Негаверса и примем бой, – ответила Селена. Нептун тревожно вздохнула, но прежде, чем она успела что-либо сказать, королева продолжила: – И когда появится сам Металлия – не раньше – я нанесу удар. – Один на один, да? – невесело пошутила Уран. – Это очень большой риск. – Да. Но только для меня. – Прежде чем на сцену выступят главные силы, Луну может разнести на атомы. И все остальные планеты тоже. А младшие девочки и Серенити? Что будет с ними? – взволнованно воскликнула Нептун. – Серенити под такой надежной защитой, какая только возможна, – твердо ответила Селена. – Она недосягаема для зла, хотя еще юна для битвы. А если пострадают младшие воительницы или ущерб для Системы будет слишком… непоправимым, то я сделаю то, что должна… Сидевшая до этого неподвижно Сатурн повернула голову и темными, как первая ночь мира, глазами, посмотрела в глаза королевы. – …Я освобожу всю энергию Священного Серебряного кристалла, чтобы исцелить разрушенное и вернуть ушедших, – закончила Селена. В золотистой комнате уже в который раз воцарилась полная тишина. Настолько полная, что было слышно, как прерывисто, со стоном, вздохнула Луна, стоящая за троном королевы. Чтобы не упасть, она вцепилась побелевшими пальцами в спинку ее кресла. Фиолетовый взгляд Воина Теней стал траурно-черным. Плутон опустила лицо, на миг исказившееся тенью скорби. Уран и Нептун встревоженно переглянулись. – Это огромная сила, – осторожно сказала Воительница морей. – Энергетическая волна прокатится до орбиты Плутона, если не дальше. Планеты просто выжжет насквозь. – Выжжет только зло, – тихо сказала Плутон. – Жизнь не исчезнет. – Это будет означать конец нашего мира, – с трудом проговорила Воительница бурь. – Конец эпохи Серебряного Тысячелетия. – Но зато будут другие эпохи, Уран, – мягко сказала Селена. – Если нам не удастся спасти наш мир, мы хотя бы сможем дать шанс тем, кто придет после нас. Все помолчали, опустив глаза. Мгновения падали, как последние песчинки в колбе песочных часов. Наконец Воительницы стихий одновременно подняли спокойные глаза. – Что мы должны будем делать, Светлейшая? – со своей обычной отстраненной полуулыбкой спросила Нептун. Селена глубоко вздохнула. – Я прошу вас четверых не участвовать в этом сражении, – ее голос был тих, но тверд, как плутонианские скалы. Темноволосые головы принцесс Плутона и Сатурна синхронно кивнули, принимая волю королевы. Уран первый раз за все это время утратила дар речи. В ее глазах стремительно набирала силу буря недоумения и ярости. Невозмутимая Нептун только нахмурилась. – Я не понимаю, – опасно-ровным голосом сказала она. – Вы будете нужны на дальних рубежах Системы, – непреклонно ответила Селена. – Нельзя дать злу ни одного шанса вырваться. Границы должны остаться защищенными, особенно… особенно если это будет некому сделать, кроме вас. Уран собралась сказать что-то протестующее, но ее остановил голос Хранительницы Врат Времени. – Ваше участие в этой битве не повлияет на ее исход, – усталым, каким-то пепельным голосом произнесла она. – Так же, как и мое. И стража Теней. – Мы не остановим Металлию, – бесстрастно подтвердила Сатурн. – Вся наша сила бесполезна против него, он просто поглотит ее, став еще могущественнее. – Я прошу вас не сражаться не потому, что не верю в вас, – тихо добавила королева. – Наоборот, я уверена в вас настолько, что оставляю вам Систему. Будут еще битвы. Будут нападения, которые некому будет остановить… кроме вас. Вы должны остаться в живых и сберечь наш общий дом, пока не вернутся младшие девочки… и моя дочь. – А они вернутся, Светлейшая? – тихо спросила Нептун. – Они вернутся, – сказала Селена. – Если случится худшее, я отправлю их в дальнее будущее. Может, не скоро, но они вернутся. – А… ты? Ответом ей было молчание. Уран поникла. – Это похоже на бегство, – бесцветным голосом ответила она. – Мы будто сдаемся заранее… – Мы никогда не сдаемся, – ровным голосом сказала Селена. – Отступаем – да. Умираем – да. Но не сдаемся. – Умираем… – задумчиво произнесла Нептун. – Значит, ты предвидишь худший исход? Селена не ответила. Нептун опустила голову и больше не задавала вопросов. Она поняла. – Наше будущее еще не решено, – тихий голос воительницы Плутона подвел итог. – Сейчас не время отчаяния. Не время слез. Сейчас время битвы. И сражаться будут все, каждый – на своем рубеже. – Да будет так, – слова принцессы Урана упали тяжелой медью. – Мы исполним свой долг. Но, Светлейшая, это самый трудный долг из всех, что вставали перед нами… – … Однако мы сделаем это, – закончила ее речь Нептун. Селена склонила голову в благодарном поклоне. Она знала, чего стоило неукротимым подругам это согласие. Помолчав несколько секунд, она подняла голову: – Леди, я закрываю Совет. Время слов прошло. Она встала, подавая знак остальным. Еще раз, последний, обвела всех глубоким печальным взглядом. Она прощалась. Воительницы Внешнего круга планет молча смотрели на свою королеву. Они понимали, что очень скоро эта беседа, эта красивая комната и это чувство безмятежности уйдут безвозвратно, и уже завтра – если у них будет это «завтра» – все это станет далеким, очень далеким прошлым. Они это понимали… и поэтому тоже прощались. Переглянувшись, Уран и Нептун выступили вперед. – Мы не можем смотреть так далеко в будущее, как Плутон или предвидеть неизбежное, как Сатурн… – начала Воительница бурь. – …но мы чувствуем бурю, – тихо продолжила ее подруга. – И знаем, что когда она придет, ничто уже не останется прежним. Кроме одного. – Ты навсегда останешься нашей королевой, Селена… – Нашей королевой… и нашей сестрой. Селена склонила голову. – Пусть свет надежды никогда не покинет вас, – произнесла она древнюю формулу последнего прощания. Воительницы синхронно опустились на одно колено, коротко кивнули и, выпрямившись, взялись за руки. Уже подойдя к выходу, они обернулись: – Клятвы, принесенные нами Дому Белой Луны, не имеют срока… – И если придет новая буря – сейчас или через тысячи лет… – …то вместе с ней придем и мы. – Где бы мы ни были – мы придем. И две фигуры – синяя и золотая – медленно покинули зал. Юная принцесса Сатурна, встав, подняла бездонный взгляд на Селену. – Ты сделала свой окончательный выбор, Светлейшая? – бесстрастно спросила она. – Да, Хоти, – тихо ответила королева. – Тогда я не стану прощаться с тобой, – в голосе девочки-воина впервые появились тонкие звенящие нотки. – Я скоро увижу тебя снова, чтобы открыть для тебя Врата Теней. Ее недетские глаза, видящие так много, затуманились печалью, и она еле слышно добавила: – И это будет единственная наша встреча, которой я всем сердцем хотела бы избежать. И Сатурн беззвучно исчезла в тени выхода. Селена пару секунд задумчиво смотрела ей вслед, затем обернулась к своей неотлучной фрейлине. Та была белее мела. Только многолетняя практика и нечеловеческая выдержка помогали ей сохранять хоть какую-то видимость спокойствия. Почерневшие от горя и ужаса глаза казались совсем уж огромными, а плотно стиснутые губы дрожали. – Ваше Величество, в-вы не можете, Ваше величество, – прошептала она умоляюще. Селена неожиданно улыбнулась ей. – Луна, – голос ее был спокойным, в нем звучала улыбка, – я слышала, вы с Артемисом вчера опять поссорились? Та ошеломленно захлопала ресницами. – Вчера? Да, мы… то есть, он… то есть, я… А при чем тут… – Знаешь, – задумчиво продолжила королева, – на твоем месте я пошла бы и помирилась с ним. У нас осталось не так уж много времени, не стоит тратить его на ссоры. Луна всхлипнула, прижала ладонь к губам, удерживая рыдания, и стремительно вылетела из комнаты. Селена сочувственно посмотрела ей вслед, потом обернулась к последней из оставшихся. – Ну, Пеллар? – тихо спросила она. Хранительница Врат времени медленно подняла тяжелые черные ресницы. Ее лицо казалось высеченным из золотистого камня. – Ты идешь на смерть, Селена, – голос Плутон был безжизненно-ровным. Королева ответила спокойной улыбкой: – Знаю. – Это будет тяжелый удар для воинов Урана и Нептуна. Они предчувствуют беду, но им неизвестно, что ты больше не бессмертна. Что Серебряный кристалл не вернет тебя к живым. – Знаю. Но они поймут. Они и сами поступили бы так же. – Они – воины. Ты – королева. – Королева не имеет права требовать от своих воинов той жертвы, которую не может принести сама. Плутон на секунду прикрыла глаза, пряча эмоции. – Эта битва изменит всю Систему, Светлейшая. История пойдет иначе. – Знаю. Но если мы не станем сражаться, никакой истории не будет вовсе. – Законы пространства изменятся. Время потечет по-другому. Природа стихий станет опасной для жизни. Возможно, большинство планет будут пусты. – Знаю. Но останется надежда. – Серенити. – Да. Она – наша надежда. Наше будущее. Я отправлю ее, девочек и Хранителя Земли далеко вперед по реке Времени. Силы ее сердца хватит, чтобы возродить наш мир, когда настанет час рассвета. – Он настанет нескоро. – Главное, что он настанет, Пеллар. Плутон помолчала. – Еще одно… Возможно, что воины Внутренних планет выберут сторону Тьмы, уйдя вслед за возлюбленными. – Насколько это возможно? – едва слышно спросила Селена. – Это возможно. – Ясно, – королева закрыла глаза. Потом открыла их и сказала: – Я освобожу их от клятвы верности. Пусть совершат свой выбор свободно. – Выбор между любовью и долгом – непростой выбор. – Если они не сделают его сейчас, то всю оставшуюся вечность будут колебаться и корить себя за несовершенное. Если сделают – пойдут дальше твердо и без сомнений. – Это риск. Их любовь так же сильна, как и преданность тебе. Мы можем потерять четверых из нас безвозвратно. – Я верю им, Пеллар. Пусть выберут тот путь, который позволит им стать счастливыми. – Ты позаботилась обо всех, Селена… кроме себя. – Одна жизнь – не такая уж большая цена за жизнь Системы, Пеллар. Плутон помолчала. – Что я могу сделать для тебя, Светлейшая? – тихо спросила она. – Присмотри за Системой, когда я… уйду. Когда Серенити пробудится, помоги ей, чем сможешь. Направь ее и девочек в самую мирную из эпох, какую найдешь. Пусть вырастут и повзрослеют без забот. Большего я сейчас не могу им дать… – Ты даешь им шанс начать все сначала, Селена. Это дорого стоит. – Это ничего не стоит, Пеллар, когда любишь. Воительница Плутона склонила голову. – Все будет так, как ты сказала, Светлейшая. Мы четверо не будем вмешиваться в битву. Но клятв верности с себя не снимаем. Мы будем служить твоей дочери так, как служили тебе. И… я повторю тебе слова Воинов Стихий: и в жизни, и в смерти ты останешься нашей королевой. И нашей сестрой. Она низко склонилась перед Селеной в последнем прощании и медленно пошла к выходу. Там она обернулась и тихо сказала на древнем языке, которому скоро предстояло замолчать навсегда: – Светлого пути через Вечность, сестра моя. Селена так же тихо ответила ей: – И тебе светлого пути через Время… сестра. Они обе знали, что в этом мире не увидятся больше никогда. … Луна стремглав неслась по парку, не разбирая дороги. В глазах у нее все расплывалось, и она изо всех сил стискивала зубы, удерживая слезы. Ее босые ноги шлепали по мокрой траве, дорожкам, покрытым мягким голубым мхом, гладким камушкам на дне небольших ручейков… Обычно она никогда не была такой неаккуратной, но сейчас ей было все равно. Ее мир рушился на глазах. Больше всего на свете ей сейчас хотелось выплакаться в каком-нибудь тихом уголке, где никто не увидел бы ее слабости. Она терпеть не могла, когда ее жалели. – Эй, пушистая колючка, за кем ты гонишься? – высокая светлая фигура преградила ей дорогу, она не успела затормозить и с размаху врезалась во что-то теплое, упругое и пахнущее имбирем. – Только не говори, что кто-то опять допустил вопиющее нарушение этикета, – со смехом произнес Артемис, ловя ее за плечи и слегка отстраняя от себя. Он увидел ее глаза, и улыбка резко сбежала с его лица: – Луна, что случилось? Кто тебя обидел? – Отстань!.. – Луна всхлипнула сквозь стиснутые зубы и попыталась вывернуться. Только этого вечного насмешника ей сейчас не хватало… – Да что с тобой, пушистая? – встревоженный Артемис крепче сжал ей плечи, удерживая на месте. – Ты на меня так сильно вчера обиделась? Ну хочешь, я у тебя первым прощения попрошу? – Не хочу я ничего… – устав вырываться, Луна ткнулась ему в грудь. У нее больше не было сил сдерживаться. – Обними меня. Крепко-крепко. Пожалуйста… Теплые руки надежно обхватили ее, гладя вздрагивающие от рыданий плечи, перебирая и разглаживая спутанные локоны. Встревоженный голос шептал над ухом: – Луна… ну Луна… ну не плачь, не надо… Ну хочешь, я пойду и побью того, кто тебя расстроил? Или расцарапаю всего, а? Я могу! А хочешь, поругай меня, покричи… только не плачь так, а? – Побьешь, да?! Кого ты побьешь, глупый ты кот! Может, ты Металлию побьешь, то-то он испугается! Или армию демонов с Земли отлупишь?! Или, может, Берилл глаза выцарапаешь, а?! – Луна зашлась в приступе истерического смеха, окончательно перепугав Артемиса. Он обнял ее крепче, уткнувшись лицом в спутанные локоны на макушке, и, слегка покачивая, успокаивал, как ребенка. Когда судорожные всхлипы стали тише и реже, он осторожно отстранил ее от себя, провел ладонями по бледным щекам, стирая слезы и твердо произнес: – А теперь рассказывай, драгоценная. Луна подняла на него черные от отчаяния глаза: – Будет война, Артемис. Взгляд ее собеседника мгновенно стал строгим и проницательным, сфокусировавшись, как рентгеновский луч. – Ах, вот оно что… Значит, все-таки началось. – Ты знал? – потрясенно прошептала Луна. – Я не слеп, драгоценная, и у меня есть уши. Немного наблюдательности и логики – и не особенно трудно понять, что происходит. Когда ждем бурю? – Сегодня… завтра… Не знаю! Это не самое страшное, Артемис! Королева… она собирается использовать Серебряный кристалл. Глаза Артемиса потемнели: – Но после рождения малышки-принцессы она утратила бессмертие… – В этом-то и дело… А она собирается дождаться прямого нападения врага и освободить всю энергию кристалла. Всю! Ты понимаешь, что это значит? – Очень хорошо понимаю, драгоценная. Как бы ни закончилась битва, Серебряное тысячелетие уйдет в прошлое. И Ее Величество, похоже, решила уйти вместе с ним… Значит, ничего уже не изменить, да? Луна помотала головой и всхлипнула. – Королева приняла твердое решение. Это был единственный достойный выход, Артемис, но я просто не знаю, что теперь бу-у-удет! – Не разрывай себе сердце, драгоценная, – тихо сказал ей тот. – Пусть пройдет бал, и завтра… – Ты не понимаешь, что ли?! – гневно вскинулась Луна. – Никакого «завтра» может уже не быть! – А вот этого говорить не надо, драгоценная, – Артемис осторожно взял ее за подбородок и заглянул в огромные заплаканные глаза. – Завтра обязательно наступит. Может быть, оно наступит через сто лет… или через тысячу… или даже через несколько эпох – но оно наступит. И ты снова будешь улыбаться… Он осторожно обнял ее, уложил взъерошенную голову себе на плечо. Луна приглушенно хохотнула сквозь слезы: – Ты совершенно… – …неисправимый оптимист. Знаю. Ну, успокойся… – Ты просто… – …невероятный зануда. Знаю, драгоценная. Не плачь. – Не смей меня… – …жалеть? Ни в коем случае, – Артемис улыбнулся ей в волосы. – Я не жалею тебя, Луна, я просто тебя очень-очень люблю. И я знаю, что ты терпеть не можешь, когда кто-то видит тебя плачущей, потому, что считаешь это слабостью. Но ты не слабая, Луна. Ты очень сильная. Ты настолько сильная, что сейчас вытрешь слезы, улыбнешься и станешь за троном Ее Величества, безупречная, как всегда. И ты до самого конца останешься самим совершенством, потому, что это ниже твоего достоинства – вести себя неподобающе из-за какой-то там войны… Луна нервно рассмеялась у него на плече, но это был уже настоящий смех, а не истерика. Артемис обнял ее покрепче, продолжая говорить тихим, успокаивающим голосом: – Будет буря, драгоценная. Будет большая буря, которая унесет наш мир в прошлое. Но это будет еще не конец. У нас еще долго-долго не наступит конец, драгоценная. И даже если ураган подхватит нас и закружит, мы все равно вернемся, через сто лет или тысячу – неважно… Луна завозилась в его объятиях, и две тонкие руки крепко обхватили его за шею. Артемис уткнулся лицом ей в локоны и говорил, говорил… – …А потом снова наступит весна, драгоценная. Она непременно наступит, потому что как же иначе – без весны?.. И снова будет светить солнце, и девочки будут вот так же хохотать и дурачиться в парке, а ты будешь призывать их к порядку, у тебя это здорово получается… Он глубоко вздохнул и поднял потемневшие глаза к небу. – …А если опять придет буря, то мы не испугаемся, драгоценная. Мы будем сражаться. Мы будем сражаться и обязательно победим. Обязательно. Тревожные облака медленно заволакивали горизонт. Артемис посмотрел на них и тихо, словно про себя добавил: – Мы победим. Потому что не можем иначе. … Башня Молитвы считалась одним из самых древних сооружений Системы. Ходили слухи, что она была выстроена – или создана – вместе с Вратами Времени и Вратами Теней, и простоит вместе с ними до того дня, когда погаснет Солнце. Высеченная из светящегося полупрозрачного камня, Башня и впрямь казалась нездешней, будто находилась в пространстве привычного мира только наполовину. Ее вершину, как ни старались, не удавалось разглядеть никому – не из-за высоты, просто ее скрывала тонкая мерцающая дымка. Звезды и небо сквозь нее было видно прекрасно. Башню – нет. Что находится внутри, знала лишь королева, которая одна могла зайти туда – перед остальными арка входа просто исчезала. Впрочем, Селена никогда не говорила о том, что там за этим входом… …Сейчас королева неподвижно стояла перед высокой округлой аркой, затянутой туманным маревом. Она медлила, глубоко вздыхая, чтобы успокоить непослушное сердце. Позади был разговор, которого она боялась больше всего. Она должна была сказать принцессам Внутренних планет о том, что их возлюбленных больше нет, а есть четверка Верховных демонов Негаверса. О том, что их беззаботная юность сегодня закончилась. Навсегда. Селена устало закрыла глаза. Ужасно, когда ничего нельзя сделать, чтобы облегчить боль тех, кто тебе дорог… …Они не заплакали. Ни одна. Не закричали, не упали в обморок. Они были воинами. Перед мысленным взором королевы мелькнуло бледное, до голубизны мраморно-неподвижное лицо Амелии, огромные, в пол-лица почерневшие глаза Рейаны, в которых металось обезумевшее пламя, закушенные до крови губы Литаны, тонкая красная струйка, стекающая по ее подбородку. И странно спокойное лицо Мины с помертвевшими выцветшими глазами. Она не удивилась. Будто знала заранее… У них с Первым Лордом Терры всегда была особая связь. Да, вероятно она знала. И вместо жизнерадостной хохотушки Мины перед королевой Луны стояла Минория, Хранительница Венеры, воин Золотого луча, предводительница воинов Внутренних планет и личный телохранитель принцессы. Девочка с умершим сердцем. Они не приняли назад своей клятвы. Тоже – ни одна. Их предали, но они предательницами не станут, сказали они. Все верно. Они воины Света и останутся ими. Что бы ни произошло. Но Селена все же оставила им право на выбор – между любовью и долгом. Она была почти уверена в том, что они выберут. Но они должны сделать это свободно… И они поступят так, как должны – эти девочки, за несколько минут ставшие воинами. Они победят все, если потребуется. Даже смерть. Селена плотно зажмурила глаза и прошептала: – Девочки… Простите, что не смогла уберечь вас от этой боли. … Внутри Башни было пусто. Высокие тонкие колонны уходили куда-то ввысь и там терялись. Стены переливались миллиардами крошечных граней, будто башня была высечена из гигантского бриллианта. Прямо по центру стекал узкий лучик света. Именно стекал: плотное, радужного оттенка сияние струилось, как вода, и расходилось мерцающими волнами по полу. Селена медленно ступила босой ногой в это огненное озеро, подошла к центру и встала под луч. Ее глаза распахнулись навстречу далеким небесам. – Именем Света, зажегшего Пламя жизни… – тихий шепот наполнил пространство, отражаясь от стен. – … Я прошу сил для последней битвы. Я прошу возвращения для тех, кому предстоит уйти. Я прошу жизни и счастья тем, кого люблю… Голос королевы рос и трепетал, казалось, что бесчисленные лучики света на хрустальных гранях осыпаются и звенят. – …Прощения тем, кто заблудился среди теней. Надежды тем, чьи сердца разбиты. Свободы тем, чьи души пленены… Тонкие руки взлетели ввысь, радужный свет стекал по ним, как вода. – …Встречи тем, кто будет разлучен. Памяти тем, кто будет обречен забыть… Голос начал стихать, наполняясь печалью. – Спаси их, сохрани их, проведи их сквозь лабиринты Времени. Верни утраченное, возроди погибшее. Пусть в мир придет новая весна. Взамен я отдаю… Голос снизился до шепота. – …я отдаю свою жизнь. Забери ее и сохрани мое дитя. Сохрани мир нашей весны до тех пор, пока ему не придет пора пробудиться. Она вскинула лицо к небу и воскликнула: – Пусть я буду единственной жертвой в этой битве! Свет полыхнул, на миг превратившись в огненную реку, и в ладони королевы медленно лег мерцающий кристалл серебряного пламени, собранного в тысяче хрустальных граней. Жертва принесена. Жертва принята. …– Ваше Величество. Несгибаемая Луна ожидала свою королеву у входа Башни Молитвы. Ее глаза все еще были слегка покрасневшими и подозрительно блестели, но прическа вновь была идеально уложена, складки парадного платья лежали ровно, белое, как снег, лицо – спокойно и невозмутимо. Селена слабо улыбнулась. – Какие еще новости, Луна? – Хранительницы Внешнего Круга планет отбыли на свои рубежи, Ваше Величество. Все приготовления к балу закончены. Леди Внутренних планет готовы. Они справятся. – Да, Луна, – улыбка королевы стала мягкой. – Они справятся. – И… еще одно… – Да, Луна? – Принц Эндимион появился в пределах королевства. Инкогнито. Предполагаю, он прибыл к нашей Серенити. Селена кивнула. – Передай страже, чтобы не препятствовали их встрече. Когда Хранитель Земли рядом с моей дочерью, я за нее совершенно спокойна. Он защитит ее от любой бури. Я абсолютно ему доверяю. – Пожалуй, здесь вы правы, Ваше Величество. Королева пригладила волосы, расправила складки платья. – А теперь пойдем и сыграем наши роли наилучшим образом, Ваше Превосходительство. Серебряное Тысячелетие всегда было ожившей сказкой этого мира. И мы сделаем все, чтобы… – …оно оставалось таким до последней минуты, Ваше Величество, – Луна замялась. – Могу я попросить вас… Только об одном. – Да, Луна? – Позвольте остаться с вами. До последнего. Селена обернулась и пристально всмотрелась в серьезные глаза своей фрейлины. – Верна до конца, Луна? – И после него, моя королева. Королева Белой Луны положила ладонь на плечо своей неизменной спутницы. – Да будет так. До конца. И после него. – До конца. И после него. Селена вздохнула и выпрямилась, принимая королевскую осанку: – А теперь пойдем, и будем блистать, Луна. Наш мир уходит в прошлое. Так пусть он уйдет улыбаясь. – Да, Ваше Величество, – сглотнув комок в горле, Первая Фрейлина королевы присела в идеально грациозном реверансе. И они направились в сторону главного здания дворца. Оттуда доносилась радостная музыка, в небе сверкали праздничные огни. Начинался последний бал Серебряного Тысячелетия.