Когда Поттер вернул воспоминания их хозяину и с домовиком отправил Омут памяти в свой кабинет, Люпин, ни к кому конкретно не обращаясь, спросил:
– Ну и как? Понравилось?
– Это намного лучше, чем твои рассказы, – заявила Нимфадора, хотя и понимала, что муж спрашивал не об этом, но она догадывалась, что Гарри нужно дать немного времени, чтобы тот мог сделать свои выводы из увиденного и услышанного. – А все Уизли и впрямь себе на уме. Билл сидел как на иголках, похоже, боялся, что ты и о нем расскажешь. Рон просто отвратителен, – она скривилась, словно запахло чем-то противным. – Похоже, у него не все в порядке с адекватностью, слишком уж он зациклился на своей ненависти ко всему, что ему не по нраву. Не представляю, как с ним вообще можно было дружить. Не за один же день он стал таким? Близнецы почти все время улыбаются, как слабоумные, но их взгляды цепкие и с хитринкой. Да и Молли в своем репертуаре: подлизывается к тем, кто имеет хоть какую-то власть, сует всюду нос, вынюхивает, где и чем можно поживиться для блага ее семьи, и даже не задумывается, что делать это надо тоньше и корректнее, а не так открыто и нахраписто. Гарри должен, Гарри обязан... А почему она не осудила поведение Рона? Гадко!
– Она защищает своих детей, – тихо бросил Поттер, уже давно смирившийся с позицией родителей Рона.
– Она потворствует своим детям! – строго припечатала Нимфадора. – Детей нужно любить, но не поощрять их дурные поступки. Кто, как не мать, обязан научить детей тому, что хорошо, а что – плохо? Никто не заставляет Молли отворачиваться от своих сыновей, но поставить их на место она обязана. А при таком ее отношении я не удивлюсь, что придет день – и она на себе ощутит их эгоизм и склонность к жестокости, будь она хоть тысячу раз для них матерью.
– Я тоже так думаю, – поддержал жену Ремус. – Молли опасается разглашать ситуацию с поступком Билла, и здесь все понятно – тот совершил такое, за что отправляют в Азкабан и за что вряд ли удастся оправдаться. Но ей не стоило выгораживать Рона и уверять всех, что брошенная в спину другу Бомбарда – это просто проявление обыкновенной ссоры.
– Вот именно! А почему я не видела Флер? Она же вечно на собраниях липла к Биллу, будто кто-то хочет его у нее украсть, – Нимфадора посмотрела на Ремуса, ожидая ответа от него.
– Молли как-то проговорилась, что Флер в апреле рожать, и поэтому она плохо себя чувствует. Прости, как-то упустил из виду и не рассказал тебе раньше, – тот, извиняясь, улыбнулся. Он знал, что жена интересуется подобными мелочами не ради любви к сплетням – это у нее проявлялась аврорская хватка, требовавшая знать об окружающем мире побольше, чтобы верно оценивать обстановку.
– В апреле? – Нимфадора на миг задумалась, ведя мысленные подсчеты, и ахнула: – Да как она на такое решилась?!
– Ты о чем? – Поттер, краем уха прислушивавшийся к разговору, отвлекся от своих мыслей, сообразив, что, скорее всего, сейчас узнает что-то любопытое.
– Не понимаете? – единственная женщина среди беседующих перевела взгляд с Гарри на мужа и обратно и сообразила, что они даже не догадываются, что ее так возмутило. – Мужчины... – еле слышно прошептала она, а потом все же пояснила: – Даже если предположить, что срок родов у Флер приходится на самый конец апреля, то выходит, что она либо только забеременела, когда участвовала в лечении Рональда, либо же это случилось буквально на следующей неделе. Но я поставила бы на первое, потому что после такого сложного темного ритуала Билл вряд ли смог бы посодействовать зачатию – его живчики наверняка потеряли способность к оплодотворению как минимум на пару недель, а то и на целый месяц, если не больше. Эти идиоты ведь проводили ритуал без родового камня, поэтому их ничто не защищало от влияния эманаций потока сырой магии, которую они переливали.
– Флер тогда несколько раз переспрашивала меня, действительно ли я согласен помочь Рону, и даже пояснила, что мои сомнения могут причинить вред и мне с Роном, и им с Биллом, – вспомнил Гарри, подтверждая, что Уизли тоже осознавали опасность для себя. – И чем это может аукнуться Флер? Ты же не зря так возмутилась? И... может, она просто не знала о своем состоянии?
– Ты еще не имеешь своих детей, поэтому и не в курсе, что ведьма узнает о своей беременности буквально на третий день после зачатия – так устроен наш организм. Именно тогда магия берет под свои контроль и защиту формирование будущего малыша. Личные магические потоки резко становятся нестабильными и почти неуправляемыми приблизительно на сутки, предупреждая о том, что зародилась новая жизнь. Женщины сразу же обращают на это внимание. Предположение, что зачатие произошло за день-два до ритуала, а Флер просто не успела узнать об этом, не выдерживает никакой критики, потому что влияние потока сырой магии просто разрушило бы незащищенный зародыш. А насчет последствий... Флер могла потерять ребенка, а для здоровья ведьмы это очень опасно и часто приводит к бесплодию и неизлечимым серьезным осложнениям. Но ей повезло в этом, раз Молли утверждает, что она все же собирается рожать. Однако надеяться на то, что опасность миновала, вряд ли стоит. Ребенок может оказаться неполноценным, больным или сквибом, а то и вовсе мертворожденным. Флер может не пережить родов. Беременным категорически запрещено участвовать даже в дарственных ритуалах – самых безобидных, к тому же защитных и обычно не несущих никакого вреда. Да даже находиться там, где очень много колдуют и используют энергоемкие заклинания, будущим мамам нежелательно. Им рекомендуют меньше пользоваться каминной сетью, портключами и аппарацией, потому что это способно повлиять на правильное развитие плода. А позже и ребенку до пяти-семи лет следует ограничить такое перемещение, используя его лишь в критической ситуации, когда от этого зависит здоровье или жизнь, – Нимфадора махнула рукой, прерывая свою незапланированную лекцию. – Флер рискнула собой и ребенком ради брата мужа. Еще неизвестно, чем все закончится, но Рон и Молли должны ей в ноги кланяться за такую самоотверженность ради их семьи...
– Билл тогда выглядел странно, будто он и соглашался с Флер, что нужно поскорее использовать возможность для спасения Рона, но вместе с тем и чего-то явно опасался, – Гарри снова вернулся к воспоминаниям о том ужасном дне, когда его обманули. – Я, наивный, до сих пор думал, что Билл переживал о последствиях ритуала для меня, предполагая, что я могу умереть. Но после твоего рассказа, – он с теплотой посмотрел на Нимфадору, которую, став крестным Тедди, теперь считал своей семьей, – все обрело четкий смысл, и догадкам больше нет места. Я был слишком хорошего мнения о них. Их волновало лишь то, что они могли навредить беременности Флер. Билл боялся за жену и ребенка, а вовсе не за меня.
– Похоже, ты прав. Когда Молли на собрании обмолвилась о беременности Флер, которую та очень искусно скрывала ото всех под пышными мантиями, Билл просто полыхнул недовольством, направленным на мать. Явно не хотел, чтобы кто-то знал об ожидаемом пополнении семейства, – отметил Ремус, добавляя свои штрихи в картину действительности, прорисовывая детали образов Билла и Флер.
– Полагаешь, если бы ребенок родился не таким, как они надеются, его попытались бы скрыть? – Гарри даже сам ужаснулся мысли, пришедшей ему в голову.
– Не знаю. Но Билл был по-настоящему зол на мать, я это отчетливо почувствовал, – Люпин намекнул на свою интуитивную способность оборотня. – Он просто горел раздражением. Да и Молли тут же захлопнула рот, сообразив, что сболтнула лишнего.
– Ладно... Спасибо, Дора, что разъяснила все это. Я даже и не обратил бы на такое внимания. Теперь мне больше известно о том, что сделали Билл и Флер. Я, конечно, могу оценить их самоотдачу и теперь лучше понимаю, почему Билл так злился, когда я говорил, что он намеренно пошел на вредительство мне. Ведь он, по сути, не пожалел жену и своего будущего ребенка ради спасения Рона, в ранении которого обвинял меня. Билл открыто заявлял, что наши «игры в прятки» в течение двух лет были глупостью. И все же это не отменяет его несправедливого и жестокого умалчивания возможных рисков для меня при участии в том ритуале. Но вернемся к сегодняшним проблемам, – Гарри сделал паузу, давая всем время, чтобы переключиться на другую тему. – Ремус, мне не понравилось, что Аберфорт пытается сделать тебя крайним, – махнув рукой в сторону стола, где раньше стоял Омут памяти, он дал понять, что говорит об увиденном в воспоминаниях Люпина. – Вероятно, мне все же придется посетить собрание Ордена, как бы мне это ни претило. Я не собираюсь оправдываться, но Уизли нужно поставить на место.
– Расскажешь о ритуале Билла? – озабоченно поинтересовался Ремус.
– Не знаю, но, скорее всего, пока что не стану или только намекну. Не хочу, чтобы умники догадались о Северусе. Думаю, заодно надо пожестче припугнуть близнецов Уизли. Дора права – испорченную ими репутацию мне будет непросто восстановить. Но, может, они возьмутся за ум и хоть немного реабилитируют меня в своих передачах, если я покажу им, что серьезно намерен предъявить права на их магазин? Письму с предупреждением они, похоже, не поверили и посчитали его пустой угрозой, – Гарри не сумел надежно скрыть свое сомнение, и Нимфадора тут же отметила это:
– Ты сам-то в это веришь? Я знаю, что ты очень добрый человек и готов даже таким моральным уродам дать шанс на исправление, но пойми, мир устроен иначе. Очень часто случается так, что одними уговорами ничего не решишь. Спроси Ремуса, он тебе расскажет, как ему иногда приходится вести дела с оборотнями. Они, конечно, из-за своей природы подчиняются особым правилам, но уверяю, с волшебниками дело обстоит точно так же. Нужно продемонстрировать твердость характера, а если понадобится – то и силу, доказывая право управлять ситуацией. Не хотят понимать, когда к ним относятся по-доброму? Значит, покажи, что умеешь быть жестким и требовательным. В Ордене ожидают, что ты исполнишь пророчество, так почему же они тогда относятся к тебе, как к врагу? Поставь их всех на место! – запальчиво закончила свой спич Нимфадора, упрямо задрав подбородок и недовольно сверкая глазами.
– Предлагаешь дать им понять, что мне не по пути со столь неблагодарными борцами за светлое будущее? – насмешливо поинтересовался Гарри.
– Но они же, по сути, настраивают мир волшебников против тебя!
– Да он и так уже давно настроен Министерством против меня, – с досадой напомнил Гарри. – Но в одном я полностью с тобой согласен – я не должен позволять унижать меня тем, кто рассчитывает на мою помощь в осуществлении каких-то своих личных мечтаний после гибели Темного Лорда. Я тщательно продумаю, что и как нужно сказать.
– А если Дамблдор попытается тебя схватить? Мы же не имеем представления, что у него на уме и почему он так настойчиво добивается встречи с тобой, – Ремуса тревожила другая сторона предстоящего визита к членам Ордена Феникса. Его жена пока что не была в курсе подозрений о личности Аберфорта Дамблдора, поэтому он не мог напрямую сказать, что сомневается в адекватности лидера Ордена. – Рон тоже не внушает доверия в этом плане. Да и сложно сказать, как отреагирует на твое появление на собрании Билл. Он может поддержать Аберфорта, но нельзя исключать и того, что он попытается заставить тебя умолкнуть навсегда. Как бы там ни было, он провел практически запрещенный ритуал, – Ремус покачал головой. Не то чтобы он не одобрял намерение Поттера, но призывал к предельной осторожности.
– Я посоветуюсь с Северусом. Но все же считаю, что мне придется показаться на глаза Ордену. А то, судя по реакции кое-кого на твои слова, они не уверены, что ты говоришь правду и не сгущаешь краски. На их лицах мелькает сомнение, они не знают, кому верить: тебе или Дамблдору и Уизли, заявляющим, что ничего страшного не произошло и у них все под контролем. Дора вон советует показать свой характер и силу. За безопасность я не очень переживаю. Думаю, у меня без особых усилий получится обездвижить всех, от кого мы ожидаем подвоха. При необходимости окружу себя щитом Морриган, он убережет почти от любого магического нападения немалой силы и даст мне возможность уйти, если все же что-то пойдет не так. Не будут же меня атаковать Авадами на виду у всех? А еще воспользуюсь теми чарами от физического воздействия, что ты мне недавно показал. Как ты их называл? Непроницаемости?
– Они не имеют официального названия. Но их формула вкупе с другими используется в Сфере неприкосновенности, – напомнил Ремус.
– Все, уже поздно. Я утомил вас своими проблемами. Пора отдыхать. Мы еще поговорим об этом. Обещаю, что не стану действовать необдуманно, – Гарри решительно свернул беседу.
– Правильно! Хорошо все обдумай и надавай Уизли по ушам, чтобы не выступали против тебя, – преувеличенно кровожадно усмехнувшись, напутствовала Нимфадора, беря мужа под руку и направляясь на выход из гостиной.
Поттер тоже ушел в личные апартаменты, но еще не меньше часа анализировал свою идею сходить на собрание Ордена Феникса. Он по старой привычке устроился на подоконнике и рассматривал зимний парк, приведенный в порядок трудолюбивым Бексом – садоводом и конюхом, уже пару раз намекавшим, что пора бы обзавестись породистыми скакунами.
***
В субботу Гарри с утра заглянул в Принц-касл и предупредил Хлою, что к обеду в гости должны прийти Малфои, а следовательно, нужно приготовить что-нибудь особенное, но не слишком вычурное. Северус просил его при встрече держаться как партнер, но из-за внезапного вторжения Нимфадоры, помешавшей довести разговор до конца, не пояснил, что именно имел в виду, поэтому Гарри решил просто продемонстрировать, что Принц-касл стал для него настоящим домом.
– Люциус, Драко, – приветственно кивнул Гарри, выйдя навстречу Снейпу и Малфоям, стоило им только переступить каминную решетку и чарами привести себя в порядок. Как бы домовики ни старались, но оставаться идеально чистыми после путешествия по каминной транспортной сети волшебникам удавалось далеко не всегда – зола так и норовила присыпать одежду, лицо и руки, украшая черно-серыми разводами. – Рад вашему визиту. Северус, планы не поменялись? – дождавшись, когда тот, улыбнувшись одними кончиками губ, покачает головой, Гарри продолжил: – В таком случае предлагаю начать с подкрепления сил. Холли?
– Обед накрыт в малой столовой, – отрапортовала мгновенно появившаяся домовушка и исчезла, отправившись следить за обслуживанием хозяев и их гостей.
– Отлично. Прошу, – Гарри жестом радушного хозяина пригласил всех следовать за ним.
Люциус одарил его подозрительным взглядом, затем краем глаза проследил за благодушной реакцией Снейпа на столь властно распоряжающегося в его доме Поттера. Драко же, знавший, со слов Гарри, о помолвке, только скрипнул зубами, удерживая себя от колкого комментария.
Поначалу за столом велась обычная светская беседа: о погоде, общих знакомых и услышанных сплетнях о них. Отдав должное стараниям домовиков, которые приготовили вкусный обед, к моменту подачи десерта Люциус посчитал, что уже будет вполне удобно попытаться выяснить, почему Поттер ведет себя так, словно он здесь хозяин. Да и Снейп тоже выглядел непривычно, уделяя особое внимание Гарри: то бросал на него загадочные и ласковые взгляды, то словно невзначай касался его руки, то предлагал самые аппетитные кусочки разных блюд – одним словом, ухаживал и угождал во всем.
– Северус, ты решил, что Гарри может стать управляющим Принц-касла и таким образом оплатить свое проживание здесь? – вопрос был задан так, чтобы сразу стало понятно, что это шутка, а не оскорбление, но Снейпу все равно не понравился взятый Люциусом тон, поэтому он тут же осадил его, прикинувшись, что поддержал его намек, хотя предупреждающий взгляд твердил об ином:
– Если не хочешь, чтобы тебе закрыли доступ к минеральным ваннам, будь осторожен со словами.
– Оу! Даже так? Он теперь заведует всем твоим добром? – Люциус продолжил улыбаться, но начал догадываться, что вся эта демонстрация затеяна неспроста, а напрашивавшиеся выводы ему не очень нравились, потому что вызывали досаду об упущенном шансе. Он посмотрел на сына – тот уткнулся взглядом в вазочку с фруктами, но порозовевшие скулы выдавали его раздражение, похоже, он тоже сообразил, к чему все идет.
– Зачем же? Достаточно того, что он хозяин моего сердца и повелитель моей души. Кажется, именно так принято говорить о том, с кем планируешь стать одной семьей? – чуть подтрунивая над любовью Малфоя к высокопарным изъявлениям своей благосклонности к жене, Северус тепло улыбнулся Поттеру. – Люциус, Драко, вы самые близкие мне люди, поэтому мы с Гарри решили, что вы должны знать о наших намерениях. Мы помолвлены. Магически, – уточнил он, взяв Гарри за руку и снимая чары невидимости с колец, мигнувших написанными на них рунами, когда те оказались рядом, тем самым наглядно демонстрируя свои слова. – Максимум через год мы закрепим партнерские узы браком.
– Поздравляю, – слегка растягивая гласные, проговорил Люциус, и, как ни странно, в его тоне больше не было насмешки, а звучало лишь одобрение, приправленное капелькой зависти. Годы тренировки не прошли даром – держать удар он умел. – Рад за вас. Но... – в его глазах зажглась жажда все же немного смыть с лиц Снейпа и Поттера вид безмятежного счастья. – Выходит, что решение привязать к себе Гарри не пришло к тебе спонтанно, и уже во время первого ритуала ты специально поцеловал его на алтаре?
– Намекаешь, что это не наше решение, а влияние того моего поступка, когда я успокаивал Гарри из-за твоего несвоевременного вмешательства, грозившего свести на нет все наши усилия по спасению его жизни? – забавляясь бессильными потугами Люциуса добавить ложку дегтя в их гармоничные отношения, поинтересовался Снейп. – Не смеши меня. Ты и сам прекрасно знаешь, что это не так. И вообще – завидуй молча. Если все поели, то предлагаю перебраться в гостиную – там нам будет удобнее.
***
– Если это магия поспособствовала тому, что мы с Северусом стали близки, то я этому очень рад, – подал голос Гарри, как только все устроились в креслах вокруг низенького столика в уютной гостиной. Он говорил спокойно, давая понять, что уверен в себе и ни секунды не сожалеет о том, как повернулась его жизнь. – Лучшего партнера мне все равно не найти, – он посмотрел прямо в глаза Драко, в этот момент вскинувшему на него взгляд. – А ты не поздравишь нас, Драко? Ты же грозился, что Северус меня в порошок сотрет, если узнает, что я лишь представил его своим партнером. Видишь – я не соврал тебе. Твой прогноз не сбылся.
– Ты знал? – Люциус прямо-таки пригвоздил сына к спинке кресла своим хлестким вопросом.
– Да не переживай так, мой крестник не подвел тебя, утаив интересную информацию, – поспешил успокоить его Северус, забавляясь тем, что Малфой все же выдал себя – не так уж безразличен он был в отношении ситуации с помолвкой. Проигрывать Люциус очень не любил. – Просто Драко был вынужден дать клятву о неразглашении, поэтому ты еще не в курсе наших с Гарри отношений. Ограничения клятвы не касаются общения с теми, кто уже в курсе дела, – бросил он, словно между прочим, давая понять Драко, что тот не получит наказания от магии, если подключится к разговору.
– Да с чего бы это я переживал, – язвительно откликнулся Люциус и усмехнулся, желая исправить ситуацию – он и впрямь среагировал резче, чем следовало даже в присутствии близких людей. Поэтому ему пришлось срочно менять вектор обсуждения такой важной темы, как помолвка. – Северус, не опрометчиво ли ты пошел на это? Такие узы... – Люциус покачал головой. Вот теперь он выглядел искренне озабоченным. – Лорд тебя не простит, если узнает, а это вполне может случиться, явись Гарри к тебе, когда тот решит за что-то тебя проучить. Я же не ошибаюсь, предположив, что у вас связанные чарами помолвочные кольца?
– Не ошибаешься. Но не беспокойся. Гарри, конечно, еще не полностью избавился от своей импульсивности, что в некоторой степени и хорошо – в нашей паре хватит и одного малоэмоционального меня. Однако он прекрасно отдает себе отчет в своих поступках. И не кривись. Я знаю, что говорю.
– Но Лорд в последнее время все чаще поднимает вопрос поимки Поттера. Вон и сегодня пристал к тебе с расспросами о том, чем думает Орден Феникса, начав травлю своего героя в передачах по колдорадио, – не давал сбить себя с выбранного курса Люциус.
– И что ты сказал ему? – Гарри заинтересованно посмотрел на Снейпа.
– Правду, – пожал тот плечами. – Объяснил, что ты продолжаешь прятаться ото всех, даже от друзей, потому что боишься навредить тем, кто будет с тобой рядом. А орденцы не нашли лучшего способа достучаться до тебя и заставить выйти с ними на связь, как начать провоцировать всякими грязными намеками.
– И Лорд поверил?
– Как знать? Он мне об этом не сказал. Лишь отметил, что ему было бы гораздо интересней, если бы в оппозиции хоть у кого-нибудь имелись нормальные мозги и здравый смысл. Но, похоже, его и впрямь напрягают намеки на то, что ты мог сбежать на континент, – Северус не стал ничего скрывать, ведь все равно собирался об этом поговорить с Гарри вечером. – Больше замечаний не будет? – он перевел взгляд с Люциуса на его сына – тот все еще сидел молча, словно боялся открыть рот.
– Поздравляю... крестный, Поттер, – все же решился подать голос Драко, а затем обратился к Гарри: – Для меня было неожиданностью, когда ты сказал о помолвке, и я действительно не поверил тебе... – договорить он не успел, потому что его отвлекло внезапное появление возле Поттера незнакомого домовика, быстро шепнувшего что-то тому на ухо и тут же исчезнувшего.
– Простите, мне нужно ненадолго отлучиться. Я скоро вернусь, – сказал Гарри, улыбнувшись обеспокоенно уставившемуся на него Снейпу.
– Помощь не нужна?
– Нет. Сам справлюсь. Займи гостей, пока меня не будет, – продолжая нарочито играть роль добродушного хозяина, попросил Гарри и не удержался от тихого фырканья, ему казалось смешным собственное поведение – неестественно сдержанное и притворно-правильное.
