Пожалуйста, не оставляй меня

Бутылка Джин-тоника валялась рядом с опьяненной тушей Хокка, что сидел на полу опираясь о кровать. Лицо парня освещал тусклый свет, исходящий от луны, что наполовину была затянута тучами. Потянувшись к телефону, Йоэль вновь набирает всё тот-же текст всё тому-же Алекси. Руки дрожат и он промахивается не попадая по нужным буквам. Интересно, что так подействовало: волнение и обида, или же, количество выпитого алкоголя. Отправив злополучное смс, что до этого, он пытался отправить уже несколько раз, блондин швыряет телефон в сторону, вновь разбивая его, какой это раз по счёту, сотый? В какой-то момент Йоэль начинает хлопать по карманам своей кожанки в поисках пачки сигарет, как иронично, этот парень извёл его настолько, что по приходу домой, Хокка, даже не раздеваясь, сразу хватается за бутылку. Найдя сигарету в кармане и сделав первую затяжку блондин закрывает глаза, где-то в глубине души надеясь, что это избавит его от всей боли, что с каждым днём поглощала его. Йоэль привык, по крайней мере, он так думал. Ему казалось, если он выберется из этой пучины проблем, то он уже не будет Йоэлем, кем угодно, но не Йоэлем. Он даже думал, что это его хобби — саморазрушение, настолько он привык, что это ему казалось бы, доставляло удовольствие, но эта боль — была особенной. Хокка винил во всем, только себя. Это он познакомил Алекси с ней, с которой младший теперь проводит все 24 часа в сутки, позабыв о Хокка. Как только он закрывал глаза, в голову пробирались навязчивые мысли: «А что, если он её любит, что делать мне? Неужели у меня не осталось шансов?» — И на что я надеялся, дурак… — жалобно протянул Хокка, ударяя себя по щекам. — Влюбиться в друга и товарища по группе, что может быть хуже. Наверное, только то, что это не взаимно. Затушив сигарету о собственную ладонь, он направился в сторону ванной комнаты, вскоре послышалось журчание воды, после чего Хокка вышел в коридор и открыл входную дверь. — Интересно, кто найдет моё тело… Лишь бы, это был не Каунисвеси. Парень с интересом рассматривал все предметы на полках, словно видел их первый раз, его взгляд упал на маникюрные ножницы. «Их же принёс Алекси, он до жути ненавидел, что я от волнения грызу ногти, поэтому каждый раз он покрывал их лаком, что стоял левее, говорил, что любит и, что я просто обязан сохранять результат его стараний в хорошем качестве, ведь он делал это всё с любовью. А что сейчас? Он говорит все эти слова абсолютно другому… Другой». — Мой милый Алекси, ты всегда помогал мне, видимо поможешь даже сейчас, находясь на расстоянии. Йоэль потянулся и взял ножницы в руки, тянущая боль не утихала, блондину казалось, словно Алекси ушёл и забрал с собой частичку Хокка, вырвал кусок прямо из грудной клетки и унёс его с собой, оставив Йоэля наедине с пустотой, что зародилась сразу после его ухода. Выключив холодную воду, Хокка залез в ванную, где-то в другом конце комнаты послышался глухой звук, что оповещал старшего о новом сообщении, но блондину не было до него места, ещё несколько минут, и Йоэлю вообще будет безразлично на всё. Он обретёт то равновесие, о котором так долго мечтал, его не будут заботить проблемы, его не будет заботить Алекси. Перед тем, как начать, в голове Йоэля промелькнула мысль: «Чёрт, мой дневник, если его найдут, то Алекси всё узнает, что ещё хуже, не только Алекси, но и все остальные». У старшего никогда не было надобности в том, чтобы вести личный дневник, но после того, как блондин по совету психолога первый раз попробовал поделиться всеми своими проблемами с полупустой книжкой, он сделал для себя вывод, что это, на самом деле помогает привести мысли в порядок. Сил на поиски дневника не было, нужно было спешить, пока страх перед смертью полностью не овладел затуманенным от алкоголя разумом Йоэля. Хокка провел первую линию, на что кожа вокруг пореза отозвалась жжением, а сам блондин лишь шипел от резко накатившей боли. Было до невозможности больно, сил не было, но нужно продолжать, нужно немного потерпеть и станет легче, боль уступит место спокойствию и наслаждению, ведь так? Йоэль продолжил полосить ножницами по предплечью, постепенно переходя на вторую руку. Как только его настигла мысль о том, что этого будет достаточно чтобы, покинуть этот мир, он выронил окровавленные ножницы на пол и опустил руки в холодную воду, пытаясь избавиться от боли. И это помогало, он ни разу не пожалел, что решил набрать ледяной воды, она на самом деле избавляла его от боли, или может он уже начал умирать и поэтому боль отступала. Перед глазами пролетали воспоминания, когда Йоэлю было хорошо с Алекси, он помнит все. Помнит, как Алекси читал свои книги вслух, потому что знал, что Хокка не любит читать самостоятельно. Помнит, как они гуляли под дождём, а потом заболели. Помнит, как Алекси познакомил его с Риллой, как он ревновал его к собственной любимице, помнит всё, о чём он мечтал. Несбывшиеся мечты Хокка доставляли ещё больше боли, нежели порезы. Мысли путались, в миг стало трудно дышать и хотелось лишь одного, закрыть глаза и просто уснуть. Хокка прикрыл веки и начал медленно терять адекватность разума, пока ванну заполняла кровь. ***** Темноволосый сидел в студии и работал над новым треком, все ушли достаточно давно и он остался один. Ему хотелось сделать всё как можно быстрее, чтобы завтрашний день провести наедине, без работы и друзей. Все устали, всем нужен был отдых, поэтому, ребята приняли решение о внедрении в их график одного внепланового выходного дня. Несмотря на непреодолимое желание побыстрее закончить работу он очень медлил, нет, не специально, собственные мысли мучали его уже давно, а именно, мысли о Йоэле Хокка. Общение с ним сошло на нет, после знакомство с Хеленой Юркка. Безумно навязчивая и вредная девчушка, и лишь по доброте душевной Алекси не мог ее послать, всё время занимали работа и она, а Алекси хотелось к нему, к Йоэлю. Через некоторое время, Хокка стал проявлять безразличие по отношению к Каунисвеси, именно это не давало младшему спокойно жить. Телефон лежащий на столе завибрировал. — Боже, нужно наконец-то сказать ей, чтобы она от меня отстала, — бормотал себе под нос Алекси, взяв телефон в руки, он удивился, но открыл сообщение. Йоэль: — Прости, что не смог тебя отпустить. Больше я не доставлю тебе проблем. По телу Каунисвеси пробежала мелкая дрожь. — Что это, черт возьми, Хокка? — сорвался на крик младший, сам того не понимая, как будто Хокка мог его услышать, он резко подорвался с места и схватив свою куртку бросился в машину попутно отвечая Йоэлю. Алекси ехал настолько быстро, насколько только мог, попутно вызывая скорую помощь на адрес Йоэля, он очень боялся не успеть. Он сам не понимал, с чего вдруг, он решил, что Хокка хочет покончить жизнь самоубийством, но поведение старшего в последнее время заставляло желать только лучшего. В голове крутились ужасные исходы этой ситуации, но каждый раз он тряс головой, словно это могло спасти его и отбрасывал эти мысли прочь. Он настолько торопился, что сумел споткнуться и упасть в парадной дома. Входная дверь в квартиру Йоэля была открыта, младший не думая залетел в неё, а затем и в ванную. В шоке от увиденного, он замер на несколько секунд в проходе, позже опомнившись он принялся вытягивать Йоэля из ванны, что была до краёв наполнена кровавой водой, Хокка был в несколько раз выше его, было тяжело вытянуть парня, но он смог. Каунисвеси принялся осматривать Йоэля, его кожа местами была покрыта сине-фиолетовыми пятнами, его глаза были закрыты, а рот открыт. Парень упал на колени рядом с телом своего возлюбленного и начал водить пальцами по его лицу. — Пожалуйста, не оставляй меня… — изнеможённый стон Алекси перерастал в крик, что казалось был слышен на весь дом. — Не оставляй меня Хокка, не смей! Младший сам того не понимая ударил старшего в грудь, после чего, резко спохватившись решил, нужно понять дышит Хокка или нет. Он прислонился ухом к грудной клетке Йоэля, собственные всхлипы мешали ему услышать хоть что-то. В этот момент в квартиру зашли врачи, один из них оттащил Алекси и вывел его из ванной комнаты, после чего вернулся к Йоэлю и остальным врачам.