Победи для меня

      Солнце сегодня никого не щадило, хоть на дворе была осень. Его тёплые лучи пробирались через окна в дома. Было тепло, однако погода изменчива, в любую секунду могло произойти что-то. К счастью, всё оставалось прежним. Но настойчивый свет заставлял девушку проснуться от долгого и крепкого сна. Было тепло, даже очень, но что-то покоилось на девичьей талии. Невольно всплыли воспоминания вчерашней ночи. Это не сон? Возможно, если этот человек лежит рядом, крепко спя? Разве рука этому не подтверждение? И дом? Если так, то, наверно, пора уже уходить. Не хочется разбираться с этим прямо сейчас. Но любопытство взяло вверх, хочется увидеть ещё раз его спящим. Такое же спокойное и расслабленное лицо, чёрные кудрявые пряди смешно свисали и лезли в глаза, щекоча их, из-за этого они иногда дёргались, дыхание ровное. Так и хочется запечатлеть этот момент на телефоне. Телефон… Чёрт, он, наверное, давно разрядился. Или просто лежит где-то на полу. Как его ещё не разбили? При таком ударе была бы трещина на весь экран. Но всё обошлось, зарядка есть, как и сообщения из разных групп, людей, ботов. Время клонило к одиннадцати — не так уж и поздно. Особенно, когда у вас месячный отпуск. Повезло им.       Пора собираться. Аккуратно встав, чтобы не разбудить парня, Хитоми начала поднимать свои вещи. Самочувствие было паршивым. Тело болело, а в некоторых местах кожа пятнами горела. Да и отражение в зеркале говорит о себе. Синяки под глазами, растрёпанная причёска, местами порванная одежда. Кажется, как будто всю ночь девушка плакала. Ну, относительно, так и было. Но потом… даже вспоминать не хочется. Нужно уходить, в любую секунду может проснутся Сакуса. Однако тот даже не шелохнулся. Спит как убитый.       Почему ноги не направляют хозяйку к входной двери? Почему мозг приказывает смотреть на него? Любовь — сложная штука. Она может помочь, а может, наоборот, убить. Ну, или покалечить. Придя в себя, Хитоми направилась обратно к кровати. Девушка не удержалась и поправила волосы, убрав их за ухо, потом поцеловала две причудливые родинки на лбу, а потом и губы. На них остался тот сладковато-горьковатый вкус алкоголя. Так необычно для него. Хиросэ впервые видит его таким… милым? Но это уже не важно, ведь в эту минуту зазвонил телефон. Мужской телефон.       Ёсико…       Нужно уходить. Пора оставить те детские фантазии.       Надоело надевать две улыбки. Быть с ним ни чуть не лучше одиночества. Отголоски прошлого не дают покоя. Как найти своё, когда для них везде чужое? Она забралась достаточно высоко. На вершинах одиноко, холодно. Саморазрушение в поисках чего? Хитоми — фанатка бездушного и красивого как красный ликорис. «Почему, мам, ты не сказала, что это больно?». Смотрит в бездну и не узнаёт себя. «Суицид не выход», — говорили чувства. Наедине остаться с кем-то тяжко. Повернуть в другое русло невозможно. Сегодня она не режется. Хиросэ не хочет иметь бриллиант в виде замка, в виде Железного венка. Смотреть на мир издалека уже надоело. Как и мыслить обо всём. Ведь смерть не так уж далека. Не так ли? Он подставил ей своё плечо, когда нуждалась в этом. Показал свою любовь, когда она не чувствовала её. Помог бороться, когда уже сдавалась. И он заставил её смеяться, когда та теряла контроль над собой. Этот парень — причина, по которой она всё ещё держится. И если бы смерть пришла за ним, то эта девушка отдала бы свою жизнь за него. Скажите, почему так больно сильно? В полном одиночестве ты думал: «Почему все именно так?». Возможно, тот выстрел был для неё последний контрольный выстрел. И уже никогда не почувствовать близко то светлое чувство, но и боль встретить нет риска, а значит, и в этом можно найти свои плюсы.

***

      Прошёл ровно месяц с тех пор. Многие пытались достучаться до неё, Сакуса не исключение. Только единственному повезло в этой тяжёлой работе — Тору. Его настырному характеру каждый бы позавидовал. Однако, было условие — никто не должен знать об этом. Никто не должен знать о пролитой ему душе.       «Говорят, когда тьма засияет — проявятся звезды. Так что больше не прячь грусть за улыбкой. Ведь каждая звезда озаряет тебя сейчас… Это одна из моих любимых песен..», — как-то сказал Кондо. Сначала смысл сказанного Хитоми был непонятен, но, сопоставив свою жизнь с этим отрывком, поняла и улыбнулась спустя долгое время. «Мешки» под глазами говорили о слезах, пролитых на протяжении долгого времени. Бледный цвет лица, исхудавшее тело, на котором были видны выпирающие кости. Однако Хитоми была, есть и будет самой чистой, невинной и красивой девушкой. — Хитоми-чан, я пришёл! Ещё по дороге купил продукты, а то в твоём холодильнике мышь повесилась. Кстати, завтра первый день на работе после отпуска? Хитоми? Ты г… Эй, что с тобой?       Не успела Хиросэ встать, как её потянуло к унитазу. Плохо ей никогда так не было. Горло саднило от долгой рвоты, а желудок отзывался болью, потому что в нём уже ничего не было. Это не могли быть продукты: Тору всегда смотрел на срок годность, выискивал малейший изъян. Хотя всё может быть. Попытавшись встать, девушка схватилась за предложенную руку. Нужно умыться. Уже час дня, а встала она в восемь! И всё это время сидела в туалете, пытаясь справится с тошнотой. — Тебе нужно в больницу. Я даже не могу представить, что это. А раньше такое бывало? — в ответ на свой вопрос Тору получил положительный кивок. — Почему ты мне этого не говорила? Не понимаешь, какие могут быть последствия, если это… Подожди, Хитоми, прошёл ровно месяц с того момента. Я, конечно, не эксперт, но у меня есть предположение. Подожди немного, нужно сбегать кое-куда.       Лучше бы это был сон или болезнь какая-нибудь… — Две полоски! Хитоми, ты беременна! У тебя будет маленький малыш, копия тебя или его отца! А… отец, получается… Сакуса, верно?       Хитоми прохрипела лишь одно слово: «Да…». Слёзы с новой силой потекли вниз по щекам. Она думала, что нашла выход из положения. Надеюсь, когда-нибудь эта девушка сможет выбраться из такой ситуации. Хитоми хочет почувствовать себя живой. Если присмотреться, снаружи она не сможет бороться со своим страхом. Её сердце хрупкое, как стекло, а голова тяжела, как камень. Хочется ей, чтобы он разорвал её на кусочки, остались лишь кожа да кости. Время неспешно утекает.

***

— Хитоми, нам нужно поговорить. И лучше сегодня. После тренировки.       Сакуса подошёл также неожиданно, как и этот день. Бессонница оказала сильное влияние на девушку. Из рук всё время что-нибудь да упадёт. Команда не на шутку волнуется за своего менеджера, ведь того, что происходило сегодня, никогда не было. Напряжение росло. Игра не шла. Тренер устал уже делать замечания и сам заметил, что тут что-то не так. Первым решил подойти Киёми, ему как раз нужны были ответа на вопросы. Сначала Хиросэ не услышала его, но как только тот прикоснулся её плеча, ток прошёлся по телу. Всё плохо. Сегодня утром она обещала себе, что будет держаться молодцом. Ошиблась. Беременность отзывалось позывами в желудке, что приходилось бегать в туалет и прочищать его. Больно, но терпимо. Голод, хоть Хитоми практически не ела всё эти дни, накатил огромной волной. — Конечно… а где встречаемся? — Ты чего, Хитоми? Мы уже здесь, просто подожди меня после тренировки, переодеться нужно, после этого и пойдём. Не против? — с волнением спросил Киёми. — Прости, просто не выспалась. Хорошо, как скажешь.       Пришлось натянуть улыбку для большей убедительности. Но, кажется, что плохо получилось. Теперь осталось подождать назначенного времени.       Не то что Хитоми не рада будущему малышу, просто это было так неожиданно и… кого она обманывает? У неё давно были подозрения. Однако не придала этому большого значения. Девушка, которая мечтала о ребёнке от него, разбита. Не в том смысле, что разбилась в аварии или где-то ещё — она морально разбита. «Было бы, наверное, проще, если бы его не было?» Какая же она дурёха, если думает о таком. Может, если этот ребёнок родится, у него будет хорошее будущее? Возможно, если постараться. Возможно, если Хитоми его полюбит. А она его точно полюбит, я обещаю… — Ты хотел со мной поговорить. Почему молчишь?       Погода становилась всё хуже и противнее. Ветер усиливался, разнося пыль и сухие листья в разные стороны. Людей практически не было. Однако двое всё-таки направляются к берегу, точнее к обрыву Смерти. Волны бушуют, раскидывая свои солёные капли воды. Зрелище страшное, но не для них. Давно она здесь не была, как и он. Не за чем было. И теперь, когда эти двое вновь идут по мокрому песку, их сердца волнуются. Руки дрожат, как перед игрой, как перед выпускным экзаменом, как перед какой-нибудь очередной авантюрой. Мысли спутаны. Она хочет ему что-то сказать, и он хочет сообщить ей какую-что информацию. Страшно. Ужасно страшно. Особенно, когда перед тобой бушующая стихия, и ты стоишь на обрыве. — Мне нужно тебе кое-что сказать, — прокричали они одновременно.       Плохая или хорошая новость? — Начинай ты, Киёми. У нас полно времени.       Шторм усиливается. Ветер не щадит никого. — Мне нужно тебе кое-что сказать. Хитоми, я помню всё, помню тот день. Пытался с тобой об этом поговорить, но ты трубку не брала, — Сакуса сделал небольшую паузу и продолжил через несколько секунд: — Прости, я не хотел тебе навредить и сделать больно. Мне правда жаль, что так всё получилось и… Я люблю тебя. Люблю с первого нашего дня знакомства. Я трус, что не признался раньше. Видел, как ты сама пытаешь сделать шаг, и у тебя это получалось. Но мне приходилось топтаться на месте. Всё время, — ещё чуть-чуть и у Хитоми начнётся нервный срыв от таких слов. Это правда, он не врёт, но и не договаривает что-то. — Я идиот. Мне хотелось, чтобы ты знала правду, но не всё так красиво… я женюсь… прости..       Вот теперь перед глазами пролетела вся жизнь. Все моменты, проведённые с ним. Все слова, сказанные друг другу, действия. Это конец. А чего она ждала? Что этот парень взглянет на неё и пойдёт вместе с ней под венец? Сказка, которую мама читала перед сном. Это сказка. Но не будущее. Больно. В области сердца очень больно. Теперь ясно, почему в ту ночь не давала покоя эта боль. Предупреждение. Ошибка. Она совершила ошибку. Но есть время всё исправить. — …ми… Хитоми? Ты слышишь меня? Скажи хоть что-нибудь! Ты хотела мне что-то сказать!       Ещё не поздно… — А? Да, конечно… я решила уволиться, решила покинуть пост менеджера, — последние силы были истрачены на это предложение.       Не плакать. Она не хочет, чтобы этот человек видел её слабость. — Хитоми, ты чего? Ты решила уйти из-за меня? Я знаю, виноват, прости за всё, но мне пришлось… мне… команда тут ни при чём, — теперь его очередь вразумлять девушку. -Ни команда, ни ты, ни кто-либо другой не виноваты в этом. Я сама решила. Мне предложили другую работу, мне пришлось согласиться. А теперь иди. Лучше будет, если мы расстанемся… «Хотя, и не были вместе…»       Такие красивые знакомые глаза, но такие чужие теперь. Грусть. Грусть, в них читается грусть. Он хотел что-то сказать, но промолчал — так будет лучше для всех. Так Сакуса считает. А что она? Осталась стоять там, думая, что будет дальше? Неужели, это всё? Ребёнок… о нём знает лишь один человек, которому можно доверится. Слёзы… их уже нет. «Прости, Киёми, это я виновата… …Ты победил, но победила ли я?».